Назад из будущего: Эпизод VI. Войны клонов

Асока берет руки Энакина в свои и кладет одну из них на сердце коммандера Коди, а другую — на его же правый висок. Она тянется своим разумом через Силу и сначала связывает себя с ощущением Силы своего мастера, а затем ведет его к запутанному узлу генетики Коди и связям между имплантированным чипом и органической тканью. Она показывает Энакину, как нужно очень бережно потянуть за этот клубок, который представляет собой генетический дефект, и как разгладить его осторожными движениями. Тут внутренний механик Энакина дает о себе знать, и то, как отключить чип от органической ткани, чтобы облегчить его хирургическое удаление без повреждения, он схватывает буквально на лету. Энакин открывает глаза и резко вздыхает. — Видите, как все просто! — говорит Асока. Энакин кивает. Оби-Ван внимательно наблюдает за ними, поглаживая бороду. Энакин смотрит на Коди. — Как вы себя чувствуете, коммандер? Что-нибудь болит? Коди качает головой. — Нет, сэр. Все в порядке. Затем он подходит к Уорту, чтобы тот осмотрел его вместе с остальными медиками. — Хотите попробовать еще раз? — спрашивает Энакина Асока. — Чтобы полностью это прочувствовать, может потребоваться несколько попыток. Пло соглашается, что они должны попробовать еще раз. Асока помогла почти четверти 104-го, прежде чем мастер Пло освоил эту технику. Теперь она проводит Энакина через тот же процесс с Бойлом, Крисом, Вули и Воском. Энакин останавливается, когда подходит очередь Ваксера. Его исцеление ощущается совершенно по-другому. — Вы тоже это почувствовали, да? — усмехается Асока. — Он чувствителен к Силе. — Что?! — восклицают одновременно Энакин, Оби-Ван, Ваксер, Бойл и большая часть остальных присутствующих и слушающих их солдат 212-го батальона. — Ты чувствителен к Силе. Если хочешь, мы можем начать обучать тебя использовать Силу точно так же, как и Бутса с Виром из 104-го, — весело говорит Асока, как будто она сейчас не предлагает вот так запросто полностью отойти от всего, чему учит Орден. — Чем больше джедаев мы обучим, тем быстрее сможем помочь исцелить и освободить других солдат. Энакин начинает ухмыляться, разум его наполняется возможностями. — Подождите минутку! — говорит Оби-Ван, глядя немного панически то на нее, то на мастера Пло. — Они слишком стары для этого. У нас нет полномочий принимать такое решение. — Слишком стары? — с усмешкой говорит Энакин. — Ваксер, сколько тебе лет? Ваксер моргает и, заикаясь, отвечает: — П-почти пять лет, сэр. — По мне, так идеальный возраст для того, чтобы начать обучение. Я начал свое ученичество, когда был намного старше, — признается Энакин Ваксеру, — и у меня все получилось просто отлично. — Энааакииин! — укоряюще тянет Оби-Ван. — Ты… — Стал хорошим джедаем! И все у меня отлично получилось, — парирует Энакин. — Я бы сказала, что даже больше, чем просто отлично, Скайгай, — игриво вставляет Асока. Энакин указывает на Асоку. — Ага! Видишь. Даже больше, чем отлично. И у Ваксера тоже все получится, с такими-то учителями. — Энакин, хватит! Мастер Пло… — Оби-Ван поворачивается к своему коллеге, пытаясь найти в нем союзника перед лицом знакомого неортодоксального безумия Энакина и Асоки. — Одно дело — помочь нашим солдатам, которые были скомпрометированы, но тренировать тех, кто оказался форсюзером, кто никогда не ступал в храм, — это совсем другое. Мы не можем вот так просто принять это решение без согласия Совета. — Мы не можем рисковать, обсуждая это с Советом по обычным каналам, — возражает мастер Пло. — Кроме того, Энакин и Асока в чем-то правы. Сейчас клоны в идеальном возрасте для начала обучения, и чем больше обученных клонов у нас будет, тем быстрее мы сможем исцелить других солдат, спасти их жизни и предотвратить их использование во зло. Я не одарен предвидением, как некоторые мастера-джедаи, но я верю, что мы следуем по правильному пути. — Генерал Кеноби? — осторожно перебивает их Ваксер. — Я бы хотел воспользоваться этим шансом. Я не подведу вас, сэр. — Ваксер, дело не в этом… — начинает Оби-Ван, но замолкает, когда видит выражение глубокого разочарования и обиды на лице Ваксера, которое тот скрывает, но недостаточно быстро. Бойл даже не пытается скрыть гнев, растущий в его глазах, когда он смотрит на Оби-Вана. — У джедаев много обязательств, — тихо говорит Энакин, больше не дразня его. — Это очень тяжелая жизнь. Я думаю… я думаю, что из всех существ в галактике никто не готов больше взять на себя такое бремя и служить с честью, чем клон-солдат ВРА. Ты сомневаешься в Ваксере? Ты сомневаешься в ком-нибудь из наших людей? — Нет! — восклицает Оби-Ван, и Бойл и другие солдаты, слушающие его, заметно оживляются. Он вздыхает. — Нет. Я так понимаю, уже неважно, что я скажу, — печально говорит он. — Коммандер Коди? — Да, сэр? — Организуйте тренировочный график так, чтобы все чувствительные к Силе члены 212-го и 104-го имели достаточно времени, чтобы тренироваться с одним из нас, пока наши флоты путешествуют вместе. — Да, сэр! ///////////////////////////////////////////////////////////////////// Осторожной рассылкой сообщений и звонков 501-му удается найти несколько потенциальных миров для переселения клонов-кадетов и их братьев-опекунов. Переговоры были сложными и напряженными даже с учётом того, что миры были готовы для восстановления, а Лига нейтральных систем согласилась признать разумность и законность прав клонов. Остается только одна проблема: им нужно место, где они могут разместить все еще созревающих клонов, которых у них было в общей сложности тысяча. Многие планетарные системы объявили клонирование вне закона, что еще больше усложняет дело. Им также нужно место, которое не превратится в активную зону военных действий, если между сепаратистами и Республикой, в которой несмотря на все их усилия, что-то вспыхнет. Вейдер с Люком обсуждали это наедине, и они перебирали систему за системой, основываясь на знаниях Вейдера о Войнах Клонов и учитывая те нюансы, которые появились после того, как Люк и Вейдер начали активно менять ход истории. После тщательного рассмотрения и многочисленных обсуждений и дискуссий решение было принято. Они будут молить о помощи сам Мандалор. //////////////////////////////////////////////////////////////// Оказывается, что еще три солдата из 212-го чувствительны к Силе. Это Ваксер, Удар и еще один из офицеров мостика, Олли. Когда Асока берется за их обучение, она решает подражать Люку и заставляет их прыгать и бегать по кораблю или какой угодно планете, на которой они находятся, в то время как она в случайном порядке атакует их. (— Где ты научилась этой тренировочной технике? — недоверчиво спрашивает ее Энакин, наблюдая, как она использует Силу, чтобы бросать вещи в уклоняющихся клонов, которые мечутся по стыковочному отсеку и прыгают через лестницы и перила. Ситх! — думает Асока, лихорадочно пытаясь сочинить убедительную историю, но, увидев поднятую бровь своего учителя, правдиво отвечает: — Так Люк тренирует своих учеников. — Правда? — спрашивает он, растягивая слово. Его ум тут же наполняется новыми идеями для тренировки своего падавана. Она практически видит это в его глазах. Асока внутренне стонет. — А чему еще научил тебя этот изгой-джедай? — Он ничему меня не учил, мастер, — говорит она с невинным видом. — Я просто наблюдала за его тренировками, чтобы потом доложить Совету о его методах. — Ну, хорошо, что же еще ты узнала, наблюдая за его методами обучения и приемами? — требует от нее Энакин, скрестив руки на груди, ни на мгновение не обманувшись ее большими глазами. Она опускает голову и смиряется с тем, что в ближайшем будущем ей придется отбиваться световым мечом от своего учителя каждые пять минут. И в этом она будет винить только Люка!) Когда настает очередь Энакина тренировать клонов, он просит Асоку одолжить ее мечи и иногда даже берет (то есть, крадет) меч Оби-Вана и обучает их основным позициям и методам. Когда приходит очередь Оби-Вана приступить к их тренировкам — а он обычно находит способ избежать этой обязанности, передавая ее Асоке, но в конце концов Энакин начинает красть его световой меч, и Оби-Ван просто вынужден присоединиться к ним, хотя бы для того, чтобы вернуть свое оружие, — Оби-Ван решает, что лучший вклад, который он может внести в обучение клонов, — это передать им философию джедаев. Они спокойно слушают, пока он учит их кодексу и джедайской доктрине, а также правилам и принципам того, каково это — быть джедаем. Они слушают слишком спокойно. Он оглядывается через плечо и краем глаза ловит взгляд Энакина, выражающий крайне драматизированную скуку, в то время как Асока отчаянно пытается не рассмеяться при виде лица своего мастера. — Я вам не мешаю? — огрызается на них он. — Конечно, мешаешь! — парирует Энакин. — Потому что сейчас, я думаю, самое время для начала спарринга. Мы можем попасть в гущу сражения в любой момент, когда мы совершим посадку на планету. Нам нужно сосредоточиться на том, что важно. — Это тоже очень важно, Энакин. Любое существо, желающее быть частью Ордена, должно учиться и соблюдать правила. — А кто сказал, что они станут частью Ордена? — тихо спрашивает Асока, резко обрывая назревающий спор. Оба мужчины поворачиваются и удивленно смотрят на нее. — Они учатся быть джедаями именно по твоему настоянию, падаван, — напоминает ей Оби-Ван. — Да, джедаями. Но они не являются частью Ордена. У них есть своя семья, у них есть братья. Это не изменится, поэтому все, что им действительно нужно знать,  — говорит она, начиная перечислять и загибать при этом пальцы на своей руке: — Сила — это самое сильное оружие джедая и стойкий союзник; ваш световой меч — это не ваша жизнь, это просто очень полезный инструмент; лучший способ отличить светлую сторону от темной стороны — это остановиться, сделать вдох и позволить себе быть спокойным и умиротворенным; и последнее, но не менее важное: высшим приоритетом для джедая является спасение и защита невинных и наиболее уязвимых от страданий и смерти при любых обстоятельствах, независимо от того, что говорят другие. Увидев ошеломленные лица мастеров, она понимает, что только что сказала, и поспешно добавляет: — Ну, так говорит Люк. Энакин смотрит на нее с недоумением, но видимой гордостью. Его падаван превращается в могущественного джедая. Он почти с нетерпением ждет встречи с этим Люком, отчаянно желая ознакомиться с его ускоренным курсом, как быть джедаем, особенно теперь, когда и Падме, и Асока поручились за него (даже если он сбежал с его людьми и его кораблями, воришка!) — Хорошо сказано, падаван, — Энакин поворачивается к клонам, которые слушают их с гораздо более внимательным лицами, чем до этого слушали Оби-Вана. — Запомните все, что она сказала. Вот, что действительно важно. Оби-Ван внутренне стонет. Сначала его учитель, потом падаван, а теперь еще и падаван его падавана. Похоже, он обречен обучать одного джедая-индивидуалиста за другим. Каким-то образом он просто знает, что в конечном итоге проведет остаток своей жизни, играя миротворца между Энакином, Асокой и Советом. ////////////////////////////////////////////////////////////// Баррисс Оффи — падаван, который вот-вот должен был стать рыцарем. Ее мастер уже заявляла Совету, что она готова для испытаний, но пока что она остается на поле боя. Когда она не сражается и не смотрит, как солдаты и гражданские гибнут в войне, которая, похоже, никогда не закончится, она работает в госпиталях, исцеляя стольких, скольких может. Ее мастер приказывает ей сопроводить раненых в медицинское учреждение, а затем отправиться на Корускант для ее последних испытаний. Если она сдаст экзамен, то будет возведена в рыцарское звание и получит свой собственный батальон, а затем вернется на фронт. Именно тогда, когда она находится на транспорте в одном из медицинских учреждений для солдат-клонов, она впервые слышит слухи, о которых все шепчутся. Война закончилась, — говорят они. — Джедаи работают с исправившимися ситхами, чтобы остановить войну. Гривус мертв, а Дуку исчез. Солдаты, которые когда-то были порабощены, теперь свободны. Камино замолчал, кадеты исчезли. Больше не будет новых солдат. Когда она прибывает на медицинскую базу, ее пациентов уносят прочь, а командир базы, медик-клон по имени Патч, ведет себя с ней необычно осторожным. Она просит позвать каминоанского врача и обнаруживает, что его нет. Она хочет знать, что происходит, и командир Патч смягчается и объясняет ей все это быстрым потоком слов. Когда он заканчивает свои объяснения, Баррисс просит его принести ей все файлы, медицинские карты, взятые образцы, даже голографические записи операций и методы Силы, которые он описывает. Он и его сотрудники спешат сделать это как можно скорее. Прежде чем она успевает закончить детальный просмотр записей, входит солдат, чтобы сказать ей, что мастер Ундули прибыла и Баррисс должна немедленно связаться с ней и объяснить, почему она задержалась. Она смотрит вверх и понимает, что опоздала на несколько часов. Патч и остальные молчат, настороженно и напряженно ожидая ее ответа. Она благодарит солдата за то, что он передал ей сообщение, а затем просит Патча предоставить ей более детальные медицинские снимки и генетический профиль клонов, чтобы она могла выяснить, как использовать Силу, чтобы исправить дефект у других живых существ на генетическом уровне. Он испускает вздох облегчения и охотно подчиняется. Хоть они и были в состоянии удалить чип из всех клонов, проходящих через станцию, без джедаев, генетическое исправление было гораздо труднее. Месяц спустя, когда Баррисс Оффи использует свой реквизированный транспорт и экипаж солдат и медиков, чтобы путешествовать от одной медицинской станции к другой и исцелять клонов, ее имя помещается в список пропавших без вести в Храме Джедаев. //////////////////////////////////////////////////////////////////// Когда Вейдер и Люк наблюдают за звездами поздно ночью, они обычно не говорят о своем бывшем настоящем (теперь потерянном будущем). Но однажды ночью, когда небо было особенно ясным, Люк разглядел на нем Тату I и II и почувствовал приступ депрессии. Вейдер, чье чувство Силы чаще всего было тесно связано с его сыном, заметил внезапную перемену в чувствах Люка и спросил, в чем дело. Люк вздохнул и снова плюхнулся на траву. — Я думал, что до того, как мы вернулись в это время, мы как раз спасли Хана от Джаббы, а теперь, когда мы в прошлом, он все еще жив! — пожаловался Люк. Вейдеру потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл слов Люка, но как только он это сделал, то воскликнул:  — Джабба мертв? — Угу. Мы взорвали его парусную баржу вместе с ним и его дружками на борту и скормили остальных его людей сарлакку. Я убедился, что рабы в его дворце были в контакте с подпольем, поэтому я уверен, что им удалось выбраться. Но я только что понял, что мне придется провернуть это все заново. Вокодер Вейдера не очень хорошо переводил смех, но Люк все равно понял его. — Что тут смешного? — спросил он отца. — Я не вижу никаких проблем в том, чтобы убить Джаббу дважды. Мы должны составить план и заняться этим в ближайшее время. Уверен, некоторые из солдат будут рады нам помочь. — Я об этом не подумал, — сказал Люк, приподнимаясь на локтях. — В прошлый раз Лея задушила его цепью. Но лично я этого не видел. Вейдер вдруг понял, что в какой-то мере завидует принцессе Альдераана. Он почти хотел, чтобы она была здесь, чтобы он мог поздравить ее лично, даже если это означало, что она попытается убить его на месте, как это бывало прежде. — Подходящий для него конец, — похвалил он ее, вспомнив старые легенды о рабах Татуина и фольклор на этот раз с чем-то еще, кроме горечи, — но я уверен, что мы можем придумать что-то получше для этого Хатта. Как тебе это удалось в прошлый раз? Его дворец — настоящая крепость. Люк рассказал историю о том, как его друзья-повстанцы и дроиды пробрались внутрь, чтобы спасти контрабандиста Соло. — Затем появился я, вынудил Джаббу дать мне аудиенцию, задушив его охранников и обманув его переводчика. Я потребовал, чтобы он освободил моих друзей. Когда это не сработало, я использовал Силу, чтобы вытащить бластер из кобуры и выстрелить в него. — А почему ты не воспользовался своим световым мечом? — спросил Вейдер, полностью поглощенный историей, которую рассказывал Люк. — У меня его с собой не было. — Ты вошел в его дворец без оружия?! — закричал Вейдер, внезапно вставая. — Там было полно оружия. И у меня была Сила, — возразил Люк, немного удивленный неожиданным гневом отца. — Это было безумно рискованно, юноша! Мы не будем повторять это, когда поедем на Татуин. А что было дальше? Ты явно не смог застрелить его в его дворце. — Нет, он бросил меня в яму и попытался скормить своему любимому ранкору. Ты знал, что у него есть люк прямо перед тронной плитой? Вот это было сюрпризом. Когда это не сработало, он приказал казнить нас и бросил меня в яму сарлакка. Если бы его дыхание не управлялось кибернетикой, Вейдер был уверен, что его сердце и легкие сжались бы. А так он мог только хрипеть и кашлять. — Ты… Он… Люк сел и обеспокоенно протянул руку к Вейдеру. — Отец, мы победили, — быстро напомнил он ему. — Он мертв, — Люк нахмурился, вспомнив. — Он был мертв. Сейчас он жив, но очень скоро снова умрет. Давай вернемся на базу и поработаем над планом. — Я буду работать над планом его убийства, юноша, — наконец выдавил Вейдер. — Тебе не позволено ничего планировать. — Но это сработало, — пробормотал Люк, поднимаясь на ноги и следуя за отцом. — Мы вшестером отлично справились: спасли Хана и уложили Джаббу. Я не понимаю, почему я не могу помочь. — Нет, сын. Просто… нет.