Назад из будущего: Эпизод VI. Войны клонов

Когда Трипио открыл дверь, Энакин даже не остановился, чтобы поприветствовать его, а сразу же бросился внутрь, с тревогой зовя свою жену. Падме сначала подумала, что ей это кажется. Чем ближе был ее срок, тем чаще ей стало чудиться, будто Энакин зовет ее, но когда она оглядывалась, его никогда не было рядом. Выйдя из своей спальни в поисках призрачного голоса, она поняла, что на этот раз ей отнюдь не показалось… потому что увидела, как он мечется по гостиной. На какое-то мгновение Падме испугалась, что она так сильно соскучилась по своему мужу, что у нее уже начали появляться зрительные галлюцинации. Он потянулся к ней и осторожно взял ее лицо в свои руки, зачарованно глядя на нее. — Энакин? — удивленно спросила она. Он был настоящим. И он был дома. Это не ее воображение. Она бы никогда не представила его себе таким изможденным, уставшим до глубины души, на грани нервного срыва, как будто он был готов сорваться в любую секунду. Прижавшись лбом к ее лбу, он прошептал: — Ты жива! Ты в безопасности и жива. О, спасибо Силе. — Конечно, я в безопасности, — заверила она и крепко обняла его, не совсем понимая, что происходит. — Я в безопасности, и ты здесь, — сказала она, положив голову ему на плечо, а затем напряглась, внезапно это осознав: — Ты здесь, — повторила она снова в замешательстве. — Как ты здесь оказался? Канцлер сказал, что ты на внешнем кольце, возглавляешь осаду на Като Неймодия. Энакин смотрел куда угодно, кроме нее. Она быстро сложила два и два. — Ты ушел? Оставил свой пост? Энакин, что происходит? — Я… у меня были сны, видения, как… как те, что касались моей матери, — признался он дрожащим голосом. — Я не знал, что делать. Нам было приказано оставаться на внешнем кольце, но я не мог этого сделать. Я просто не мог, я должен был прийти. Ты в опасности, Падме, и дети тоже в опасности. Это не просто сон. Я должен был прийти, — настойчиво сказал он. Она знала это выражение его глаз. Она знала, что это означало, когда ему снились подобные сны. Она видела, как он вернулся из Дюнного моря, держа в руках тело Шми. Это было серьезно. — К-конечно, Эни, конечно. Что ты видел? — с растущим ужасом спросила она. Энакин покачал головой, не в силах говорит вслух об этих ужасных видениях. Падме взяла его за руку, подвела к дивану, и они сели. После долгого молчания она спросила:  — Кто-нибудь знает, что ты ушел? Оби-Ван знает? Его глаза сверкнули так, как она никогда не видела за пределами боя, и уж конечно, никогда здесь, никогда дома, наедине с ней. — Оби-Ван выполняет какую-то миссию для Совета, — горько сказал он, но затем легкая улыбка тронула его губы. — Асока здесь, на орбите вместе с «Бесстрашным» и «Переговорщиком». — «Бесстрашный? — переспросила она, все сильнее осознавая настоящую серьезность ситуации. — Но… — Я привел подмогу, — сказал он так, будто с трудом верил в это. — Я пришел не один. 501-й и Люк, они тоже здесь. Они охраняют здание. Асока связалась с мастером Пло, и он скоро прибудет с 104-м. Они знают о моих снах. Они мне поверили. Они хотят помочь мне спасти тебя. Она протянула руку и погладила его по волосам, отчаянно пытаясь успокоить его. Тон его голоса испугал ее. — Энакин, спасти меня от чего? Или от кого ? Что конкретно тебе приснилось? — Кикс здесь, с ним медицинский дроид. Я свяжусь с ним, чтобы он поднялся наверх. Нам нужно проверить тебя, а затем, если еще есть время, мы должны переместить тебя в безопасное место, увезти с планеты. — Он неожиданно оживился. — Повитуха на Набу знает, что мы уже в пути. Я даже составил план рождения ребенка. Там будут твои любимые свечи, те, что пахнут набуанскими цветами, и музыка… — Энакин, я не могу вот так запросто уйти, — прервала его Падме. — Ты так долго отсутствовал, что еще не знаешь новости. Энакин, у нас есть голоса, наконец-то есть голоса! Завтра мы проголосуем за прекращение этой войны, за начало переговоров с сепаратистами, чтобы прервать все боевые действия. Мне потребовались месяцы, чтобы получить достаточную поддержку, чтобы перегнать военный авторитет канцлера в этом вопросе, но сейчас я могу это сделать. Я могу положить этому конец, а потом мы вместе отправимся на Набу, и там у нас будет мир. Наконец-то у нас будет мир. Энакин знал, как это важно для нее, для него, для клонов, для всех — положить конец войне, но он не мог забыть ужас, который он испытал во время своих ночных кошмаров. Сделав глубокий вдох, он уже собирался было начать свой тщательно спланированный монолог, чтобы убедить ее пойти с ним прямо сейчас, когда раздался звонок в дверь. — Ты кого-нибудь ждешь? — спросил он, напрягшись. Это не мог быть 501-й, у них были свои линии связи, на случай, если возникнет какая-то чрезвычайная ситуация. Падме покачала головой. — Нет, я собиралась пораньше лечь спать. Она вцепилась в подлокотник дивана, пытаясь встать на ноги. Трипио вышел, чтобы открыть дверь, но Энакин приказал ему помочь жене, а сам пошел посмотреть, кто там. Это был отряд сенатской гвардии в полном вооружении, который потребовал, чтобы сенатор Амидала немедленно явилась на срочную встречу с верховным канцлером. Разум Энакина говорил, что это было совершенно нормально. Завтра, все же, должно было состояться решающее голосование. Палпатин был надежным союзником и наставником как для него, так и для его жены. Но его сердце говорило, что он не должен оставлять Падме или отпускать ее туда, где он не сможет защитить ее. Сила звучала как высокий гул, жужжа все громче и громче в его ушах. Это было неправильно . Внезапно все стало казаться неправильным. Весь диалог был для Энакина сбивающим с толку размытым пятном в замедленной съемке. Так было до тех пор, пока вспышка красного светового меча не заставила обезглавленную голову охранника вкатиться в фойе квартиры, а затем все вновь ускорилось. Энакин принялся драться, инстинктивно закрывая жену от огромного ситха, стоявшего у входной двери и расправлявшегося с оставшимися охранниками с жестокой эффективностью. Меч Энакина мгновенно вспыхнул, готовый вступить в бой, но взмахом руки ситх оттолкнул его назад. —  Это ловушка! Позаботься о своей жене! — скомандовал ситх, прежде чем захлопнуть дверь, отрезая их от кровавой бойни в атриуме снаружи. Он с трудом поднялся на ноги и потянулся к Падме. — С тобой все в порядке? — спросил он. — Думаю, да, — сказала она, прижимая руки к животу, инстинктивно пытаясь успокоить близнецов, которые нервничали так же, как и она. Она взглянула на отрубленную голову, которая смотрела на нее с пола. Она поняла, что знала это лицо еще со времен работы в Сенате. Это был не чужак, замаскированный под сенатскую стражу. — Это тебе тоже приснилось? Это был…? Энакин покачал головой. — Нет, Асока его знает. Это… это тот ситх, который путешествует с Люком, он его отец. Ты упала? А дети, они… — Его отец ? — шокировано спросила она. Прежде чем кто-либо из них успел сказать что-то еще, раздался грохот, и три декоративные вентиляционные решетки над ними упали с потолка, из дыр посыпалось с полудюжины коммандос-дроидов. Дроиды навели оружие на него. Энакин занял оборонительную позицию перед Падме. С убийственной точностью он рубил одного за другим. Призвав Силу, он сосредоточился на вентиляционных отверстиях в потолке и раздавил их, чтобы преградить путь другим нападающим. Звуки битвы, доносившиеся от входной двери, не утихали. Если бы это была кампания во внешнем кольце, Энакин мог бы поклясться, что подкрепление пыталось прорваться внутрь. Его внимание внезапно привлек балкон, с которого спустилось несколько знакомых фигур в доспехах. Люк, Болтун и Рекс быстро присоединились к ним. — Капитан Рекс? Люк? — удивленно спросила Падме. — Мэм, — поприветствовал ее клон. Он вместе с остальными начал переворачивать мебель, чтобы создать баррикаду перед балконом. Люк слегка поклонился ей и сказал: — Сенатор, простите. Но не могли бы вы и генерал Скайуокер удалиться в свою комнату? Энакин снова посмотрел на входную дверь, которая начала дымиться. Люк проследил за его взглядом. — Мой отец и Пятерня будут охранять вход. Позаботьтесь о своей жене, а мы возьмем на себя остальное. Все планы Энакина поспорить и настоять, что он более, чем способен принять участие в драке, были прерваны резким вздохом Падме. Энакин выключил меч и поддержал ее, с тревогой переводя взгляд с ее лица на живот. — Энакин, — натянуто произнесла Падме. — Что? — неуверенно спросил он, не зная, что делать, особенно теперь, когда несколько спидеров, заполненных большим количеством сенатских гвардейцев и сепаратистских коммандос-дроидов, теперь начали бомбить здание и знакомый вой заряжающихся пушек наполнил воздух. — Энакин, ты нужен мне, — потребовала она, крепко сжимая его руку. Он осторожно повел ее обратно в спальню, приказав Рексу немедленно доставить Кикса и медроида в квартиру и плотно закрыв за ними дверь. Падме застонала, сев на край кровати, потянулась к ящику ночного столика и вытащила свой бластер и запасные блоки питания. — Это все из-за голосования. Кто-то не хочет, чтобы голосование состоялось завтра, а я должна быть там. — Падме, у тебя схватки. Ты не можешь завтра голосовать в Сенате. — Чепуха, — сказала она, пытаясь дышать ровно. — Роды у набуанцев проходят очень быстро. Сегодня днем я рожу двух красивых, здоровых малышей, а завтра… я просто найду способ успеть к голосованию, пока ты позаботишься о близнецах. Вот и весь план. Все в безопасности. Все живы. Прежде чем Энакин смог найти слова, чтобы поспорить с ней, дверь спальни скользнула в сторону, и Энакин без раздумий развернулся и метнул лайтсейбер вперед, чтобы уничтожить незваного гостя. Качок поднял один из своих световых мечей и отразил удар, который едва не снес ему голову. — Эй, генерал, это всего лишь мы. — Энакин? — взволнованно позвала Падме, пытаясь отвлечь его от дальнейших попыток атаковать их союзников. Рекс, Качок, Арту, Трипио, Кикс и меддроид протиснулись внутрь, меддроид немедленно направился к Падме. Кикс остановился перед Энакином, глядя на него с видимым ужасом. — Сэр? — спросил Кикс, протягивая руку, как будто он хотел проверить у Энакина пульс и реакцию зрачков. — Сэр, какого черта вы с собой сделали? — Кикс, моя жена рожает, пока какие-то люди пытаются убить или похитить ее. Забудь обо мне и позаботься о ней, — приказал он. Кикс переглянулся с Рексом и повиновался. Рекс закрыл за ними дверь и с несчастным видом оглядел спальню. Чертовски трудно будет оборонять ее от нападения, подумал он. — Мы должны обезопасить и эту комнату, генерал. Сюда идут еще охранники; на одном из этих спидеров есть лазерные пушки, и эти дроиды могут влезть через окна, если мы не будем осторожны. Энакин крепко сжал рукоять меча. — Хорошо, хорошо, — согласился он. Он посмотрел на Падме, которая все еще сидела на краю кровати, тяжело дыша. Капитан Рекс внезапно подошел ближе, привлекая его внимание. — Сэр, послушайте меня . Мы позаботимся об этом. Люк и Вейдер, Пятерня, Эхо и все остальные люди, мы позаботимся об этом. Мы защитим вас, мы защитим сенатора, — заверил он его. — Мы вас прикроем. Энакин отрывисто кивнул и направился к своей жене как раз в тот момент, когда дверь спальни распахнулась под вражеским огнем. //////////////////////////////////////////////////// Энакин почти падает в обморок от облегчения, когда близнецы появляются на свет, а Кикс объявляет, что Падме жива и здорова и ей не угрожает опасность умереть, как он предвидел. Он прижимается лбом к ее лбу, и они вместе произносят имена, которые выбрали. Лей-а, или Лея на Бейсике, для их дочери, названной в честь могучего пустынного дракона. И Лукка, или Люк, для их сына, названного в честь свободы и первого света солнц. Они живы и здоровы и так, так совершенны в их объятиях. Наконец ему удается отвлечься от жены и детей, и он понимает, что битва окончена. За тем, что осталось от спальни, он видит знакомый шлем капитана Рекса, проверяющего Оби-Вана, над которым суетится Кикс. Его капитан поднимает взгляд, как будто чувствуя внимание Энакина, но сам он не решается подойти. Именно Падме подзывает его с усталой улыбкой и представляет ему близнецов. Рекс снимает шлем и смотрит на них, удивляясь, какие они крошечные и что они не называют себя сами, как это делают клоны. Он их поздравляет. Энакин просит отчитаться, но капитан Рекс отмахивается, говоря, что на это время у них еще найдется. Падме спрашивает, не хотят ли остальные мужчины посмотреть на детей. Рекс колеблется, затем говорит, что он передаст приглашение, и быстро уходит, чтобы дать новым родителям немного уединения. /////////////////////////// Рекс спешит из квартиры в разрушенный атриум за пределами квартиры, где Люк и Вейдер стоят на страже в случае нового нападения. Оба поворачиваются к нему, когда он подходит к ним, и Вейдер резко требует отчет. У Рекса внезапно возникает странное чувство дежавю. — Генерал Скайуокер и сенатор Амидала в добром здравии, как и их дети. — Дети? — переспрашивает стремительно бледнеющий Люк. Вейдер только издает какой-то непонятный звук. Капитан неуверенно переводит взгляд с одного на другого. Разве рождение детей — это не хорошая новость? — удивляется он. — Да, сэр, Лея и Люк. Вейдер пошатывается и падает на колени. — Сэр? Сэр! — тревожно спрашивает Рекс. — Может, мне позвать Кикса? Люк яростно трясет головой, склонившись над отцом. — Нет, капитан, все в порядке. Просто выйдите, пожалуйста, на минутку. — Конечно, сэр, — говорит Рекс и возвращается в квартиру. //////////////////////////////////////////////// Люк кладет руки на плечи отца и пытается отдышаться. Лея. Лея! Сестра. Она его сестра-близнец, а он никогда об этом не знал! У него есть сестра! Но теперь это уже не так. Больше нет. Лея для него потеряна. Только его второе «я», его младший брат, каким клоны его когда-нибудь узнают, будет знать радость от того, что у него есть сестра. Вейдер дрожит под руками Люка. Не один ребенок, двое! Он всегда думал, что у него будет дочь. Падме была уверена, что она родит сына. Они оба были правы. Двое детей. Лея, принцесса Альдераана, которая все это время была у него прямо под носом! Так похожая внешне на свою мать, и так похожая на него внутренне. И он преследовал ее, мучил и наблюдал, как ее мир рушится у нее на глазах. И она была храброй и свирепой, мятежницей и истребительницей хаттов, будто из старой детской истории. И теперь он никогда не узнает ее так, как знает Люка. Она потеряна для него, украдена. — Отец, — тихо говорит Люк. — Отец, они живы и невредимы, и мы должны убедиться, что они таковыми и останутся. Мы должны все спланировать. У нас мало времени. Вейдер встряхивается. Что ему еще одно предательство? Еще одна причина почувствовать, каким монстром он стал? Еще одна причина ненавидеть Оби-Вана и Палпатина, Бейла Органу и Йоду? (Еще одна причина ненавидеть себя?) Времени не осталось. Он должен встать. Он должен сражаться. Он встает, и Люк убирает руки. Он смотрит на решительное лицо сына, видит смешанные горе и радость. Они объединены общей целью. В нем нет ни лжи, ни предательства. Он может доверять своему сыну. Двери в квартиру открываются, и Рекс, Пятерня, Энакин и Оби-Ван присоединяются к ним в атриуме, остальные солдаты остаются охранять Падме и детей. Кулаки Вейдера сжимаются. Знание о Лее и о том, что Оби-Ван, должно быть, разлучил близнецов при рождении, наполняет его яростью. Теперь он не может смотреть в лицо Оби-Вану, не желая при этом убить его каким-нибудь особо изуверским способом. — Иди, — говорит ему Люк, прекрасно все понимая. — Я дам тебе знать, когда мы будем готовы выдвигаться. ///////////////////////////////////////////// Вейдер обнаруживает себя в разрушенных апартаментах своей жены. Он не уверен, как он тут оказался, учитывая, что у него не было никакого намерения вообще встречаться с Падме. Тем не менее, он ловит себя на том, что проверяет солдат на посту, наблюдает, как Трипио шаркает вокруг, тщетно пытаясь правильно расставить то, что осталось от мебели, а затем каким-то образом он проскальзывает в темную гостевую комнату, где спят дети (двойня!). Падме с меддроидом в освежителе, а Арту стоит на страже рядом с импровизированной кроваткой. Дроид издает странный свист, но узнает Вейдера, как одного из защитников, и больше не издает ни звука. Вейдер выключает респиратор, чтобы не потревожить покой близнецов. Он с радостью потерпит несколько мгновений болезненного дыхания, чтобы взглянуть на своих детей. Он осторожно наклоняется, чтобы взглянуть на них, вымытых и завернутых в одеяла. Он тянется к ним с Силой и чувствует их, два ярких светоча, два солнца, освещающих галактику. Вейдер планировал держаться на расстоянии, но понимает, что ничего не может с собой поделать. Он осторожно проводит пальцем по тыльной стороне сжатого кулака Люка, а затем по руке Леи. Она извивается во сне и инстинктивно сжимает его палец. Датчики в его протезе улучшились благодаря неустанной работе Люка. Ему кажется, что он действительно чувствует давление ее маленькой ручки. Он чувствует движение за пределами комнаты и неохотно отстраняется, натягивая одеяло немного выше на обоих крошечных детей. Он поворачивается, чтобы уйти так же тихо, как вошел, и останавливается. Падме стоит в дверном проеме, наблюдая за ним с озадаченным, осторожным выражением на лице. Вейдер застывает на месте. Он не может двигаться. Она здесь. Она видела его! Она открывает рот, чтобы заговорить, и он знает, что не сможет вынести ее голос. Он тянется к Силе и быстро и бесшумно скрывается от нее, прежде чем она успевает сказать хоть слово. ///////////////////////////////////////// Оби-Ван не знает, что и думать. Он сидит посреди того, что осталось от гостиной сенатора Амидалы, позволяя Киксу лечить его ребра и горло. Даже несмотря на то, что он этого не видит, он чувствует радость, ошеломляющее чувство облегчения, смешанное со страхом, и любовь, которую испытывает Энакин, когда обнимает свою жену и приветствует своих детей. Она пьянящая и сильная; Энакин не пытается скрыть или отбросить то, что он чувствует. Как будто это его недостаточно шокирует, он еще и чувствует, как Энакин обвивает свою Силу вокруг своей семьи, соединяясь с маленькими присутствиями в Силе, которыми являются его дети, буквально связывая себя с ними. Оби-Ван устало трет лицо и делает глубокий вдох. Он твердо напоминает себе, что это неважно, привязан ли Энакин к своей жене, своим детям, к Асоке, к клонам или к Оби-Вану. Оби-Ван так же сильно привязан к Энакину. Он больше не будет этого отрицать, и он вовсе не говорит это из-за того, что сказал Дуку, или из-за того, что прокричал ему Вейдер, конечно же, нет! (Он говорит это не потому, что каждый нерв в его теле чувствует себя ободранным предательством, болью и гневом, которые Вейдер вливал в него, когда он колебался, не решаясь помочь своему другу). Нет, он признает свою привязанность, потому что это правда, а он устал лгать самому себе. Оби-Ван устал постоянно отрицать существующее и игнорировать свои чувства, чтобы прожить каждую секунду каждого дня. У него больше нет сил бороться и заставлять Энакина подчиняться кодексу, вести себя правильно и быть послушным (и несчастным, что-то шепчет печально, он был бы несчастным). У него больше нет желания продолжать лгать самому себе, когда в глубине души он чувствует все так же яростно, как и Энакин. Он просто не знает, что делать с этой истиной, со всеми этими новыми чувствами. Он все еще джедай? Может ли Энакин все еще считаться джедаем? Неужели он потерпел неудачу в том единственном деле, о котором его учитель просил перед смертью? А что будет делать Совет? Он оглядывается через плечо на спальню и встряхивается. С каких это пор рождение двух детей, детей его самого дорогого друга и его жены, вдруг стало неудачей или поводом для скорби? Как же джедаи могли прийти к этому? Почему жениться и иметь детей означает, что Энакин потерпел неудачу, как джедай, и что Оби-Ван потерпел неудачу в его обучении? Нет, он не может и не будет называть неудачником себя или Энакина, раз уж на то пошло, особенно после всего, что они пережили вместе. Они все еще живы и дышат. Они пережили последнюю битву, и вместе они переживут следующую. Так или иначе, они найдут способ. Оби-Ван видит, как Рекс возвращается в квартиру. Он ненавидит (да, ненавидит) саму идею побеспокоить Энакина в этот редкий момент счастья посреди этого адского дня, но у них нет выбора. Война еще не окончена. Он встает и идет к своему бывшему падавану, чтобы вместе спланировать их следующий шаг. ///////////////////////////////////////////////////////////// — И каков же ваш следующий шаг, сэр? — спрашивает Капитан Рекс Люка, наблюдая, как плащ Вейдера исчезает в коридоре, оставляя Люка наедине с Пятерней, генералом Скайуокером и генералом Кеноби. — Нападение на сенатора было отчаянным, безрассудным шагом. Он слишком самоуверен. Мы можем это использовать. Он скоро узнает, что его попытка убийства и похищения провалилась. Проводам и Слайсу удалось заблокировать новостные сообщения о нападении, но это ненадолго. — Кто это сделал? Кто стоит за нападением на мою жену? — требует Энакин. Оби-Ван кладет руку на его плечо, пытаясь успокоить своего бывшего ученика, пытаясь помочь ему восстановить равновесие, которое полностью рухнуло в нем за этот день. — Лорд ситхов Сидиус, — отвечает Люк и без паузы продолжает инструктаж: — Дроиды-коммандос и гвардейцы Сената были только началом. Мы должны как можно скорее найти способ справиться с корускантской гвардией. Когда мы пойдем разоблачать его, есть все шансы, что он прикажет им атаковать. Энакин отстраняется от Оби-Вана и в вторгается в личное пространство Люка. Люк не отступает, но поднимает подбородок и встречается взглядом с Энакином. — Асока сказала, что ты знаешь, кто он. — Да. — Скажи мне. — Нет, — мягко говорит Люк. — Будет совершено нападение на Храм джедаев, и оно будет безжалостным. Люди из 501-го и 212-го предупредят джедаев и должны будут укрепить храм как можно лучше снаружи, а джедаи должны сделать то же самое изнутри. Эвакуироваться уже поздно, но у нас есть Асока, Эппо и коммандер Коди, готовые обеспечить воздушную и орбитальную оборону в случае бомбардировки. Поскольку Като Неймодия больше не представляет угрозы, мастер Пло должен вскоре прибыть сюда с очередным подкреплением. Энакин едва успевал поспевать за этим импровизированным брифингом. Он заметно дрожит, он не может сдержать себя. — Почему ты не хочешь мне сказать? — он снова прерывает его. — Мы можем победить его! — Потому что нападающие вернутся, и вы с Оби-Ваном должны остаться, чтобы защитить твою семью. Потому что Корускант небезопасен, Храм небезопасен и мы не можем вытащить тебя с планеты без его ведома, — напоминает ему Люк, заставляя Энакина сделать шаг назад. — Пятерня, ты уверен, что хочешь пойти? — Только попробуйте удержать нас, сэр. Крепкий Орешек, Болтун и я идем с вами. Мы с братьями заслуживаем встретиться с этим монстром лицом к лицу и поквитаться с ним за все, что он сделал с нами. — Тогда все в порядке. Загрузите спидер и сообщите все остальным. Мы подбросим Рекса до Храма по дороге. Капитан Рекс, скажите Слайсу и его команде, чтобы были готовы. Он достает из-за пояса комлинк и протягивает его Оби-Вану. — Используйте эту защищенную связь только в случае чрезвычайной ситуации. Мы подозреваем, что все остальные коммуникации прослушиваются, даже те, что находятся в Храме. — Значит, пока Храм атакуют, а ты идешь к мастеру ситхов, мы должны сидеть здесь? — говорит Оби-Ван с кашлем, забирая комлинк. — Я понимаю, вы знаете, кто он и где находится, но это дело Ордена, а не клонов. Энакин и я лучше подготовлены, чтобы справиться с этим. Есть пророчество… — Будущее всегда в движении, — возражает Люк. Оби-Ван ошеломлённо смотрит на него, слыша часто повторяемую фразу мастера Йоды из его уст. Люк поворачивается к Энакину. — Твое место здесь, — умоляюще говорит он. — Прислушайся к своим чувствам. Ты нужен здесь. Когда он поймет, что ему не удалось поймать сенатора Амидалу, его гнев будет ужасен. Ты и твоя семья все еще в опасности. Поверь мне и останься здесь. Энакин тяжело сглатывает и соглашается. ///////////////////////////////////// От ядра до внешнего кольца галактический голонет мигает, а затем каждая станция, каждый канал отключается и заменяется голографическим каналом системы безопасности Сената. Вся галактика наблюдает, сначала озадаченно, а затем с растущим шоком, как верховный канцлер Палпатин достает из рукава красный световой меч и пытается убить молодого джедая, который просит его уйти в отставку и пойти под арест по обвинению в том, что он является лидером сепаратистов, убийцей, похитителем, палачом и по совершению различных актов измены. Разумные существа десятков тысяч миров зовут близких прийти посмотреть вместе с ними; они связываются с друзьями и семьей, говорят им прямо сейчас включить голонет. Верховный канцлер не отрицает этих обвинений. Вместо этого он начинает кричать, что ему не откажут в его законном месте во главе новой империи ситхов. Он бредит, обвиняет джедаев в том, что они разрушили его тщательно продуманные планы. Затем он кричит на солдат-клонов в своем офисе:  — Выполнить приказ 66 — убейте всех джедаев! Один из клонов отказывается и бьет верховного канцлера по лицу. И галактика в ужасе наблюдает, как в центре Корусканта разверзается ад.