Эмоции в глубине

Молодой адепт устало рассказывал о выполненных поручениях, бубня куда-то в плечо Лань Сичэню. Благо тот пропускал ненужную информацию и слушал лишь изредка, поглядывая на закрытые двери обители Цзян Чэна. Мужчина закрывал их прямо перед его носом, когда они прощались после вечерней прогулки, и Сичэнь было в первые разы реагировал улыбкой, но затем его перестали туда пускать и днем. Глава устало махнул рукой адепту, чтобы тот оставил его, и прошел по тропинке вниз, разглядывая камни под ногами. Его мысли занимали недавние действия. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как Цзян Чэн ответил ему взаимностью. И вот, жаркие поцелуи поздно ночью на листве или в постели, нежные касания до рук мужчины, совместный прием пищи и медитация стали доступны Лань Хуаню. Он остановился, смотря на дерево перед холодным источником. Что же, возможно это и была причина, по какой его не пускали. Всего несколько дней назад их поцелуи с губ и шеи перешли на грудь, а затем Лань Сичэнь, распахнув ворот чужих одежд, а после и сбросив их вовсе, опустился еще ниже. Он усмехнулся, вспоминая, как расширились глаза Цзян Чэна и тот стукнул его по плечу, а затем резко поднял на ноги. Тогда Лань Хуань подумал, что Цзян Чэн не хочет получить удовольствие здесь, куда зайти может каждый, а после рассмеялся ему в шею. – Тогда мы можем войти в твои покои и закрыть плотно двери, – целуя за ухом, предложил Лань Сичэнь, совсем не понимая почему на него яростно сверкнули глазами, а после игнорировали или были вежливы настолько, что становилось тошно. Сумерки для него теперь не были сигналом к тому, что пора спать, как впрочем и у Ванцзи, подумал Сичэнь, проходя мимо его цзинши. Стоны были слышны даже на дорожке, по которой шел Лань Сичэнь, и поежившись от такого непрямого проникновения в их личную жизнь, мужчина ускорил шаг. Он бы предпочел провести этот вечер с Цзян Чэном, даже если тот опять закатит глаза и скажет, что ему нужно работать. Он устало вздохнул и остановился, поднимая взгляд к небу. Ему неуютно стоять здесь, пока его мысли заняты Цзян Чэном, он хочет увидеть его. Дверь не открывали долго, наверное, надеясь, что незваный гость скоро сам уйдет, но вскоре послышалось недовольное цоканье Цзян Чэна. – Я клянусь, Вэй Усянь, что если ты опять сунешь свой нос в мою спальню, - сходу начал мужчина, только-только открывая двери. – Лань Сичэнь? Цзян Чэн выглядел немного потерянным. Видимо, уже приготовившись ко сну, он стоял с распущенными волосами, запахнувшись в халат. Лань Сичэнь хотел было спросить, что же делает нос Вэй Усяня в его спальне, но после лишь наклонил голову, входя в комнаты. – Я слишком поздно? – Нет, но я готовился ко сну. Что тебя привело? – Мы мало видимся днём. – У меня дела. – И вечером. – Я долго ужинаю. – И ночью. На мгновение Цзян Чэн отвернулся от него и плотно прикрыл глаза. – Я сплю. – Что тебя отталкивает? Я не понимаю, – Лань Сичэнь подошёл к нему совсем близко, кладя руки на тазобедренные косточки. – Ты торопишься, – отходя дальше сообщает Цзян Чэн. – Цзян Чэн, все дело только в этом? Мужчина расправляет плечи и смотрит прямо тому в глаза, прежде чем отвечает: – Завтра утром важные дела, и... Лань Сичэнь встречается своими губами с его, заставляя проглотить оставшееся предложение. Он цепляет губами нежно, усиливая хватку на талии, чувствуя руки на своей спине. Ведёт медленно языком по нижней губе, встречаясь с зубами, а затем проталкивает его слишком быстро, заставляя Цзян Чэна подавиться. Лань Хуань ловит от него взволнованный вздох, перед тем как снова заткнуть поцелуем, заставляя того сопротивляться власти. В сражении он проигрывает, когда его тянут на пол, а затем переворачивают, нависая сверху, не давая возможности опомниться. Совсем недавно он чувствовал всю ситуацию, и вот отдает контроль Цзян Чэну, в чьих глазах сейчас блещет огонек. Шею опаляет дыхание и это отвлекает Лань Сичэня от того, как с него сдергивают лобную ленту. – Думаю, это теперь мое, – шепчет на ухо Цзян Чэн, опуская руку на торс, ведя ее ниже. Лань Сичэнь лишь смотрит на зажатую ленту в другой руке и собирается с силами, чтобы взять контроль. – Твое, – также выдыхает он, переворачивая их, кладя ладонь на чужой пах. – Она крепче, чем сталь. – Я уже знаю, – шипит ему Цзян Чэн, поджав губы. Он ловит глазами взгляд и разводит пальцы ладони шире, поглаживая выпуклость. – Так долго не пускал, – наклоняясь говорит он. Лань Сичэнь берет руку, которая сжимает ленту и пересчитывает губами фаланги пальцев, ловя настороженный взгляд. – Не пускал, – наконец соглашается тот, раздражённо закатывая глаза. – У нас нет такого. – О чем ты? – Каждый день. Для нас такого нет, – опираясь на локти, произносит Цзян Чэн, фиксируя взгляд на лобной ленте. До Лань Сичэня не доходит очень долго. Он лишь смотрит на нахмуренного мужчину, а после смеётся, опускаясь рядом с ним. – Ты думал, что у нас будет также как и у Лань Ванцзи с Вэй Усянем? – Я не знаю, – отвернувшись произносит Цзян Чэн, в его голосе уже слышатся стальные нотки. – Он приходит ко мне и каждый вечер расспрашивает, делясь подробностями из своей жизни. Чёртовы кролики. Лань Сичэнь внимательно смотрит на любовника, понимая, что тот не отталкивал, а лишь боялся. Он усмехается, слыша как тот скрывает свою злобу в словах, а после вновь заставляет лечь, целуя шею и за ухом. Он забирает ленту, следя за выражением лица, а затем накрывает раскрытую ладонь своей. Одежды мешают ему и, распахнув свои, он получает разрешение и от Цзян Чэна. Торс мужчины, его мышцы... Целовать это тело стало для него новым непреложным правилом. Он смотрит тому в глаза, пока спускается поцелуями вниз. Цзян Чэн громко стукается головой о пол, когда с него снимают единственное, что удерживало член. – Нет, мы не можем начинать с этого, – шипит он, когда чувствует дыхание на головке. На вопрос почему, он лишь закрывает глаза, проклиная Вэй Усяня. Цзян Чэн правда не хочет видеть грусть в любимых глазах, поэтому, шикнув, он подминает под себя Лань Сичэня, стаскивая с него одежду. – Тебе же будет лучше, если перестанешь сопротивляться, – шепчет он на ухо, цепляя ногтями соски на теле нефрита. Он жадно целует его, обхватывая рукой вставший член, заставляя того забыть незаданные вопросы. Другой рукой он находит руку Сичэня, вынуждая его обхватить сразу оба члена, а затем начинает двигать бедрами. Напористо и сильно, кружа голову старшему, не давая тому опомниться. Он старается стереть непонимание на лице Лань Сичэня, когда разводит его ноги в сторону и устраивается между ними, поцелуем, который переходит в потасовку, потому что опьянение Лань Хуаня проходит. Нефрит первые секунды тупит взгляд, а затем смотрит на руки, которые удерживают его бедра на месте. Он откидывается на спину, пока его взгляд не цепляет лента. Цзян Чэн касается подушечками пальцев губ Лань Сичэня, а после проталкивает их в приоткрывшийся рот. Он старается сдерживаться, когда Лань Сичэнь начинает посасывать, проходят языком между пальцами, он слышит, как начинает рычать, и усиливает хватку на бедре Лань Хуаня, прикрывая глаза. Лань Сичэнь жадно смотрит на мужчину, пока его рука хватает ленту. Ему требуется лишь несколько секунд, и вот, Цзян Чэн уже пленен им. Все же, он тоже любит контролировать ситуацию, а на шее Цзян Чэна белое смотрится хорошо. Реакция младшего неоднозначна. Сперва он не понимает что сделал Лань Сичэнь, ровно до того момента, пока тот не дёргает ленту на себя, а затем говорит ему в губы, что пора. Цзян Чэн чувствует себя пойманным в ловушку. Его действия становятся резкими и грубыми. Первый палец Лань Сичэнь принял безболезненно, но на третьем ему уже не казалась вся эта затея хорошей. Только когда Цзян Чэн взял его член в кольцо пальцев, еле касаясь, он выдохнул, стараясь не толкаться в руку. Цзян Чэн же воспринял это как тот факт, что пора начинать двигаться. Он помедлил, утыкаясь членом в ложбинку, а после его шею обожгло и ему пришлось склониться, настолько резко, что он еле успел подставьть руку, касаясь своим носом носа Сичэня. В глазах того был такой ураган, что он уже хотел было попятиться. – Не томи, иначе... – тот не договорил, выгнув шею и приоткрыв рот, когда Цзян Чэн сжал его член. Он проникает резко, усмехаясь следам, оставленным на теле любимого. Держит тело Лань Сичэня в руках, такое сильное, но теперь оно трепещет. Цзян Чэн выходит полностью и проникает быстро, до конца, ища угол, при котором... Впрочем, Вэй Усянь опять испортил его мысли, и рыкнув, он подтягивает Лань Сичэня на себя, заставляя полностью опуститься на член. Толчки Цзян Чэна были хаотичными и заставляли Лань Сичэня только рвано дышать и ощущать давление внизу живота. Он даже почти смог перестать шипеть, перед тем как его тело прошибла волна, заставляя натянуть в руках ленту. Он смотрел в удивлённые глаза Цзян Чэна и ловил ртом воздух, пока тот не оскалился и, выйдя из его тела, не заставил почувствовать это снова. Поза была неудобная, Цзян Чэну приходилось одной рукой поддерживать Лань Сичэня за поясницу, а другой держать его ноги, успокаивая дрожь, к тому же тот тянул ленту так, что приходилось напрягать шею, чтобы не упасть. Но ему было безразлично, какие приходится проводить махинации, пока с губ Сичэня слетают тихие выдохи, а его самого сжимают внутри так, что ещё немного и... Лань Хуань опускается на пол, шепча о том, что не нужно так резко. Он прикрывает глаза совсем ненадолго, ведь Цзян Чэн снова устраивает фейерверк перед его глазами, заставляя член дернуться. И когда он опять получает ласку в столь интимном месте, удовольствие с двух сторон убирает лишние мысли у него из головы. Цзян Чэн напрягает спину, закрывает глаза и наклоняется к Лань Сичэню, заставляя того забыться, целуя в губы, проникая в рот языком. Он двигает рукой на его члене в ритм своим толчкам, и пусть это их первый раз, он сделает так, чтобы тот не пожалел. Ему кажется, что если ещё раз, его так сильно сожмут, то он точно кончит, поэтому делает толчки мельче, но увеличивает скорость руки на члене. Он перестает терзать губы Сичэня, позволяя тому наконец задохнуться от ощущений. Лань Хуань открывает рот, чтобы хоть что-то сказать, но не может. Толчки в заднем проходе теперь лишь отзываются удовольствием в паху, и он закатывает глаза, перед тем как излиться в руку. Цзян Чэн облегчённо выдыхает, делая ещё несколько глубоких толчков в обмякшее тело. Он удовлетворённо выдыхает, кончая тому на ноги. – Думаешь, это нормально? – спрашивает Цзян Чэн, пока те стоят в холодном источнике. Он ловит непонимающий взгляд и продолжает. – Ты старше меня, разве я мог быть... – Сверху? Лань Сичэнь подходит к нему улыбаясь. – Не думай, что так будет всегда, – он щекочет дыханием ухо, пока Цзян Чэн дёргается и отходит. – Даже если остальные считают это неприемлемым, у нас не так. Мне было... приятно. Цзян Чэн бросает на него хмурый взгляд, словно не веря, пока его не берут за руку. – Мы могли бы это повторить и тогда я покажу тебе, как мне было хорошо, сделав это с тобой. Цзян Чэн отворачивается, пряча румянец.