***
Последние несколько дней Асока наблюдала за происходящим безобразием вокруг нее, при этом проявляя столько терпения, сколько ей обычно несвойственно. И она все еще не понимала, что здесь вообще происходит! Сейчас она сидела неподалеку от места, где Люк учил Пятерню, Качка и Болтуна основам боя на световых мечах. И… Сила, это было так странно! (Асока уже заметила, что Люк не потрудился изменить режим светового меча с режущего всех и вся на жалящий во время этой… тренировки. Этот странный джедай тренировался с включенным на всю мощь мечом, и ученики следовали его примеру, хотя сама Асока никогда не видела джедаев, тренирующихся в полную силу не только с падаванами, но и с другими джедаями. Когда она осторожно спросила, есть ли причина, по которой он тренируется с оружием на полной мощности, то получила еще один удар по своему мировоззрению. Люк огорчено поник и, став рассеянно вертеть рукоять светового меча в руках, тихо признался: — Я смог создать только один кристалл, когда мастерил свой световой меч. Без двух других кристаллов я не могу отрегулировать лезвие, поэтому я практиковался только с мечом, включенным на полную мощность. А теперь это уже стало привычкой. — Ты создал собственный кристалл? — в шоке спросила она. На что Люк улыбнулся ей и кивнул. Асока была сбита с толку, ведь она не знала ни одного джедая, который бы прошел через все эти трудности, чтобы создать кристалл, или который хотя бы знал, как это сделать! Ведь кристаллы можно было найти на Джедхе или Илуме, а искусственными кристаллами пользовались лишь ситхи!) Но лишь когда урок закончился, она поняла, что беспокоило ее, пока она наблюдала за тренировками, которыми руководил Люк (Ну, помимо того, что он тренировался с мечом на полной мощности, взял трех учеников одновременно, и все они при этом были взрослыми клонами). Он не говорил ни об одном из классических стилей боя на мечах, не упоминал о каких-либо принципах Ордена или кодексе… Судя по тому, что Асока увидела за последние несколько дней, Люк вообще считал, что тренировки — это лишь интенсивные физические упражнения и обучение внезапным атакам невидимого противника, который при этом еще и бросал в тебя разные вещи с помощью Силы, чтобы, вероятно, узнать, на сколько кусков ты успеешь их разрезать, прежде чем они упадут на землю. А она еще мастера Скайуокера считала нетрадиционным учителем! Си… То есть, Вейдер предпочитал только наблюдать за тренировками Люка и сражался только с Вентресс, которая подпрыгивала и кружила вокруг ситха со световым мечом на изготовку, выжидая, пока тот нападет. Сам стиль боя гигантского ситха был весьма жестоким и даже карающим. Он никогда не упускал случая швырнуть ее на пол и не боялся ударить со всей силы, пока они боролись, что впрочем не мешало той возвращаться снова и снова, чтобы снова попытать счастья. И каждый раз она бросалась на Вейдера с еще большим азартом. Блондин тоже тренировался с Вентресс. Они вообще могли неожиданно напасть друг на друга в любое время дня и ночи, к большому удивлению Асоки, на глазах которой произошло по меньшей мере три таких нападения: один раз за завтраком, один раз на боевом корабле, когда они возвращались после встречи с местным префектом, и один раз посреди ночи. (Кикс сказал Асоке, что, когда это случилось впервые, Вейдер чуть не убил Вентресс за то, что она напала на Люка; он почти задушил ее, но джедай заставил его остановиться, и Асока с легкостью могла в это поверить.) Именно отсутствие у Люка какой-либо упорядоченной подготовки не давало Асоке понять, как он вообще смог победить Гривуса! Если бы она не видела тело собственными глазами, — только тренировки Люка — то никогда бы не поверила, что он достаточно обучен, чтобы победить генерала. Он не использовал ни одну из известных ей техник, которыми славились рыцари и мастера, да и сражался совсем не так, как Вейдер. Кто бы ни учил его, это был не его отец. Тем не менее, Люк был молниеносен, быстр и акробатичен, хотя и несколько грубоват, а некоторые его движения были не отточены в достаточной мере. Лишь несколько дней наблюдений спустя Асока начала понимать. Дело было в Силе. Люк открывал все свое сознание Силе каждый раз, когда включал световой меч, и все последующие его пасы и удары были сделаны под ее воздействием. Этакий боевой транс. Асока такого в жизни не видела. Более того, несмотря на то, что Вентресс была обучена более традиционными методами, обладала отточенной мышечной памятью, она все же не могла победить его, что явно показывало: способности Люка в Силе были неоспоримы. Наблюдая за его стилем боя, Асока еще кое-что поняла: он твердо укоренен на Светлой стороне, несмотря на искусственный кристалл в его мече; настолько, что она даже ощутила легкий укол зависти. Но самое удивительное было в том, что Асока никогда не видела, чтобы Люк и Вейдер направляли друг на друга световой меч по любой из существующих причин. Никогда.***
Когда Люк попросил Асоку помочь показать Качку некоторые из основ свойственного ей стиля Джар’Кай, она не знала, что ответить. Ее одолевали сомнения, хотя Качок так жаждал научиться! И в тоже время Качок был уже физически взрослый, да еще и клон, а она? Она же просто падаван! У нее нет прав кого-либо учить таким вещам! Только высшие члены Ордена могут решать, кто может изучать джедайские стили боя. Видя ее сомнения, Люк смотрел на нее таким печально-разочарованным взглядом, а Качок так завелся, что она неуютно поежилась от собственных мыслей и обреченно подумала: «Что бы сделал Скайгай?» Хотя ей и не нужно долго думать над ответом. Энакин тотчас бы взялся за обучение солдат-клонов, и к черту Совет и кодекс! Поэтому она выдохнула и зажгла световые мечи, чтобы начать урок, а Болтун, Люк и Пятерня внимательно слушали. Асока пыталась игнорировать волны неодобрения, исходящие от Вейдера, когда она показала свою технику обратного захвата, ведь… Серьезно? Этот ситх прям как ее мастер, ради Силы! Энакин тоже ненавидел ее стиль боя, всегда ворчал по этому поводу, хотя уже перестал пытаться переучить ее. Под конец урока Асока поделилась с Качком той же мудростью, которую передал ей когда-то Энакин: — И самое главное, что тебе нужно запомнить: твой световой меч — это твоя жизнь. Не теряй его! Но Люк разочарованно покачал головой и, посмотрев на всех присутствующих клонов, начиная с Качка, и строго сказал: — Нет. Световой меч — это инструмент. Невероятно полезный, но только инструмент. И если уж так выйдет, что вы потеряете его — хватайте бластер. Если потеряли бластер, ищите камень или палку. Если нет камня или палки, положитесь на Силу, чтобы защитить себя и других. Но самое главное никогда не забывайте, что вы больше, чем просто оружие. Вы больше, чем ваш световой меч. Ты, Качок, и все твои братья, в первую очередь, — люди, независимого от того, как вы появились на свет, и это — самое важное, что тебе, и всем вам, нужно запомнить.***
После спасения Ногри Вейдер по просьбе Люка составил список планет, мест и конфликтов во время Войн клонов, где все происходило за пределами осад и кампаний. Список включал в себя случаи экологических катастроф, голода, рабства или работорговли и других преступных действий, которые судебная система Республики, Орден Джедаев и ВАР либо намеренно игнорировали (по стратегическим причинам или по причинам манипуляции ситхов), либо о которых не знали до тех пор, пока не становилось слишком поздно. Список вышел очень, очень длинным. Люк этого не знал, но большую часть этого списка Вейдер составил, не используя свои воспоминания с былых брифингов Совета (потому что тогда почти все собрания джедаев были посвящены только войне или объяснениям, почему же Энакин Скайуокер сделал что-то неподобающее джедаю), а из того, что Падме рассказывала ему. В то время Вейдер хоть и слушал свою жену, но отбрасывал все лишние мысли, чтобы сосредоточиться на войне и «общем благе», как и должен был делать «хороший джедай». Спустя годы Вейдер прокручивал в голове каждое мгновение, проведенное с Падме, каждый разговор, каждую черточку ее прекрасного лица, которое в те моменты светилось таким милым негодованием. Это была своего рода ментальная пытка, но Вейдер превратил ее в подобие медитации (***
Люк и Вейдер долго не могли решить, когда они должны начать прямое противостояние Палпатину. Они часто спорили, не пора ли пойти и убить его. Особенно теперь, когда стало ясно, что он стоит за большинством покушений на жизнь Падме в время ее сенатских миссий. Учитывая, что верховный канцлер по-прежнему всем нравился, а клонов, чья воля не была подчинена чипам в их головах, мало, они обычно успокаивали друг друга и решали не рисковать, пока не будут уверены, что они смогут не только победить его, но и разрушить все его планы. С разрушением некоторых планов Палпатина Вейдер не спешил. Он все еще был уверен, что Республика — коррумпированный раздутый зверь, которого нужно уничтожить или реформировать. Орден Джедаев также нуждался в реформах, поскольку именно из-за их отстутствия он и стал добычей ситхов. — Империя не так уж и плоха, — продолжал убеждать сына Вейдер. — В конце концов, у нас был флот, которому не было равных! И нет ничего плохого в том, чтобы заставить людей прекратить сражаться и подчинить галактику с помощью военной мощи. Люди все равно по-другому не понимают, а Сенат в таких вопросах просто бесполезен! Правда, обычно такие тирады долго не длились. Когда Вейдер начинал любовно размышлять об Империи, Люк прекращал делать то, что делал, хватал отца за руку и предлагал полетать, или устроить гонки, или… «О, смотри, отец, ты раньше видел корабль этой модели да еще и в таком хорошем состоянии?» Люк не был заинтересован в управлении галактикой. Он так же почти уверен, что если отец действительно подумает об этом, то поймет, что он сам тоже не был заинтересован в этом, ведь ему это совсем не нравилось. Отец даже политику-то не любил! Вот защищать близких, уничтожать угрозы его семье, быть открытым и принятым таким, какой он есть, — вот тогда — да, вот это сделает отца по-настоящему счастливым (в широком смысле этого слова). А после встречи со своей матерью Люк уверился, что она бы тоже не оценила преподнесенную ей в качестве подарка галактику, которой ей бы пришлось управлять вместе со своим мужем-ситхом. (Хотя Вейдер утверждал, что Падме была бы замечательной императрицей. При желании она будет править, как мудрый и справедливый лидер. Услышав это, Люк тут же пускал в ход тяжелую артиллерию и предлагал им вдвоем модернизировать истребитель с помощью технологий будущего). Да, у Республики были серьезные проблемы, (ситхи в самом ее сердце, рабство, коррупция, безразличие к нуждам разумных…) но императоры, какими бы они ни были, — это проблема, а не решение. Люку порой хочется, чтобы Лея тоже была здесь. Она бы знала, что делать. «Но опять же… — со вздохом думал Люк в такие моменты, — …будь Лея здесь, она бы, скорее всего, попыталась убить отца, а не убедить его в чем-либо».***
После каждой миссии, в которой 501-й легион принимал участие под новым командованием, Люк всегда старался убедиться в том, что все хоть немного, но уделяют время отдыху. Он выучил этот урок в свое время, когда потерял руку, и теперь настаивал на передышке, прежде чем броситься в очередную бучу. Поворчав, Вейдер соглашался хотя бы потому, что отдых в понимании Люка не являлся тем, что он активно презирает. Его сын не предлагал одиночные медитативные уединения, каких требовал Орден (что хорошо, потому что Вейдер не заинтересован в таких занятиях сейчас и когда-либо вообще; к тому же, Люк медитирует, по какой-то причине делая стойки на руках, и это не та техника, с которой он знаком, но каждому свое). Вместо этого, Люк хотел исследовать любую планету, на которой они с отцом находились в тот момент, а особенно, если там был источник воды, посещениями которых он был буквально одержим. И неважно, была это река, озеро, пруды, или океаны. А еще они гоняли на любом транспорте, который могли найти, летали или что-то строили. Они глядели ночами на звезды в дикой местности, и иногда Вейдер даже делился историями о тех местах, в которых он бывал. Ученики Люка в свою очередь убеждали его выйти и насладиться ночной жизнью вместе с ними. Солдаты стали особенно настойчивыми, когда выяснилось, что Люк довольно неплох в караоке. (Музыкальная сцена Татуина всегда была на десятилетия позади остальной галактики, кроме того, на нее сильно влияли хатты, так что Люк наконец оказывается на высоте). Когда Асока присоединилась к 501-му, они пригласили и ее. Еще солдаты пытались уговорить Люка и Асоку сделать татуировки, но здесь Вейдер твердо и категорически сказал «нет». Ни его сын, ни его падаван никогда не будут делать татуировки, и точка. Асока, которая даже не хотела делать себе татуировку, (ее меток на монтраллах более чем достаточно, спасибо большое!), сейчас почти хотела сделать ее, просто потому что Вейдер запретил. Просто, чтобы позлить несносного ситха. Прежде чем она успела открыть рот, чтобы отчитать того за его высокомерие, Люк озорно усмехнулся и спросил: — Что, думаешь, мне не пойдёт татуировка герба Альянса Повстанцев на все лицо? На Джесси весьма неплохо смотрится эмблема Республики. — Ты не такой смешной, как тебе кажется, юноша, — не впечатленно ответил Вейдер, нависнув над сыном, и грозя тому пальцем. — Я взрослый. Ты не можешь в самом деле помешать мне сделать татуировку, если я этого захочу, — с явно фальшивой небрежностью сказал Люк, совершенно не запуганный массивной фигурой, которая была на голову, а то и больше выше него и сейчас нависала над ним. — Только попробуй, молодой человек, и мы посмотрим, что я могу, а что нет, — ответил Вейдер тоном, который не подразумевал продолжение этой темы.***
Отдых и перерывы только для себя, наряду с возможностью наслаждаться чудесами галактики, стал для десантников новинкой. Ведь у них никогда не было так много «выходных» между кампаниями с начала войны (не то чтобы у клонов вообще когда-либо были выходные до начала войны). Нет, опасность, как и битвы требующие их внимания, никуда не делись, но теперь солдаты боролись еще и с преступниками, останавливали работорговцев и военных спекулянтов. При этом у них за последний месяц почти не было жертв. Последнее особенно порадовало Кикса, и он даже стал улыбаться. А Рекс, который готовил отчеты о численности действующих батальонов за месяц и вдруг понял, что между этой десятидневкой и последней не было ни одной смерти. Ни одной. Системы свободны, планеты спасены, сепаратистские силы разгромлены, Гривус мертв, и ни один из его братьев не погиб. Рекс не знал, почему, но когда этот факт дошел до него, он почувствовал себя в тот момент так, будто кто-то ударил его в грудь. Он не мог дышать, его глаза горели, и он словно задыхался, ведь… …никто не умер. В тишине своей каюты Рекс склонился над отчетом и зарыдал, как никогда в жизни.***
После того, как Асока преодолела свой шок от знакомства с этим странным джедаем, который работал с ситхами, учил чувствительных к Силе клонов, и сотрудничал с Вентресс, которая помогает Республике… («Я никому не помогаю, особенно этой несчастной Республике!» — резко отрицала Вентресс, когда Асока ляпнула об этом вслух) …и от смерти Гривуса, единственной мыслью, которая осталась в ее голове была такой: — Ах, если бы они могли еще просто найти и захватить Дуку, то войну можно было бы закончить. Но когда она вслух поделилась этой мыслью с Люком, он только покачал головой и сказал, что не Гривус и Дуку затеяли войну. Они не были ответственны за ее начало и создание клонов, и сами по себе были лишь марионетками мастера ситхов, без смерти войну не закончить. Поэтому все, что они могли сделать сейчас — это остановить сражения по всей галактике. Но даже если Асока в чем-то верила словам Люка о войне и ситхе, который мастер, в то же время она была твердо уверена, что Дуку все еще представлял угрозу. К тому же… Разве не могли Вентресс или Вейдер просто привести к нему, если они действительно на их стороне? (Она все еще сомневалась в этом). И если они помогают джедаям, разве Люк не может заставить их сделать это? — Мы уже позаботились о Дуку, — отмахнувшись, сказал Люк, когда она заговорила об этом. — Он больше не проблема. — Что? Как? — требовательно спросила Асока. — Вы взяли его в плен? Он мертв? — О, нет. Он сейчас занят. Переосмысливает свою жизнь и размышляет о высоком, — небрежно ответил Люк, продолжая наблюдать за своими учениками, которые сейчас пытались левитировать несколько камней сразу. Асока моргнула, и непонимающе воскликнула: — Ну и что это должно значить? Но ответ ей не дали, так как рядом с ними внезапно замаячил Вейдер, закрыв собой весь свет, отчего Асока рефлекторно сделала шаг назад. Для ситха со столь мощным присутствием в Силе, которая ощущалась словно открытая активная зона реактора, и с заметными проблемами с дыханием, он мог быть очень скрытным, когда хотел. Она постоянно видела его поблизости, замечая его лишь краем глаза, где-то рядом с собой, хотя он держался на почтительном расстоянии (обычно), но все же ему как-то удавалось, снова и снова, незаметно подкрадываться к ней. — Это значит, что с ним больше не будет проблем, — твердо и уверенно сказал он тогда, и на том беседа была окончена.***
Вейдер получил огромное удовольствие от охоты на Дуку вместе с Люком и последующей встречи с ним. Он не испытывал угрызений совести от мысли о повторном убийстве графа, но у Люка была гораздо лучшая идея, как спутать планы Палпатину, которую отец одобрил. Пока его сын сражался с Дуку, Вейдер просто давил и давил на сознание графа, пока не сломил его защиту и не закидал образами будущего, наслаждаясь ментальным уроном, который он причинил и с удовольствием глядя, как граф физически пошатнулся от такой мощной ментальной бомбардировки. Вейдер показал, как граф теряет руки от меча Скайуокера (то есть себя), а затем и голову. Он так же показал Дуку тот самый момент, когда его будущее «я» осознало, что он был нужен Сидиусу только в качестве инструмента в планомерном падении Энакина Скайуокера, и как имперский флот разрушает до самого основания его родную планету Серенно вместе со всеми упоминаниями фамилии Дуку, а все его достижения и влияния на галактику подвергаются цензуре или уничтожаются из всех источников в галактике. Вейдер показал, что все так называемые достижения графа, его жертвы и игры во власть в конце концов не приведут ни к чему хорошему. Все это будет напрасным, а сам Дуку станет никем. Что Палпатин использовал его лишь в качестве ступеньки для своего собственного восхождения к власти и в качестве полезной рапиры для получения ученика, которого он действительно хотел. Вейдер показал Дуку, как бесполезно тот растратил свою жизнь, свои таланты, имя, репутацию и идеалы. Он запихнул всю эту неприятную правду прямо в горло Дуку и заставил его ее проглотить. И графа это сломило. Люк опустил клинок, и хотя Дуку попытался, все еще не до конца признавая правду, отрицая, но перед лицом силы Вейдера и сострадательного взгляда Люка он не мог больше не мог бороться. Сила просто не позволяла ему отвернутся от видений о будущем. Старый ситх стал проклинать их, попытался ударить, но Люк с легкостью пресек эти попытки. Граф просто упал на колени, избитый и сломленный, а молодой джедай спокойно объяснил, что будет дальше: граф предоставит Вейдеру все коды сепаратистов, позиции флота и секретную информацию. Он даст им доступ к информации Торговой Федерации, банковским и корпоративным фондам, а затем возьмет свой корабль и улетит на Серенно. Он больше не будет участвовать в войне. Он больше не будет общаться со своим хозяином, будет заботиться о своей планете и ее народе, а Сидиуса оставит им. Люк был согласен отпустить Дуку с миром, только если тот пообещает, что и сам будет жить лишь в мире. Это было что-то вроде условного заключения, и Дуку, согласно кивнув, медленно поднялся на ноги, выглядя так, будто постарел на десять лет. Он согласился, не желая умирать. С тех пор о Яне Дуку, графе Серенно, галактика больше ничего не слышала.***
— …Ну и прекрасно! Если Дуку больше не проблема, тогда давай сосредоточимся на охоте на ситха-мастера, — восторженно сказала Асока, отступая от Вейдера и Люка, который так ничего и сказал, продолжая наблюдать, как Болтун тренируется с Качком. Тут Сила резко подтолкнула Асоку, и ее внезапно осенило. — Ты знаешь, кто он, — выдохнула она, и тут же требовательно добавила: — Ты знаешь! Откуда ты знаешь? Кто это? Где он?! — Там, где он уже причинил и еще может причинить колоссальный вред каждому существу в этой галактике, — печально сказал Люк, и сочувственно посмотрев на молодую тогруту, добавил: — Ты поймешь, если остановишься на миг и успокоишься. Поймешь, почему он создал клонов и почему начал эту войну. Почему он не позволит ни в коем случае закончиться бойне. И поймешь ты только тогда, когда обретешь спокойствие и умиротворение. Все части этого пазла уже перед тобой, стоит лишь остановится и подумать. — То есть ты мне не скажешь? Что же ты за джедай такой тогда? Ты с ним работаешь? Вот, в чем дело? — яростно воскликнула Асока, напрочь забыв, что джедаи не злятся. — Нет, никогда, — яростно возразил Люк, нахмурив брови и сжав кулаки, но почти сразу расслабился и куда спокойнее добавил: — Чтобы победить его, нельзя играть в его игру. Никому из нас нельзя — джедаям, ситхам, клонам, сепаратистам, лоялистам, гражданским или солдатам. Или мы проиграем битву, а он одержит верх. Исход одной битвы не решает исход всей войны. Война — это его игра, и единственный способ победить его — это перестать играть.***
Солдаты 501-го любили размышлять и сплетничать о Люке и Вейдере. Рекс иногда пытался прекратить слухи, потому что гордился тем, что служил в одном из самых профессиональных легионов ВАР, но даже он задавался вопросом, кто, как и почему? Было выдвинуто множество теорий, каждая из которых была более абсурдной, чем предыдущая. Сделали ставки. Вентресс даже вела их записи! (и разве это было не странно — работа с Вентресс на одной стороне! Когда Люк впервые привел ее с собой после того, как отправился на какую-то одиночную миссию, узнав о которой, Вейдер отреагировал массовым уничтожением сепаратистов, Рекс думал, что теперь им точно всем конец. Но вместо этого она осталась и теперь помогала им!) Большинство ставили на то, что Люк и Вейдер были королевскими особами из империи воинов где-то за пределами Дикого пространства. Они узнали о родстве и бежали в эту галактику, чтобы быть вместе. Эту теорию выдвинул Пятерня, а Эхо даже создал целую презентацию, чтобы доказать ее, и они провели почти час, объясняя, почему это имеет смысл, любому, кого им удавалось загнать в угол. Даже с чувствительностью к силе Пятерня и Эхо остались все такими же. Но Болтун не согласился. Когда Вентресс попросила его сделать ставку, он положил свои кредиты на стол и твердо сказал: — Они пришли из будущего. Его идею встретили взрывом смеха, хотя Вентресс с хитрой улыбкой на губах взяла все деньги и сделала запись. Все единогласно решили, что Болтун не выиграет эту ставку.***
501-й собирался скоро покинуть систему, в которой проходила их последняя миссия. Местное правительство, которое они освободили от тисков сепаратистов, уже вступило в контакт с герцогиней Сатин и другими главами нейтральных систем и неприсоединившимися к ним мирами. Единственное, что попросил от освобожденной системы Люк, — это формальное признание клонов разумными существами с теми же правами и свободами, гарантированными любому другому разумному существу в пространстве Республики. Правительство быстро согласилось с этим условием, будучи в восторге от того, что их освободили от войны без необходимости отдавать ресурсы или земли голодной военной машине Республики. Вентресс была не восторге от заражения боевых дроидов каким-то вирусом Вейдера и его хакеров, из-за которого дроиды начинали думать самостоятельно. Асажж серьезно сомневалась, что это приведет к успеху. В данный момент она нетерпеливо ждала другой миссии: ограбления Торговой Федерации, гильдий и кланов. Игнорируя весь республиканский трафик связи и, конечно же, не спрашивая Совет джедаев, они рассматривали звездные карты и датапад Бедствий, который создал Вейдер, пытаясь решить, куда двигаться дальше. Асока предложила им разделиться, чтобы покрыть как можно больше линий фронта. Вейдер вот мог проникнуть на сепаратистские планеты, а Люк — вести клонов в бой, пока она, взяв несколько отрядов, провела бы разведку. Болтун, Качок и Пятерня могли вести собственные отряды, а Вентресс по возвращении смогла бы работать с мастером Секурой или мастером Фисто, чтобы подорвать сепаратистов изнутри. Люк тут же метко указал Асоке, что она только что предложила им работать по стратегии ситхов: разделить силы, чтобы запутать врага и получить победу. К тому же, Люк наотрез отказался просто так отпускать своих учеников и напомнил Асоке, что Вентресс вряд ли будет работать с Орденом. Этот план просто не возможен. А еще был Вейдер. Вейдер, который отойдет от своего сына только тогда, когда на Мустафаре зима наступит! И он ясно дал это понять. Настолько ясно, что Асока больше не предлагала подобного снова. Вдруг Люк показал на определенное место на карте и решительно сказал: — Мы должны пробраться туда. Рекс и Асока удивленно переглянулись, узнав планету, и удивительно синхронно подумали: Зачем им Камино? — Мы можем остановить установку чипов у самого их источника, — пояснил Люк, чувствуя непонимающие взгляды, направленные на него, и, все больше убеждаясь в верности своей идеи, добавил: — Мы можем освободить всех клонов, всех детей, всех подростков-клонов и переселить их в один из нейтральных миров. Мы можем остановить клонирование, а так же избавить от чипов всех клонов на станциях. После этого каждому клону будет предоставлен выбор: остаться в ВАР или уехать жить на одну из нейтральных планет… — Вы собираетесь остановить производство клонов? Позволить рассеяться войскам? Вы не можете просто позволить им… — начала Асока, но вдруг по Силе прошла резкая вспышка, заставившая ее замолкнуть, закусив губу. Она взглянула на капитана Рекса, Пятерню, Джесси, Болтуна, Эхо и остальных клонов, стоящих вокруг и слушающих ее. Их лица, ранее бывшие такими открытыми, теперь были больше похожи на высеченные в камне маски. Сила вокруг буквально зазвенела от напряжения. «Неужели я и в самом деле это сказала? Неужели я посмела подумать, что у клонов не должно быть выбора?» — Позволить им что? — тихо спросил Люк, побуждая ее продолжить. — Позволить им выбирать? Позволить им самим решать, хотят ли они дальше служить, сражаться или умереть? Асока сглотнула. — Конечно, они должны иметь право выбора. Но идет война, а дроиды уже превосходят нас числом, — запальчиво ответила девушка, думая обо всех битвах, в которых она и ее мастер принимали участие. Что будет без клонов? Как они собираются выиграть войну без них? — Войны больше нет. Она существовала только для того, чтобы служить осуществлению планов мастера-ситха, и все, — твердо напоминает ей Люк. — И даже если бы война все еще продолжалась, кто ты такая, чтобы решать, что эти люди должны быть созданы исключительно для того, чтобы сражаться и умереть, как собственность Республики? Она вновь сглотнула. Им нужны клоны, чтобы сражаться. Она знала, что они не смогут справиться без клонов. Война, независимо от того, что говорил Люк или сколько раз он это повторял, все еще не окончена. Он просто не понимал, что без клонов… Им просто не по-бе-ди-ть. — Нужно выбрать одно из двух, — возразила Асока, пытаясь заставить его понять. — Если, как ты говоришь, больше нет войны, то ты должен сказать нам, кто мастер ситхов, чтобы мы могли немедленно арестовать его, и на самом деле все это закончить, или… — Нет, это ты должна выбрать что-то одно, — настойчиво перебил ее Люк. — Если эти люди — не более, чем собственность, то Орден и Республика ничем не лучше работорговцев. Если эти люди являются разумными существами, то они имеют право на свободу и право выбирать собственное будущее. Идет война или нет, это ничего не меняет. И даже если ты хочешь оправдать это как необходимое зло для высшего блага, чтобы продолжить борьбу, то как мы можем противостоять мастеру-ситху, пока в то же время живых и разумных существ могут принудить к насилию против их воли? До того момента Асока никогда в жизни не чувствовала себя такой маленькой и пристыженной. Она не могла поднять глаза от пола, чтобы встретиться взглядом с солдатами, с мужчинами, с которыми сражалась бок о бок уже много лет. Асока никогда не считала их рабами или собственностью, но… «…и свободными разумными их никогда не считала», — со стыдом призналась она себе. Асока попыталась выпустить свои чувства в Силу, чтобы найти в себе силы убедить Люка и заставить его понять: он не может просто бежать сломя голову в самый центр создания ВАР для освобождения клонов. Это ведь вызовет хаос! — На фронте сейчас два миллиона отрядов клонов, — сказала Асока. — Извлечение у них чипов и реабилитация займет огромное количество времени. Пока это будет происходить, сепаратисты все еще будут сражаться и убивать людей. Твои действия покалечат и разрушат Республику. Мне не нравится, что происходит с клонами. Ты прав — это рабство. А я ненавижу рабство. Но мы должны делать то, что лучше для Республики, и как только мы выиграем войну, мы сможем помочь клонам… Но Люк лишь вновь покачал головой. — Именно невинные и наиболее уязвимые всегда должны быть высшим приоритетом любого джедая, а не увековечивание или защита существования какого-либо правительства или организации, — убеждено говорит он. — Но именно это мы и делаем! — огрызнулась Асока, вновь чувствуя себя какой-то грязной и униженной. Но блондин просто приподнял бровь: — Тогда, если это так, мы должны отправиться на Камино. Она в отчаянии всплеснула руками. Как ей объяснить ему, что это просто безумие? Независимо от того, насколько неправильно оставлять клонов в их положении, они не могут это изменить и все тут! Это будет катастрофой! — Тогда как ты собираешься это сделать? Путешествия на Камино будет недостаточно. Каминоанцы не перестанут делать клонов, только потому что ты так сказал. Как насчет других батальонов: в Среднем кольце, Внешнем или Корусанте? Как насчет их чипов? Если этот мастер-ситх руководит всей войной, а не только ведет сепаратистов, как ты утверждаешь, как ты собираешься провернуть все это, чтобы он не узнал и не вмешался? — нетерпеливо спросила она. — Ты один. Ты даже не настоящий джедай! Ты не можешь просто решить, что войны нет, и что клонов нужно освободить, да еще и попытаться провернуть все в это одиночку! — Тогда пошли сообщение своему мастеру-джедаю, — внезапно пророкотал Вейдер, отчего Асока вздрогнула. — Пошли сообщение своему драгоценному Высшему Совету. У нас есть коды, которые могут защитить твое послание от лишних глаз и ушей. Расскажи им о чипах, генетическом вмешательстве, предоставь им доказательства, которые мы собрали. Расскажи им все подробности бойни, которую устроил Крелл. Расскажи им о ситхе-мастере, о смерти Гривуса и действиях Вентресс. Скажи им, что война окончена и мы освобождаем клонов. А потом посмотрим, что сделает Орден и кто здесь на самом деле джедай. — Ты думаешь, что они останутся в стороне? — рявкнула она, негодующе скрестив руки на груди. — Ты ситх. Тебя не волнует ничего, кроме власти и разрушения. Что ты можешь знать? Это мы джедаи, и если я расскажу Совету, они найдут лучший выход из этой… — Орден сделает для клонов столько же, сколько и для рабов, которых держат хатты. Ты же понимаешь, что они знают о сенаторе Фри Таа, который закрывает глаза на рабство на Рилоте, знают о потерянных джедаях, за которыми охотятся ради спорта, знают о планетах и системах, голодающих под торговой блокадой, — тут Вейдер горько фыркнул и с мрачной уверенностью закончил: — Они не пытаются это изменить или исправить. И сейчас тоже ничего не сделают. Асока возмущенно воскликнула: — Ты извращаешь мои слова! Вы оба! И, кажется, не понимаете, что сейчас военное время. Орден делает то, что может, и без клонов… — Ты не слушаешь, юная леди. Война, мир — это не имеет никакого значения. В конце концов, независимо от того, сколько джедаи проповедуют о сострадании, Орден ничего не сделает, чтобы помочь клонам или кому-либо еще, потому что это будет означать заботу о ком бы то ни было. Привязанность запрещена вашим драгоценным Орденом, а страдания и смерти других людей просто не являются приоритетом. Орден всегда будет жертвовать людьми ради драгоценной Республики, ради высшего блага. Мастера будут даже умирать ради политической целесообразности и ради сохранения драгоценных джедайских традиций. Но… Ордену все равно. Им плевать на тебя, на клонов, на рабов — на всех! Их фаталистическая догма требует, чтобы вы принимали страдания и беспорядок в галактике как естественные процессы и радовались, когда те, кого вы любите умирают. В этом нет ничего естественного! — прорычал Вейдер, сделав резкий шаг в сторону тогруты. — Ты ошибаешься, — слабо запротестовала Асока и в этот раз даже не вздрогнула от приближения ситха. — Все не так. Им не все равно. Они будут делать то, что правильно. Если я скажу им, они найдут лучший выход. — Отправь им сообщение, и мы увидим, кто из нас прав, — мрачно произнес он, и Асока нервно сглотнула.