Ten thousand years ago

Тест прошёл идеально по всем параметрам. Илай ответил на все вопросы с такой лёгкостью, как если бы перед ним лежал раскрытый учебник. Хотя, в определённом смысле, он действительно лежал перед ним в виде облака данных в его памяти. Считывание нужной информации занимало в разы меньше времени, чем перенесение её на экран пада. Теперь, когда дело было сделано и ему не нужно было сосредотачиваться на цифрах и таблицах, он снова мог позволить себе обратить внимание на чувства. Он понятия не имел, каким образом работала эмоциональная подпрограмма, но отмечал, что эти механические эмоции ощущались почти как настоящие, с той лишь разницей, что их наличие никак не отражалось на состоянии остальных систем и при желании их можно было легко сбавить до минимума. Никто из всей Академии как будто не обратил внимания на произошедшую с ним перемену. Сначала это вызвало у него удовлетворение и облегчение, потом, когда все кадеты вышли с теста и отправились в столовую, к ним примешалось беспокойство. Магия джинна была безукоризненной, но Илаю всё же было интересно, насколько значительно ему пришлось повлиять на сознания его соучеников. — Эй, Оливия, — он тронул девушку за руку, пока та задумчиво высматривала свободный столик. — Да, Илай? — Ты… не замечаешь во мне ничего странного? — Что ж, я не ожидала, что однажды увижу тебя без твоей… человеческой маскировки. Однако, если тебя это беспокоит, это никак не влияет на моё отношение. Ты милый, — она звонко щёлкнула его по металлической челюсти. Щелчок отозвался короткой вспышкой сенсорных данных, которые быстро сложились в осознание отсутствия угрозы от данного действия. — Хоть и жестянка. — То есть… ты всегда думала, что я дроид? — Так быстро считать в уме и анализировать данные мог только либо дроид, либо гений, — Оливия пожала плечами. — Я хотела верить, что ты человек, но теперь всё встало на свои места. Однако это не делает тебя менее уникальным. Я никогда раньше не видела жестянку с волосами! — Пожалуйста, не надо меня так называть. — Прости, я постараюсь, — она отвернулась и посмотрела на пад. — О, результаты пришли, — её улыбка тут же растаяла. — Шестьдесят шесть! Кошмар, ещё чуть-чуть и нижняя планка! — Как странно… в прошлый раз была другая цифра, — удивился Илай, в памяти которого чётко прокрутилась альтернативная версия тех же событий. Он точно помнил, что результат Оливии был выше. Учитывая, что единственным изменением, внесённым в эту версию реальности, был он сам, логично было предполагать, что оно каким-то образом деморализовало девушку. — Какой прошлый раз? У самого-то небось как обычно девяносто семь? — Вообще-то сто, — возразил Илай, глядя на свой результат. Красивая цифра вызывала интенсивное удовлетворение и гордость, которые вытеснили остальные эмоции и сомнения. — А, ну ясно, — Оливия неожиданно резко повернулась к нему. Анализируя её мимику Илай распознал одновременно досаду, раздражение, обиду, разочарование и злость, перетекающие одна в другую. — Теперь не нужно притворяться человеком и делать вид, что у тебя есть изъяны, — в её глазах блеснули слёзы. — А ведь ты мне нравился, — она резко отвернулась и быстро пошла среди занятых столов, очевидно надеясь пристроиться с кем-нибудь с краю. Анализ её настроения чётко говорил Илаю, что следовать за ней и пытаться поговорить не стоит. — Эй, Вэнто! — окликнул его из-за спины кадет Цугуми. — Что, решил позависать с простыми смертными? — Сейчас я уже не уверен в целесообразности моего присутствия здесь. Вероятность того, что никто не будет чувствовать себя комфортно в моём обществе, девяносто семь и двадцать три сотых процента. — Ну так может тебе пойти потусоваться с себе подобными и не смущать нас тем, какой ты блистательный? — интонации кадета звучали благожелательно, но оскал и положение бровей выдавали агрессию. — Чем вы там развлекаетесь? Чисткой микросхем и масляными ваннами? Если такие, как ты, будут во флоте, мы скоро станем как Торговая Федерация! — Ваш эмоциональный настрой наводит меня на предположение, что вы завалили тест. — Да к крайту это всё. Какой толк стараться быть лучше, когда с тобой учится кто-то заведомо идеальный? — Я думаю… — Плевать мне, что ты думаешь, жестянка, — огрызнулся Цугуми и прошёл мимо него, грубо задев плечом. Сенсоры Илая восприняли удар как почти неощутимый и выдали лишь предупреждение о возможной опасности, в то время как сам Цугуми выругался и схватился за ушибленное место. Отбросив последние сомнения, Илай удалился из столовой, в которой лишь нарастало оживление и интенсивность обсуждений. Идеальный вокальный анализатор услужливо трансформировал для него тексты всех бесед, давая понять, что Цугуми и Оливия были далеко не единственными кадетами, испытывавшими негативные эмоции в его адрес. Многие прямым текстом обвиняли его в своей низкой успеваемости, и неспособность понять это вызывала в нём возмущение и обиду. Когда он вошёл в свои апартаменты, там было пусто. Из освежителя не доносилось никаких звуков и нигде не было видно признаков присутствия джинна. Илай расценил это как неплохую возможность побыть наедине со своими мыслями и сформировать наконец мнение о том, что случилось с ним. Он сел на кровать и снова посмотрел на свои руки. Он не мог не отметить то, насколько идеально они выглядели и насколько красиво и бесшумно двигались его пальцы. Такого он не видел даже у дроидов-официантов, стилизованных под изящных девушек. — Ладно, всё не так ужасно. Мне осталось быть таким всего семь миллионов восемьсот восемьдесят две тысячи триста двадцать секунд. Хотя… Крифф, это ведь так долго! — так как возможности зажмуриться у него больше не было, он закрыл зрительные рецепторы ладонями. Ощутив бессмысленность этого действия, он снова опустил руки. Следующий тест должен был состояться через неделю, но теперь ему совершенно не нужно было готовиться. Все знания и так были доступны в базе данных и не нуждались в повторении и дополнительной систематизации. Это же касалось боевых навыков и навыков пилотирования — все позы, инструкции и положения кнопок были известны, и ему не нужно было тренироваться, чтобы его тело не забывало нужные движения — память дроида и в этом была идеальна. Засомневавшись было в ловкости своего нового тела, Илай поднялся и попробовал воспроизвести несколько атакующих приёмов ближнего боя. Все сомнения тут же отпали — будучи человеком он никогда не умел двигаться настолько хорошо. — Я действительно идеален, — сказал он и снова сел. — Но почему же тогда мне так грустно…

***

Довольно скоро Илай осознал насколько медленно шло время для его механического мозга. Вычислительная мощность была столь велика, что любые задачи, которыми он раньше мог занять себя минут на пятнадцать, теперь занимали секунды. Каждая решенная задача вызывала короткую вспышку удовлетворения, но знакомые формулы подходили к концу. Когда они закончились, он взялся за исследование более сложных математических теорий и на доказательстве первой из них столкнулся с недостатком необходимых данных. Попытка индуцирования вылилась в слишком сильную вариативность, выводы из которой не могли претендовать на верность. — Зачем я вообще это делаю? Попытки придумать себе другое занятие тоже не увенчались успехом. Он осознал, что привык тратить свободное время либо на дополнительные занятия, необходимость в которых отпала, либо на десятки мелочей, доступных только человеку. В памяти промелькнул образ сладких лепёшек, которые были последним, что он съел перед превращением в машину. Каким-то образом облако данных сохранило все ощущения человеческого тела в их настоящем виде. Он положил ладонь на середину груди, как если бы у него заурчало в животе, и сжал ткань униформы. — И чтобы на этот раз меня ничто не отвлекало. Никакие сладкие лепёшки, никакие неприятные разговоры, никакой зуд в неожиданных местах… — вспомнил он собственные слова. Сделать его роботом действительно было самым эффективным способом выполнить это желание. Джинн сделал все, как он просил, и винить его не было смысла. Однако в одном пункте он все ещё сомневался и, чтобы развеять сомнения, решил отправить вызов родителям, подразумевая отличную оценку на тесте как логичный повод. Он активировал голокамеру и встал перед ней в полный рост. На вызов ответила миссис Вэнто. Она стояла перед камерой по пояс в домашней одежде, тёмные волосы были чуть взъерошены, словно звонок оторвал ее от какого-то увлекательного дела. Увидев мать, Илай почувствовал радость, но это чувство тут же омрачилось осознанием, что он не может даже улыбнуться. Эта простая мелочь, нарушавшая привычный порядок его общения с семьёй, вызывала сильное беспокойство. — Мама… привет, — сказал он, нервно дергая головой и прикрывая пальцами щель динамика на лице. Этот звонок точно был плохой идеей, но прервать его теперь он тоже не решался. Какой бы ни была эта беседа — она должна была занять его время, отвлекая от пустого бездействия. — Илай? — удивлённо воскликнула миссис Вэнто. Несколько мучительно долгих секунд она напряжённо разглядывала его. — Что случилось? Ты обычно не звонишь просто так. — Я сдал предварительный тест на сто баллов. Я снова лучший! — сказал он гордо и приосанился, но тут же снова почувствовал потребность спрятать лицо. — Я в тебе не сомневалась, сынок. Но почему ты… — она нахмурилась. — Ты выглядишь, как протокольный дроид. — Это не навсегда, — по человеческой привычке Илай потеребил рукав униформы, но на его чувства это никак не повлияло. Он осознал, что может и вовсе отключить их, но эта мысль тут же подняла в нем волну протеста. — Мне было очень трудно сосредоточиться на последнем тесте, и я решил... перенести своё сознание в механическое тело, чтобы повысить эффективность. И это дало удовлетворительный результат. Теперь я смогу стать идеальным офицером снабжения. — О, это… очень серьезный и ответственный шаг. Я даже не знала, что такое возможно! — эмоции на лице матери менялись быстро, но это не было похоже на шок или ужас, которого он ожидал. — Наверное, тебе было непросто. Я тобой очень горжусь! — Правда? — в Илае в равной пропорции смешались радость и разочарование. Радость от того, что семья была им довольна. Разочарование тем, что его мать совершенно не напугало то, что её сын перестал быть человеком. Насколько это было связано с магией? — Спасибо, мама. Я очень рад это слышать. — Продолжай в том же духе, сынок. Отец на работе, я передам ему, какой ты молодец, — теперь на лице миссис Вэнто была искренняя улыбка. Растерянность и тревога, читавшиеся в ней поначалу, теперь улетучились. Вызов был завершён. Илай снова остался в тишине наедине со своими мыслями, чувствами и неумолимо медленным временем. Он сдвинул ткань униформы на запястьях и увидел голубоватый узор, выгравированный на металле, повторявший форму ожогов, бывших на его живых руках. Он несколько раз потёр его кончиками пальцев. Джинн возник посреди комнаты, одетый в рваную заношенную одежду и испачканный в чём-то с ног до головы. В растрёпанных длинных волосах запуталась ветка и несколько листьев. Он покачнулся на месте, словно призыв телепортировал его прямо во время бега. — О… господин Вэнто, — он взял пальцами взлохмаченную прядь и сделал легкое движение рукой. С него тут же исчезла вся грязь, одежда сменилась на бордово-серую накидку, а волосы расчесались и красивой копной легли назад. Приведя себя в порядок, он коротко поклонился. — Вы призвали меня так скоро. Что-то пошло не так? — Ты где был? — только и смог произнести Илай, все рецепторы которого сосредоточились на облике джинна, даже сейчас продолжавшего выглядеть эстетически совершенным. Только теперь в его восприятии эстетики появилось намного больше параметров, и каждая деталь завораживала гармоничной встроенностью в образ. Особенно потрясала почти идеальная симметрия лица, очевидная теперь его механическим глазам. — Искал сокровища древнего ситха на Явине. Я полагал, что ближайшие три месяца вам не понадоблюсь, — очевидно решив, что кланялся достаточно, он выпрямился. — Вы чего-то хотите? — Похоже, ты умеешь себя занять, — сказал Илай с ноткой зависти. — Я сидел в лампе тысячи лет. Столько новых произведений искусства было создано! Я должен найти и посмотреть их все! — Траун улыбнулся и поднял перед собой тёмную каменную скрижаль с текстом на неизвестном языке и золотым рисунком, которую Илай прежде при нем не замечал. — Искусство? — Да. Это цветы, растущие из почвы цивилизаций. Мне кажется, это лучшее, что есть во Вселенной. — Возможно, мне стоит взять с тебя пример. Это точно займёт меня на какое-то время. Быть дроидом так скучно... — Могу представить. — Ты превращался в дроида? — Я бессмертный всемогущий джинн, — Траун скривил губы. — Поверь, это гораздо хуже. — Ладно. На самом деле я хотел спросить у тебя… насколько сильно ты повлиял на разумы окружающих меня людей? Все восприняли мое превращение… так спокойно. Словно все его на самом деле ожидали. Даже… надеялись, — он снова вспомнил слова матери, которая так искренне им гордилась. — Я всего лишь убрал подобное превращение из категории невозможного для этого частного случая. Как я понимаю, ты уже убедился в том, что твоим родителям очень удобен твой новый облик? Илай хотел возразить ему, но холодный анализ данных неумолимо выдавал подтверждение, что джинн был прав. Теперь, когда превращение их сына в дроида стало восприниматься как обыденность, его родители расценивали это не как кошмар, а как источник новых возможностей. Странно было лишь то, что в таком случае они не собрали робота изначально. — Да, ты прав. Мне следовало тебя послушать. Что ж, у меня будет три месяца на осознание своих ошибок. И я хочу, чтобы ты предоставил мне материал для изучения. Так, чтобы его хватило на все мои свободные секунды до прибытия моих родителей. — Уточните, какой материал вас интересует, господин. — Искусство. — М? — Траун удивлённо поднял брови. — В попытках быть максимально эффективным будучи человеком я не мог себе позволить тратить время на что-то, кроме учебы, — Илай сложил руки на груди. Отчего-то прямо сейчас он почувствовал себя более человечным, чем за весь прошедший день. — Но раз уж вы превратили меня в жестянку, я хочу восполнить этот пробел. Доверюсь вашему вкусу. — Одобряю ваш выбор, господин Вэнто, — джинн улыбнулся и взмахнул рукой, в ладони у него возник увесистый пад старой модели. — Наслаждайтесь. — Спасибо, Траун. Можешь идти дальше наверстывать упущенные годы. — Может быть, вы желаете составить мне компанию? — Спросите меня об этом, когда я снова стану человеком. — Договорились.

***

«...тогда Дарт Люпус приказал исполнителю желаний уничтожить все, что было ему дорого. Тот был в ужасе, но был не в силах сопротивляться его воле. Его руки дрожали от напряжения. Он щелкнул пальцами и закрыл глаза. Целая цивилизация оказалась стёрта с лица галактики. Исчезли города, и вместе с ними миллиарды живых существ и всё, что было создано их руками. И там, где они когда-то жили, теперь гулял ветер, словно их никогда не существовало». Илай дочитывал последний рассказ из выданного Трауном сборника. Оставались лишь сотни секунд до того момента, как приземлится шаттл, и, встретившись с родителями, он сможет приказать вернуть свою человечность. Этого времени как раз должно было хватить. К своему удивлению и удовольствию, он обнаружил, что чтение историй и разглядывание картин максимально занимали восприятие и аналитические процессы. Иногда это даже оказывалось настолько сложно, что ему приходилось тратить время на осмысление информации даже многим после ее получения, так как новые данные раскрывали новые слои и смыслы. В конце сборника Траун поместил несколько историй про джиннов. Пусть все это были фантастические сказки, у Илая теперь появилось много вопросов и догадок, что из этого могло быть правдой и на какую часть. «...и когда Дарт Люпус оказался парализован, его слуга призвал зажженные световые мечи и пустил их в яростный танец. Сияющие лезвия в мгновение ока изрубили темного владыку в тысячу обугленных кусков. Галактика была спасена, а исполнителя желаний больше никто не видел». Так закончилась последняя и самая мрачная из сказок. Илай глубоко задумался и потянул руку к запястью, в последний момент решив, что хочет его присутствия. Но оклик подошедшего отца прервал его действие. — Илай, сынок, отлично выглядишь! — Не думаю, что я сильно выделяюсь среди других дроидов своей модели чем-то, кроме волос. — Ты знаешь, я изучил данные, что ты прислал, и убедился, что твоя модель уникальна! Словно кто-то собрал всё лучшее от разных типов дроидов и создал такого, который идеально подходит именно нам! — Вэнто-старший кивнул подошедшей миссис Вэнто. Та укоризненно посмотрела на мужа, и он тут же поправился: — То есть… тебе. — Что ж, я рад, что вы в таком восторге, — Илай сложил руки на груди, надеясь, что язык жестов сделает его настрой очевидным даже при отсутствии мимики лица. — Однако теперь, когда учёба закончена, я хотел бы вернуться в своё органическое тело. — О, это вовсе не обязательно, — отец поднял руку во властном протесте. Обычно подобные жесты и интонации вызывали у Илая страх и немедленное желание подчиниться, но сейчас его эмоции не были над ним властны — потому что он чётко видел новую цель. — Знаешь, раньше я думал, что отправлю тебя на крейсер к Якиму Джестеру или Фальку Коловски, но сейчас я вижу в тебе намного больший потенциал! Такому, как сейчас, я могу доверить тебе все финансово-закупочные дела нашей компании! — Нет, отец, — холодно возразил Илай. — У меня было семь миллионов восемьсот восемьдесят пять тысяч сто пятьдесят долгих секунд, чтобы переосмыслить свою жизнь. И мне не нравится та роль, в которой видите меня вы двое. Во вселенной есть гораздо более интересные занятия, чем подсчитывание прибылей и составление списков. Жаль, я не понимал этого раньше, — он посмотрел на мать. В её глазах читался испуг. Она словно хотела что-то добавить к его словам, но боялась. — А теперь, прошу меня извинить. У меня важная встреча, — кивнув обоим родителям, он развернулся и направился к выходу с платформы. — Что ж, я ожидал подобного поворота, — мрачно произнес Вэнто-старший. — К счастью, люди давно придумали, как найти управу на непослушных дроидов. Не успев обернуться на эту фразу, явно содержащую угрозу, Илай почувствовал, как что-то ударило его в спину. Сила удара была небольшой, но объект примагнитился к металлическому корпусу, и в следующую секунду мощный электрический импульс перегрузил каждый его рецептор.