***
Перекличка идет своим чередом, но номер Кларк даже не называют. Это же потому что ее просто тут нет? Да? Она не умерла... Она не может... Еле дожидаюсь конца утренней зарядки, только бы не нарушить все правила махом. Сейчас меня мало волнует, почему это все и что со мной не так. Мчусь в медблок, точнее, иду быстрым шагом, ибо беготня привлечет много ненужного внимания. Даже не останавливаюсь, когда мое внимание привлекает шпионка. Мне ни до чего и ни до кого. Вхожу в белое помещение, в коридор, и встречаю там темноволосую девушку в медицинском халате. Она удивленно на меня смотрит, переводя взгляд на красную кнопку. Догадываюсь: кнопка вызова охраны как сирена. — Где Кларк? — да, «ни здрасьте, ни до свидания», но это лишь потому, что у меня больше нет терпения. И мой голос взволнован настолько, что доктор отказывается от идеи по спасению себя. — Кларк? — вновь удивляется она. — Я не знаю, о ком ты, и тебе лучше вернуться в расположение заключенных. Они тут все посходили с ума??? Почему никто не знает, как ее настоящее имя? — Принцесса, Принцесса, Принцесса... — повторяю несколько раз. — А-а-а, она отдыхает. — Значит, она жива? — Да, — доктор хмурит брови, а я облегченно прислоняюсь спиной к стене и запрокидываю голову назад. Это лучшее, что я слышала за все дни, находясь здесь. — Ты кто? — Лекса Вудс, — отвечаю и возвращаюсь в обычное положение. Что со мной по отношению к этой блондинке, я разберусь сама, а вот другим знать не следует. Из-за угла выходит русоволосая. — Мисс Блейк, я уже вымыла процедурную, что мне дальше делать? Ну да, как я могла забыть, что доктор никто иная, как девушка моего брата. Просто было совсем не до этого. — Харпер, иди выпей чай, отдохни немного, — понимаю, что потерявшуюся спроваживают. Да, меня никто не должен был здесь увидеть, но я еще ничего не узнала о Кларк, что с ней сотворили те ублюдки... — Ну привет, сестра моего мужа! Давно хотела с тобой познакомиться. — Мужа? — ничего не понимаю, когда они успели... — Да, извини, вылетело. Линк должен был сам все рассказать тебе. На прошлой неделе здесь был священник, и мы обвенчались, — она показывает кольцо. — Время идет, а мы с ним застряли тут надолго... Мы не хотим терять его. Я понимаю ее. На моем суде брат говорил, что они с девушкой хотели бросить эту работу на острове, который оторван от цивилизации. Это раньше было по приколу работать в таком месте, а сейчас они хотят семью, и здесь у них не выйдет это. Здесь каждый день похож на последний, когда они рискуют своими жизнями. Ведь в медблок могла вбежать не я, а озабоченная зэчка с заточкой, поэтому первая реакция врача была нажать на кнопку-сирену. Но и не факт, что охрана бы успела, а больше врачей поблизости нет. Но Линкольн отказался от этой затеи, сказал, что они потерпят еще немного, пока я не освобожусь. Я не смогла отговорить брата. Мы – семья, и всегда будем заботиться друг о друге. — При всем при том, ни у вас, ни у нас с братом нет родителей, приглашать было некого, — продолжает она. — Белл был на смене, ты сидишь... Мы... Я перебиваю и совсем не злюсь на них. — Ладно. Как Кларк? — Принцесса? Стабильно. — Что с ней произошло??? Я замечаю, как доктор пытается скрыть свое удивление и продолжает. — Много чего... Присядь. Она указывать мне рукой на место за ее столом. Да, в небольшом коридоре стоит стол с бумагами и два стула, плюс несколько прикрытых дверей, а куда они ведут, не знаю. Я сажусь, мне все равно, ведь нужно узнать о состоянии белокурой девушки. — Скажем так, Принцесса еле выжила... Оборудования как такого здесь нет, пришлось положиться на интуицию... Она была беременна, и, скорее всего, все изнасилования спровоцировали выкидыш... Она потеряла много крови еще до того, пока я пыталась извлечь эмбрион. Срок был небольшой, поэтому, так сказать, нам повезло, но, конечно, пришлось ушивать еще и влагалище: в него запихнули что-то большое... Но она все равно кровоточила, а я не могла понять, откуда... Сообразила потом... Что ее изнасиловали еще и в уретру, мочевой канал... — Господи... — срывается с моих уст. Я прикрываю глаза, просто даже представить не могу, как Кларк было больно, как она медленно умирала от боли, а я, идиотка, даже не обратила внимание на ее утренний зов о спасении в столовой. — Так вот, я все сделала сама и остановила кровотечение, ведь, думая перевезти куда-то Принцессу, мы бы просто упустили время... Сейчас она под сильными снотворными: у меня нет сильных обезболивающих, а слабые не действуют, — следствие приема наркотиков... — Я... Я могу ее увидеть? — сглатываю: даже для меня это шок... что чувствовала ты все это время, малышка? — Нет, Лекс, — Октавия в отрицательном жесте покачивает головой. — Ты же знаешь, что даже сейчас не можешь тут находиться. Тебе нужно уйти. Я могу договориться... и завтра тебя приведут мне на помощь в медблоке, тогда у тебя будет весь день с Принцессой. — Хорошо. — Только сразу предупреждаю: после того, как выполнишь все дела. Я не справлюсь одна со всеми. Киваю головой, выражая свое согласие. — Я могу чем-нибудь помочь сейчас Кларк? — Нет, — выпаливает шатенка, а затем задумывается. — Подожди... Какая у тебя группа крови? Я пытаюсь понять, зачем мне задан такой вопрос. — У меня слишком редкая группа, не думаю, что она подойдет Кларк... — Четвертая? — Да, — вздыхаю. И нужно было мне родиться именно с такой... Если бы у меня была первая, я бы точно помогла ей. — Резус? — продолжает допрос жена моего брата. — Положительный. — Самое оно. У Принцессы точно такая же. Ты уверена в том, что у тебя именно эта группа крови? — Да, в армии у нас часто проверяли, перепроверяли и всегда была одна и та же. — Отлично! Тогда раздевайся. У меня нет времени на проверки... — Что-о? — Мне нужно прикрыть твой великолепный зад на то время, пока тебя не будет среди заключенных, — усмехается шатенка. Все равно ничего не понимаю, но стягиваю свою робу. — Теперь эмблему. И напиши записку своей мамке, чтобы она не тронула девочку и прикрывала ее всеми способами от тех, кто знает тебя в лицо. — Какую девочку, Октавия? — Увидишь. Пиши, — она дает мне ручку с листком, а сама уходит, забирая мою одежду и черную резинку Лодочного каста, оставляя меня в одной майке. Через минут пять доктор выходит уже с той русоволосой, которую я недавно тут видела. — Ты все поняла, Харпер? — Да, — кивает девушка. — Если даже при наличии эмблемы тебя не подпустят к мамке, отдай эту записку чернокожей, Индре, — протягиваю записку и предупреждаю я. Та уходит, а мне протягивают медицинские штаны синего цвета. — Одевай и пошли за мной.***
Мы заходим в светлое помещение, чем-то похожее на операционную. Окна тут большие, не как в наших камерах, но снаружи имеется решетка. Замечаю лежащую на столе Кларк, медленно подхожу к ней. Она спит, словно невинный, чистый ангелочек. Ее кудри разбросаны по подушке, и они переливаются от солнечных лучей, исходящих из окошек. Я совсем забываюсь, что в помещении не одна, укладывая свою ладонь на ее нежную щечку. Ну, зачем ты, глупая, меня отталкивала? Я даже не слышу, как Октавия придвигает еще одну кушетку ближе, а потом выходит. Провожу тыльной стороной ладони по мягкому личику в ссадинах. — Поверь мне, теперь тебя никто не обидит. — Лекс! Я отнимаю руку от чужого лица и разворачиваюсь. — На, выпей. — Что это? — Сладкий чай. Не хватало, чтобы еще ты у меня тут в обморок грохнулась. Перехватываю кружку и начинаю пить большими глотками. Доктор укладывает все нужное на столик между двумя койками. — Это поможет? — Если все будет хорошо, то да. Просто времени на то, чтобы ждать из округа кровь у меня нет. И еще не факт, что ее привезут... — В смысле, если будет хорошо? — Могут быть разные осложнения, Лекс... Интоксикация, анафилаксия, бактериальный шок, аллергия, почечная недостаточность, коагулопатия и многие другие... Причем, такой метод уже давно не применяют, а я вообще делаю его впервые. Просто если мы не сделаем это сейчас, то Принцесса умрет, и я не смогу ей ничем помочь... Половина медицинских терминов я не понимаю, но выбирать между смертью и возможными осложнениями смысла нет. — Я поняла. Что мне делать? — Ложись. Укладываюсь на кушетку и протягиваю свою руку доктору. — Октавия, почему? — Что почему? — Почему ты так упрямо помогаешь ей? — как я могу догадываться, Октавию могут не погладить по головке за нарушение всех норм и правил. — То же самое могу спросить у тебя. Ладно, Принцесса попала сюда практически ребенком: маленьким, глупым, но жизнерадостным. В первый же день это жизнелюбие смыли с ее лица... В то время, год назад, на все заболевания проверяла я,* это сейчас появился отдельный доктор, который обслуживает приговоренных до острова. Так что я видела ее до того, как ее ноги ступили в тюрьму, а потом и после, когда ее привели в практически бессознательном состоянии на второй день ко мне. Так что я ее знаю с самого начала. И она стала моим частым пациентом. Не знаю, но я почему-то отношусь к ней как собственному ребенку, хотя старше ее не намного. Возможно, в ней есть некое очарование, которому не может противостоять никто, поэтому ее больше всех достают здесь... — шатенка вкалывает в мою вену толстую иглу, присоединяя системную трубку. — И извини, Лекс, это Линк тут остался из-за тебя... А я, по правде, осталась ради Принцессы. Никто не будет с ней носиться и вылечивать от всего, как я. Знаешь, сколько раз я ее зашивала? Я сбилась со счету сама. Другой доктор просто забьет... И скажет, что не было должного оборудования или лекарств. У меня тоже этого нет, но когда Линк выбирается в город, я даю ему список, что мне нужно купить. Я не могу развести руками и не попробовать кого-то спасти, тем более Принцессу. Она вздыхает, и я замечаю, как по трубке вверх ползет моя кровь. — Как это работает? — Сейчас немного я закачаю твоей крови в пакет, — доктор указывает наверх. — Затем открою выход ей к Кларк. Вот эта специальная штучка как насос будет тянуть кровь в ее вены. И возьми вот это. В моей руке оказывается небольшой резиновый мячик. — Зачем? — Нажимай на него. Это не даст свернуться твоей крови. Киваю, все понимая. — Если почувствуешь головокружение, то сразу предупреди меня, а то муж меня убьет. — Сколько нужно крови Кларк? — Около пятьсот миллилитров, но если тебе станет плохо, то сколько сможем. — Мне не станет плохо. — Хватит, Лекс. Не геройствуй. Сейчас в опасности не только Кларк, но и мы все втроем. — Втроем? — Харпер. — Почему она согласилась? — Скажем так, может, Линк не понял, что ты собираешься делать, но не я. Он все рассказал мне, а я уж додумалась. Так вот, я пообещала Харпер твою защиту, когда все случится. — Зря. Я не герой. — Да? А кто же сейчас на этом столе геройствует? Я? Или это все только ради Принцессы? — доктор хитро улыбается. — Не важно. — Смотри не запутайся, Лекс. У тебя есть Оливия и будущий ребенок... — шатенка пытается разговаривать со мной как с ребенком, но я не Кларк. — Я знаю, кто у меня есть. И это не ваше дело. — Я просто хотела напомнить. А теперь отдыхай, Лекс. И еще, постарайся сегодня побольше провести времени в постели, не нагружай себя. Хорошо пообедай и поужинай. Я тебе дам апельсинов, витамин С поможет тебе скорее восстановиться. — Я поняла. На этом наш разговор по душам был закончен. Вся процедура длилась около трех часов. Октавия уже меня отсоединила, а кровь все поступала в Кларк медленными каплями из пакета. — Все хорошо? — спросила я шатенку, когда одевала робу. — Завтра будет видно. Ты как себя чувствуешь? — Это не так важно. — Лекс, я теперь часть твоей семьи. И хочешь не хочешь, но тебе придется смириться и принимать мою заботу. А теперь возвращайся назад. Я ничего не отвечаю и ухожу. Конечно, я знала, что когда-нибудь неизвестная мне Октавия войдет в нашу семью, но я не думала, что она будет такой дотошной, как мамочка. Я вообще негативно воспринимаю все перемены. — Лекс, остановись. Может, расскажешь, куда ты ввязалась? Почему мне пришлось прикрывать в своем касте потерявшуюся? Знаешь, теперь от меня требуют объяснений свои же. Я вздыхаю... Когда-нибудь, Анья, я тебе все расскажу, но не сейчас. — Я... прости, Ань. Принцесса чуть не рассталась с жизнью. Доктор переливала ей мою кровь, — замечаю, как оживляется Птица, хотя до этого на ней лица не было. — Как она? — волнуется девушка моей подруги. — Я была там, но Октавия меня не пустила... — Думаю, ей уже получше, — хотя я и не знаю сама. Лишь надеюсь, что ни одно из перечисленных доктором осложнений нас не коснется. — Откуда ты узнала? — Если Кларк не ночует в камере, то значит, дело плохо... Понимаю, что это не первая неудачная ночь блондинки, тяжело вздыхаю. Странно, но в этот раз Нельсон не лезет со своими нравоучениями. — Будьте осторожны, мои девочки, — лишь добавляет она, обнимая свою Птицу. После отбоя я опять не могу уснуть, хотя и не спала предыдущую ночь, но заснула немного после обеда. Вожусь с одного бока на другой и слышу тяжелый вздох подруги. Похоже, скрипом от своей койки я ей мешаю заснуть. — Ань? — А? — Почему именно Птица? Ведь у тебя была Джинни, — не понимаю, почему сейчас меня это волнует. — Джинни предала меня. Но я, в принципе, могу ее понять: кому нужна зэчка, которую еще и ждать несколько лет? Все, кто остаются на воле, в конечном итоге станут предателями либо изменят, а ты не узнаешь. И, Лекс, я не говорю сейчас об Оливии, не думай. У вас все по-другому: вы почти семья, и у вас скоро будет малыш. — Да, — негромко соглашаюсь. — А Птичка... она была потерявшейся. Один раз я ей тоже помогла, и ты просто не представляешь, как она кинулась в мои объятия со слезами радости. Она была так мне безгранично благодарна, хотя я ей ничего не обещала после спасения! Такой отдачи я никогда не чувствовала от Джинни, от той, которую, казалось, я любила всю свою жизнь. Это меня поразило, и я взяла ее к себе в Лодочный каст, с ней особо проблем не было: никто не пытался восстать против меня за нее. Позже моя Птичка поразила меня еще сильнее, она решила отплатить мне за мою доброту... И стянула передо мной свою робу. — Фу, Ань, все, хватит, — о сексе я слушать сейчас не намерена. Время идет, а у меня давно его не было. — Нет, послушай, ты сама начала этот разговор. Так вот, я бы отказалась как настоящий принц, — посмеивается подруга. — Но не смогла, у меня год не было тогда сексуальных отношений, и я ничем не лучше сидящих тут зэчек. Я взяла свое. А потом это вошло привычку, стало традицией что ли, и она была всегда рядом. Когда она уходит на дежурство на целый день в медблок или кухню, я скучаю... Очень сильно, и это не из-за секса. Я давно поняла, что люблю эту благодарную девушку, и просто уверена, что она меня точно не предаст. — За что она тут? — За убийство. — Ань. — Хорошо. Ее отчим часто напивался с ее матерью, но мать-то ничего, а вот тот начинал избивать ее и мать. Однажды он так избил мать, что убил ее и хотел изнасиловать Птичку. Ну, в общем, все было сделано в состоянии аффекта, испуга, и она его убила. Каминная кочерга пробила голову ему не раз... — Прям тюрьма для одних Ангелов, — усмехаюсь, чтобы как-то разбавить грусть. — А как же она попала сюда? — Ну, у нее были дальние родственники или знакомые семьи, точно не помню. Все имущество продали и заплатили. Но ни разу не явились на свиданку. Так сказать, позаботились, попрощавшись. — Но ты же потом позаботишься о ней? — Это да. Я выйду на год раньше. Ты позаботишься о ней в моей отсутствие. За это время я постараюсь заработать и купить нам если не дом, то квартиру. — Ань, на свободе у меня есть дом. Он сейчас не нужен Оливии, она живет с родителями. Ты бы могла пожить там или даже мы не против были бы, если вы с Птицей жили бы с нами потом. Дом большой сам по себе, есть рядом домик для гостей, если вы захотите жить отдельно. Ну а ты можешь зарабатывать на ваше совместное будущее. Например, на ЭКО, лялек и так далее. — Ох, Лекс, ты очень добра. Спасибо тебе, я поговорю об этом с Птичкой, думаю, она против не будет. И мне будет спокойнее, когда в доме она будет не одна, а с вами. — А почему Птичка? — Ну, как ты знаешь, птицы — вольные существа, а Рейвен как черный ворон, прилетевший однажды на мое окно... Черный ворон предан человеку не меньше собаки. Своего хозяина эта птица любит больше жизни, а в случае опасности будет защищать до последнего. И ворон никогда не признает нового владельца, новую любовь. Они находят себе одного единственного партнера, с которым остаются на всю жизнь. Хозяин для ворона – его «возлюбленная». — Когда ты ударилась в орнитологию?* — смеюсь. А и вправду получается, что той прозвище к лицу. — Никуда я ее ударялась. Просто в библиотеке особо нечего почитать. Любовные романы, фэнтези, сказки – не мое. Чувствую, как от рассказов подруги мои глаза слипаются, а на плечи навалилась вселенская усталость. — Поняла. А теперь давай спать. — Угу. Лекс... может, поменяем вас с Птичкой? Думаю, ты не прочь пожить с Принцессой? — Нет. Против. Я против, — резко отвечаю. Не знаю, меня почему-то это смущает... Видеть ее каждый день, как она ходит в туалет.... Нет, такое я потерплю только от подруги. Нельсон смеется. — Спокойной ночи, Лекс.