Лизать стены запрещено!

       Если верить поговорке, из мухи можно сделать слона. За слона не поручимся, но из одной мухи, пусть и оккультной, получился целый Князь Ада, Повелитель мух и чего-то там еще. Вельзевул гордилась, что она, не самый сильный демон, смогла так себя поставить. Если бы они с Хастуром стали меряться мощностью подвластного им адского пламени, он бы выиграл через сотую долю секунды. Но сила — не главное. Главное — скорость, в том числе мозгов. И количество. Не только Вельзевул умела рассыпаться на сотню тысяч насекомых, но каждая ее мушечка оставались ею в полном объеме. А возьми личинку от Хастура (если сможешь, конечно) — это будет одна стотысячная часть Хастура, не больше. Когда Люцифер еще только собирался отдать приказ, задать вопрос или почесаться — рядом неизменно первой возникала Вельзевул. И кто подвернулся ему под руку, когда он наигрался в большого босса, заскучал и решил назначить управленца на адскую канитель? Повелитель мух, кто еще. А когда муха — замдьявола, страшнее мухи зверя нет. Правда, и работы на этой должности хоть жопой жуй. Следить, контролировать, приказывать, отказывать, посылать, вызывать, курощать, давить в зародыше, сидеть на малом троне с видом «вокруг меня идиоты, но я справляюсь». А еще с Земли то и дело приходят вызовы от смертных. Интересно, какой зараза им дал номер служебной пентаграммы… И самое занудное и опасное — отчетность. Занудно — потому что ее адски много. Опасно — потому что ответ держать перед Самим. А он вечно (с самой войны на небесах) не в духе, хоть и принимает горячие серные ванны от нервов и прямо в ванной принимает докладчиков. И выходит из себя, не выходя из ванной. Ох как он обозлился, когда в 4037 году от Сотворения Богиня провернула трюк с Мессией… Вельзевул старалась прожужжать как можно невнятнее, что одна душа умершего оказалась с сюрпризом и свалила из Ада, хлопнув дверью. Но Люцифер услышал. Втянул ноздрями воздух и одним рыком высказал все, что думает о порядке и безопасности в Преисподней и ответственных за это мордах. Вельзевул пришлось идти за новым телом, но и у новой оболочки волосы с тех пор секлись и никак не укладывались в прическу. Да еще Хастур, падла, заявил, что демон без тела не может быть Князем ада, и занял должность. Ненадолго, правда. Ведь ему пришлось докладывать Владыке, что теперь не все, а только нераскаявшиеся души доходят до Ада, так как Небеса простили Адама и пускают мартышек к себе. В общем, через несколько минут Хастур тоже окунулся башкой в горящую серу. И босс его тоже проклял колтунами и секущимися кончиками волос во веки веков в любом воплощении. С тех пор Хастур не пытался лезть выше титула герцога, и малый трон вернулся к Вельзевул, и воссела она на нем с выражением лица «жизнь — дерьмо, вы все — говно». А в глубине души, вернее, освобожденной от души полости, она наслаждалась. Она обожала всяческое гуано. В бытность ангелом у нее были крылья бабочки и тончайший нюх на нежнейшие цветочные ароматы. После падения нос ее различал только серу и экскременты. И она решила любить второй вариант. Из идеологических соображений. Ведь что такое дерьмо? Это когда божья тварь птичка, или мышка, или человечек жрет божью тварь бабочку, или колосок, или свинку и превращает в отвратную субстанцию. Какой плевок в лицо Богине, сотворившей всех действующих рыл этой драмы гармоничными и прекрасными! Плесень и тухлятина — тоже неплохо. Единственным исключением в животном мире были единороги. Они жрали вздохи девственниц и какали радугой. Вельзевул не любила единорогов. В очереди к погрузке на ковчег некоего Ноя к единорогу подлетел особенно злой слепень и от всей души укусил за седалище. Парнокопытное, естественно, взбесилось и ускакало из очереди, а непарный его партнер вымер. Правда, у некоторых криптозоологов есть версия, что нарвалы произошли от скрещивания сбежавшего единорога с дельфинами. Влипать в дерьмо в переносном смысле Вельзевул любила куда меньше: это неудобно, иногда больно, от этого портятся ее мухи. И последствия приходится разгребать самой. Она же предпочитала страдать и морщиться на пустом месте, без причины. И самое большое дерьмо в ее жизни, по ее мнению на конец света, свалилось на нее примерно лет через шесть тысяч после Сотворения. Началось все паршиво — с вызова от босса. Вельзевул рассыпалась на рой и пересобралась рядом с повелителем. Люцифер с какой-то стати был в человеческом облике, рядом с ним с какой-то стати на столике стояли бокалы (две штуки) и ведерко с шампанским во льду. Вельзевул заподозрила неладное, но не сбегать же… Босс повертел в руках бутылку, словно не зная, что с ней делать, потом плюнул, отломал ей горлышко и разлил шампанское по бокалам. — С Земли, — пояснил он. — Говорят, алкоголь — забавная штука… Ну, за моего верного заместителя и распорядителя. И он поднял бокал. Вельзевул ничего не оставалось, как повторить его жест и отпить пенистую жидкость, хотя внутренний дерьмометр зашкаливало. В чем подвох? Отравы нет, святой воды не добавлено, осколки битого стекла легко переварить… Кислятина, да, но до звания говна не дотягивает. — Не стесняйся, пей, пока есть, — он пафосно разлил по второй, — скоро все это кончится. Насовсем. Смекаешь? Вельзевул смекнула. — Армагеддон? — Он самый, — кивнул Люцифер снисходительно. — По второй — за конец, за войну, глад и мор, за нашу победу, ну и за антихриста. Кстати… Скажи, — босс вперил огненный взор в нее, — ты давно была в отпуске? Это еще к чему? — Ни разу с войны за Небеса! — отрапортовала Вельзевул. — Значит, отправляешься в отпуск прямо сейчас. Она совсем перепугалась. Это что, завуалированная отставка? — В декретный отпуск, — пояснил босс. Чего-чего? — хотела переспросить Повелитель мух. Вообще-то моя оболочка не рассчитана на размножение и прочие человеческие радости — хотела уточнить Князь Ада. Мне как бы некогда! — хотела возмутиться Вельзевул. Но не смогла даже пискнуть, даже пальцем шевельнуть. Воздух вокруг загустел, окутал, как янтарь мушку. А Люцифер приблизился, по-деловому возложил руку ей на пуговицу фрака и без спроса, деловито стал менять структуру ее личного тела! Грубо рвал связи между оболочкой и сущностью, мял и трансформировал материю, встраивал посторонние коды… От бессилия хотелось выть и ругаться, но голос не слушался. Люцифер, похоже, уловил возмущение в ее глазах, потому что фыркнул недовольно:       — Вот не надо делать из мухи слона! Не в святую же воду окунаешься! А антихрист должен родиться — вон, даже Она, — он возвел глаза к потолку, — сама не управилась, заставила рожать постороннюю смертную. А мне человек не подойдет, антихристу нужно тело, способное вмещать безграничную мощь… Все, свободна, результат принесешь по готовности. Я рассчитываю на тебя. И он отвернулся и отправился допивать шампанское прямо из бутылки. — Да, повелитель, — наконец-то отмерла Вельзевул. — Как скажете, повелитель. Я быстро. Я мухой. И провалилась сквозь землю. Впервые за тысячи лет она пожалела… вернее, призналась сама себе, что жалеет о том, что когда-то наслушалась речей этого напыщенного падшего архангела о свободе, равенстве и братстве и выбрала его сторону. Свобода, ага. Полное дерьмо. Но пространство для маневра еще есть.        *** Через несколько дней Князь Ада стояла около серной ванны босса и протягивала ему корзину. Обычную такую корзину для пикников. — Ваше поручение выполнено, повелитель, — отрапортовала она и развернула тару к нему, чтобы показать большое продолговатое яйцо. — Я же муха. Ребенок вылупится завтра. Так и быть, без стадий личинки и куколки. Люцифер, в любимой своей гигантской форме, замер. Обычно после такой тишины следовало извержение вулкана, и дьявольская челюсть медленно распахнулась. И так же тихо закрылась обратно. — Молодцом, — громыхнул он наконец. — Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Поставь тут и вали. И еще, это… вызови Хастура, у меня к нему поручение.        *** «А ничего так получилось, — подумала Вельзевул, разглядывая Антихриста на летном поле под Тэдфилдом. — Но по части поднасрать он точно в папашу».