***
Мы возвращаемся из душа, я развешиваю полотенце и наблюдаю, как Кларк стягивает с себя робу. И нет, я не сексуальная маньячка, просто трудно не обращать на такое внимание, когда вы живете вдвоем. К слову, Анья не переодевалась при мне, а я надеваю сразу пижаму после душа, а после утренних процедур – робу. — Кларк, ты будешь так спать? — удивляюсь я. Она остается в трусиках и майке, которые я подарила ей, но не задумалась над длиной. Я вообще не думала, что она в ней спит. Так майка ничего не прикрывает, лишь края ее доходят до низа живота. Если бы я это знала, я бы ей надарила туник, которые чуть ли не по колено. — Да, — отвечает, тем временем застирывая свое белье в раковине. Я вешаю влажное после душа полотенце на стул. Нужно было ей подарить пижаму. — Давай я тебе дам хотя бы свои пижамные штаны, а потом что-нибудь придумаем? — проговариваю я очень деликатно, чтобы не обидеть или не расстроить. Я не знаю, что в следующий раз выкинет эта белокурая головка. — Зачем? — ощетинивается она, переведя свой взгляд со своих рук на меня. — Ну... это... Люди спят в пижамах или ночных сорочках, — подбираю слова. Откуда я знаю, зачем? Так положено в обществе, но кажется, если я так отвечу, она не поймет ничего. — А я так не сплю. В штанах неудобно, как вы вообще спите в них? А дома я вообще спала без всего, — непроизвольно сглатываю от ее слов, представляя такую картину, но она продолжает: — Точнее, в нижнем белье. Объяснения не делают ситуацию лучше. — Это дома, а здесь не твой дом, — произношу и слышу, как меняется мой тембр голоса, становится значительно ниже и начинает хрипеть. — Здесь колония, а эта камера – не твоя спальня. Встаю и достаю из ящика самые просторные из своих штанов, разворачиваюсь и протягиваю ей. — И ты не одна здесь. Некультурно спать при чужих людях раздетой, хоть и на разных кроватях. — А Рей не жаловалась! — Я – не Рейвен. Одевай! — приказываю. Она берет штаны, но слышу, как психует, правда, молча. Просто все движения ее резкие, и она шумно, как будто злится, выдыхает. Но, блин, я тогда начну скоро сходить с ума еще и по ее ягодицам... Трусики облегают эти сочные и идеальные булочки, а еще ткань изредка втягивается в проход между ними. И несмотря на то, что Кларк очень часто их поправляет, мне кажется это достаточно сексуальным жестом. Бля. Чувствую, я уже с ума схожу... Мне нужна Оливия, мне хватает ровно на две недели после суточного секс-марафона... или все же не хватает? Я ложусь, прикрывая глаза, но блондинка опять меня дергает, причем толкает раздраженно в плечо. — Так нормально? Поднимаю веки и наблюдаю, что мои штаны, может быть, и прикрыли девушку, но не уняли во мне желание. Я сейчас объясню, почему: ткань обтянула достоинство Принцессы, а спереди так вообще впилась во врата рая, то есть между половых губ. Но для меня именно вот эти врата – врата ада. Это я без всяких Ань понимаю. — Нормально, — произношу грубо и отворачиваюсь к стене, делая повторную попытку закрыть глаза. Кларк тушит свет, слышу щелчок выключателем. Спустя какое-то время слышится уже тихое сопение. Блин, несмотря на то, что Анья похрапывает, я в этой наряженной тишине и темноте заснуть не могу. Достаю телефон из-под матраса и строчу брату сообщение. Да, поздно, но хочу, чтобы он уже завтра разобрался с пижамой. Да, это мои мечты, это сложно, ведь на острове нет магазинов. Когда он там поедет, а точнее поплывет в город? Или Октавию попросит, или кому-то накажет?.. Просто хочу ускорить процесс, поэтому пишу о двух пижамах размеров блондинки. Кстати, пишу больше размера на два. Нефиг тут ходить в обтягивающем передо мной, я и так прогадала с трусиками. Надеюсь, что спортивные топы сидят все же лучше, а не оголяют полгруди. Вздыхаю: что я за это-то волнуюсь? Все равно не увижу. Дай Бог! За своими размышлениями я не замечаю, как все же проваливаюсь в царство спящих. Я просыпаюсь в обычное для себя время, но моя интуиция подсказывает, что лучше я бы это не делала. Один взгляд вправо на блонди, и я оказываюсь с утренним стояком как у мужского пола... Мои пижамные штаны валяются на полу, а девушка укрыта только сверху... Ее трусики, да что уж там, ее промежность вся наружу, прикрытая тонкой полосочкой белья. Одновременно и раздражаюсь, и возбуждаюсь. Похоже, вот о чем мне намекала Анья: беззаботность блондинки, что она в камере, как в своей спальне с подружкой или мамой. Хочу – так сплю, хочу – полуголая хожу... Закатываю глаза и накрываю Кларк, а то, не дай Бог, кто войдет, пока я в душе. Беру пакет и ухожу. В душе приходится мыться в холодной воде, чтобы хоть как-то унять свое возбуждение, хотя я понимаю, что это не выход, что буду напряжена весь день и буду срываться на всех. Господи, за что мне все это?.. Домылась до такой степени в ледяной воде, что по возвращению меня начинает трясти от холода. Ладно, это меньшая из моих проблем, но как только вхожу, мой взгляд опять устремляется на Принцессу. Это не специально, ибо дверь в камеру находится напротив наших кроватей. Кларк лежит на животе, и опять же... одеялом прикрыта только спина с головой. Ткань трусиков упорхнула в межъягодичную складку, а мне открылся вид на две крупные, мясистые ягодки. Ох... я бы сейчас их помесила... Заряжаю себе мысленную оплеуху даже за такие мысли, подмечая, что от холода не осталось и следа. Я все также дрожу, но уже от жара, который собирается внизу живота и растекается теплом по всему моему телу. В данный момент я ненавижу свое повышенное либидо. Прохожу в камеру, швыряя принадлежности в пакете на свою кровать, и начинаю трясти девушку за плечо. — Отвали, Рей, еще не было даже первой сирены, — произносит она, отворачиваясь к стене. Срываю с ее головы одеяло. — Я не Рейвен. Вставай, Кларк! — злюсь, да, так как не могу обуздать все то, что делает со мной эта блонди. Она резко поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня, правда, еще сонным взглядом, как будто пытается удостовериться в моих словах. — Тем более, дай поспать, Лекса! — произносит возмущенно и закрывает глаза. — Нет, — настаиваю. Зачем? Сама не знаю. Мне плохо от нее, пусть и она не выспится. В следующий раз подумает, как предлагать незнакомцам переехать к себе. — Вставай, а то опоздаешь в душ. Там пока никого нет. — Я не посещаю утром душ, потому спать хочу, — отвечает с прикрытыми века, а я продолжаю ее легонько трясти. — Значит, начнешь посещать душ и утром. — Я не хочу... Утром после него всегда холодно, — упрямится. — Все равно вставай, успеешь выпить чай с вкусными конфетами, — раз ребенок, то должна повестись, как мне подсказывает шестое чувство. — Сон слаще. Все, у меня больше нет доводов, чтобы бесцеремонно ее будить. — Ну как хочешь... Это мое последнее предложение, — отхожу, включая кипятильник в кастрюле с водой. Да, такие есть в камере каждой мамки и у меня. Затем достаю из ящика пакет с конфетами и два пакетика кофе. Начинаю шелестеть и краем глаза подмечаю, что ребенок в ней все же просыпается. Она открывает сначала один глаз, затем второй, а потом уже присаживается, поглядывая на стол. — А можно сколько угодно съесть? — негромко подает голос. Сладкоежка, отмечаю, а потом задумываюсь: а может, просто она давно не ела конфет? — Можно съесть пять сегодня, пять завтра, послезавтра, если будешь вставать, как только я тебя бужу. Больше нет, а то будет аллергия. — У меня не будет, — упрямо заявляет и тащится уже к унитазу, который по несчастливой случайности находится в камере. Я не поворачиваюсь. — Значит, одно место слипнется. — Не слипнется, — спорит, а я, чтобы заглушить все звуки, начинаю разливать кипяток по стаканам. — Кларк, ты упряма до невозможности! И как с тобой справляется мама? — усмехаюсь. — Она меня любит. На этом разговор прерывается, и наш первый завтрак проходит в полной тишине. И да, с уже одетой Принцессой.Конец POV Лекса.
POV Кларк.
На завтраке ко мне неожиданно подсаживается Алли, и я сразу же вздрагиваю, хоть и уверена, что насиловать меня никто не будет в столовой. Это охрана сразу пресечет, да и никто так не делает. — Привет, Принцесска, — произносит с хитрой улыбкой она, а я убираю от рта бутерброд и оглядываюсь назад, чтобы быть уверенной в том, что Лекса это видит. Но я не успеваю в этом удостовериться, как меня хватают за руку, и я возвращаю свой взгляд. Я ненавижу, когда меня трогают, поэтому меня сразу начинает колотить озноб. — Успокойся ты, я ничего тебе не сделаю. Просто пришла поговорить. И что ты вцепилась в свою Командующую?? Мы все знаем, что она тебя не трахает, уж очень воспитанная своей армией. Мамка посмеивается и продолжает: — Может, заглянешь сегодня ко мне в камеру? Я тебя поимею, как подобает. Ты же скучаешь по ласкам, Принцесса? А я скучаю по тебе. И я всегда к тебе хорошо относилась, не как Ния, — она отпускает мою руку и начинает поглаживать ее. Я резко выдергиваю руку, а мои глаза уже застилают слезы. Да, это давно со мной не делают, но воспоминания так свежи, что приносят мне незримую боль... — Ну, не плачь, мы же с тобой хорошо играли, — проводит рукой по щеке, и я резко отдергиваю голову, отворачиваясь и впечатываясь лицом во что-то. Мягкостью там и не пахнет. — Ты что-то забыла здесь, Алли? — слышу грозный голос Лексы и слегка приподнимаю глаза вверх. Брюнетка стоит со скрещенными руками на груди и смотрит на мою обидчицу свирепым взглядом. Я, недолго думая, обхватываю за талию Командующую, продолжая утыкаться ей лицом в живот, в стальной пресс, конечно. — Да что вам всем не живется спокойно?! — слышу, как показательно психует мамка. — Что, теперь даже нельзя подойти и поговорить? — Нельзя, — спокойно отвечает Лекса, а я ощущаю, как ее живот то напрягается, то расслабляется. Это потому, что она так дышит? Сильно прижаться я все равно не могла. — Да ну вас! — психует Алли и, похоже, уходит, так как я слышу двигающийся по полу стул. — Кларк, — брюнетка быстро отодвигает меня от себя за плечи. — Прошу, больше так не делай. А я-то в чем виновата? Ничего не понимаю, отворачиваюсь от нее и опускаю взгляд в тарелку. Слышу шаги у себя за спиной и тихий голос: — Только не на глазах у всех... А так бояться нечего, я бы в любом случае подошла. Поняла? — Да, — киваю, и обида сразу уходит. — А ты можешь со мной за столом сидеть? Слышу тяжелый вздох. Она злится? Похоже на то... — Кларк, я переехала к тебе в камеру. Я являюсь сразу, как только к тебе кто-то подходит. Я наблюдаю за каждым твоим шагом. Что еще тебе нужно для безопасности??? Пожимаю плечами и начинаю опять всхлипывать, но сразу же ощущаю чужую ладонь у себя на плече, и она легонько сжимает его. — Не плачь. Я рядом всегда, — рука оставляет меня, и я слышу, как шаги отдаляются от меня и теряются среди множества голосов.Конец POV Кларк.
POV Лекса.
После завтрака провожаю взглядом блондинку до камеры, а сама останавливаю Гайю. — Все готово? — периодически интересуюсь делами своего нового каста, который пока сидит тихо в засаде. — Да, но есть еще кое-что... Идет слух о том, что и среди рядов Нии могут быть предатели, так как не всем нравится жить по ее законам, — докладывает. — Возьми Эко и проверьте информацию, но без моих указаний ничего не делать. Поняла? — Да, все как обычно, Командующая. Киваю и покидаю столовую, планируя поваляться на кровати до прогулки, но не тут-то было... Я застаю Принцессу в уборке нашей камеры. Нет, это, конечно же, хорошо, но блин, ее задница выше головы... Роба обтягивает две манящие половинки, и я застреваю в проеме. — Нельзя было швабру взять? — рычу, сама не замечая за собой. Полы в холле-то она моет шваброй. Подпрыгивает, пугаясь, и чуть не прислоняет грязную и мокрую тряпку к себе. — Лекса-а... Я просто... Так не залезешь во все углы... — растерянно отвечает она, а я выдергиваю тряпку из ее рук, а то сейчас прижмет ее к себе как мягкую игрушку. Вздыхаю и начинаю показывать. — Смотри, как это делается, — присаживаюсь на корточки и начинаю мыть, иногда переставляя ноги назад. — Я так не смогу... Это очень тяжело, ноги потом болеть будут. Закатываю глаза и домываю быстренько пол. Остался маленький участок, почти без преград. — Значит, когда будешь убираться, позовешь меня, я вымою твой пол. — Угу. — Что села-то? А руки после грязной тряпки кто будет мыть?! Психует, замечаю это по ее дерганым движениям, но идет к раковине, пока я выливаю воду в унитаз. — Ты можешь не кричать? — заявляет мне, хотя я не наблюдала за собой такого. — Я не кричу, а это мой обычный командный голос. — Тогда не командовать. Тут не армия, а я – не твой солдат, — разворачивается и идет к выходу. — Стоять, не солдат! Куда направилась на верную смерть? Кажется, у нас был уже разговор без психов. Никуда с моих глаз! — Никуда, — обиженно бурчит. Я беру ведро, тряпку, чтобы отнести на место, и, проходя мимо, шепчу: — На столе апельсин. Может, почистишь нам обеим? Обида, как мне кажется, сходит с ее лица, и она кивает, а я ухожу относить все.***
Вечер движется к концу, и ночь вступает в свои права. Мы встречаемся после душа, но вот странное дело: я не нахожу свои грязные носки и... трусики у себя под матрасом, когда пытаюсь впихнуть еще одни. Вопрос: куда все делось??? — Кларк? — машет мне аккуратная попка в черных трусиках. С этой задницей и мой разум готов помахать ручкой. Кто придумал купить ей такое соблазнительное белье??? Кому мне отхерачить голову? — Где мое белье, которое было под матрасом? — Я постирала его, теперь оно висит на стуле, — спокойно отвечает блонди, занимаясь своим. И тут на меня накатывает ярость, но скорее всего от неудовлетворения. Вскакиваю с кровати и подхожу, дерзко разворачивая ее к себе лицом: — А я тебя просила?! Я разрешала трогать мои вещи?! Или копаться где-то??? — Я не копалась... Они выпали, когда я заправляла твою постель... — пищит как мышок, и я точно знаю, что сейчас за этим писком последуют слезы. — Больше не смей этого делать! Я ЗАПРЕЩАЮ! — рычу и отхожу. Эта близость наших тел, которую, я смотрю, она уже не пугается. — А что мне еще делать? Ты начала мыть сама полы, кормишь меня, следишь, чтобы никто не приставал, даешь одежду... Разреши хоть так тебе помогать. А то мне плохо от всего, я чувствую, что должна, я так не могу... — шмыгает носом, и я ее прерываю. — Все хорошо, Кларк, — встаю и подношу ей сегодняшнее белье, кидая его в раковину. — Но это наш секрет? Не хватало, чтобы об этом половина колонии знала. Хотя я догадываюсь, что мамки это сами не делают, но с моей репутацией верной девушки это ее подорвет, и начнутся слухи. Сама не знаю, зачем, но оставляю поцелуй на щеке Принцессы, и она перестает сразу плакать, похоже, пребывая в шоке. Я отхожу к кровати и ложусь спать. — Не забудь штаны одеть, Кларк, — предупреждаю. — Хорошо, — коротко и тихо. — Спокойной ночи, — добавляю, понимая, что на меня наваливается усталость. — Угу... — все, что я слышу перед тем, как оказаться в лапах беспощадного Морфея.