Пион Дракона

      Оказавшись перед своим домом, Фанг Ксу не признал своих родных мест. Затянутые плющом ворота потускнели, покрывшись паутиной трещин засохшей краски. Всё было неухоженным, обветшавшим. Поросли пылью статуи божков, подножья которых скрывались в высокой траве. За воротами виднелась облупившаяся черепица крыша дома. Фанг Ксу зашел в заросший сорняками двор и поразился царившей тишине. Только сухие листья скребли по плиткам, гоняемые ветром. Где все служанки? Почему и двор, и дом в таком плохом состоянии?       — Отец? Джинг, Веймин? — окликнул Фанг Ксу, заходя в дом. Тут же раздались быстрые шаги.       — Брат?!— воскликнул Джинг, выбежавший из коридора. На секунду он остановился, видимо, опешив, но после в один прыжок подскочил к нему. — Ты жив!       Джинг обнял Фанг Ксу и сжал его плечи, с неверием заглядывая в лицо.       — Святые духи, мы думали, что ты погиб, мы поставили тебе алтарь, мы… — затараторил он и оборвал сам себя, осмотрев его с ног до головы. — Что на тебе за одежды? Это же чистый шелк и золотые нити!..       Фанг Ксу опустил глаза и разделил удивление Джинга. Он весь был облачен в дорогие красные и желтые ткани, на которых были вышиты драконы, украшенные драгоценными камнями. Ноги облачены в позолоченные сандалии. Кожа же белела жемчужным сиянием, будто ухоженная маслами и розовой водой. Волосы стянуты в красивую черную косу.       — Что с тобой случилось? Как ты вообще… — с трудом пытался подобрать слова Джинг. — Надо позвать остальных! Надо всем рассказать!       — П-постой же, — пытался вставить Фанг Ксу, пока Джинг его тащил за собой.       — Отец! Отец, ты не поверишь! — кричал брат. — Веймин! Это Фанг Ксу! Фанг Ксу жив!       — Джинг, что за чушь ты несешь, — раздался раздраженный голос Веймина, открывавшего одну из дверей и выходящего в коридор. Увидев его, Фанг Ксу, Веймин замер с широко распахнутыми глазами и побледнел, будто увидел духа. — Фанг Ксу, это ты?..       В два шага он преодолел расстояние и крепко прижал к себе. Фанг Ксу робко коснулся ладонями его спины.       — Ты и правда жив, — глухо сказал Веймин ему в плечо.       — Да, я вернулся, — улыбнулся Фанг Ксу обоим братьям, когда Веймин отстранился. — А где же отец?       Джинг затих и отвел взгляд. Веймин нахмурился, молча дал знак следовать за ним и провел их до комнаты Фанг Гуолианга. Он же открыл дверь в комнату, видя страх и нерешительность в глазах младшего брата.       Фанг Ксу тихо вошел в темную комнатку с завешенными окнами и сразу увидел на постели отца. В этом крохотном ссохшемся человеке не было ничего от прошлого Фанг Гуолианга. Болезненно худой, покрытый красными пятнами, в своих одеждах казавшийся ребёнком, он совсем не походил на того бодрого старика, готового к путешествиям, который на своем судне объездил многие страны. Никакого пыла и огня не было в припухших тёмных веках.       Фанг Ксу упал на колени перед постелью и судорожно схватил пальцами отцовские руки, ужасаясь их тонкости.       — Отец, — прошептал он с жаром, прижимая к щекам его ладони. На глазах навернулись слёзы. — Отец, это я, это твой сын, Фанг Ксу. Отец, я вернулся, я жив…       Если бы он только знал, в каком его состоянии отец! Если бы только догадался, живя всё это время в роскоши и богатстве!       Словно услышав его мысли, Веймин подтвердил их:       — Когда ты исчез, отец слёг. Его схватил бред, он всё твердил, что это он виноват в твоей смерти. Мы приглашали лекарей и врачевателей со всех городов, но никто не мог помочь. У нас ушли все деньги, а торговля не двигалась. Зонты без твоей росписи перестали продаваться, — он свел брови, видимо вспоминая тяжелые дни. — Нам пришлось распустить слуг и раздать многие вещи из дома. Теперь мы в нищете, Фанг Ксу.       — Даже продали отцовские подарки, — добавил Джинг. С блеском сверкали его глаза, рассматривая шелковые одежды младшего брата.       Фанг Ксу придвинулся к груди отца и склонился над ним, слушая сдавленное дыхание, едва ли не хрип, с шумом вдыхаемый и выдыхаемый воздух.       — Отец, это я — Фанг Ксу, — повторил он, вглядываясь в родные черты.       Ресницы дрогнули, веки тяжело приоткрылись.       — Фанг Ксу? — прошелестел Фанг Гуолианг, с трудом разлепляя губы.       Фанг Ксу метнулся к рядом стоящему столику, взял с него пиалу с водой и дал отцу.       — Да, всё верно, это я, — с улыбкой сквозь слезы приговаривал он, поглаживая седые волосы. — Я вернулся к тебе, теперь всё хорошо. Всё будет хорошо.       Фанг Гуолианг словно очнулся ото сна. Признав сына, он оторвался от подушки, хватаясь слабыми руками за Фанг Ксу, до конца не веря, что рядом с ним действительно он. Из глаз старика полились слёзы. Фанг Ксу прижался лбом к лбу отца, обнимая того за острые плечи.       — Фанг Ксу, — бормотал Фанг Гуолианг, — это я, это я во всем виноват, я обрек тебя на гибель… Если бы не я, ты не отправился бы на верную смерть в пасть к этому чудовищу…       — Нет, — возразил Фанг Ксу. — Нет, отец, все не так. Он не чудовище, Шанюан — мой верный друг. Он добрый и заботливый, он ни разу не обидел меня, отец. Смотри, — Фанг Ксу поспешно отстранился, разведя руки в стороны, чтобы уверить отца в своих словах. Золотые нити сияли на скользящем шелке. — Видишь?       Фанг Гуолианг даже глаз не опустил на роскошные одеяния. Его взгляд не отрывался от лица сына, он все ещё не верил свершившемуся чуду.       — Я так рад, что ты жив, мой сын, — сказал он легко, точно скинул с сердца тяжелый груз.       Со стороны дверей раздался шорох.       — Мог и нам подарки привезти, коль так богат, — шепнул Джинг себе под нос. Веймин строго его одернул.       — «Подарки»? — растеряно повернулся к нему Фанг Ксу.       Со стороны улицы послышалось ржание лошадей и какой-то шум.       Старшие братья удивленно переглянулись и покинули комнату. Фанг Ксу помог отцу подняться и последовал за ними, придерживая Фанг Гуолианга. Выйдя из дома, все четверо не поверили своим глазам.       Весь двор был заставлен огромными коробками, ящиками и сундуками, лотками с фруктами, которые продолжали прибывать через ворота. Незнакомые люди в белых бумажных масках, облаченные как богатые слуги, молча разгружали лошадей в великолепных сбруях и волов, занимая всё свободное пространство и заполняя его своим грузом.       — Что это? — спросил Веймин.       — Подарки для семьи хозяина Фанг Ксу, — ответили слуги.       Джинг с загоревшимся взглядом кинулся к одному из сундуков, вытаскивая из него рулоны шелка и украшения. Веймин присоединился к нему, подходя к ближней коробке и рассматривая в ней старинные произведения искусства.       — Ох и хитер ты, братец, — откликнулся Джинг, натягивая на себя жемчуг. — Обдурил своё чудовище, вернулся к нам да прихватил его цацки.       Фанг Ксу нахмурился. Внутри поднялось праведное негодование. Но его плечи слабо, по-доброму сжали — Фанг Гуолианг обнял его.       — Мой мальчик, я всё ещё не верю, что ты здесь, стоишь рядом, возмужавший, красивый, — дрожащим от чувств голосом сказал Фанг Гуолианг. — Нам надо много, много, о чем поговорить.       При взгляде на отца, гнев в груди мгновенно испарился.       — Да, ты прав, — кивнул Фанг Ксу с улыбкой. — Впервые в жизни, мне есть, что рассказать.       Мастерская осталось такой же, какой Фанг Ксу её помнил. Маленькая, продолговатая, выложенная циновками. Покосившиеся полки, уставленные засохшей краской и тушью, подпирались рулонами бумаги, потемневшей, покрытой пылью от многодневного бездействия. Стену напротив украшали шапочки раскрытых готовых зонтов, прицепленных концами к бамбуковой решетке, достигающей потолка. Из открытого окна налетели лепестки глицинии, уже ссохшиеся, которые укрывали пол ковром. В центре комнаты стоял одинокий широкий белобокий зонт.       Фанг Ксу прошел к полке и достал деревянный футляр. Открыв резную крышку, он достал свои кисти с засохшими без работы кончиками, и вернул футляр. Взяв несколько банок не засохшей краски, Фанг Ксу прошел к зонту и сел перед ним, расставив рядом с собой свои инструменты.       Чистый белый холст. Бархатистая девственная поверхность.       Окунув кисть в желтую краску, Фанг Ксу провел линию. Штрих за штрихом в полумраке комнаты зонт окаймил витиеватый золотой дракон, парящий над зелёными горами. Его глаза, голубые, как утреннее небо, смотрели как-то выжидающе, спрашивая что-то своим глубоким взглядом. В одной из его лап багровым светился пион.       Фанг Ксу отложил кисть и коснулся пальцами невысохшего цвета. Мокрый красный след остался на коже, а сам цветок смазался, став обычным пятном.       Позади скрипнули половицы. Фанг Ксу обернулся и увидел двери стоявшего отца. Он с улыбкой наблюдал за ним, а поняв, что оказался обнаружен, незаметно утер влагу с уголков морщинистых век.       — Так давно я не видел тебя рисующим, — оправдался Фанг Гуолианг.       — Отец, — произнес Фанг Ксу, вставая на ноги. — Ну чего ты. Всё хорошо.       Фанг Гуолианг перевел взгляд на зонт. В его глазах что-то мелькнуло. Фанг Ксу замер на полушаге, но старик уже смотрел прежним взглядом на него самого и улыбался.       — Пойдем, мой мальчик. Совсем не могу справиться с желанием побыть с тобой подольше.       Вечером они справили знатный ужин в честь возвращения Фанг Ксу. Во всем доме, который убрали и украсили слуги, зажгли все свечи и лампы. Везде сменили шторы и постирали постельное, вычистили ковры и натерли полы воском. Зажгли благовония, и теперь витал едва уловимый, но приятный аромат жасмина. Дом обрел прежний ухоженный вид и внутри, и снаружи: подстригли сад, убрали мусор и сорняки со двора, перекрасили ворота и стены. Слуги наготовили много блюд: стол ломился от кушаний и питья. Братья веселились, наслаждаясь вечером. К отцу возвращались силы: он улыбался, смеялся, глаза обрели живой блеск, а на щеках появился здоровый румянец.       Фанг Ксу поведал семье о днях, что гостил у друга-дракона. Рассказывал о Золотом городе и Дворце, о садах, о библиотеке, о богатствах сокровищниц. Передал беседы с господином и вечера, которые они проводили вместе, наблюдая за восходами и закатами. Не утаил он и их последние часы перед расставанием.       — Он сказал, что с помощью кольца я смогу вернуться домой и повидать вас, — закончил Фанг Ксу, с грустью смотря на палец, окаймленный нефритовым дракончиком. Внутри что-то не давало покоя.       — То самое кольцо, что и забрало тебя от нас, — тихо добавил отец, накрывая сухой ладонью его руку. Фанг Ксу поднял на него глаза.       — И всё равно я считаю, что ты поступил правильно, вернувшись к нам, — вставил Джинг. Его лицо раскраснелось от выпитого. — Драконы — хитрые и кровожадные твари, которые охотятся за людскими душами, чтобы оставаться бессмертными. Кто знает, может ты успел сбежать как раз вовремя и драконьи чары тебя ещё не успели поглотить, — Джинг широко взмахнул куда-то рукой. — Ты привез от него маловато золота, это, конечно, плохо. Но что есть, то есть! В любом случае, ты же к нему больше не вернешься, да? Это было бы безумием: променять родных на злобное чудовище!       — Он не… — начал было Фанг Ксу, как его перебил Веймин.       — В словах Джинга есть доля правды, — сказал он с серьёзным видом. — Мы все считаем, что тебе не стоит возвращаться туда. Это чудо, что ты вернулся живым. Кто знает, как всё может обернуться в следующий раз.       Фанг Ксу не заметил, как непроизвольно стиснул кулаки под столом. Он же столько всего хорошего говорил о господине Шанюане. Даже почти уверился в том, что смог убедить их в добром сердце его милого и ставшим близкого друга. Как оказалось, все его слова ушли в пустую.       Фанг Ксу перевел в беспомощности взгляд на Фанг Гуолианга.       — Отец…       — Маленький Ксу, — мягко начал он. — Побудь с нами немного. Не торопись с принятием решения.       Однако Фанг Ксу этот тон ужалил, как змея. Обведя всех сидящих за столом обескураженным взглядом, он не мог поверить, что ни в одном лице не видел и доли участия. Он опустил ресницы, ощущая, как каменеют спина и плечи.       — Мне, — пробормотал Фанг Ксу, — мне надо отдохнуть. Я… пойду к себе. Я очень устал.       Его никто не стал удерживать.       В своей комнате он сразу лег на свою постель, не в силах снять с себя одежду. Грудь сдавливала обида, но на сердце неспокойно и тяжело было совсем от чего-то другого.       Вроде тут был дом, родные стены и семья, всё было на своем месте, но только он сам себя ощущал лишним. Не здесь его было место, тянуло назад, на остров. С трудом Фанг Ксу смог заснуть тревожным сном, обнимая широкий рукав своего одеяния, на котором был вышит золотой дракон.       Фанг Гуолианг отправился в свою комнату отдыхать почти вслед за Фанг Ксу. За столом остались Джинг и Веймин. Слуги убрали пустые подносы и тарелки, погасили половину свечей и скрылись в наступившем полумраке. Остались только два брата и их полушепот.       — А что, если вместе с Фанг Ксу, который решит вернуться к той твари, исчезнут и все богатства? — ходил по комнате Джинг, нервно заламывая руки. На его висках блестел пот. — Тогда мы вновь потонем в нищете, будем есть кашу на воде и овощные очистки? За этот год от нас отвернулись все, от нас отказались семьи наших возлюбленных, брат! Появился шанс всё исправить и наладить жизнь!       — Джинг, послушай себя, — холодно отозвался сидевший на полу Веймин, хмуро наблюдая за его метаниями.       Джинг остановился, повернул к нему голову и сузил глаза.       — Ты сам видел, в каком наряде вернулся наш младший братец. Не знаю, правда ли все его истории, но то, что я вижу — настоящее. Фанг Ксу глуп и юн. Мы, как старшие, должны заботиться о нём, чтобы он не наделал глупостей, — Джинг облизнул пересохшие губы. — Если Фанг Ксу останется, мы снова посадим его в мастерскую работать, вновь начнем торговать. Выкупим отцовское судно. Ты станешь богат. О нас заговорят. Мы вернем свое честное имя, Веймин.       — И что ты предлагаешь?       Джинг подобно коту опустился на пол и сел перед старшим братом, склонившись к нему лицом. Его голос был взволнованным.       — Уничтожим кольцо, подарок чудовища. Если не будет кольца, Фанг Ксу не сможет вернуться.       Веймин опасливо отстранился от Джинга, смотря на него с сомнением.       — Ты бредишь, брат, — сказал он. — Рисовая настойка ударила тебе в голову.       Джинг же вцепился ему в плечи, не думая отступать. Его глаза лихорадочно горели.       — Смотри, смотри, — затараторил Джинг жарким шепотом. — Фанг Ксу спит. Весь вечер был крайне суматошным. Мы возьмем кольцо, разобьем его и выкинем осколки, а на утро, когда Фанг Ксу обнаружит пропажу — скажем, что он мог его легко обронить и не заметить. Никто ничего не узнает.       Веймин выпутался из его рук и встал на ноги, нахмурив брови. Вид у него был крайне задумчивый и мрачный. По его лицу прыгал красный свет свечи, бросая черные тени от носа и густых сведенных к переносице бровей. Было видно, что он сомневается, но в то же время видит долю рационального зерна в словах брата.       — Это излечит отца, — дожал Джинг, не сводя с него внимательного взгляда.       И Веймин согласился.       Вдвоем, они тихо прокрались в комнату младшего. Проверив, крепок ли его сон, братья подняли руку, на которой зелёным светом сиял перстень, и стянули его с пальца. Так же осторожно они вышли, прикрыв за собою дверь.