Лизать стены запрещено!

       Архангел Михаил огляделась. Вроде никого, площадка перед лифтом пуста, гироскутеры за углом не шелестят. А значит, можно, зайдя в кабину, надеть резиновые перчатки, набрать на панели секретный код (666-9) и выдохнуть, когда двери закроются без приключений. Но потом снова сделать глубокий вдох, подтянуться, поправить невидимые крылья, проверить, легко ли вынимается баллончик с освященным аэрозолем и невидимый огненный меч. В логово врага надо явиться во всеоружии и в полной боеготовности. Но явиться надо. Это единственный шанс вернуться к войне. Вернуть себе Войну. Войну, которую бросили все, кроме Михаил. Да и для нее война эта холодная, на невидимом фронте. Пока что. Как говорится, ангел должен иметь холодную голову, горящий меч и чистые руки. Жаль, остальные небожители это забывают. Гавриилу этого точно не понять. Он администратор, штатский тюфяк, хоть и бегает по утрам. Но после войны на небесах и низвержения Люцифера дел больше, а значит, и должность выше у менеджера, а не архистратига. Вот во время войны все было иначе. Михаил вела войско ангелов против демонов, а Гавриил так, служил на посылках, ведь Она его и создавала посыльным. Да, славное было время: крушить, жечь, ломать, испепелять, развоплощать… Чувствовать, как некая огненно-алая сущность ведет твой пылающий меч, твою руку, становится одним целым с тобой… Сандальфон тоже любит это дело, но он клинический подхалим и сейчас смотрит в рот тому, кто во главе, то есть, Гавриилу, как раньше смотрел в рот архистратигу. И Война, пламенно-рыжая бестия, ушла к людям. Голод, чума — человеческие эгрегоры, и даже ангел смерти Азраил явился в мир лишь с появлением тварной материи. Но Война — она древнее, она ангельских кровей. Ничего, она еще вернется на небо. К архистратигу Михаил. Пусть Армагеддон окончился пшиком, не начавшись, но ангелы и демоны живы и жаждут его прихода. Некоторые, по крайней мере. Вот Гавриил, походу, не жаждет. Иногда у Михаил мелькала мысль, что братец провалил Армагеддон намеренно. Ведь ему бы на время войны пришлось передать правление, вернее, уступить командование архистратигу. А он привык быть главным за последние шесть с хвостиком тысяч лет, расслабился, вошел во вкус власти. Нет, он не нарушал воли Богини напрямую, но и подозрительно быстро сдался, не стал настаивать на продолжении банкета. Будь Михаил там, на поле Тэдфилда, она бы не дала Войне развоплотиться так просто, без боя. И даже ренегата Азирафеля Гавриил отпустил после первого же провала казни. Создал комитет по расследованию и успокоился. А Михаил помнит жар меча в руке каждую секунду и приближает его реально, пусть и косвенно — шпионажем, обманом, мнимым сотрудничеством с Врагом. Чем дальше, тем сильнее скрежетал лифт, темнели лампочки, покрывались ржавчиной и граффити стены. Остановка. Двери, заедая, расползлись, и белоснежная сияющая архангел вышла в темный, грязный, сырой коридор. Крысобес порскнул из-под модной туфли раньше, чем Михаил наступила ему на хвост. Она вообще шла, не глядя под ноги или по сторонам — лужи и капель с потолка сами расступались перед ней, а люминесцентные лампы резко вспоминали, как работать, и разгорались на полную мощность. Больше ей никто не встретился до самой приемной Князя Ада. Вельзевул уже растопырилась на троне, как муха в паутине. Тоже, небось, нагрела председательское место и спустила недоармагеддец на тормозах. Ничего, пусть думает, что Михаил приходит за адским огнем и сведениями сомнительной достоверности, или, как сейчас, за помощью. В виде требования, конечно, еще не хватало напрямую просить помощи у этой падали. Раз черти нарушили договор (Вельзевул удивленно подняла брови, ее аватар-муха возмущенно бзыкнула), доставили бракованное пламя, воспользовались тем, что небесные начальники не могли себе позволить проверить его, пламя, на ненужном ангеле — у них ведь нет ненужных ангелов, в отличие от. Так вот, в качестве неустойки пусть демоны доделают подрядные работы и уничтожат некоего Азирафеля. Сжечь, съесть, переехать — на их выбор. Что, как же «нет ненужных ангелов»? А он уже не посланник божий, а черт знает кто, пусть черти это сами выясняют. Но в доставленном ими пламени он не сгорел. Муха потерла виски Вельзевул — та с виду устала настолько, что рук не поднять. Разве что закатить глаза, словно внутри черепа написана подсказка. Может, и правда написана — выкатив глаза обратно, Князь Ада согласилась, но раз святая вода ангелов тоже дала сбой, то пусть они в качестве бартерного обмена угробят с концами уже-наверно-не-демона Кроули. Метод на их усмотрение. Все честно. После вялых, чисто по привычке, взаимных обвинений в халтуре стороны пришли к согласию, и Михаил направилась тем же путем к лифту. Наивные черти — думала она, шлепая по жидкой кашице. Пусть верят, что выторговали выгодную сделку у белоперых лопушков. Только они получат наводку на обычного, ни в чем не повинного ангела, и Гавриилу не останется другого выбора, он должен будет ответить на провокацию и начать… Михаил споткнулась обо что-то мягкое, пожелавшее остаться неизвестным в густой тени между двумя далекими еле живыми светильниками. Но не упала, и то ладно. На чем она там остановилась? …и начать войну. Как там у него была любимая присказка перед самым провальным Армагеддоном? «Без Войны войну не начнешь»? Юморист хренов. Даже не сам придумал это, а спер у Сандальфона. Из бокового коридора, как ошпаренный, выбежал мелкий рогатый бес средних, человеческих размеров, не успел затормозить на склизком полу, врезался в архангела, выпалил тысячу извинений за несколько секунд и умчался дальше во мрак. Совсем обнаглели, черти. Лифт долго не приезжал, потом долго не открывал двери, потом накапал с потолка на посланницу небес (и почему в аду всегда проблемы с канализацией?..). Потом никуда не поехал, когда Михаил набрала код небесных сфер. Она сосредоточилась и повторила код, но уже совершенно правильный. Ноль реакции. После пятой попытки ангельский голосок из динамиков прозвенел, что операция недоступна. Михаил исполнила целую мессу Баха на кнопочной панели, но голосок все так же вежливо информировал ее, что цифровой сертификат аннулирован. Стадо мурашек устроили бега между лопаток архангела. Как недействителен? А если через шестую кантату? «Нет прав доступа» — упрямо повторяла небесная механика. Михаил стукнула кулаком по панели. Скривилась: во-первых, больно, во-вторых, перчатки перемазаны черт-те чем. И обшлага затерлись до серого цвета. Она оглядела себя. Туфли вымазаны по колено грязью (в лучшем случае), на костюме потеки, а ведь он должен отталкивать адскую скверну! Михаил дрожащей рукой вытащила телефон, включила режим зеркала. Закусила губу: золотые узоры на ее лице потемнели и больше походили на струпья. Неужели она… Пала? Почему? За что? Она же все делала на благо небес, и никогда не сомневалась, что Богиня, а значит, и все ангелы, права. А демоны, наоборот, заслуживают только презрения и анальной кары. Но ни перчатки, ни туфли не оттирались. А вдали по коридору кто-то шел к лифту. Если демоны узнают… Ох, скольким из них досталось от ее меча во время оно. Ох, что они сделают с ней сейчас. Нет, ни за что! И Михаил набрала код Земли. Нейтральный, доступный для обеих сторон. Двери соизволили закрыться, но при этом проскрипели что-то нецензурное. И лифт доставил объект без действительного сертификата в телефонную будку посреди Лондона. Первым делом архангел двумя пальцами вытащила из кармана баллончик и выкинула в урну. Конечно, это самый верный способ узнать точно свой статус — но уж очень радикальный. Затем она сломала об колено собственный мобильник. На небесах тоже не должны знать. Она не доставит такой радости Гавриилу. Но сначала надо все-таки проверить. Где-то тут недалеко была церковь ее имени. И даже не одна. В Лондоне Михаил ценили больше, чем Гавриила. Да вот же, высокая башня, острые готические шпили, угрюмый серый камень. За десяток шагов до больших дверей Михаил прислушалась к ощущениям. Ноги пощипывало. Срань господня! Дальше плана действий у нее не было. Разве что… У одного магазинчика в Сохо она простояла минуты три, набираясь решимости толкнуть дверь — как оказалось, запертую. Потом молотила деревянную панель минут пять, пока на порог не вылез Азирафель собственной недовольной персоной. Во всяком случае, войти она попросила очень вежливо. Скривившись, ренегат все же пригласил ее в торговый зал. Людей внутри не оказалось, а Михаил ответила вопросом на вопрос: — Расскажи, как и почему ты Пал. В подробностях. И как с этим жить дальше. Пожалуйста. Он замер. Через минуту Михаил сочла нужным прояснить его сомнения, видимые невооруженным глазом: — Я, похоже, тоже того. Брови Азирафеля поползли к небесам, нижняя челюсть — в сторону ада. Кое-как он все-таки произнес: — А в прошлый раз на этом самом пороге Сандальфон бил меня в печень, а вы стояли рядом и смотрели. — Прости, — пожала плечами архангел, — ничего личного, служба. С врагами нужно бороться. — Вот именно, — буркнул мятежный ангел, — что ничего личного. Но чистота совести — как раз дело личное. Каждый сам отвечает за свои поступки, и прикрыться долгом или приказом нельзя. Знали бы вы, сколько грехов совершали люди, действуя по приказу… Кстати, о людях. Им очиститься помогает искреннее раскаяние. Попробуйте, что ли, раскаяться, возлюбить братьев, людей и даже врагов. Вспомните, что вы ангельской породы и должны прежде всего любить, а не бить. Или думаете, что если сын божий приходил к людям, то на вас его проповеди не распространяются? А если ничего не выйдет, просто оставайтесь на Земле. Тут неплохо, если знать, что к чему… Взять, например, еду и напитки. Может… чаю? — спросил он вдруг тоном «я не хочу угощать вас чаем». Разумеется, Михаил хотела согласиться, но тут одна мысль упала ей на голову, как кирпич. Она же не успела дать демонам наводку на непричастного ангела, а значит, они могут выйти на Азирафеля сами, в любой момент, и попытаться прихлопнуть его методами массового поражения. Надо срочно отойти от него подальше! Извинившись за беспокойство, Михаил выскочила из магазина и отправилась далеко и быстро, но пешком. А когда остановилась отдышаться (эх, надо брать пример с Гавриила и тренировать не только фехтование), то огляделась. Вокруг оказался парк. Самый обычный. И что здесь хорошего? Голуби срут, проповедники орут, молодежь на газонах демонстрирует желание заняться самыми разными грехами. Отзанимавшиеся свое бомжи ковыряются в урнах. Вон один, бросает в урну руку — свою, что интересно, распускает ее на пригоршню личинок, они подъедают все крошки, объедки и окурки и возвращаются слиться с хозяином… секундочку! А разве люди так умеют? Ба, да это же демон! И, судя по оккультной мощи, не ниже барона Ада, а то и целый герцог. Даже знакомый, кажется. Попробовать возлюбить ближнего, что ли? Или хотя бы терпеть его в течение пяти минут или даже суток. — Пст! — окликнула его Михаил. Так, а дальше что? О чем говорить? Что у нее общего с этим убожеством, кроме того, что оба Пали?.. А, нет, есть кое-что. — Армагеддон дубль два хочешь? Демон подпрыгнул на месте с визгом, но, убедившись, что архангел одна, успокоился. — Ну, допустим, хочу, — проскрипел он. — А у тебя есть? Вот он, выход. Идти намеченным путем дальше, начать Армагеддон, а дальше Богиня увидит, что ее воин Михаил воюет на стороне ангелов — и перетянет на свою сторону саму Войну! — и простит чересчур усердную свою служительницу. Да, без административного ресурса будет сложно, но она же архангел, мать ее, Михаил! Она справится. — Нет, — призналась Михаил демону. — Пока нет. Но в две головы что-нибудь придумаем.