Unbreakable

Мэттью стоял на американо-канадской границе, и в последнее время они с братом тайно встречались только там. Его пугал тот факт, что придётся-таки признаться Америке, что он рассказал некоторым странам о произошедшем, но Уильямс знал, что у него нет выбора. Оставалось лишь надеяться, что братец не прибьёт его. С колотящимся сердцем в груди он наблюдал за приближением Альфреда. — Канада! — радостно поздоровался американец. — Как прошла встреча? Жаль, что меня там не было, но ты знаешь... — звонкий голос становился тише; юноша посмотрел вниз на свои ноги. — Они интересовались, где я? — Канада кивнул. — Но ты ведь ничего им не сказал, правда? — голубые глаза расширились, увидев выражение лица младшего близнеца. — Стой, ты правда ничего им не сказал? — Ну, Франция, Англия и Россия загнали меня в угол, и... — Чёрт, Мэтт! — вскрикнул Джонс. — Я доверял тебе! — и обеими руками вцепился в свои светлые волосы. — Не удивлюсь, если весь мир уже в курсе! Знаешь, иногда ты меня дико бесишь! И что же ты им сказал? — спросил он, наконец успокоившись и разжав кулаки. Канада глубоко вздохнул. Он понимал гнев Штатов, но если он продолжит так кричать, их наверняка кто-то поймает. — Я сказал им, что ты не смог прилететь из-за запрета на выезд. — А о правиле «никаких связей» ты ничего не рассказал? — Америка облегчённо выдохнул, когда брат покачал головой. — Хоть за это спасибо. Это будут долгие четыре года. Я чувствую это. — Разве нет способа избавиться от твоего президента? — вопрос Уильямса буквально сочился надеждой. Он ненавидел видеть своего близнеца таким и хотел, чтобы Коллинз поскорее ушёл. Хотел так же сильно, как Альфред. Сверхдержава печально поник. — К сожалению, это невозможно, если только его не свергнут импичментом или не убьют. Больше не знаю, как. Я ненавижу, когда меня вот так закрывают, Мэттью. Понятия не имею, сколько ещё смогу продержаться. — Мы поможем тебе, — начал канадец, протягивая руку. — Я знаю, мы сможем как-то помочь. С помощью других стран, мы вытащим тебя. — Нет. Коллинз может объявить войну, а я этого не хочу. Пожалуйста. Мы должны защищать наших людей, и я не могу гарантировать их безопасность, если она начнётся. Это всего лишь на четыре года, Мэтти. — Четыре года слишком много, — мрачно ответил Уильямс. Он нахмурился и сгрёб брата в объятия. — Я буду скучать по тебе, Альфред. США обнял его в ответ. — И я по тебе. Но всё пройдёт быстро, поверь. Взгляни на это с другой стороны. Мы должны сначала заботиться о безопасности наших людей, — он утешительно поцеловал младшего в макушку. — Давай встречаться здесь каждый понедельник на закате. Тот кивнул. — Да, отличная идея, — и сильно прижался к брату, опасаясь за него. — Прошу, будь осторожен. И всегда помни, что есть много стран, которые готовы помочь тебе по первому твоему зову. — Со мной всё будет в порядке, — заверил Альфред. — Я имею в виду, неужели всё настолько плохо? . Вашингтон, США. Барри Коллинз поднял глаза: Америка явился в Овальный кабинет на следующий день. Пронзительные зелёные глаза впились в молодую нацию и прожигали его, пока тот усаживался в одном из кресел. — Где ты был вчера вечером? — Мне было плохо, — ответил юноша, пожав плечами, — и я отдыхал дома в Монтане. А потом прыгнул в самолёт, как только меня вызвали сюда, — он надеялся, что мужчина больше ничего не спросит. Хотя то, что он сказал ему, не ложь. Точнее не совсем правда. Джонс не чувствовал себя хорошо с тех пор, как Коллинз был избран президентом. И после встречи с Канадой он отсыпался дома в Монтане, пока ему не позвонили, требуя прибыть в Белый дом как можно быстрее. Он точно знал зачем. — И ты уверен, что ничего не делаешь за моей спиной? — спросил президент, бросив на него неодобрительный взгляд отца. — Что? Собираетесь проверить мой телефон? Вы увидите, что последнее сообщение я писал ещё до того, как Вас избрали. Я отправил его Англии, сказал ему, что он отстой. Если Вы мне не верите, я могу показать Вам, хоть это и вторжение в мою личную жизнь, — Штаты скрестил руки на груди. Ему казалось, что с ним обращаются как с малышом. А он чёртова сверхдержава, ради всего святого! Он Америка! — В этом нет необходимости, — сухо заявил Коллинз. — Но я был бы очень признателен, если бы ты перестал вести себя как ребёнок, о котором мне нужно заботиться. — И что это значит? Человек всё пристально глядел на страну. — Я знаю, что ты встречался со своим братом. Кое-кто видел тебя прошлой ночью и сообщил мне об этом. — Значит, теперь за мной следят?! — Держись подальше от канадской границы, Альфред Джонс, — предупредил Коллинз, указывая на него пальцем. — Я не собираюсь водиться с ребёнком. — Я не ребёнок! — зарычал Альфред. — Я старше Вас, — он знал, что спор с президентом ни к чему не приведёт, но что ему остаётся делать? Его злило то, что за ним следят его же люди. — И вообще, почему за мной шпионят? — Мне стало известно, что тебе нельзя доверять, — бросил мужчина, возвращаясь к своим бумагам на столе. — Я лишь принимаю надлежащие меры в сложившейся ситуации. Американец отвернулся от него и проворчал: — Это не круто. — А я и не пытаюсь быть «крутым». Я забочусь о безопасности наших людей, Альфред. — Ага, сажая каждого неугодного в тюрьму? Да, это действительно защищает их. Беспорядки — это так весело, президент Коллинз, — сверхдержава сдул чёлку с лица и снял очки, чтобы протереть их и частично сделать президента размытым на несколько секунд. Он едва мог больше выносить вид Коллинза, а ведь сейчас середина марта первого года его президентства. — Судя по тому, что мне рассказывали, тебе и правда они нравятся, — заметил человек. — Не думай, что я не видел тебя в толпе на видео. — Это называется контроль толпы. Я следил за безопасностью своих людей. И этого бы не случилось, не будь Вы таким мудаком, — Джонс тут же зажал себе рот, понимая, что зашёл слишком далеко. Хотя он всегда хотел так назвать Коллинза в лицо, но ужаснулся тем, что он вправду не уважал собственного президента, независимо от того, нравится ли он ему или нет. — Приятно знать, что ты думаешь на самом деле, — прищурившись, с горечью произнёс мужчина. — Думаю, тебе лучше посидеть здесь до конца дня. Кто-то должен присматривать за тобой, чтобы убедиться, что ты не настроишь толпу против меня. И теперь, когда я знаю твои истинные чувства ко мне, я понял, что ты — сила, которой нельзя доверять. Считай себя под наблюдением, пока не докажешь, что я могу тебе доверять. Америка сразу же вспомнил про Канаду. Как он встретится со своим братом, когда заперт в этих четырёх стенах? — Это незаконно, Вы же знаете, — возразил он. — Вы не можете этого сделать! — Могу и делаю, — президент откашлялся и начал заполнять новые бумаги. — Пока не научишься себя вести, будешь сидеть под моим контролем. . На следующий понедельник Мэттью почувствовал, что что-то не так, потому что Америка не появился. Франция и Англия тоже последовали за ним и сейчас прятались за деревьями. Канадец ждал почти два часа, но в итоге окончательно сдался и вернулся к двум другим нациям. — Он не придёт, — выдохнул он. — Должно быть, его поймали. Кажется, что-то случилось. — Мне не нравится его этот новый лидер, — заметил Артур. — Возможно, моя королевская семья могла бы что-нибудь с ним сделать. — Мы слишком близко к американской земле, чтобы обсуждать это, — озираясь, прошептал Уильямс. — Если они услышат, что мы строим заговоры, это не принесёт Америке никакой пользы! Давайте вернёмся ко мне и поговорим там! — и быстро побежал обратно к своему дому, что был почти в миле от этого места. Как только они закрыли дверь, начался настоящий ад. Англия неистовал, Канада паниковал, а Франция курил у окна, как будто это модно. Они знали, что с Альфредом что-то случилось, но не знали точно, что именно, и это их всех напрягало. Единственное, в чём они могли сейчас согласиться, так это в составлении плана спасения Америки. — Жаль, что никто из нас не умеет правильно строить стратегию, — вздохнул Мэттью, обнимая своего медведя для утешения. — Обижаешь, — возразил британец. — По крайней мере, я разбираюсь в стратегии лучше, чем Франция. — Возьми свои слова обратно! — рявкнул Франциск, стукнув кулаком по столу. Канада застонал, оказавшись в центре всего этого, и, не собираясь это терпеть, повысил голос: — Мы такими темпами никогда ничего не добьёмся! Интересно, есть тут кто-нибудь, кто хорошо владеет стратегией и не возмущается по пустякам? — взорвался он, хватаясь за голову. Всё, чего он хотел, это чтобы его брат вернулся, даже если Джонс временами может быть придурком. — Мой мозг кипит уже от всего этого стресса. Франция начал мычать, размышляя и тем самым заставляя Кёркленда ворчать на него, но он так и не остановился. — Понял. Почему бы нам не попросить одного из его друзей? Пруссию или Данию? — Не думаю, что такие страны, как Пруссия и Дания, достаточно организованы для спасения Соединённых Штатов Америки, — вздохнул Англия. — И кроме того, нужен кто-то, кого они меньше всего ожидают. С какой страной у американского правительства сейчас наибольшая напряжённость? Канадец на мгновение задумался. Он знал такую страну, но не хотел говорить, потому что он и Америка не всегда сходятся во взглядах. Ярко-голубые и изумрудные глаза смотрели на него, ожидая ответа, который, как они знали, у него уже был. Он знал проблемы Альфреда лучше, чем любая другая нация, будучи так близко к нему. — Россия, — наконец выдал Мэттью. — Больше всего они воюют с Россией. Но как заставить его согласиться помочь нам? Те двое вздрогнули. — Я не собираюсь просить его о помощи, — выпалил Артур. — От его взгляда у меня мурашки по коже. Он излучает какую-то безумную ауру. — Ну, чего так лупишься на меня? — быстро сказал Бонфуа. — Обычно я так смотрю, что всех атакуют мурашки, — и ласково улыбнулся юноше, которого помог вырастить. — Как насчёт тебя, Канада? Похоже, ты ему нравишься больше всех из нас троих. — Я? Я... не знаю. Я не хорош в разговорах... — Ты думай не об этом, а о том, что ты последняя надежда своего брата. Ты готов сделать всё, чтобы помочь ему? Если так, то как Канада может сказать «нет»? Он нуждался в Америке в своей жизни, поэтому знал, что должен столкнуться со своим страхом перед высокой нацией и попросить Брагинского о помощи. Сердце бешено колотилось при одной мысли об этом. Он был в ужасе. — Я сделаю это, — решил Мэттью. — Я свяжусь с Россией и попрошу его. — Не просто свяжись, — вклинился Франциск. — Заяви ему, что намерен серьёзно. Иди к нему. Поплачь, если нужно. Покажи, как сильно мы нуждаемся в его помощи. — Мы? Да ладно. Я один буду там, перед ним. Но я сделаю это. Сегодня вечером я полечу в Москву. Хотя будучи внутренне напуганным, Уильямс был готов пожертвовать всем ради брата. В конце концов, кто знает, через что проходит Альфред. Насколько им было известно, его могли держать в Овальном кабинете. Знали ли они, что не слишком далеки от истины с этой догадкой.