Высокое напряжение

Раньше Куроо не представлял, что можно целоваться втроем. Раньше Куроо не думал, что это может быть так классно. Они ввалились в его квартиру переплетением рук и ног, Бокуто вылизывал его рот, похоже, действительно доставая до гланд – какой длины язык у этой совы? – а Тендо шарил руками под футболкой, притираясь своим стояком к его заднице, оставляя ощутимые, но потрясающе приятные метки на коже шеи. Какое-то время они задержались на пороге, где Сатори толкнул Куроо на Бокуто, и пока Котаро сменил руки Тендо под футболкой, тот расправлялся с его джинсами. Расстегнул и чуть приспустил, забираясь под ткань рукой и сразу проскальзывая сухими пальцами в промежность. Бокуто втянул его в новый поцелуй, выкручивая подушечками соски, а Тендо толкнулся прямо в анус, всего на фалангу. Куроо зашипел – проникновение было ощутимым. – Сухо, – пробормотал он сквозь мокрый поцелуй. – Знаю, – Тендо где-то позади явно ухмылялся. – У тебя есть дома свечи? – Решил устроить романтический ужин? – ухмыльнулся Куроо, но быстро потерял самодовольное выражение, едва Бокуто впился зубами в его ключицу, а Тендо провертел пальцем, проталкивая глубже. – Твою мать, Тендо, чертов садист, в следующий раз я трахну тебя на сухую, – прошипел Куроо. – Тетсу, ответь на вопрос, пожалуйста, – это уже Бокуто. Стало не по себе. О чем это они там договорились? – Есть, да, черт, – Куроо попытался сфокусироваться. – На кухне, в верхнем ящике над мойкой. Тендо перестал истязать сухим пальцем его вход и вообще ушел, оставив пустоту после себя. Но Бокуто отвлечься не дал. Потеснил его к комнате, на ходу избавляя от футболки и выцеловывая грудь, терзая зубами соски. Куроо подумал, что этим двоим просто нравится его мучить. Потом понял, что ему самому это нравится. Грязные дьяволы, пользующиеся его слабостями! Как Куроо оказался голым, он и не понял, но вот как Бокуто перевернул его на живот, заламывая руки и перехватывая их веревкой, почувствовал крайне ощутимо. Где он ее вообще прятал? Бокуто отстранился, явно оценивал там позади свою работу, а потом с заботой и даже нежностью спросил: – Все в порядке, ничего не давит? – О, ты такой заботливый, – саркастично. – Если у него есть силы язвить, значит, с ним все в порядке, – широко улыбаясь, заявил Тендо с порога. Бокуто хмыкнул, и Куроо почувствовал, что они о чем-то договариваются – снова! – и заерзал, требуя внимания к себе. Внимание тут же уделили. Бокуто развернул его на кровати, укладывая на сцепленные руки поперек – так, чтобы голова чуть свешивалась с края. Развел широко ноги, прижимая их к груди Куроо, и шумно выдохнул. Тендо, уже избавившийся от одежды, сел возле его головы, сразу приникая поцелуем к губам. Целовался Тендо как бог, не так агрессивно как Бокуто, более тягуче, слишком дразняще. Он любил ворочать подолгу языком в его рту, покусывать его язык и губы. Выходило всегда слюняво, но распаляло на раз. И пока Тендо раздразнивал его поцелуями и укусами, потирая смоченными в слюне пальцами соски, Бокуто ввел в него два пальца. Даже если бы Куроо не знал наверняка, то все равно догадался, что это именно он. В этом они с Тендо тоже были разными. Когда его растягивал Тендо, он делал это медленно, всегда очень мало смазывал и много терзал простату. Бокуто, наоборот, лил смазки столько, что хлюпало, и растягивал грубо, быстро, добавляя и смазку, и пальцы. И член вводил одним слитным движением, до шлепка бедер о ягодицы. В отличие от Тендо, дающего прочувствовать каждый сантиметр своей плоти. Вот прямо как сейчас. Бокуто пристроился снизу и сразу толкнулся, вызывая у Куроо инстинктивное желание отстраниться, по первому всегда так, а Тендо, перестав наконец терзать его своим языком и губами, поднялся, огладил длинными пальцами его лицо и надавил на губы, заставляя открыть. Тендо широко развел его челюсть, растягивая в стороны кожу в уголках, и аккуратно шлепнул по раскрытым губам головкой. Затем начал вводить внутрь его рта. Куроо с удовольствием расслабил горло, стараясь принимать по максимуму, он знал, что может до конца. Дышал шумно носом, не пытаясь сглотнуть скопившуюся во рту слюну. Едва член полностью поместился во рту, он услышал, как Бокуто чем-то чиркнул. И внезапно его сосок накрыла раскаленная капля. Куроо застонал, чувствуя, как воск моментально стягивает кожу, застывая, и Тендо застонал следом. – Классно мы придумали, – весело сообщил Бокуто. – Он так сжался, обалдеть. И они, словно сговорившись – сегодня день заговора Тендо и Бокуто – задвигались одновременно в ритм. Куроо принимал и отдавал, сколько мог, на каждой новой капле сжимаясь и пуская горлом вибрацию по члену Тендо. Грудь горела от непрекращающиейся пытки, но это было так офигенно, как и члены, вбивающиеся в его зад и горло, что Куроо был уверен, что близок. Он знал, что свечи в его доме были из красного воска, и представил, как выглядит его грудь, вся как в каплях крови. Внезапно все кончилось. Бокуто, видимо, отбросил свечку и начал долбить его в сумасшедшем ритме, даже Тендо за ним не успевал, и тут же кончил, шумно всхлипывая. И едва Бокуто вобрал его член наполовину, следом кончил и Куроо, все это было слишком. Тендо держался дольше всех, так и трахая его рот, переполненный слюнями и смазкой, медленно, как он любил, толкаясь глубоко в глотку, и кончил только от того, что Бокуто как-то подполз на кровати ближе к ним и, ткнувшись ему в задницу пальцем, надавил на простату. По горлу полилась теплая сперма, и Куроо отчаянно сглотнул, едва Тендо освободил его рот. Всю кожу на груди стягивало и саднило, челюсть, казалось, развалится, так затекла, но Куроо было чертовски круто. – Здорово вы придумали, – прошептал он, бодая Бокуто в висок и поглаживая бедро Тендо. – Тетсуро-кун, мы с тобой еще не закончили, – Сатори аккуратно начал сколупывать воск, тут же широко вылизывая саднящую кожу. – У тебя ведь есть в холодильнике лед? – Бокуто хмыкнул где-то рядом, пока Куроо пытался осознать, что это только первый раунд.