***
В ушах шумит ветер. Чувство стремительного падения вниз – будто в сорвавшемся с тросов лифте, летящем на полной скорости навстречу мощному удару об землю, мимо мелькающих этажей. Пространство буквально бурлит, воздух похож на вскипевшую воду, а за заполнившим всё хаосом больше не видно ориентиров. Единственная точка опоры – формирующийся на противоположной стороне фокус, готовый в последний момент вытянуть за шкирку из этого ада, если ещё будет что вытягивать. Шестьдесят секунд до точки назначения. Шестьдесят мучительно долгих секунд, кажущихся вечностью. Шестьдесят секунд здесь – и всего одно мгновение по ту сторону экрана. Мгновение, за которое, как в страшном сне, одновременно происходит всё. Мир раскалывает на две части. Разрез как ножом вспарывает реальность, выхлёстывающуюся наизнанку. Внизу разверзаются скалы, вверх взлетают гигантские монолиты, отрезая противникам путь по земле, запирая тех на одной площадке с разъярённым великаном, продолжающим бросать каст за кастом. В кругу обелисков откуда ни возьмись зарождается буран, в считанные секунды раскручиваясь морозной воронкой, больше похожей на снежную мясорубку. Воздух над хенджем буквально промерзает насквозь, будто стеклянный куб, покрывающийся трёхмерной изморозью, ледяными деревьями ползущую вверх, навстречу уже падающему с неба огню – и прямиком в этот пламенно-ледяной ад влетает чёрная молния, сама воплощённая Смерть, сталкиваясь клинками с другой Смертью – с божеством, явившимся с той стороны Разлома. Взгляд мечется по сторонам в поисках пропавшего из виду Зака, пока не вцепляется в шлейф пламени – безумную траекторию коатля, крутой спиралью рассекающую небо и горы, позволяющую проследить весь путь – вплоть до внезапной точки разрыва… Полёт. Пьянящее ощущение полёта – на запредельной для земных существ высоте. Нырок в самую Высь – под распахнутые крылья аметистовых облаков, окроплённых рубиново-золотыми цветами рассвета. Не слышать – никого и ничего! Только ветер, хлопки крыльев и колотящееся от адреналина сердце, одурманенное полётом – и охотой на огромного летающего монстра. Кто не мечтал хоть раз в жизни оседлать дракона?.. – Давай, Ма! Рвануть слабо закреплённый ремень на себя, срывая страховку. Перехватить гарпун. И задержать дыхание перед следующим нырком сквозь облака – прямо вниз! Взрыв искр, огненным орнаментом вплетающийся в небо – коатль оказывается прямо над гигантским драконом, не успевшим заметить нежданную помеху. В последний момент, вывернув шею, Армагеддон пытается вцепиться зубами в крыло птицезмея, однако челюсти лишь схлопываются в воздухе совсем рядом, а в следующий миг цель взлетает почти вертикально вверх. Уже без всадника. Прыжок – опора уходит из-под рук и ног, и небо вылетает куда-то вверх. Падение – в раскалённую до адской температуры огненную бездну. Порывы дышащего жаром ветра в лицо – и летящая навстречу распахнутая пасть дракона, готовая перегрызть тебя ещё до того, как ты расшибёшься о камни далеко внизу – или же пламя сожжёт тебя дотла. Наверное, именно это чувствуют те, у кого с рождения есть крылья. Свободный, но всё ещё контролируемый полёт вниз. Выброс гарпуна – попал! – и рывок верёвки вышвыривает в сторону, в последний момент уводя прочь от сомкнувшихся челюстей. Мгновение ликования прерывается сильным ударом, встряхивающим мир, переворачивая его. Пропахав по спине монстра и чуть не вылетев на его крыло, Зак умудряется в последний момент извернуться. Жёсткая чешуя обдирает как тёрка – до мяса, а мощный рывок натянувшегося троса – чуть не выбивает суставы, но получается наконец затормозить – и вцепиться в гребень. Теперь дело остаётся за малым – удержаться на взбесившемся драконе. Сколько ни ищи взглядом, никак не удаётся выцепить фигурку союзника из кувыркающегося, летящего в никуда мира. Ещё через секунду становится не до этого: на самом краю обзора возникает чужая тень, заставляя резко, уже практически рефлекторно сделать «шаг в сторону». За один миг, за один вдох до того, как над головой распахнутся чужие крылья, а пространство вдребезги разобьёт оглушительный птичий крик, тут же глохнущий за плоскостью снов. Не в этот раз! Три, два, один. Резкий шаг назад – выходя по эту сторону, уже за спиной противника, по ошибке кинувшегося на оставленную перед ним иллюзию, не успевшего сообразить, где настоящая Йеро. Привет! – нож-перо вспарывает чужое крыло, прорезая его в попытке дотянуться до тела. У гарпии тоже красная кровь. Живая плоть и кровь – как и у тебя. И смерть будет такая же, как и у тебя – болезненная и страшная. Смерть – она не бывает красивой, а умереть тут можно буквально ото всего. Здесь умирает тот, кто первым допускает ошибку. Бей! Громко вскрикнув от боли, захлопав повреждённым крылом, Спирина моментально разворачивается в воздухе и бьёт наотмашь. Лезвие внезапно врезается в посох, соскальзывая по древку. Но в этот раз Бланк успевает отреагировать, ускользая из-под удара, пропуская тот над головой, проваливаясь на поток ниже. Здесь очень сильный ветер, закладывающий уши, швыряющий из стороны в сторону. Маневрировать в нём – всё равно что плавать в шторм. А драться, срезав расстояние до контактного, не позволяя противнику разорвать дистанцию – и того сложнее. Но как только ты упустишь её – тебе конец. Вниз – не одна сотня метров, но, скорее всего, ты даже не успеешь разбиться. В рассветных лучах начинают материализоваться волшебные птицы, а по посоху уже ползёт белое сияние, готовое сорваться магическим шквалом, режущим всё на своём пути. Не в этот раз, тварь! С рыком, неслышным в такой какофонии звуком, Йеро кидается в лобовую атаку, вышибая посох и вцепляясь прямо в плечи гарпии – как в лесную пешку, буквально «опрокидывая» противника прямо в воздухе, выкидывая на поток ниже. Пространство конвульсивно вздрагивает от мощного удара дрима, прорывающего реальность. Словно лобовое столкновение с водяной гладью – или с налетающей на полной скорости невидимой стеной встречного воздуха. Время – нелинейно. Тайминги – нарушены. Чётких правил – не существует. Это всё – всего лишь сон. Всего лишь реалистичный красочный кошмар. Всего лишь грёза о высоте, которая так легко и беспечно убивает. Как убивает та фигурка, в теле которой ты сейчас. WiZard (Yero) получает награду за RedMoon (Spirine) Последнее, что отпечатывается в сознании – расширенные от удивления глаза на почти человеческом лице гарпии, внезапно переставшей дышать и камнем полетевшей вниз. Как ты – в прошлый раз. Не смотри вниз. Ты не хочешь этого видеть. Просто не смотри вниз. Ты всё равно не увидишь там ничего. Просто вдохни глубже, делая новый шаг – уже за раскол, на собравшийся над окраиной карты фокус, выходя из эпицентра схватки на её периферию, но всё ещё оставаясь в игре, в полной готовности в любой момент вернуться в бой – вновь. В полыхающем и одновременно замерзающем аду меж скал с громким рёвом кидался из стороны в сторону Армагеддон. Гигантский монстр из междумирья пытался сбросить с себя неожиданную помеху. Помеха назойливо пыталась перехватить управление и устроить внеплановую посадку или, на худой конец, временно обезвредить дракона, пока тот не превратил поле боя в локальный конец света. В голове сердцебиением пульсировала одна невероятно чёткая в этот момент мысль: хватило бы у Хеликса храбрости, оказавшись на месте своего персонажа, провернуть тот же дикий и абсолютно сумасшедший трюк, рискуя сорваться? А понимает ли Визард, чья мышка наверняка ведёт сейчас за собой Йеро, насколько страшно в этот миг тем, кого могут в пару движений превратить в разлетающийся по округе пепел? А все остальные – и союзники, и враги?.. Нет, конечно же нет. Для них это всего лишь игра – пусть адреналиновая, но всё ещё игра. Последовательности действий, заученные до автоматизма. Иначе и быть не может – ведь ты не ожидаешь, что игра воплотится в реальность? Нет, конечно же нет. Надо сойти с ума, чтобы решить, что происходящее на экране – настоящее. Что ты – по ту сторону экрана. По какую сторону ты сейчас?.. – …что за нахрен? – голос Визард, ругающейся в отключённый микрофон, внезапно становится слышен, как сквозь плотное стекло. Но слышен, слышен! Как и непрерывный, отчего-то двоящийся мат капитана, на чём свет стоит кроющего всё и вся: – Откуда, блядь, тут Нокс?! Пиздец, просто пиздец! В другую сторону, в другую его, кретин ты тупой! Как и злой возглас Хеликса, захлёбывающийся в аудио-глитчах: – Да не могу я нихрена сделать! У меня управление отказало! Метало нещадно. Мир несколько раз круто перевернулся, заставив окончательно потерять ориентиры. Горизонт опрокинулся, и было решительно невозможно разглядеть хоть что-то в огненно-ледяном хаосе. Ветер, казалось, менял направление каждую секунду, скалы оказывались то сверху, то снизу, то вообще где-то справа – и там, в этом условном «внизу», судя по всему, продолжалось сражение. А потом что-то резко встряхнуло землю – в этот миг оказавшуюся где-то над головой, – да так мощно, что в Высь из Бездны полетели каменные осколки. Theurge (Jotun) получает награду за ... Зак ещё пытался удержаться, но Армагеддон внезапно взбрыкнул так, что опору вышибло из-под рук, а тролля вынесло прочь с драконьей спины. Последовавший мощный удар хвоста прямо в воздухе попросту вышвырнул Зак’Кхана в сторону, разламывая кости и сбрасывая вниз с огромной высоты. А взбешённый монстр, вдруг почувствовавший волю, не замедлил ею тут же воспользоваться. Doomsday Counter (Armageddon) получает награду за ... Всё теряется в нарастающем грохоте от вызванного Йотуном катаклизма и внезапно жахнувшего со всех сторон апокалипсиса Армагеддона. Две ульты за пару секунд превращают всё земное и воздушное пространство над горами и башней в непроглядный ад. В глазах пестрит, жжёт. Бросает из жара в холод и обратно. Дым от пламени – едкий, режет глаза, забивается в нос. Искры обжигают кожу, а следом за ними будто бы осыпается в пиксели небо, падают звёзды. Они как настоящие, эти звёзды. Кажется, будто они смертоносным градом падают с неба, на котором полыхает красным восходящее солнце. Словно в какой-то очень старой книге про драконов, в которой Красная Звезда обрушивала свой смертоносный дождь на планету… В стёклах очков отражаются расширенные от адреналина зрачки оффлейнера. Хеликс ещё лихорадочно щёлкает по карте, пытаясь вывести своего персонажа прочь из замеса, но снова начинает сильно провисать игра, превращаясь в калейдоскоп из стоп-кадров. Как отдельной дорожкой, притормаживающий не в такт фризам – звук. Всё ещё жмёшь грасп, кликаешь прочь, а уже не видишь ни союзников, ни противников, ни спецэффектов прокастов. Ничего – лишь застывшую в очередном скриншоте картинку. – Да твою мать! Туша разъярённого дракона закрывала собой половину неба – и полыхающую алым зарю. Только взгляд вцепился в точку, летящую вниз. Неестественно медленно, будто в глубоком кошмаре – и, всё же, слишком стремительно, чтобы успеть добраться. Слишком большая высота, чтобы выжить в таком падении.Вектор мысли – нажатие кнопки.
Наперегонки со стремительно утекающим временем – новый фокус.Нисходящая траектория – движение курсора.
Всего двое суток назад Йеро точно так же падала вниз, с разорванным стрелой крылом – и только чужой грасп смягчил падение, у самой земли вышвырнув в кусты…Действие – щелчок.
В последний момент в руку пульсом отдаётся только что откатившееся перо.***
Блик! – и небо над головой сменяется переплетением веток и краями расселины, пропадает за туманной дымкой, заполняющей многочисленные спуски и провалы на краю карты. Сложив крылья, Бланк медленно опускается на землю, стараясь не задевать окружающих деревьев и кустов, не шелестеть в листве. Мало ли кто может бродить поблизости: могут заслышать шорох. Кто из врагов ещё жив, а кто уже мёртв – поди разбери, когда внезапно оборвалась связь даже с союзниками. Только одна еле тёплая точка конвульсивно пульсирует где-то совсем поблизости, и то – не определить точное направление. Будто стоишь с завязанными глазами посреди топи и пытаешься вслепую определить, откуда доносятся всплески бросаемых в воду камешков, отдающиеся тяжёлым, ухающим сердцебиением в висках. Привалиться к булыжнику, спасительно прохладному после жара, опалившего шкуру и края крыльев. Выдохнуть. Перевести всё ещё прерывистое дыхание, дождаться, пока перестанет так колотиться в груди. Успокоиться. Жжёт ожоги и ещё кровоточащие ссадины. Неприятно, но терпеть можно – повреждения несерьёзные, затянутся уже к вечеру, если дожить. Только немного мутит и кружится голова, но скоро отпустит. Йеро выворачивает шею, вытирая морду о плечи, исполосованные неглубокими порезами. Ободранная чешуя топорщится, шершавая и перепачканная в крови, солоноватой на вкус, отдающей чем-то горьким, похожим на прогорклую рыбу. Движения кажутся настолько обыденными, что Бланк не сразу ловит себя на том, что сосредоточенно зализывает ещё подтекающие ранки. Наплевать, ведь как-то не смущало раньше раздражённо облизывать разбитые в кровь пальцы и губы, так и какая разница сейчас? Лучше собраться с мыслями, попытаться сориентироваться в сложившейся обстановке. Бой, похоже, закончился. В любом случае, возвращаться уже не было ни смысла, ни сил. Найти бы и защитить ещё живого – всё ли ещё живого? – союзника. Смертельная высота – сколько это этажей, а, Бланк? От одной только мысли передёргивает: всплывают многочисленные кадры происшествий, трупы после падения с многоэтажек и высотных конструкций, в скалах. Ты действительно хочешь это видеть? Ты действительно знаешь, чем можно помочь? Подожди. Ты сейчас действительно беспокоишься о другом персонаже? О том, кто лишь недавно казался тебе лишь фигуркой на карте? Конечно. Потому что сейчас и ты – не более чем раскрашенная под волшебного дракона фишка на доске. Ходи. Первый шаг – в давящей, неправильной тишине. Несколько острых камешков, впивающихся в лапы, вылетают – и беззвучно скачут вниз по булыгам, пока не пропадают в стелющемся по дну расщелины жидком, похожем на воду беловатом тумане. Проверочный шаг, передняя лапа проваливается по локоть в еле слышно журчащий ручей. Взгляд напряжённо блуждает по теням, выхватывая из молочной дымки очертания камней и деревьев, обвала, кустов… Задрав голову, Бланк некоторое время разглядывает круто уходящий вверх склон, из которого местами торчат деревья. Края расщелины теряются где-то за ватной пеленой. Высоко. Или, скорее, глубоко. Глубоко за краем карты. Бланк напряжённо прислушивается к тишине, пытаясь услышать хоть звук, подсказавший бы правильное направление – куда идти? И как не потеряться в этом лабиринте деревьев и скал, где можно бродить вечно, где каждый шаг – неизвестно куда. Краски кажутся поблёклыми, мир – выцветшим. Свет настолько рассеянный, что сложно понять, откуда он падает, и непонятно, в какую сторону сейчас смотришь. Звуков почти нет. Только еле слышные отголоски чужого сердцебиения – эхом разлетающиеся по лабиринту разломов где-то на самой границе. Ты помнишь правила? Ты не можешь выйти за пределы карты. Ты можешь кружить тут вечно, но никогда не уйдёшь далеко, скорее – заблудишься в трёх соснах. Ты можешь попытаться взлететь, вернувшись на Арену, но ты же не можешь бросить здесь своего напарника? Он всё ещё жив – и где-то здесь. Ты же не оставишь его здесь на съедение врагам, которые могут спуститься в низину следом за недобитой добычей. Или оставишь?.. Мир вокруг кажется серым, вылинявшим. Сквозь туман видны беловатые лучики, просачивающиеся сквозь переплетение веток и щели в скалах, но не достигающие дна. Дальше в тени – туда, куда не дотекает солнечный свет. Мышцы дрожат ото всё ещё не отпустившего напряжения, сводит пальцы. Земля под ногами влажная и рыхлая, то и дело проваливающаяся в неглубокую воду. Видимость – всего несколько шагов, повсюду скалы и валуны, кусты и деревья. Но вот за стволами видно снующую размытую фигуру – и дракончик прячется среди кустов, задерживая дыхание, надеясь, что блуждающий по теням враг не заметит лёгкую сейчас мишень. Кто это? Немезис? Нокс? Ни с одним из них сталкиваться не хочется, да и нет сил – даже не сбежать. От Немезис ещё есть шанс уйти, от Нокса – уже нет. Надо внимательнее смотреть по сторонам, не допустить, чтобы эта клякса возникла из ниоткуда, иначе пиши пропало: он сейчас может и с полного здоровья Йеро заживо сожрать, а вывернуться из внезапных «обнимашек», скорее всего, уже не получится. Вовремя обернуться не успеешь – и ты уже труп, конвульсивно дёргающийся в железной хватке, досматривая смертельный сон. Что-то подсказывает, что в предыдущие разы просто повезло, что Нокс не принялся есть мозги в прямом смысле. Переносного – за глаза хватило. Пробираться дальше, припав к земле, перелезая через валуны и коряги. Через каждые несколько шагов задерживая дыхание – слишком громкое в такой оглушительной тишине, на самом деле полной шорохов и шелестов. Вслушиваясь в каждый звук, вглядываясь в каждую деталь окружения. Собственное удвоенное сердцебиение мешает понять, откуда исходит чужое, доносящееся редким пульсом, едва слышными ударами, дрожью в восприятии. Как будто сидишь вплотную, вслушиваясь в чужой ритм жизни. Помнишь тот страх, вынуждающий не дыша вглядываться в спящего – живой ли ещё? Только бы не остановилось… «Со мной всё в порядке, правда…» Лапы по плечо проваливаются в мутную серую воду. Чужой пульс становится громче и ближе, он будто бы пробегает по воде рваными толчками, отдаваясь в груди, ненормально булькая, словно наполненный кровью кулёк, готовый вот-вот лопнуть. «Алё, ты еле дышишь! – это собственный голос. Тот самый, настоящий, отдающийся в висках и горле. – Скорую вызвать?» «Я в порядке, – бледное лицо, неожиданно холодные дрожащие руки, испуганно расширенные зрачки. – Всё в порядке, всё в порядке. Это не сердце, это просто нервы». Бланк встряхивает головой, отгоняя настойчиво лезущие в голову обрывки разговоров, как назойливую мошкару. Вот только насекомых вокруг нет. Никого нет, и только расходящиеся по воде кольца подсказывают, куда идти по туманному лабиринту. Всё глубже и глубже заходя за границу, а может – просто ходя кругами, то приближаясь к цели, то, наоборот, отдаляясь от неё. Нет никакой уверенности, что окружающее пространство – линейно, а не просто кажется таковым. Никак не разглядеть детали – будто сброшена до минимума детализация, а туман как в старых играх стыдливо скрывает низкополигональные швы. Идти дальше в молочную пустоту – страшно, ведь из неё можно и не вернуться. Кто сказал, что словам Вендиго о повороте назад можно верить? Ты принимаешь правила игры на слово, руководствуясь «здравым смыслом», а скорее – привычкой. Ты просто знаешь, что за край карты выходить нельзя, разве что благодаря багам. И точно ли ты знаешь, в какой стороне расположено это самое «назад»? Словно в какой-то древней игре, чьё название никак не вспомнить, стоишь перед пустотой на границе карты – и не идёшь вперёд лишь потому, что знаешь, что там ничего нет. Ну ещё потому что боишься по-настоящему открытых пространств, лишённых всяких ориентиров. А времени – не так уж и много, и оно утекает – с каждым новым ударом сердца. Или оно замерло, как игра на паузе? Нервно облизнув губы и глубоко вдохнув, Бланк делает шаг вперёд, в сгущающийся туман. Идти вперёд, только вперёд, не оглядываясь, несмотря на острое желание обернуться на каждый звук. Шипастые ветки возникают из ниоткуда и пропадают в никуда, цепляются за крылья, тянут назад. Земля под лапами то и дело проваливается в жижу, будто готовая уйти ещё глубже, утащить под воду. Сердцебиение становится громче, оно доносится как отовсюду, так, словно бы окружающее пространство пульсирует, сжимаясь и разжимаясь, как чужое сердце… «Я не слабый, – …бесполезно, как с автоответчиком разговариваешь. – Я могу». «Можешь. Конечно можешь! – терпение лопается, Бланк переходит на крик. – А ещё ты, чёрт подери, можешь сдохнуть в любой момент!» «А ты со всеми этими своими выходками? Ты – нет?!» «Уж точно не от остановки сердца!» В груди испуганно ёкает, когда рядом раздаётся движение, заставляя попятиться, невольно припав к земле и сложив крылья – как перед броском в воздух. Сердцебиение становится громче, уже не различить, где своё, а где чужое – они сплетаются друг с другом, всё плотнее и плотнее стягиваясь в один трепыхающийся, сбивающийся с ритма комок. Что-то тёмное прямо по курсу. Что-то медленно поднимающееся над зарослями, расправляя пару крыльев. Слабый луч рассеянного света выхватил из полумрака похожую на змеиную морду с пернатыми ушами… – Т-тихо, Майя… – прошептала Йеро еле слышно, замерев и стараясь не совершать резких движений. – Тихо, это я. Коатль не шелохнулась, продолжая неподвижным взглядом сверлить дракончика. – Пустишь? – с надеждой переспросила Йеро, двинувшись навстречу и тут же нарвавшись на предупреждающее шипение. – Я не враг… «Бей, говорю, – Бланк разводит руки, показывая открытые ладони. – Я не защищаюсь». Майя неожиданно потянулась вперёд, заставив сначала было напрячься в ожидании атаки, но вместо этого ткнувшись мордой в шею дракончика и тихо засопев. А потом отклонилась назад, движением головы подзывая подойти ближе. Йеро пробралась следом, через заросли и переломанные ветки, к лежащему на земле птицезмею, выпроставшему по земле одно из четырёх крыльев. – А где Зак? – негромко спросила дракончик. Вместо ответа коатль просто отвела в сторону крыло. В груди глухо стукнуло пару раз – и затихло. – Ё… – только и выдавила Йеро. Вид открывался кошмарный. Обмякшее тело было неестественно изогнуто, буквально переломанное, а рёбра торчали в самом прямом смысле, выступая из развороченной плоти. Изорванная одежда прилипла к открытому мясу, кое-как скрывая под собой остальные травмы. Удивительно, что Зак ещё дышал, хоть и еле-еле. Ему же лучше, если он вообще без сознания. Попытка смягчить падение граспом лишь спасла от смерти, но не от… этого. Могло, конечно, быть и хуже, учитывая количество окружающих деревьев. Всё и всегда может быть хуже. Сглотнув подступивший к горлу ком, Йеро осторожно подобралась ближе. Всё лицо тролля было залито свежей ещё кровью, располосованное не то о ветки, не то о камни; к застарелым ожогам добавились новые, уродливыми пятнами пузырящейся и сошедшей кожи. Смотреть на это было больно на практически физическом уровне, но ничего другого не оставалось – кроме как… кроме как что? Добить или помочь? Взгляд падает на чужой кинжал-перо, валяющийся рядом прямо в луже крови. Пальцы сжимаются на рукояти своего, заткнутого за поясной ремешок. Бланк медленно вытягивает лезвие: ещё не отдавая отчёта в своих действиях, скорее – просто машинально, с тем же автоматизмом, с которым тянешься к кнопке «A», наводя курсор на союзника… и останавливаясь на середине движения. Бей?.. «Я не могу, Жень». Тебя спасли в практически убитом состоянии, наплевав на возможность оборвать мучения и просто дать отлежаться на респауне. Тебя могли добить, неважно, из милосердия или просто не отдав врагам, шастающим поблизости. Это можно было сделать безболезненно, пока ты ещё не в сознании. Правильно это или нет, он не стал добивать тебя. И пусть это было невыносимо больно, тебе не хотелось умирать – тем более от рук союзника. Друга. – Майя? – Бланк поднимает голову, сталкиваясь взглядом с коатлем, ища хоть какой-то поддержки. Но золотистые глаза небесного змея смотрят в ответ неподвижно, так же вопросительно. – Что мне делать? – голос дрожит, срываясь. Глупый вопрос, да. Это тебе решать, что сейчас делать. Майя всё так же смотрит, с немым вопросом в узких зрачках, и Бланк невольно прикусывает губу, сообразив: это не игра, где коатль со своим всадником – один юнит. Убьёшь одного, придётся убить и другого. Ты в состоянии это сделать? «В прошлый раз тебя ничего не останавливало», – хмуро напоминает Йеро, отпуская руку: делай что хочешь. «Заткнись. Это – другое». Зак вдруг вздрогнул, зашевелившись, а его лицо тут же скривилось от боли. Кое-как разлепив живой глаз, тролль мутным взглядом посмотрел на сидящую рядом Йеро. Натянуто улыбнулся. – Классный полёт был, да? – прохрипел он. Классный, да. Одуреть насколько. – Идиот, – Бланк выдыхает, поддевая ножом ремешки экипировки. – Не двигайся, хуже станет. – Да по… фиг, – тролль тяжело задышал, судорожно втягивая воздух. – Зато я… осе… оседлал… драк… дракона… – Оно того стоило? Глупая, почти мальчишеская улыбка. – Ага, – прошептал Зак почти беззвучно, прежде чем окончательно отключиться.***
Отказавшее управление – и, похоже, союзники не слышат войс. Несколько щелчков по застывшей карте, но игра зависла, только проигрываются зацикленные анимации персонажей. На экране в верхнем правом углу потекли секунды обратного отсчёта. Та же картина, тот же скриншот с красной строкой вверху, завис и на другом экране.Авто-дисконнект через 00:24:59…
…две иконки на верхней панели померкли, перекрытые значком разрыва соединения. В левой части экрана возникли сразу две строчки, оповещающие об отключении игроков от сервера. Helix (Zack'Khan) отключился от игры. WiZard (Yero) отключился от игры.PAUSE
Экран посерел, игровая арена закаменела в оцепенении: кто-то нажал паузу. Оставалось надеяться, что особо нетерпеливые противники не отожмут её раньше, чем двое вылетевших переподключатся к игре. Если, конечно, те не решили внезапно столь синхронно полностью покинуть матч. Визард так почти не делала, но иди пойми, что у неё на уме – может ливнуть, вообще не объясняясь! А от Хеликса с его истериками можно было ещё и не такого ждать. – Только попробуй мне ливнуть, – процедил Теург, смотря на статус «Не в сети» у закрученной в винтовую спираль аватарки инициатора. – Я тебя так зарепорчу, до конца жизни из лоуприора не вылезешь.Авто-дисконнект через 00:00:05…