***
На сегодня я полностью сбагрила Принцессу на всех. На перекличке, во время мытья полов и за завтраком за ней наблюдали Гайя и Эко, на прогулке к ним присоединится Птица и побудет после с ней в камере. Остается промежуток времени между завтраком и прогулкой. Я хочу провести его в зале, чтобы выбить из себя всю спесь, поэтому пытаюсь утащить блондинку с собой туда. Пусть хоть там сидит рисует или читает, но на глазах. Захожу в камеру. Принцесса сидит на койке и даже не поворачивает голову в мою сторону. Обижена. Слушалась, не пришлось бы ни на кого обижаться. — Вставай и пошли в зал. — Не пойду, у меня все болит, я уже говорила. — Можешь не заниматься, просто посидишь у меня на глазах, при мне. — Нет. Я и сидеть не хочу. У меня попа болит... — Полежишь на коврике, пошли уже. Сколько можно тебя уговаривать?! — опять раздражаюсь, а что поделать-то. — Не буду. Не хочу, не буду!!! — выкрикивает она, того и гляди опять сейчас сорвется в слезы. — Да блять! — окончательно срываюсь и покидаю камеру. — Делай, что хочешь! Какое вообще мне дело?***
Начинаю с бега, затем велосипед, подтягивания и перехожу на гантели. В этот момент и врывается Эко, на которой лица нет. — Кларк, она...Конец POV Лекса.
POV Кларк.
— Да, не твое... — бормочу себе под нос, когда брюнетка покидает нашу камеру, а я откладываю скетчбук на стол и ложусь. Рисовать не хочется, да и ничего не хочется делать после утра. Не понимаю, почему она так злится последнее время? Я почти слушаюсь и ничего плохого не делаю, а эти дебильные обтягивающие, стягивающие и утягивающие меня как оковы штаны вообще невозможно носить, не то что в них спать. Как переехала ко мне, так только и делает, что издевается. Нет, я не жалею, что предложила это, но она может не кричать на меня все время? Иногда же у нее это получается? Как с тем недопоцелуем. Мама всегда меня так целует. Почему он «недо»-то? Когда она не кричит, то хорошая и начинает мне нравиться, почти как Рей, вот только это бывает очень редко. Вздыхаю и поглядываю на свой чуть выступающий животик. А может, Командующая и права? Начав есть каждое утро конфеты и каждый вечер фрукты, я стала поправляться. Так превращусь в жирную? Может, стоило пойти и хоть пресс покачать? Из мыслей меня вырывают, и я слышу, как кто-то входит в камеру. Что-то забыла? Проносится в моей голове, но слышу я совершенно другое. — Ждала меня, моя кисонька? Понимаю, что это голос Нии, и резко разворачиваюсь. — Взять, — приказывает она своей обслуге, и я подскакиваю на постели. — Можешь не ждать, что тебе помогут. Твоя наилюбимейшая Командующая в другом конце здания, она не успеет. Злорадно смеется мамка, а я пытаюсь уцепиться хоть за что-то... Одеяло, подушка, матрас – все сползает за мной следом. Пытаюсь ухватиться за стулья, но меня резко отдергивают. — Что вы копаетесь?! Тащите уже ее в камеру!***
И вот я снова в чужой камере... Распята, обнажена и вся в слезах. Я молю вслух о пощаде и мысленно призываю Лексу, обещая беспрекословное послушание, только бы она успела... Хотя я уже голая, как тут можно успеть? Ния прикасается ко мне между ног рукой, и я кричу так громко и мощно, как будто меня режут на мелкие кусочки. В моем случае это соизмеримо с этим. Но я все же вижу или чувствую Лексу, так как слезы размывают изображения.Конец POV Кларк.
POV Лекса.
Бросаю тяжелые железки и несусь в сторону нашей камеры. Там все перевернуто, точнее, кровать блондинки, стулья... Но ни единой души. Во мне все клокочет, гнев поднимается абсолютно на всех, и я готова сейчас на то самое убийство, что не совершала, когда посадили сюда. Выхожу и меня встречает Индра. — Она в камере Нии. Киваю и направляюсь по указанному маршруту, еще издалека замечая «охрану» перед входом в нее. Подходя ближе, слышу сильный рев... Резко хватаю охрану за шеи, втягивая в камеру, так как в коридоре могут увидеть, и сильно бью девушек друг о друга головами. Они падают на пол в бессознательном состоянии. — Быстро отпустили ее! — рычу в приказном тоне, замечая, как Ния кивает. — Оденься! Кричу и на Принцессу, лицо которой залито слезами. Она начинает дрожащими руками подбирать одежду, а затем скрывается за моей спиной. Но я как будто чувствую ее дыхание рядом, на коже. Она одевается. — Командующая, вас не учили не врываться в чужую комнату без стука? — усмехается Ния, и тут я понимаю, что это просто было проверкой. Вот только для чего? Успею я или нет? Испугаюсь или нет? — А тебя? — Сейчас речь не обо мне. Может быть, договоримся? Что хочешь? Я могу многое: защиту, деньги, наркоту, алкоголь? Хотя бы раз в недельку поставляй мне блонди, ну что, тебе трудно? Я буду аккуратна с товаром, — хитро улыбается. Я, мягко говоря, пребываю в шоке, ощущая, что к моей спине, заднице прижимаются всем дрожащим телом. Нет, Кларк, только не сейчас. Я понимаю, что ей страшно, но мне нужно трезво мыслить. Ее тело прижато к моему, а мозг рисует ее тело в трусиках... — Нет! Люди – не вещи и не товар! — мысленно отбрасываю все видения, разворачиваюсь, хватая блондинку за шкирку. — Ты все равно ее не имеешь! — пытается все же уговорить меня Ния. Но я не отвечаю: много чести! — Тогда я возьму ее своими силами и методами! — слышу ответ на выходе, также оставляя ее без ответа. Я не боюсь, ничего не боюсь, а если эта девчонка все-таки научится слушать меня, будет гораздо проще. Впихиваю Принцессу в камеру и толкаю на свою кровать, ибо ее вся разбросана по полу. — Довольна! Добилась своего?! — Не кричи на меня, — блондинка пытается меня остановить, скромно присаживаясь на моей койке, но меня сейчас сможет остановить только грузовик, ибо картина обнаженной Кларк с рукой Нии в ее промежности выводит меня из себя и добивает сегодня до конца. — А что мне с тобой делать прикажешь?! Насиловать, как и все, чтобы ты начала понимать хоть долю истин, которые тебе говорят? Либо все-таки выпороть до синяков? Что, блять?! С тобой бьешься, бьешься, а как об стенку горох! Съеду нахер из этой камеры и из сектора!!! — Не надо... — слезы опять омывают ее лицо, а я откидываю голову назад, прикрывая глаза. Ну за что мне такое луковое горе??? Разворачиваюсь, пытаясь покинуть камеру, но девушка быстро огибает меня, бьется в истерике и садится вновь на колени, прижимаясь головой к моему паху. — Не уходи, прошу тебя... — умоляет. И да, мне жаль ее, но я не могу... Внутри разливается такое мутное чувство, как будто меня предали. Эта рука там... Я знаю, что Принцесса не моя, но это чувство, которое гложет, сильнее меня. — Я не хочу тебя видеть! — пытаюсь отойти, но она вцепилась в меня мертвой хваткой. — Я все сделаю, только не уходи, не бросай меня... — рыдает, но не так, как я слышала в камере Ледяного каста. Понимаю, что меня поняли буквально, как будто бы я сию минуту переезжаю. — Сейчас придет Рейвен, — отрываю ее с силой от себя. — Мне нужно отдохнуть до вечера от тебя! Ухожу. Да, жестоко. Я сейчас эмоционально неуравновешенна. Когда я в таком состоянии, я могу неплохо накостылять, так что это более щадящий вариант для нее. Да я бы и накостыляла, вот только на Кларк рука не поднимается и не поднимется. Это единственный человек, к которому, я уверена, не применю силы, что бы она ни творила. Но оставить могу, но не буду, ибо ее точно разорвут на кусочки. Помимо Нии и Алли есть и другие мамки, которые ее домогаются. И они не раз тоже пытались утащить Принцессу с моих глаз, а я не позволила. К слову, другие быстро разбегаются, как только примечают меня рядом, а вот мамки Небесного и Ледяного каста немного наглые и нахальные. И не особо боятся меня. Просто дело в том, что никто не хочет трястись от браслета на шее. Как я поняла, только со мной случился нонсенс, что я так быстро оклемалась от волн тока на все тело. Другие приходят в себя только на второй день, а восстанавливаются вообще неделю. У меня как-то эти оба процесса слились в двое суток. Это не зависит от возраста, межрасовой принадлежности или правильного питания, как я догадалась по рассказам Аньи. Каждый из находящихся тут был подвержен ошейнику хотя бы раз. И все одно и то же, только не со мной.Конец POV Лекса.
POV Кларк.
Лекса уходит, а я встаю с колен и умываюсь над раковиной. Я устала, вымотана, до сих пор в какой-то прострации, страхе. И Лекса ушла, не оставшись со мной... Поднимаю матрас на свою кровать и начинаю застилать постельное белье, а затем просто плюхаюсь на койку. Лежу на животе и слышу, как опять кто-то входит, резко оборачиваюсь: Рейвен. Облегченно выдыхаю и вновь ложусь головой на подушку. — Как ты, Кларк? — с волнением в голове спрашивает моя подруга. Ей что, уже успели донести? Понимаю, что могла не только Лекса, а весь Лодочный каст, кто находился в секторе. А может, и брюнетка. Где же она еще может быть весь день? — Как обычно, — тихо отвечаю. Уж Рей знает больше всех, хотя и не все, что со мной творят, творили. Я никому полностью ничего не рассказывала. Это слишком унизительно, не только рассказывать, но и вспоминать. Шатенка подставляет стул к моей койке и продолжает свой допрос. — Как живется с Командующей? — Нормально было бы, если бы она все время не кричала. А с каждым днем еще больше кричит, как будто забыла, как разговаривать спокойно! — возмущаюсь, и Рей слегка улыбается. Вот я совсем не вижу ничего смешного в этом! — Кларк, почему она кричит? Что ты делаешь не так? Этому же должно быть разумное объяснение. И такая умная женщина точно его тебе дает, — аккуратничает как обычно подруга со мной. Возможно, поэтому я делюсь с ней почти всем. — Да... Не знаю... Говорит одеть пижаму, когда спать ложимся, что не пошла сегодня с ней в тренажерный зал, но я устала со вчера еще в нем быть. А сегодня с утра просто так наорала. Может, потому что я не пошла в душ... — лежа, пожимаю плечами. — Господи, Кларк. Да одень ты эти пижамные штаны! — Нет, я и в носках-то спать не могу. И майка мне не нравится. Шатенка закатывает глаза. — Кларк, ты разве не понимаешь, как действуешь на Командующую? Как красная тряпка на быка. Хмурюсь, совсем не понимая ее аналогию. — Я раздражаю ее? — И да, и нет. Раздражаешь, если только своим поведением. Кларк, подумай сама... Лекса – взрослая женщина, у которой есть девушка, с которой она спала раньше из ночи в ночь, а то еще и по несколько раз на дню. Как ты думаешь, что ее может сейчас беспокоить? Если девушку отняли. — Скучно спать одной? — какая глупость. Вот мне спится одной лучше на кровати почти всегда, не считая, когда мне снятся кошмары. Рейвен бьет себя по лбу. — Кларк, они не сестры, понимаешь, чтобы просто спать... — Трахаются? — Ну наконец-то! Не прошло и года. Теперь что не хватает Лексе? — Ее девушки? Но мне тоже не хватает мамы, но я не кричу на всех. Шатенка трет виски. — Кларк, мама – это не то. Маму мы любим по-другому и к ней не особо такая тяга, как к девушкам. — Ты бредишь, Рей, какая еще тяга?! — Блин, Кларк, возбуждение. Лекса – как возбужденная бомба, поэтому и бомбит всех подряд и не только тебя! А нас всех. А ты ей добавляешь этих рефлексов. Понимаешь? — Какое возбуждение? Какая возбужденная бомба? Ядерная или атомная? — подруга всегда любила сравнения. Я всегда ее понимала, вот только не сейчас. — Причем тут вообще ядерная? Хотя тоже подходит под это состояние... — она тяжело вздыхает. — Кларк, возбуждение – это когда хочешь человека. — Зачем хочешь человека? Съесть или обнять? — Подходит и то, и то. Но ты же все равно меня не понимаешь, да? — усмехается. — Я не страдаю каннибализмом. — Ладно... В общем, пусть будет так: когда хочется человека обнять. — Лекса хочет меня обнять? — Ну... как бы да... — не понимаю, почему шатенка закатывает глаза. — Это неправда! Я ее уже два раза обнимала, а она меня – нет. Наоборот, говорит: не нужно это делать на людях... — Что? — у подруги отвисает челюсть. — Что ты делала? Что Лекса говорила? Что вы, блин, еще творите? Повторяю ей и почему-то ощущаю, как мои щечки обжигает теплом. Вроде тут не так жарко. — Ничего больше. — Кларк, зачем ты обнимаешь Лексу?! Так нельзя! — Почему? — Потому что у нее есть девушка. Она ее должна обнимать и на людях, и без. Вообще ничего не понимаю. — Ну ты меня пыталась раньше обнять, и Октавия тоже. — Это другое, Кларк. Мы – друзья, — подруга еще глубже вздыхает. — Вы с Лексой друзьями не будете... — А кто мы? Рейвен осекается, как будто подбирает слова или не знает, что ответить. — Вы – соседки по камере, она помогает тебе как герой в сказках. Помнишь? Они спасают весь мир, но друзьями не становятся, потому что это просто невозможно. Киваю головой. — Поэтому она меня не полюбит никогда, да? Шатенка хмурится, но, похоже, понимает меня. — Кларк, ты привыкла к такому особенному отношению к себе. С самого детства к тебе все друзья, мама относились как к особенной: любили по-своему, превозносили, восхищались. Даже в колонии ничего не поменялось. Но Кларк, на первом месте ты будешь всегда только у мамы и позже у своего любимого человека. Хотя, как мне уже начинает казаться, что его не будет. — А как же вы? Я же у вас на первом месте? — Ты не понимаешь, Кларк... Да, мы тебя любим, но на первом месте у меня – Анья, у Октавии – муж. Ты на втором, правда... Даже если когда-нибудь Лекса полюбит тебя так же, как мы, ты будешь тоже на втором, потому что на первом у нее будет всегда жена. Мне становится очень печально от слов подруги. — Кларк, это не значит, что мы к тебе хуже относимся или еще что-то. Просто друзья имеют другое отношение ко всему, а ты мне как сестра. — Да-да, я поняла, — бормочу. — Но все равно расстроилась. — Нет, — натягиваю улыбку, хотя я в большей степени расстроилась не из-за них с О, а из-за Лексы. Мне не нравится уже ее жена. — Нет, так нет. Тогда пошли на прогулку. И прошу тебя... делай без слов и упрямства все, что просит Командующая. Киваю, встаю с кровати, и мы уходим.Конец POV Кларк.