***
А в это время… Щелчок. Тут же скелет переместился от двери к окну. Выглянул. Папирусом и не пахло. — Отцепился…? Даже странно. — начал говорить Санс. — Или его Андайн отвлекла? Скелет вздохнул. — Зря я сразу всё ему выложил. Только конфликт на пустом месте появился. И всё же, это всего лишь его воображение. — Правда ли Андайн обо мне столь скверного мнения? Или это я себе так представляю? Санс плюнул под себя. — Ладно. Хер с этим. Нужно как можно быстрее пройти это испытание. По сути, половину я уже прошёл — трижды в прошлом побывал. Рождение Папируса, спасение Папируса… помощь Папирусу. Всё вокруг одного прекрасного Папируса. Ширококостный вздохнул. — Без него нет смысла жизни. И всё же, чтобы не нагонять ещё больше жути, скелет решил… выпить горчицы, сгоняв на кухню. Пока есть возможность. А то чёрт пойми, что может быть с третьим испытанием… Не зря же Артемидий говорил, что дальше будет только хуже? Да и одна мысля об ещё одном путешествии в будущее пугало Санса. От чего он будет обречён? Как он погибнет? Кто его убьёт? Дольше десяти лет не проживёт? Но определённо противостоит Коалиции и вернёт Гастера. Это его успокаивало. Однако, как всё сложится иначе? Пока скелет размышлял, в его руках была бутылка с горчицей, а таз — на диване. Немного расслабившись, Санс начал пить. Он и позабыл о потенциальной угрозе в виде разъярённого до мозга костей Папируса. Уже после того, как ширококостный сделал около семи немаленьких глотков жгучего соуса, он понял — пить хочет не сильно. Он хочет… спать. Слишком много всего навалилось, а потом шанса поспать уже не будет. Так и размышлял Санс, которого вырубило. Но прошло даже мало времени. Дверь с особым грохотом открывается. Папирус входит. — Вот ты где! — процедрил он, — Думал, сбежишь от меня — ВЕЛИКОГО И УЖАСНОГО ПАПИРУСА?! Один ловкий удар кулаком по черепу спящего скелета тут же вывела его из дрёма. — ГЬЯ! Череп пульсирующей болью заболел. Ещё удар! — БЕСИШЬ! Что же, это было глупо. Удары посыпались на Санса градом. Он не успел толком среагировать и дать хоть какой-то отпор. — ПАПС! — послышалось на фоне. Скелет упал. Удары не прекращались. Ощущается кровь. Тревога. Происходило всё настолько быстро, что скелет не заметил то, как он постепенно начал отключаться… Потемнение. — Ладно, я тебя недооцениваю, как обычно… — последнее, что он услышал.***
Прошёл день. — Альфис, он ведёт себя как мудак! Да он и есть такой! — ворчала Андайн, пока Альфис шла к дому скелебратьев, — Я тебе шестьсот миллиардов историй про этого гандона могу рассказать! Он постоянно с Папирусом хуйню вытворял какую-то… — Я за него очень рада. — безразлично проговорила Альфис. Вчера Андайн была дома у скелебратьев, застала Папируса за тем, как он избивал брата. В такие моменты рыба старается его утихомирить, но на этот раз она решила дать ему полную волю чувств. И уже сегодня, заявившись в лабораторию Альфис, та, как оказалось, захотела проведать скелебратьев. — Да ты послушай! Он мало того, что изначально Папируса не хотел в АКГ совать, так потом его хуесосил за ЕГО же спиной! Он такая нахуй крыса по жизни, таких истреблять надо! — Андайн, ты ещё не поняла, что мне это не интересно? Андайн грубо взяла Альфис за плечо, остановив её. — ДА ПОСЛУШАЙ ТЫ МЕНЯ, ЧТО Я ТЕБЕ СКАЗАТЬ ПЫТАЮСЬ! Альфис обнажила клык, явно раздражённая поведением Андайн. — Ты смотрела за этим дебилом через камеры, и то, кроме ебли с братом и срачей на полчаса ничерта не видела. А я с Папирусом училась в АКГ, и там этот даун ничего хорошего не делал. Ну, почти ничего. — Хорошо. — процедила в сквозь зубы рептилия, — Приведи хоть один пример, почему Санс — мудила. — Привожу. — буркнула Андайн, — Один раз Папирус вернулся домой, ну, я с ним вернулась. Хотела через его принтер распечатать эссе, которое нам нужно было сдать. Ну короче, заходим мы такие в его дом идём в комнату. И когда мы поднялись на второй этаж, Папс такой останавливает меня и говорит: «Так, мой дебил походу дома… Подожди здесь». Жду. Он пошёл в его комнату. Встал возле двери. Начал подслушивать. Я такая: «бля, ну ладно». Ждём минуты три, четыре. Вижу, что ебальник Папса менялся на глазах… Он сначала, а потом и вовсе сорвался, со всей дури ебанул по двери Санса и каааак заорёт: «ЗНАЧИТ, Я ТЕБЯ ЗАЕБАЛ?! ТАК ИДИ ТЫ НАХУЙ, ЛИЦЕМЕР ЕБАНЫЙ!» Папс тут же направился в мою сторону, прошипел мне вслед: «Андайн, идём отсюда, пошёл этот чмошник нахуй». А я вижу, что он прям пиздец злой и что-то там услышал! Ну мне ничего не оставалось сделать, как пойти за ним. Санс выбежал за нами, но Папирус его тридцать раз послал нахуй и вышел из дома. А к слову, была уже почти ночь и лютая метель в Сноудине… В итоге, он целую неделю жил у меня дома, обижался на этого полудурка. А знаешь, что он услышал? Санс жаловался кому-то на свою жизнь по телефону, говорил, что его всё это заебало, и Папирус в том числе. Пиздеть за спиной о своём БРАТЕ — это очень низко. Тебе было приятно, если бы о тебе говорили за спиной гадости? — Андайн… я работаю с скрытыми камерами. Ты думаешь, у меня такого не было? — И всё равно — подло! Рептилия развернулась. — Меня это не волнует. — Короче, нахуй идите со своей Коалицией! Андайн направилась в противоположную сторону. Альфис пошла дальше.***
Стук в дверь. Казалось, уже никто не откроет дверь, как тут она отворилась. — Заходи. — сказал Папирус. Рептилия вошла. Папирус сел на диван, взял в руки чашку и из неё пил чай, смотрел телевизор. Антураж комнаты был пугающим. За диваном, на стене — большая трещина, будто кулаком со всей силой ударили. Разбитая лампа. Следы крови. — Я боюсь спросить, что тут произошло… — Эта скотина вывела меня из себя. Опять. — невозмутимо ответил он, — Вот и поплатился. — Ты его… убил? — Почти. Скелет отложил чашку. — Оставил около 30 HP. Альфис этот факт сильно напряг. Младший вздохнул. — Он повёл себя как долбаёб. Сама подумай: что он из-под меня требует? Помощь. Но эту же помощь отвергает. Ещё и своей магией выёбывается. Рептилия промолчала. — Альфис. — М? — Что за хуйню он нёс вчера? — спросил Папирус, — Я почти ничего не понял, только то, что Гастер — наш отец… И то я в это не верю. Можешь на нормальный язык перевести? Альфис села на диван, рядом с Папирусом. — Хорошо. Рассказываю для чайников. Только одна просьба: если что-то не понял — говори. — Агась. Валяй… — И да. Гастер — ваш батя. А ещё ты нежеланный ребёнок. Папирус вымученно выразил следующее: — Почему я не удивлён…?***
Альфис рассказывала всего минут пять, а у Папируса уже кипела голова от информации. И всё же, когда зашёл аспект о способностях, скелет перебил: — Тогда я ещё больше не понял. — начал говорить Папирус. — У человека тоже есть суперспособности, какого чёрта ЕЁ не ловят? Альфис отложила кружку. — Скорее всего из-за того, что Фриск для перезапусков использует решимость. А Санс — магию. Решимость их мало интересует… — Решимость? Этого же уже нет. — Есть, просто не используется, и… решимость — это особая сила. Насильно её не заберёшь. И уж тем более она малоизученная. И забыта. Теперь у всех на уме сила, интеллект, ловкость, дух… выносливость. — И всё равно — Фриск сильнее этого куска дерьма. Альфис покосилась. — Какого хуя им нужен Санс? — Из-за портала ещё, Папс. — Кстати о портале… какой ещё Мир Мёртвых? Что это за хуйня? — О… тут мне долго тебе придётся рассказывать… — По названию уже жопа какая-то. — На деле веселее. — Можно ты лучше забудешь про этот вопрос и я прежде, чем задам его снова, попробую выстроить шестьсот миллионов гипотез, а только потом… — Давай уже сразу. Тебе стоит знать это… Но Альфис резко встала. — Но прежде. Ты мне должен кое с чем помочь. — Что? У Альфис была мысля в голове, как можно быстро уйти отсюда. Она её держала в голове с самого начала, но решила сначала заинтриговать.***
Прошло X времени… — Альфис… что случилось? Санс едва открыл глаза. Сразу же пронзала боль — слишком яркий свет попал в глазницы. А ещё тело болело. Пожалуй, в последний раз его тело так ужасно ныло только тогда, когда его Стрейн насиловал. Это, конечно, было относительно недавно, но всё равно — очень неприятно. Толком пошевелить конечностью стало целой проблемой. Но всё же, сфокусировав зрение и обострив свои остальные четыре органа чувств (помимо глаз), Санс понял — он падает. — Так как тебе захотелось выебнуться… — начала говорить рептилия. — и Папирус тебя отпиздил, пришлось мне действовать самой. Я поняла, что нужно сделать, чтобы нас перебросило в следующий таймлайн (хотя слово таймлайн довольно грубое, согласна, мы конкретно перемещаемся по времени). Надо было всего-то убить того коалицианта, которого ты убил. Первым. А именно — Хесселя. — Бля… молодец. — сказал Санс, — Только возникает другой вопрос… почему мы в каком-то… небесном пространстве? Небо и облака. Это всё, что их окружало. И падение. Стремительное падение куда-то вниз. — Не знаю… летим уже час. Санс еле двинулся. Теперь он падал хотя бы не спиной, а ногами. — Твою мать… я ещё и без одежды?! — Оу… мы её… там оставили. Чёрт! Но Санс сразу же сменил тему: — Может, ты систему сломала, убить Хесселя должен был я? — Возможно… — И что теперь? Свет… Вспышка. Ни облаков, ни Альфис, не было видно.