Unbreakable

Россия шёл по полю в северной Миннесоте, несмотря на погоду. Он ненавидел то, как порывистый и хлёсткий ветер обжигал нежную, уже немеющую кожу на лице. Иван был почти уверен, что она уже начала краснеть, и натянул шарф чуть выше. Но почему он снова согласился на это? Вдруг на телефон пришло сообщение от Канады: «Привет, ещё раз спасибо за помощь! Ты самый лучший! :)». Ах да, именно поэтому. Русский сунул телефон в карман и продолжил путь. Всё, что оставалось делать, это внутренне надеяться, что Америка не предупредил своего президента или правительство о том, что он здесь. — Будь ты проклят, Америка, — тихо проворчал он себе под нос. — Почему тебя похитили посреди этой грёбаной зимы? — и поплотнее закутался в пальто. По крайней мере, пока не было никакого снега, который бы мог замедлить его. . Тем временем Альфред тихо сидел в Овальном кабинете, пытаясь разобраться во всём этом. Почему Россия оказался тут, в его стране? Почему из всех стран именно Россия? Он здесь, чтобы напасть на него? Если да, то почему скрытно? Джонс знал, что Иван прилетел точно не на отпуск. Что же он тогда задумал? — Ты молчал весь последний час или даже больше, — прокомментировал Коллинз. — У тебя что-то на уме, Джонс? Не хочешь поделиться? — Просто интересно, почему Вы такой идиот, вот и всё, — небрежно бросил Америка и махнул рукой в сторону президента, вновь впадая в размышления. С тех пор, как президент раскрыл свои истинные намерения с тем запретом, он нехило на него обозлился. — И Вы знаете, я всё ещё не понял этого. Странно, да? Это так же странно, как и Ваше поведение. Да Вы чёртов садист! Скажите, Вас это заводит или что? — Я не собираюсь опять поднимать эту тему, — выдавил мужчина. — А теперь будь добр, помолчи. Мне это нравилось гораздо больше. При этих словах на лице юноши появилась ухмылка. — О, так моё молчание Вам нравится, да? Тогда как насчёт того, чтобы я без остановки говорил весь день? — Ты не сможешь: мне придётся заклеить тебе рот скотчем, и, клянусь Богом, я не буду с тобой сюсюкаться, — он указал ручкой на Альфреда в качестве предупреждения. — Не искушай меня, Джонс. Я тебе не понравлюсь. — Ну, Вы мне уже не нравитесь, так что... — начал американец. Президент пристально посмотрел на него. — Замолчи, пока можешь сделать это сам, — пригрозил он. — Я страшен в гневе. — Опять же, Вы мне не нравитесь. — Я здесь не для того, чтобы кому-то нравиться, а чтобы быть твоим лидером. И ты застрянешь тут со мной на следующие четыре года, так что привыкай. — Не застряну, если Вас убьют или свергнут, — хмыкнул страна, изучая свои ногти. — А ты этого и хочешь, не так ли? — Да, конечно, — Америка поднял глаза на кипящего человека за столом. — И не думайте, что я предприму что-нибудь, чтобы спасти Вашу задницу. Я и раньше спасал многих своих президентов, но я бы и пальцем не пошевелил, чтобы спасти Вас, Барри. Всегда помните об этом. — Для тебя президент Коллинз, — прорычал он. — Я буду называть Вас так, как мне нравится, — голубые глаза впились в лицо этого человека. — На случай, если Вы забыли, я как раз та страна, что предоставляет Вам эту дурацкую, жалкую должность президента. Я знаю Вас с тех пор, как Вы были маленьким ребёнком, над которым издевались дети в детском саду. Как они Вас называли? — Прекрати, — рявкнул на него Коллинз. — О, точно, черри Барри, — насмешливо произнёс Джонс с широкой ухмылкой, буквально уворачиваясь от молний, летящих из глаз президента. — Потому что Вы были самым женственным и невинным мальчиком в своей группе. Такой маленький «cherry boy». А теперь посмотрите на себя, самый коррумпированный ублюдок, который припеваючи зажил в Америке. — Или ты заткнёшься сейчас, или я сам заткну тебя. Выбирай. — Видите, Барри, я знаю о Вас всё. Даже те мелочи, о которых, как Вы думаете, больше никто не знает. Потому что Вы выросли на моей земле. Я знаю всё, что нужно знать обо всех на моей земле. Здесь я знаю, что, где и как происходит. Вот почему Вы отправились в другую страну, чтобы придумать запрет на выезд, да? Мужчина прищурился, глядя на нацию. — Ты слишком умён для своего же блага, Джонс. — Я не закончил, — процедил Альфред. — Но Вы недооцениваете меня, Коллинз. Недооцениваете таких, как я. — Что ты хочешь этим сказать? — Вы не сможете отгородиться от остального мира и не сможете держать меня подальше от него. Чем дольше меня не будет, тем сильнее будет удар. И они набросятся на Вас в полную силу. Одного взгляда президента на блеф Америки было достаточно, чтобы страна продолжил сидеть тихо, но теперь уже с довольной рожей следующие четыре часа. . Канада откинулся на спинку дивана вместе с Францией и, нахмурившись, прижался к родителю. У него было плохое предчувствие по поводу полёта России в США в качестве спасителя. Как будто Мэттью чувствовал, что произойдёт что-то плохое. Эти двое едва могли ужиться на встрече, в окружении людей. Канадец и представить себе не мог, что будет, если оставить их вдвоём наедине, когда безопасность одного зависит от безопасности другого. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Франциск, обнимая его за плечи. Пальцы утешительно запутались в волосах юноши. — Нервничаешь из-за России и Америки? Я уверен, что всё пройдёт гладко. Россия знает, что делает, Канада. Всё будет хорошо, — он ободряюще поцеловал его в макушку. — Постарайся не волноваться. Америка в хороших руках. К нему летит величайший в мире стратег. — Какими бы обнадеживающими ни были твои слова, ты должен помнить, что мы говорим об Америке, — вздохнул Уильямс. — Он ненавидит принимать помощь от других. Сомневаюсь, что всё будет тихо. — С Россией он будет тихим, — усмехнулся Англия. — Россия уже рассказал мне о своих планах, если Америка не захочет сотрудничать, — и закатил глаза, хотя его чуть подташнивало от беспокойства за Америку. Британца прижал к себе Бонфуа. — Будем надеяться, что у России всё получится. — Что? Ты сомневаешься в нём? — усмехнулся француз. — Я нисколько не сомневаюсь в России и верю, что он сделает это. Ведь если он не сможет, то кто? На мгновение воцарилась тишина, пока все слушали слова Франциска. Он действительно был прав. Если Брагинский не сможет этого сделать, то кто же на самом деле сможет? Канада на мгновение ужаснулся, не желая думать о том, что произойдёт, если Россия потерпит неудачу. Франция всё размышлял, как он мог бы помочь Америке после его спасения и убедиться, что это никогда не повторится. А Англия расстраивался, вспоминая свои последние слова, сказанные нации, который теперь заключён в тюрьму на собственной земле. «Надеюсь, Коллинз сделает с тобой то, чего ты заслуживаешь!». Альфред этого не заслужил... . Россия вышел из маленького заброшенного амбара посреди пустыря, одетый в то, что казалось обычной американской зимней одеждой. Его шинель и ботинки остались в амбаре и были заменены модным зимним пальто, шляпой, перчатками и парой дешёвых ботинок, купленных в местном магазине подержанных вещей. Если он собирается быть в Америке, то должен выглядеть соответственно. Хотя он не мог заставить себя расстаться с шарфом и носил его под пальто. Он слишком дорог для него и ни за что не останется гнить в каком-то старом сарае. Мужчина вздрогнул, обнаружив, что прошлая верхняя одежда была намного теплее. Америка будет должен ему за это. Иван поёжился и потёр руки, чтобы согреться. Теперь ему оставалось только дойти до ближайшего города и взять такси до другого города. Нужно успеть на самолет до Вашингтона. И когда он доберётся туда, мало никому не покажется. В конце концов, когда лидер страны похищает собственную страну, всё никогда не заканчивается хорошо. Русский шёл по дороге, выпуская изо рта маленькие клубы пара. На табличке было написано, что следующий город находится в двух милях отсюда. Так далеко? Но он не останавливался, надеясь, что движение скоро согреет его. . Америка всё ещё чувствовал присутствие Брагинского. Интересно, для чего он тут? Это не давало покоя. Что происходит? Американец хотел иметь какой-то способ связаться с ним, чтобы всё разузнать, не вызывая подозрений у Коллинза, но никак. Одна часть его просто хотела спросить, можно ли написать Канаде, при этом используя код чрезвычайной ситуации, который используют все страны. — Мистер Коллинз, — обратился Альфред, глядя на него снизу вверх. — Можно я отправлю своему брату сообщение? — Только если я увижу, что ты пишешь, и ответ, — сухо ответил президент. — Правда? — спросил нация, удивлённо вскинув брови. — Конечно! Садитесь. Я просто очень скучаю по ним всем, — пока он говорил, его большие пальцы начали печатать сообщение. — Я скажу ему, что всё в порядке, чтобы он ничего не заподозрил. Текст гласил: «Привет, это Альфред. Я хотел, чтобы ты знал, что со мной всё прекрасно. Сегодня вечером я пойду домой и выпью «Белого русского» в память о тебе.» — «Белые русские» были нашими любимыми напитками, когда мы ездили в гости к Англии, — объяснял Джонс мужчине. — Канада любил их, потому что от них он довольно быстро опьянел, мне просто понравилась идея молока и алкоголя, — и рассмеялся. — Такая странная комбинация. Настоящая причина заключалась в том, что он давал понять Канаде, что знает, что Россия находится в Штатах. «Белый русский» служило их ключевым словом, подразумевающим Ивана. Но если бы Америка не выдумал какую-то дерьмовую историю о том, почему он писал это Мэттью, его бы сразу раскрыли. Коллинз кивнул, и вскоре телефон в руках страны зажужжал, уведомляя о сообщении от Уильямса: «Приятно слышать, что ты в безопасности! И не пей сегодня много! Кроме того, «Белый русский» намного лучше пить с кленовым сиропом! Я могу послать немного, если хочешь!» Сердце Америки пропустило удар. Так это Канада послал Россию! Но почему? Он быстро набрал ответ: «Нет, спасибо, кленовый сироп заглушит молоко. Хотя спасибо за предложение. В любом случае, мне пора идти пить! Береги себя, брат!» Президент поднял голову. — Ты закончил? — Да, — подтвердил юноша, пряча телефон в карман. — А сейчас, прошу извинить, но у меня дома совсем нет молока, поэтому я пойду за ним в магазин, — он встал и направился к двери. — Кстати, у меня вопрос. Как долго я буду находиться под ограничением? Потому что, как бы мне ни нравилось проводить с Вами время, у меня есть другие обязанности как у страны. Мужчина вздохнул. — Думаю, ещё один день. — Круто! — обрадовался Альфред, поднимая кулак в воздух. — Потрясающе! Спасибо, мистер Коллинз! — и подбежал к двери, схватив за руку агента спецслужбы, которому предстояло отвезти его в отель. — Слышишь, Фрэнк? Завтра я выйду из рестрикции! Это надо отметить! «Белые русские» и торт сегодня мне обеспечены! За ними! Агент посмотрел на президента, потирающего переносицу, и пожал плечами. — Давайте уже уйдём отсюда, мистер Джонс. Америка широко улыбнулся агенту и потащил его из Овального кабинета, оставляя Коллинза наедине со своими мыслями. — Хм, «Белые русские»? — пробормотал он себе под нос. — Этот ребёнок — самая странная вещь, с которой я когда-либо сталкивался.