Unbreakable

Америка часто заморгал, не в силах поверить своим глазам. Это и был план России? Неужели так возможно? Конечно, Иван был лучшим стратегом, но то, что он придумал! Невозможно! Не может быть, чтобы он просто так ворвался сюда! Нет, он, должно быть, спит! И всё же, сколько бы Альфред ни щипал себя, Брагинский оставался стоять там, где стоял, прямо там, где когда-то висела уже упавшая дверь. — Ложитесь, мистер президент! — прокричали агенты секретной службы, заставив Коллинза нырнуть под стол. Юноша ухмыльнулся. Конечно, они увидели в России угрозу, даже когда он лишь собирался спасти его от них самих. Русский улыбнулся агентам и поднял дверь, поставив её на место. — Простите за вторжение, — пропел он, отряхивая пальто. — Кажется, у нас тут небольшая проблемка образовалась. Думаю, может, мы проясним её? — Что ты несёшь?! — заорал Коллинз из-под своего укрытия. — Ты сорвал эту чёртову дверь с петель! Иван обернулся на грохот: дверь за ним всё-таки отвалилась снова. — Насчёт этого, — начал он, скрывая смех, — боюсь, это был единственный способ достучаться до Вас. Но так нужно было. Я ужасно сожалею о Вашей двери, президент Коллинз. А теперь, пожалуйста, выйдите из-за стола и поговорите со мной, или мне придётся сломать и его тоже? — Альфред Джонс, сделай что-нибудь! — взревел мужчина. — Хорошо, — ответил Америка, пожав плечами. Он подошёл к столу и с большой лёгкостью поднял его, явив своего президента и прикрывающих его агентов секретной службы. — Мистер Коллинз, познакомьтесь с моим приятелем Иваном Брагинским, также известным как Россия. — Р-Россия?! — запнулся тот. — Не может быть! А как же запрет?! — Вы не в состоянии остановить меня, президент Коллинз. Думаю, я слишком силён, чтобы Вы, простой человек, могли меня контролировать. Очень жаль, да? — Брагинский наигранно усмехнулся: — Или следует сказать, что мне ни капельки не жаль? Американец с улыбкой наблюдал, как Иван ставит стол вдоль другой стены так, чтобы никто не мог за него сесть. — Так что Вы видите, Россия хочет лишь поговорить. Он пришёл с миром. Почему бы нам не начать с переговоров? Коллинз внимательно посмотрел на русского и медленно принял сидячее положение в своём кресле. — Если переговоры — это всё, что он хочет, тогда он только их и получит, — прорычал он, указывая пальцем на страну. — Мне совсем не нравится, что ты врываешься сюда! Тебя не учили хорошим манерам?! — Боюсь, что у меня нет времени на манеры, когда речь заходит о таких подонках, как Вы. Что скажете, если мы спокойно обсудим некоторые накипевшие вопросы? — Например? — фыркнул Коллинз, не привыкший к не чьим оскорблениям, кроме Америки. — Я хочу, чтобы Вы сняли свой запрет на выезд и въезд, — небрежно заявил Брагинский, но ближе к концу фразы тон его голоса прозвучал больше как требования. — Мне бы хотелось иметь возможность свободно посещать моего дорогого Америку, когда захочу, но я не могу законно сделать это из-за Вашего глупого запрета. Кроме того, мне кажется, что я застрял здесь, пока его не снимут. Видимо, это тоже проблема. — Я не отменю этот запрет! Ты застрял здесь, потому что незаконно проник в нашу страну! Это не моя вина. — Но, сэр, — перебил его Россия. — Как Вы собираетесь воевать с моей страной, если меня там нет, чтобы помочь моему лидеру? Он не может принимать решения без меня, Вы же знаете, — и подмигнул человеку. — Да-да, мистер Коллинз. Я знаю всё о Вашем желании воевать со мной. Во что бы то ни стало, давайте, начинайте. Но Вы никогда не разорвёте мою связь с Америкой. — Верно, — согласился Альфред. — У нас с Россией крепкие узы, которые не разорвутся ни от одной войны! — Всё это очень хорошо, но как только вы опять начнёте грызть друг другу глотки, вы подумаете иначе, — прошипел Коллинз. — Это Вы подумаете иначе, когда мой лидер ответит. Мой президент играет грязно. Вы проиграете. — Ты блефуешь. Русский сохранял невозмутимое лицо. — Хотите проверить? Мужчина смотрел на Ивана и, выдержав его взгляд около пяти секунд, отвернулся. В глубине души он пытался сдержать дрожь. — Вы довольно храбры для человека, — прокомментировал сверхдержава. — Вы один из тех людей, кто когда-либо осмеливался долго глядеть мне в глаза, — и демоническая ухмылка появилась на его губах. — Я польщён. К этому моменту никто в комнате не знал, что думать, даже Джонс. Конечно, он замечал эту сторону России и раньше, но не когда он общался с человеком. Неужели Брагинский действительно видит в Коллинзе такую большую угрозу? Это заставляло немного нервничать. О чём сейчас думает Россия? Америка понимал тактику запугивания, но было ли это запугивание необходимо? — Что это за связь между тобой и Америкой, о которой ты всё время говоришь? — спросил президент, не отрывая взор от пола. — Объясни мне. Я не понял. — На самом деле всё очень просто, — объяснил Россия, широко улыбнувшись, и протянул руку Джонсу, которую юноша с радостью принял. — Мы с Альфредом любовники. И никто из вас этому не помешает. Лицо Штатов стало тёмно-малиновым. Он не ожидал, что Иван просто так это скажет. Конечно, ему плевать, что остальные знают, но это было неожиданное заявление! Но в тот момент его это не сильно волновало. Голубые глаза видели только свою любовь, и этого предостаточно. — Тогда у меня для тебя новость! — яро засмеялся мужчина. — На прошлой неделе Америка тайком за твоей спиной ошивался с каким-то украинцем. — Ан нет, я знаю об этом. Потому что это был я. Маскировка, так сказать. Ваша страна очень гостеприимный, Вам не кажется? — Брагинский подмигнул своему возлюбленному. — Я получил от него замечательный приём. Альфред сжал его ладонь. — Мистер Коллинз, Вы гораздо глупее, чем я думал, отпуская меня к моему любовнику, — и щёлкнул языком, покачав головой. — Вы глупый, глупый человек. — Значит, Россия — это Дмитрий? — встрял Фрэнк, указывая на высокую нацию. — Именно, — усмехнулся он. — Это я был в той спальне с Америкой каждую ночь всю прошлую неделю. Разве это тебя не шокирует? И подумать только, ты думал, что знаешь, кто я такой. Жалкий. Агент зарычал в ответ. — Ты всех нас одурачил! Как ты мог так поступить?! Зачем тебе это?! — Потому что это был единственный способ заслужить хоть малейшее доверие такого скованного человека, как ты, — ответил русский, пожимая плечами и всё ещё стискивая руку любимого. — Теперь, может, нам стоит вернуться к разговору о запрете? — Да не собираюсь я его отменять! — закричал Коллинз. — Особенно после того, что ты натворил! Мы тебя посадим, Россия! Тот лишь засмеялся. — Ну, это ж не весело, да? — Совсем не весело, — замотал головой юноша. — И что мне делать, Америка? Твой президент хочет запереть меня, — слова русского тонули в сарказме. — Он такой ужасный лидер. Будь он на месте моего, он бы уже приговорил незваного гостя к смерти! Президент Коллинз, Вы просто смешны! Президент сидел в неловком молчании. Он не мог обвести вокруг пальца этого русского. Неужели всё дело в менталитете? Что Джонс нашёл в нём? Этот парень сумасшедший! Россия перестал смеяться и обратился к Альфреду. — Вернёмся к серьёзным делам. Нужно удостовериться, что всё по-настоящему серьёзно. Америка, убедись, что все сотрудничают. Проверь-ка их проводочки. Штаты прошёлся по комнате, снимая наушники с каждого агента под пристальным взглядом Брагинского. — Всё чисто, — заключил он, забирая последний. Он не был уверен, каков план, но знал, что может доверять своему любовнику. Всё будет хорошо, даже если в этот самый момент ему казалось, что это не так. И лучше не спрашивать Ивана о чём-то подобном. В конце концов, у его возлюбленного было гораздо больше опыта в подобных ситуациях, чем у него. — Рад видеть, что вы готовы сотрудничать, — легкомысленно объявил русский, по-детски хлопая в ладоши. — Всё пройдёт гладко, если вы будете делать то, что я скажу. — Будто у нас большой выбор, — пробормотал Коллинз. — Ты буквально взял в заложники весь Овальный кабинет с помощью нашей страны. Страна гордо улыбнулся. — Знаю. И вы все так хорошо помогли мне! Большое спасибо, что облегчили мне задачу! Внезапно Америку осенило. Они действительно только что взяли Овальный кабинет в заложники! Что?! Когда это случилось?! Он вдруг стал плохим парнем?! Что происходит?! Сердце начало бешено колотиться, но он не хотел ничего говорить России, боясь разозлить его после всего, что он для него сделал. — Америка, я бы хотел, чтобы ты держал эти провода на себе и отвечал, когда оттуда что-то спрашивают, чтобы никто ничего не заподозрил. Ты можешь сделать это для меня? — Конечно, могу, — нервно хмыкнул юноша. — Всё для тебя, Россия. — Мне противно на вас смотреть, — проворчал президент и закатил глаза. Иван сердито посмотрел на него. — На Вашем месте я бы вёл себя тихо, — протянул он низким и угрожающим тоном. — Неизвестно, что с Вами может случиться. — Россия, — тихо предупредил Джонс. Помнит ли Брагинский тот факт, что они не могут причинить вред людям? Конечно, помнит. Должен помнить! — А ты, Америка, не указывай мне, что делать. Я слишком долго ждал этого, и это только испортит мой план. Я просто собираюсь заставить его убрать свой запрет. И всё. — Если ты уверен, — неуверенно пролепетал сверхдержава. Россия взглянул на него, и его взгляд слегка смягчился. — Пожалуйста, поверь мне, я делаю это для тебя. Мне и в голову не приходило причинять кому-либо вред. Эти слова помогли Альфреду немного взбодриться: он немного оживился, и его взгляд метнулся к Коллинзу: — Нет смысла сопротивляться России, мистер Коллинз. Он намного сильнее меня. И он не причинит Вам вреда, если только это не будет необходимо, — юноша знал, что должен лгать об этом правиле, чтобы заставить президента сотрудничать. — Хоть он и сказал, что никому не причинит вреда, это не значит, что он этого не сделает, так что лучше просто делать то, что он говорит, и поскорее покончить с этим. На что мужчина лишь выплюнул: — Только через мой труп! Вы, сверхчеловеческие нации, вообще не должны существовать! — Но всё же мы существуем, и Вы ничего не можете с этим поделать, — заявил Россия, небрежно пожав плечами. — Давайте, наконец, прекратим говорить о вещах, которые мы не можем изменить, и перейдём к тому, что изменить мы можем.