Пион Дракона

      Фанг Гуолианг на зависть соседям имел трех сыновьей.       Старший сын, Веймин, ещё в юном возрасте взялся за помощь отцу в торговле и вскоре встал на его место на рынке. Он вырос статным мужчиной, однако в душе его была пустота. Ему хотелось богатства и высокого титула, потому что он ещё помнил времена, когда их семья пребывала в нищете.       Средний сын, Джинг, отличался красотой. Только ум его был полон мыслями о деревенских девицах и служанках. Он не желал работать — Джинг мечтал жениться на такой же красавице, как он сам, чтобы люди смотрели на их союз и восхваляли его.       Младший же сын, самый милый сердцу, Фанг Ксу, унаследовал ловкие руки и кроткий нрав от своей покойной матери. Добрый и верный, сохранивший юношескую легкость, он был сравним со свежим побегом, ещё не цветущим — однако, Фанг Гуолианг знал точно, когда раскроются лепестки, никто не сможет отвести от него глаз.       Фанг Гуолианг гордился своими сыновьями и каждого из них любил крепче сокровищ и драгоценностей, которые привозил из дальних плаваний.       Настал день прощания.       Фанг Гуолианг погрузил весь товар и пришел в последний раз увидеться со своими сыновьями. Он спросил, каких же именно подарков желают его дети. Слово взял Веймин. Он почтительно склонил голову и сказал:       — Отец, привези мне парадный пояс, который сравнится с поясом самого Императора, с четырьмя золотыми накладками, пошитыми морским жемчугом дун-чжу и кораллами. Он сделает меня в глазах людей богаче, и они станут меня уважать.       Фанг Гуолианг кивнул, принимая желание старшего сына.       Заговорил Джинг, склоняясь в уважительном поклоне, подобно брату:       — Отец, хочу я бронзовое зеркало, покрытое амальгамой, украшенное турмалинами, рубинами и тигровым глазом. Те, кто смотрят в него, сохраняют свою молодость и становятся краше. Это зеркало сделает меня самым красивым в мире. Обо мне будут слагать песни, великие поэты напишут о моей красоте стихи.       Фанг Гуолианг погладил седую бороду и снова кивнул. Затем он перевел взгляд на младшего сына, который стоял в стороне тихо, не поднимая глаз, и был бледен. От одного его вида сжималось сердце.       — Чего хотелось бы тебе, юный Ксу? — мягко спросил Фанг Гуолианг.       Как и братья, младший из семьи Фанг склонился в глубоком поклоне. Его голос звучал едва слышно.       — Не нужны мне ни драгоценные камни, ни дивные сокровища, — прошептал он. – Единственное, чему я был бы рад, так это бутону красного пиона, который скрасил бы мои дни и напоминал о тебе, когда ты в отъезде, отец.       Фанг Гуолианг призадумался и решил, что найдет самый прекрасный пион, краше которого нет нигде на белом свете, чтобы печаль больше не трогала черных глаз Фанг Ксу.       Фанг Гуолианг обнял сыновей и с тем отправился в далекий путь. Путешествовал он долгие две зимы, побывав во многих городах и далеких странах. Продавал свой товар, покупал чужой; менялся с другими купцами на диковинки; нагружал возы и корабли и отправлял их домой, а сам всё вёл торговлю. Нашел гостинец старшему сыну — пояс парадный, богатством который мог равняться с поясом императорским; отыскал подарок среднему сыну — бронзовое зеркало, сохранявшее молодость и умножавшее красоту каждому, кто в него заглянет. Только младшему сыну не мог выбрать один единственный красный пион среди тех, что встречал, и который назвал бы самым прекрасным. Вскоре нужно было возвращаться домой. Фанг Гуолианг чувствовал невыносимую вину перед любимым сыном, к которому ехал без подарка. Он стоял на палубе и с грустью смотрел в зелёные волны.       Следующий день встретил судно страшным штормом. Его бросало как щепку, захлестывало яростной волной, ливень топил, прижимая к воде. Гулким грохотом разносились по черному небу раскаты грома, сверкали молнии. Фанг Гуолианг в ужасе молился богам о спасении. Очередная волна ударила корабль, и он погрузился в морские глубины грудой обломков. В черном небе мелькнула и исчезла тонкая золотая нить.       Когда Фанг Гуолианг открыл глаза, то понял, что лежит на песчаном берегу. Ступни ласково лизала морская вода, а над головой простиралось чистое синее небо, которое рассекали чайки. Он медленно поднялся, чувствуя, как гудит и ломит всё тело. Однако с изумлением Фанг Гуолианг осознал, что каким-то чудом на его коже не осталось ни единой царапины после страшного кораблекрушения. Он огляделся. Его выбросило на таинственный неизведанный остров.       Медленно побрел Фанг Гуолианг по желтому горячему песку, пока густые заросли дикого леса не приняли его в своё лоно. Отовсюду раздавалось пение райских птиц и оглушительно трещали на деревьях цикады. Рощи бамбука и гигантские веера кипарисов словно расступались перед ним, открывая дорогу. Фанг Гуолианг шел сквозь густую высокую траву, ведомый внутренним зовом, не зная куда — ноги сами вели его, и он мог только смиренно повиноваться. Скоро его сморили усталость, голод и жажда. Солнце нещадно палило голову и плечи, от духоты трудно было дышать. Измождённый, Фанг Гуолианг опустился на камень, совершенно не представляя, что делать дальше.       — Боги уберегли меня от смерти в море, — сам себе сказал он, утирая морщинистой рукой щиплющий глаза пот. — Значит, и не за смертью меня привели на эту землю. Может быть, в глубине леса скрывается река или ручей, а подле — деревня, где я смогу попросить помощи.       Подул сухой горячий ветер, закачавший верхушки могучих деревьев. Фанг Гуолианг поднял голову, наблюдая, как взметнулись с ветвей и взволнованно закружили по небесной чаше птицы. Из леса раздалась далекая дробь бамбуковых барабанов.       «Люди!», — обрадовался Фанг Гуолианг и устремился сквозь заросли на этот звук.       Фанг Гуолианг не знал, сколько времени он так шел. Солнце не двигалось на небе, но всё вокруг, казалось, продолжало свой ход — пели птицы, стрекотали цикады и шелестела листва. Отчетливей гремели барабаны, перебиваемые звоном гонга и пением музыкальных инструментов — но Фанг Гуолианг почти уверился в том, что он ни на ли не приблизился к источнику звука. Силы начали покидать тело. Когда в голове возникла мысль, уж не злая ли это шутка духов, заросли резко кончились, и Фанг Гуолианг замер, сраженный великолепием, что открылось перед ним.       Среди всего дикого леса, настолько густого, что издали напоминал собой ковер зелёного мха, к самому небу стремилась гора, где на вершине багровой жемчужиной стоял Дворец. У скалистого подножья начиналась заросшая плющом белокаменная лестница, которая шла по горе вверх, к огромным воротам величественного творения. Массивные крыши с полированной желтой черепицей покоились на мощных колонах, и даже с такого далекого расстояния Фанг Гуолианг мог разглядеть богатую резьбу по наньму и мастерскую роспись желобов. Музыка и барабаны звучали прямо за высокими пурпурными стенами со сторожевыми башнями.       Фанг Гуолианг с восторженным ужасом ступил на первую широкую ступень. Плющ будто приветствующее затрепетал, щекоча листвой ступни.       Много где удалось побывать за всю жизнь Фанг Гуолиангу, но подобной красоты он никогда не видел. Что же это за дивное место? Неужели за всё то время, что стоит здесь этот Дворец, о нём ещё не сложили легенд? Кто же живет на этой горе?       Не успел Фанг Гуолианг опустить ногу на вторую ступень, как вновь подул режущий сухой ветер — пришлось закрыть глаза рукавом и согнуться, чтобы сильный порыв не сорвал с лестницы. Стук барабанов громыхнул громом, а затем всё резко смолкло, оставляя после себя разносимое по долине эхо. Когда ветер стих, Фанг Гуолианг открыл глаза и тут же в изумлении отшатнулся: он стоял прямо перед гигантскими воротами. Огромная морда дракона была вырезана в этих воротах, сверкая на солнце золотыми глазами, которые немым взглядом впились в незваного гостя.       Фанг Гуолианг в ужасе упал на колени и поклонился.       — Великий хозяин! — закричал он. — Прошу, прости, что посмел без разрешения ходить по твоим владениям! Я оказался здесь не по своей воле: меня выкинуло к твоему берегу морем — мой корабль потерпел крушение, и нет мне дороги назад! Молю, смилостивься, дай отдохнуть в твоих стенах, а после я уйду искать свой дом!..       Вместо ответа с гулким скрипом ворота медленно отворились. Чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, Фанг Гуолианг поднялся и, моргая от яркого света, вошел внутрь. Глаза быстро привыкли к слепящему блеску, и старик смог распознать его источник — золото. Кругом было золото, сверкающее в лучах солнца.       Убранство и широта внутреннего двора сразили Фанг Гуолианга. Он мог поклясться, что собственная деревня была меньше мощенной мрамором площади, на которой он сейчас стоял. Величественные залы под бирюзовыми крышами простирались вокруг, таинственные и молчаливые, в диковинных садах прятались широкие павильоны, окруженные гранатовыми деревьями, а над ними, как строгий и грозный отец, возвышался сам Дворец — настолько прекрасный, что при взгляде на него наворачивались слёзы восхищения.       Фанг Гуолианг робко бродил по пустым покоям, из одних хитросплетений коридоров он оказывался в других, отделённых стенками плетёного бамбука. Ото всюду разносилась музыка и вместе с ней звучала заливистая трель птиц. Но нигде не было ни одной живой души.       Устав, Фанг Гуолианг сел на расшитые белыми фазанами подушки.       — Сейчас я был бы рад и горсточке риса, — вздохнул он.       Перед ним тут же явился кувшин с водой. Не переставая изумляться чудесам, он смыл с лица и рук пыль и грязь, утерся шелковым полотенцем. Не успел старик произнести слов благодарности, как возник резной стол, уставленный самыми разными блюдами и яствами, дышащими паром под серебряными крышками. Рядом стоял чайник, разливающий по пиалам ароматный чай.       Насытившись и напившись, Фанг Гуолианг поклонился невидимому хозяину за тёплый прием — тут же исчезли и стол, и блюда, и кувшин. Вкусный обед сморил в томную дрёму. Во сне Фанг Гуолианг видел своих сыновей, по которым так сильно тосковало сердце. И старший, и средний вели торговлю и хозяйство, посватались к невесткам, не дождавшись его благословения. Один младший тосковал, не покидая стен своей мастерской.       Проснулся Фанг Гуолианг с тяжелым грузом в груди. Смахнув печальные слёзы, он встал с мягких подушек и огляделся. Прошло уже много часов с момента, как он оказался на этом острове, но солнце и не думало двигаться по небу, продолжая слепить в зените, как желтый фонарь. Странное место, существующее вне времени.       Вдруг носа коснулся нежный, сладкий аромат. Следуя за ним, Фанг Гуолианг направился в зелёные сады.       Он шел мимо вишневых деревьев и плакучих ив, под чьими ветвями бирюзовыми дисками таились лотосовые пруды. По крытому бамбуковому мосту, пролегающему над водой, он устремился в глубины сада. У ног раскидывались огромные ковры цветов, но аромат принадлежал не им. Фанг Гуолианг уже отчаялся в своих поисках, как его привлёк багровый, как от костра, свет. Он понял, что аромат источает то, что горит этим манящим огнём, и смело шагнул вперёд.       На одинокой поляне рос широкий раскидной куст, державший собой пылающий уголёк. Темно-зеленые резные листья стояли кольями, как верные стражи перед крепкими, мощными побегами, отбрасывающими прыгающие по траве тени. Уголёк мягко покачивался на толстом стебле, источая тепло очага и сладкое благоухание.       Фанг Гуолианг осторожно подступил ближе и обомлел: то, что он принял за уголёк, на самом деле оказалось цветком. Он был поистине огромен — настолько, что его гранатовый бутон, распушив свои махровые тяжелые лепестки, не поместился бы и в двух сложенных ладонях.       Завороженный, старик подошел к кусту совсем близко.       — Вот тот прекрасный красный пион, при взгляде на который мой младший сын никогда не будет знать печали, — Фанг Гуолианг протянул руку и сорвал чудесный бутон.       В тот же миг всё вокруг потемнело. Непроницаемый мрак волной заполонил небо, по которому прошел раскат грома такой силы, что Фанг Гуолианга прижало к земле. Свинцовые тучи буграми навалились друг на друга, сверкая белыми вспышками молний, и, казалось, что они обрушатся на остров.       Фанг Гуолианг в ужасе оглянулся. Он стоял среди старых развалин и треснутых плит, заросших колючим терновником. Свирепо трещали голые сучья гнилых поваленных деревьев, чернели каменные обломки былых зданий. Исчез прекрасный сад, растаял золотой город, растворился, как мираж.       Из-за туч донёсся леденящий душу рев. Дрожь прошла по горе, словно она начала рушиться. В страхе Фанг Гуолианг прижал к груди цветок, которые пытался вырвать из рук обжигающий ветер. Воздух заполнился запахом гари.       Земля затряслась, когда из-за туч снова раздался рёв, ещё более сильный и громкий, чем предыдущий. Фанг Гуолиангу показалось, что этот звук копьем вонзился ему в уши. От навалившего дыма, он зажмурился и, задыхаясь, повалился всем телом на песок, закрывая голову руками.       Оглушительный удар раздался совсем рядом с ним, от чего земля всколыхнулась очередной волной. Фанг Гуолианг почувствовал, как его обдало жаром, настолько горячим, будто само солнце упало с неба. Ветер опалил, хлыстом ударив по всему телу.       Фанг Гуолианг, не помня себя, открыл глаза, страшась того, что может увидеть. Черная завеса дыма окружала его плотным кольцом. Каменные обломки и плиты лежали разбросанной по сторонам песчаной крошкой, среди их осколков тлел терновник. С неба сыпались хлопья сажи. Едкий запах дыма резал нос и забивал горло.       Пронзительный оглушающий звон стоял в ушах. Вдруг Фанг Гуолианга обдало сверху горячим сухим паром. Подняв голову, старик застыл в страхе. В глубокой черноте, высоко над землей горели два свирепых желтых шара, впившиеся острым непроницаемым взглядом в сжавшегося на земле Фанг Гуолианга. Сверкнул ряд опасных клыков. Раздался громоподобный голос, взволновавший воздух как сошедшая лавина:       — Я спас тебя от бури и принял тебя на своем острове, как дорогого гостя! Однако теперь я вижу, что приютил гнусного неблагодарного вора!       Каждое слово прорывалось в голову сквозь звон, сковывая тело ледяными путами.       — Я напоил и накормил тебя, и вот она, человеческая плата за добро! Как ты посмел сорвать в моём саду мой любимый цветок?..       Глаза сверкали, как раскалённое добела железо. Из-за обнаженных клыков посыпались искры, на краткий миг слабо осветив очертания огромной чешуйчатой морды.       «Дракон!» — обомлел Фанг Гуолианг.       Голова дракона за черной завесой медленно склонилась к нему, обдавая обжигающим дымом из ноздрей, кожа на его морде угрожающе собралась складками, являя жемчужный оскал. Усы, похожие на огромных змей, встопорщились, как у обозленной кошки. Рокот из драконьей глотки заставлял воздух дрожать.       — Знай же свою участь, человек. За то, что покусился на самое дорогое, тебя ждёт страшная смерть. Я разорву тебя в мелкие клочья!       Фанг Гуолианг понял, что терять ему нечего. Он поднялся с земли, выпрямился на дрожащих ногах и, сжимая в руке красный пион, смело посмотрел в налитые гневом глаза, где каждый был размером с него самого.       — Я готов принять свою смерть, но только выслушай меня, добрый господин! — изо всех сил крикнул он. — Меня зовут Фанг Гуолианг! Я благодарен за твоё великодушие и век благодарен буду за то, что спас меня и дал кров! Но только знай, не ради корысти, не ради себя сорвал я цветок! Меня о нём просил Фанг Ксу, мой младший сын, чтобы прогонял он тоску в пустом доме! Прости ты меня, не знал я цены твоему сокровищу! Смени гнев на милость, господин! Позволь вернуться к сыновьям, подари цветок на радость младшему! А если хочешь, в обмен отдам я тебе все свои богатства!..       Дракон вскинул голову и загремел раскатистым смехом, с шипением испуская из ноздрей дым.       — Человек! — сказал он. — Твои богатства скудны. Поверь, и одного моего сундука не в силах заполнить человеческое золото! — Тут дракон снова склонился, его взгляд стал внимательным. — Однако… Есть для тебя спасение, старый Фанг Гуолианг. Я верну тебя домой целого и невредимого и подарю цветок, но только с одним условием. На завтрашней утренней заре пришлёшь ты ко мне во Дворец одного из своих сыновей. Для этого я дам тебе нефритовое кольцо — стоит надеть его на мизинец правой руки, перенесет оно в стены моего Дворца. — Желтые глаза сверкнули, шея заалела изнутри огнём: — Если же ты решишься обмануть меня, старый Фанг Гуолианг, и никто не явится завтра на рассвете, твой дом сгорит в драконьем пламени вместе с тобой и твоими сыновьями. А теперь держи кольцо и ступай с миром.       К ногам Фанг Гуолианга подкатилось зелёное колечко. Взволнованный словами дракона, он поднял кольцо, тяжелое и холодное, сжал его в ладони. Сердце стучало в груди, на глазах выступили слёзы. Его родных, любимых сыновей! Добровольно отправить в пасть чудовищу!       Фанг Гуолианг хотел было кинуться на колени и просить дракона смилостивиться, не трогать его детей, как увидел, что стоит перед воротами своего родного дома, а позади него весь товар, что ушел на морское дно вместе с кораблем. В руках Фанг Гуолианг держал нефритовое колечко и красный пион.       — Отец! — раздался родной голос совсем рядом.       Он повернул голову и тут же сжал в крепких объятиях бросившегося к нему Фанг Ксу.