Город на краю ночи

Кастор осознал, что спит, и тут же проснулся. Сердце колотилось. Огромная луна сияла над чёрным морем. Ему было страшно. Он не ощущал себя — самого себя — внутри. Щупальца чувств шарили в темноте сознания, но ничего не находили. Он сошёл с ума. Теперь он понял это. Старый Кастор — надёжный, знакомый Кастор — исчез, и его место пустовало. Возможно, на месте старого уже появился новый Кастор, но каков он, чего от него ожидать и как с ним жить, он не знал. Не мог прощупать его в темноте сознания. И всё это случилось из-за поцелуя, из-за признания… Всего лишь вот только пару часов назад, но как уже успел измениться мир и он сам! Всё встало вверх тормашками. Валентин. Валентин лежал сейчас один, в стеклянном кубе по соседству, и эта мысль уничтожала Кастора, выжигая его изнутри! Пойти к нему! Пойти прямо сейчас! И умереть… Или пойти к Гектору и сказать: «Отдай мне Валентина! У тебя много любовников, а я совсем одинок. Отдай мне его, а сам другого найдёшь!» Кастор рассмеялся, но резкий толчок страха в самое сердце оборвал его смех. Он вдруг понял, что ничто, абсолютно ничто не отделяет его от исполнения этой чудовищной идеи! Старый Кастор испарился, а этот, появившийся на его месте новый, может сделать всё что угодно! Кастор посмотрел на дверь и ужаснулся. Привязать себя к кровати? Уплыть в морскую даль и утонуть в пучине? Бежать! Но куда? А может, напоследок ещё раз сходить к Валентину и поцеловаться? Это было приятно… Нет — божественно! Думая о поцелуе, Кастор ощутил прилив душевных сил и немного успокоился. Убедив сам себя ничего сумасшедшего не делать, Кастор вышел на берег, сияющий в лунном свете, и окунулся в воду. «Я бы сам хотел сыграть свадьбу с Валентином! Я бы сам хотел лежать с ним на одной кровати, и чтобы… Чтобы можно было всё… Чтобы всё было доступно! Чтобы…» — думал он, плавая и всем обнажённым телом ощущая движение воды. Мысли эти были невыносимо дикие и горячие, но уже не слушались его, и он ничего не мог поделать — только отдаться им. Кастор вылез из воды и лёг на холодную гальку. Ночь была прохладной, и он задрожал, но всё равно лежал, наказывая себя этим холодом. В начале пляжа заметались яркие огни фонарей, и показала группа в дюжину человек. — Кастор! Вот идиот! Где ты? «Убивать меня идут! — встрепенулась мысль. — Узнали про поцелуй!» Парни шли беспорядочной гурьбой, и было ясно, что все они здорово пьяны. Один нетрезвый голос затянул песню, и тут же к нему присоединились остальные: — Я люблю тебя! Йа-а-а! Что ещё хочешь ты, чтоб сказал тебе йа-а-а?! Посмотри, как пылает мой молот любви-и-и-и! Полетим же со мной выше самой луны-ы-ы-ы! В объятья этой звёздной ночи-и-и-и! Пьяные голоса пошли вразнос, каждый завыл на свой лад, и песня оборвалась к великому хохоту подгулявшего хора. — Кастор! — гаркнули ещё сильнее, на весь пляж, и тут же всю бухту пронзил хулиганский свист. Кастор сидел не двигаясь. Все они были голые. Голову Гектора венчал золотой венок, у других были венки обычные — душистые, натуральные лавровые. Головы самых младших парней были повязаны простыми разноцветными лентами. — Почему ты всегда прячешься?! Нам тебя всё время приходится искать! Избегаешь коллектива! Разве так можно? — бросился обниматься Гектор, и Кастора поволокли прочь с пляжа. В новом зале, куда его притащили, не было рояля и озёр-джакузи, и он был больше похож на мраморную пещеру. Завораживающе загадочно пылали факелы. Посреди зала был круглый подиум-диван. Вокруг него буквой «с» изгибался стол с яствами, а вокруг стола, как корабли у причала, стояли лежанки. Кастора уложили на лежанку рядом с позолоченным ложем Гектора. Стены сплошь были покрыты поразительно красивой мозаикой, изображающей такие сцены совокуплений, что Кастор смутился и покраснел. Увидел он тут и юношу, который приехал на яхте. Он стоял на четвереньках, и его гибкое тело с двух сторон было зажато пыхтящими лоснящимися качками. — Поднимем же чаши… наши… вновь за героя… нашего Кастора! — заплетаясь пьяным языком, выкрикнул Гектор. Кастору поднесли золотой рог с необычным медовым вином. — Пейте, друзья! — растроганно воскликнул Гектор. — Пейте за здоровье Валентина, прекраснейшего из всех! Пейте, ибо до рассвета ещё далеко! — Пейте, но и не забывайте веселиться! — крикнул радостный голос. — Да-да! Заводите следующего! — обрадовалась пьяная компания. Тут же в зал ввели обнажённого паренька и поставили на колени на подиум в центре зала. — Чья очередь? — выкрикнул красивый брюнет с острыми скулами. — Моя? Как нет?! Моя! Я давно не стрелял. Я хочу! — Он потянулся и взял арбалет. У Кастора дёрнулось сердце. «Неужели убьют?!» — Крути! Верти! Еби! — начала радостно скандировать толпа. Юноши-прислужники крутанули тумбу с парнем, и она начала вращаться. — Э-э-э-э! — в нетерпении загудело общество. Брюнет вскинул арбалет и прицелился. На юноше, стоящем на коленях на вращающемся диване, из одежды был только ошейник. — Стойте! Вы чего?! — ужаснулся Кастор. — Не мешай, — смеясь одёрнул его красивый кудрявый блондин. — Скоро и твоя очередь будет! Щёлкнула тетива. Толпа вскрикнула и замерла. Кастор вздрогнул и закрыл лицо ладонями. — В спину! — услышал он голос в темноте зажмуренных глаз. — Да… Пожалуй, ближе к жопе! — засмеялись с другого конца зала. — Значит, в зад! Кастор открыл глаза и увидел, как брюнет подошёл к парню с ошейником и вырвал у него из спины стрелу. Деревянная спица покатилась по плитам пиршественного зала. На конце у неё была присоска. — Да ну вас! — приходя в себя, облегчённо усмехнулся Кастор и даже толкнул возлежащего рядом с ним блондина. — В жопу! В жопу! В жопу! — скандировала пирушка. — Да-а-а-а! — тут же заорали все, когда брюнет-стрелок по-хозяйски взобрался на подиум, нагнул парня в ошейнике и овладел им сзади. Тут в зал ворвался здоровяк с дикой татуировкой от пятки до виска. На плече он тащил рыжего пацана. — Вот он! Ловите его! — гаркнул татуированный и кинул парня прямо в толпу. — Единственный человек на всём побережье, который не любит трахаться в зад! Пирующие залились хохотом и стали тискать и щипать рыжего, так что он насилу отбился. — Ну если мне больно! — стал оправдываться рыжий. — Разве Марк тебя ещё не растянул? — засмеялись с одного конца зала. — Тебя каждый день жарят по три человека, и тебе до сих пор больно? — хохотали с другой стороны. — И ничего не по три! — отбивался рыжий. — А когда Марк отдал тебя целому отряду солдат? Скажи ещё, не было такого! — И не целому отряду, а там был один всего солдат! Чем больше рыжий огрызался и психовал, тем громче возбуждались и смеялись все присутствующие. — И тебе всё равно было больно?! — Было больно! Это вызвало бурю ржания, и в рыжего полетели объедки. Кастору стало ясно, что все они тут давно друг друга знают, и ему стало грустно и скучно. — Друзья! — вдруг поднялся Гектор. — Друзья, мы давно не пили за нашего прекрасного малыша Кастора! — Он пошатнулся и начал падать, но слуги его поддержали. — Давайте… Давайте выпьем за него! Все вмиг согласились и принялись наполнять кубки. Гектор выпил всё и отбросил пустую чашу. Подходя к Кастору, он всё же упал, но тут же поднялся, подошёл и обнял его. — Поцелуй! Поцелуй его! — закричали пьяные голоса. Гектор облизал винные губы, взял лицо Кастора в ладони и присосался к нему поцелуем. Зал радостно взревел. Кастор терпеливо ждал, когда Гектор запыхается и отпустит его. «Может, рассказать ему, что Валентин его ненавидит? — мелькнула сумасшедшая мысль. — Он такой одинокий и уставший!» Он всё хотел принять какое-то решение, но пьяный мозг сопротивлялся, выскальзывал, и решение не давалось. — И ещё перед рассветом хотелось бы… — громко прозвучал праздничный голос, но невыносимая вспышка света обрушила всё во мрак. Загудели возмущённые непонимающие крики, и весь зал заволокло дымом. Кастор бросился наружу, но его сбили с ног, он полз на четвереньках, пока неведомые руки не вытащили его в свежесть ночи. Парни, пьяные и голые, откашливались и тёрли глаза. Из стеклянного входа в зал валил дым. — Что? Что ты сделал?! — покачиваясь, спросил Гектор, и Кастор увидел Валентина. Тот стоял на костылях, сжимая в руках ещё одну дымовую шашку. — Кинул гранату, — тихим голосом объяснил Валентин, но в его спокойствии чувствовалось нечто ужасное. — Что?! Какую гранату?! — всё ещё шатаясь и не веря, откашливался Гектор. — Дымовую! — вдруг вскрикнул Валентин. — А очень хотелось настоящую! Ты даже не представляешь, как хотелось разнести весь этот ваш поганый гадюшник! Едва стоящий на ногах Гектор так и не мог ничего понять. — Пойдём… — Гектор потянул Кастора за собой. — Веселье затянулось… — Нет! — вскричал Валентин. — Он пойдёт со мной! А ты можешь продолжать праздновать! Кастор стоял молча, не чуя самого себя. Валентин взял его за руку, и он повиновался. Дым бодрыми клубами изрыгался из пьяной пещеры, а над морем уже занимался свежий рассвет.