Осколок стигийской печати

Широкие зеленые листья накрывали тенью дворовые пруды. Солнце нагревало террасу и сладкий запах дерева исходил от нее. За низким столиком Вень Цинь перебирала сушеные цветы и травы. Мешочки с благовониями, что она наполняла для себя и будущего малыша, были расшиты птицами и звездами. Время от времени мешочки сменялись, как ее настроение: то ей хотелось, чтобы кроватка пахла полевыми травами, а ее одежды хвоей, то наоборот. Иногда она и вовсе снимала их и прятала. Девушка засмотрелась на пруд. Сколько уже времени прошло? Одним небесам известно. Вроде бы совсем недавно она была в бегах и боялась показаться чужакам на глаза, а теперь живет в теплоте в Юньмене. Временами она рассматривала бесчисленные шрамы на своем теле. Как жаль, что она одна удостоилась получить такую большую удачу. Ни бабуля, ни дядюшка с А-Юанем, ни Вень Нин… О брате Вень Цинь вспоминала с особой болью. Иногда она даже задумывалась назвать малыша в честь брата, но все же отказывалась от этой затеи. Все-таки воспоминания об ушедших следует отпускать. Живот требовательно заурчал. Девушка отвлеклась от работы и положила одну руку вниз живота, улыбнувшись и погладив его. - Что-то ты больно прожорливым растешь. Вечно тебе мало еды, что тебе дают, - тихо бормотала девушка поднимаясь с пола. Она пошла по деревянным мостикам мимо красивых комнат и залов. Ей то и дело встречались стражники и прислуга. Проходя мимо одной из комнат, Вень Цинь заметила большое скопление людей перед одной из комнат. Одна за одной в нее входили и выходили служанки. Все сплошь нагружены всякими вещами: одежда и простыни, игрушки и посуда. Суета и шум в этой части дома, а за топотом прислуги слышно звонкий детский плачь. Вень Цинь с любопытством выглянула из за спины одной из служанок. В комнате, украшенной золотыми цветами, три молодые девушки склонились на маленьким плачущим малышом. Личико его раскраснелось от слез и почти сливалось с красной точкой на его круглом лбу. Вокруг него были разбросаны деревянные фигурки лошадок, мягкие зверюшки из лоскутов ткани, подушки и пеленки. Служанки дрожащими руками пытались накормить капризного малыша, отвлекая его погремушками и песенками. «А нрав-то от отца достался» невольно проскочила мысль у Вень Цинь от всей это процессии. Она не могла сдержать смех. Одна из служанок обернулась на задорный смех девушки. - Госпожа Вень, - поклонилась она. - Простите, мы потревожили вас. - Вовсе нет, - мягко улыбнулась Вень Цинь. - Что у вас стряслось? Девушка медленно прошла в комнату. В нос ей сразу ударил странный сладкий запах. - Наш молодой господин проявляет характер так рано. Вот стараемся подстроиться, - отчиталась служанка. Вень Цинь присела на одну из мягких подушек недалеко от малыша и слуг. Он все продолжал плакать и махать ручками. Тогда девушка сняла с пояса мешочек с благовониями и слегка помяла его в пальцах, чтобы он пошуршал. Несмотря на свой звонкий голос, малыш расслышал новый для него шум. Он перестал хныкать и с интересом направился к новому для него человеку. Малыш полз быстро, но неуклюже и иногда путался в своих маленьких ручках и ножках. - А-Лин, - мягко заговорила Вень Цинь. - Хочешь я дам тебе этот мешочек? Малыш сел перед девушкой и протянул ручки к новой вещице. - Тогда нужно поесть, - она протянула руку за глубокой тарелочкой. - Если молодой господин Цзинь будет хорошо кушать, то вырастет большим и сильным, как его папа и красивым, как мама, - ворковала Вень Цинь, заглядывая малышу в темные глазки. Несмотря на то, что малышу было интересно с его новым другом, без капризов не обошлось, хоть они и были в разы тише. Девушка готова была стерпеть и это. Её голос завораживал маленького А-Лина и казалось, что время для них двоих словно остановилось. Для Цзян Чена этот миг тоже будто замер. Он стоял на небольшом мостике и наблюдал за этой милейшей картиной. Он улыбался так ярко…