Глупый юнец

Было очень тихо. Холодное зимнее утро, метель и скрипящий под ногами снег. Щёки, покрытые веснушками, горели от мороза и парень невольно кутался в шарф. Солнце только поднималось на небосвод. Зимой всегда поздно светает. Парень не спеша шёл к уже давно неработающему фонтану. Зима всё -таки. Весной или летом тут было бы очень красиво, однако сейчас атмосфера была весьма романтичной и без звуков воды. Изуку чувствовал как сердце рвётся из груди словно птица из клетки и ничего не мог с этим сделать. Предложение учителя встретиться предвещало к чему-то... Новому, серьёзному. Это немного пугало. Вот и ворота в парк, парень протягивает руку и открывает скрипящие створки. Впереди фонтан, рядом с которым уже стоит тёмная фигура. Пять минут до десяти. Он не опоздал. Айзава поворачивает голову и смотрит на парня добрым взглядом, улыбается. Изуку загорается румянцем и широко улыбается, хоть в сердцах уже теряет сознание от смущения. Велит себя собраться. — Доброе утро, Мидория, - голос учителя низкий, кожа Изуку покрывается мурашками, но он убеждает себя - это холод. — Доброе, Айзава-сэнсей! - голос чуть дрогнул, выдавая смущение. Айзава разделяет его эмоции и сам не знает, как правильно начать. Айзава переводит взгляд на покрытые инеем деревья. Давно таких морозов не было. — Что ты думаешь насчёт того, что я поцеловал тебя вчера, Изуку? - тон становится менее уверенным, а голос тише. Айзава боится, что сейчас парень оттолкнет его, снова сбежит или решит навести на него полицию, но миловидное личико лишь загорается какой-то детской радостью. Сердце Сотриголовы пропускает удар. — Мне понравилось, - Изуку почти шепчет, однако фраза обжигает Айзаву, наполняя сердце огнём. Становится жарко, как летом. Учитель переводит взгляд на Изуку и они смотрят друг на друга с секунду, Мидория не сразу понимает, что уже встал на носки, чтобы вновь коснуться этих губ. Айзава лишь обнимает, притягивает к себе и целует уже иначе. Уверено, по-взрослому. Однако, отстраняется быстро. Изуку чувствует, как горят его щёки, он смотрит на Шоту непонимая, почему и что им вообще делать дальше. Но Айзава и сам не знает, такое с ним впервые. Он кладет руки на плечи ученика, чуть отдаляя от себя, гладит по плечам. — Изуку... Я... Не уверен, что чувствую к тебе, - ответ честный. Стёрка запутался и уже не может понять, какие именно чувства горят огнём в его сердце, хотя ответ весьма прост. Изуку улыбается. Он знает ответ и готов научить своего учителя чему-то новому, научить его открываться. — Я люблю вас, Айзава-сэнсей, - Изуку ощутил, как Шота дрогнул, парень успел испытать сомнения из-за своего решения признаться, но разве не к этому все шло эти месяцы? Шота, видя испуг ребёнка, прижимает его к себе. — Тебе придётся привыкать к моим странностям, - учитель вздыхает и гладит сорванца по волосам. — Я уже привык в вам, - Изуку улыбнулся и взял учителя за руку. Солнце уже поднялось и снег блестел в его свете, Шота повёл мальчишку по улицам, просто наслаждаясь компанией. Энергии в Изуку было очень много, видимо учителю еще предстоит привыкнуть к такому фонтану чувств, что теперь будет находится с ним часто. Как бы то не было, Айзаву эта мысль не раздражала.

***

Изуку хорошо хранил секрет. Об их более близких отношениях не узнала даже Урарака или Иида. Мидория не смог скрыть тайну своей причуды Каччану, Шота переживал, что парень разболтает и о них будет говорить вся академия, но паренёк молчал, отлично. Сам Шота никак не изменился для окружающих, Изуку же просто был... Счастливее. Единственный, кому Стёрка рассказал о своём прогрессе в отношениях - был Тошинори. Всемогущий отнёсся к этому положительно, ведь Изуку больше не нудел ему о Сотриголове при каждой встрече. Изуку постоянно приглашал учителя на подобие свиданий, хоть это и называлась тренировкой. — Сегодня пойдём в кино? (тренировка от бога, не так ли?) - Изуку держал учителя за руку, потираясь головой о его грудную клетку, Шота потрепал его по волосам и чмокнул в макушку. Они направлялись в сторону леса, хоть ученикам и нельзя было покидать общежитие, с учителем можно многое. Уже темнело, солнце уходило за горизонт, окрасив небо в розовые и оранжевые тона, пели птицы. Снег уже почти стал, уступая время весне. — Хорошо, я только за, - Брокколи только пискнул от радости. Обычно Шота не любил людные места и избегал подобного, мальчишка ещё не знал, что у Айзавы на этот вечер куда более большие планы.