После душа и таблеток моей сокамернице становится значительно лучше, а после переклички она опять пропадает у Аньи.
Правда, перед уходом целует меня в губы и обещает, что такое не повторится в ближайшее время точно. Я ей верю, да и не могу долго на нее злиться, особенно когда она меня целует или обнимает. А что было утром в кровати? Ну, нужно было показать как-то, что мне это не нравится.
День тянется очень долго, потому что я провожу его одна, да еще и на кухне, полностью пропитываясь этими запахами так, что под вечер меня аж прям воротит от них, того и гляди, стошнит.
Мыть посуду и убираться в столовой я заканчиваю примерно к отбою. Усталая, выхожу и встречаю брюнетку.
— Ты как-то долго, малышка, — произносит, встречая, и я замечаю, что ей хочется меня обнять и, возможно, поцеловать, но она не может, так как нас могут увидеть.
Вздыхая, провожу пальчиками по ее тыльной стороне ладони и иду вперед.
— Просто устала под вечер, вот и задержалась.
Слышу за спиной тоже шумное дыхание.
— Ты все еще злишься на меня, Принцесса?
Отмахиваюсь головой.
— Нет, не злюсь.
Она идет следом.
— Хорошо, тогда после сирены сразу в душ, и я уложу тебя в теплую кроватку. Согласна?
— Не-а, — хитро произношу.
Она затихает, как будто растеряна. Это я замечаю по ее лицу, когда встаю в линию из заключенных и разворачиваюсь к ней лицом.
Командующая хмурится, может быть, даже злится, но молчит, вставая рядом.
Мы отвечаем, а после расходимся по камерам. Лекса идет рядом и теперь допрашивает меня.
— Кларк, что это значит? Ты говоришь, не злишься, а сама отвечаешь так…
— Лекс, не придумывай, я нормально отвечаю.
— Тогда чем тебя не устраивает теплая и мягкая кроватка?
— Тем, что мне кто-то обещал другое. А вчера еще и напился, — выдаю я, присаживаясь, а затем и ложась на своей койке.
Брюнетка вздыхает, чешет затылок. Возможно, подбирает слова.
— Что, прям сейчас? Но ты ведь устала…
— Я напрягаться не собираюсь, — улыбаюсь.
— И тебе не страшно? — приподнимает она в удивлении бровь.
— Мне кажется, это ты боишься, Лекса… — произношу я негромко, но с улыбкой, а Командующая все равно ощетинивается.
— Что ты хочешь, Кларк? — садится на свою кровать, вздыхая.
— Я уже говорила.
— Детский сад какой-то… — бурчит она, расстегивая замок робы, и резко стягивает майку с себя.
— И я о том же, — парирую ей с усмешкой, пока не замечаю, что она остается в одном лифчике. Кажется, дышать я сразу перестаю. Бюстгальтер темный, непросвечивающий, но так божественно облегает ее груди…
— Достаточно, Принцесса? И дышать не забывай, — теперь усмехается она.
Я как будто ее не слышу, а спускаюсь взглядом по животу, которого нет, точнее, есть маленький пупочек, а рядом еле заметные кубики. Но они то пропадают, то появляются с чередующимися вдохами и выдохами девушки.
— Принцесса, — зовет она еще раз меня, и только после этого я отмираю.
Встаю и подхожу к ней, смотря на нее сверху вниз. Я боюсь, это точно. В прошлый раз она не смотрела на меня с насмешкой. В прошлый раз она совсем не смотрела на меня.
— Я не хочу его… — указываю пальчиком на черную ткань.
— Сними, — с легкостью в голосе отвечает она. Тут я, конечно, совсем теряюсь. Разворачиваюсь, собираясь уйти, но меня резко перехватывают за руки и усаживают рядом.
— Кларк, ты же сама хотела. Только сейчас говорила, что это я боюсь, а оказывается, все совсем наоборот. Я уже и не верю, что ты меня когда-то там касалась.
— Касалась, — протестую. — Просто ты спала.
— Ох, Кларк, сейчас я не усну. И это делается в состоянии бодрствования. Дай руки, — просит она, но берет сама меня за руки и как бы обнимает ими себя. — Простая застежка, Кларк. Ну же!
Я не свожу глаз с ее ложбинки и все-таки, набираясь сил, подцепляю две лямки, расправляясь с крючками. Там нет ничего сложного. Эмоционально трудно, когда ты делаешь это не себе.
— Умница, — улыбается она, опуская свои руки вниз, так помогая мне спустить лямки с плеч.
Я делаю это очень медленно, всматриваясь в каждый миллиметр ее оголяющейся груди, пока бюстгальтер совсем не соскальзывает, и передо мной не предстают средние по величине сосочки. Сейчас они не такие, как были тогда. Сейчас они как бы расплющены посередине.
— Кларк, ну что ты опять замерла? Я же не экспонат, до которого нельзя дотрагиваться.
Она опять смеется и меня это раздражает.
— Приляг и закрой глаза.
По ее хмурому взгляду я понимаю, что такой расклад Лексе не нравится, но она не отказывается, а закидывает за меня ноги, ложась, и после прикрывает глаза.
Я смотрю на ее закрытые веки несколько секунд, проверяя, не подглядывает ли она, но нет. Затем спускаюсь постепенно ниже. Изучаю, исследую пока только глазами все, что доступно моему взору: изгиб шеи, заостренная ключица, смуглые, неширокие плечи, еле заметная яремная ямочка и вот она сама... грудь. Шикарная, красивая, невероятная... Она – мой магнит, который притягивает мои руки к себе.
Складывая неосознанно свои ладошки чашечками, я опускаю руки на грудь, захватывая ее полностью.
Бугорки теплые на ощупь, а кожа словно бархат, очень мягкая и шелковистая. В прошлый раз у меня не было времени это прочувствовать.
Слегка сжимаю и сразу ощущаю, как ее грудная клетка начинает часто вздыматься и так же быстро опадать. А пальчики правой руки вопринимают слишком сильное биение ее сердца.
Я поднимаю взгляд на лицо Командующей. Оно спокойное, безмятежное, вот только больше нет этих шуточек и насмешек.
Не отрываю свой взгляд от ее лица и уже перехожу на соски. Сейчас они уже упираются в мои пальцы, когда я еле прикасаюсь к ним и вожу по кругу.
Лицо сразу изменяется, становится сосредоточенным. И, как слышу по шумному дыханию, оно сбивается. Сжимаю сразу оба соска между большим и указательным пальцем, ощущая дрожь тела под своими руками.
— Я все правильно делаю, Лекса? — тихо произношу, и девушка еще раз вздрагивает от моего голоса.
— Да-а, Кларк, — выпускает она еле слышный стон, когда отвечает.
— Что я могу еще сделать? — мне уже это начинает нравиться: реакция тела на сенсорные прикосновения, ее дрожащий голос со стоном.
Лекса такая беззащитная сейчас в моих руках и уж точно не грозная Командующая.
Мои руки накрывают чужие и разводят в сторону, «отнимая» грудь. Глаза распахиваются, и я вижу все, о чем говорила Рей: и темнеющий зеленый, и пелену в глазах.
— Все, Кларк, на сегодня достаточно, — она резко встает и накидывает на себя майку.
Я хмурюсь, практически психую и ухожу к своей кровати. Это несправедливо: сначала дать, затем забрать.
— Ну, Кларк... — тянет жалобно она.
— Тебе не понравилось, да? — обиженно шиплю.
— Дело не в этом. Мне даже очень понравилось, Принцесса. Просто я так не могу долго... Я возбудилась, а это чаще всего до добра не доводит...
— До какого добра?! — не понимаю, обиженно выкрикивая.
Брюнетка закатывает глаза.
— Кларк, после возбуждения людям нужно получать оргазм, либо я опять начну сходить с ума! Ты понимаешь это??? Я не могу ходить напряженной и возбужденной все время. Помнишь, как тебе было плохо?
— Так получи свой дурацкий оргазм! — мы опять начинаем срываться, кричать друг на друга, что совсем мне не нравится.
— Ты хочешь, чтобы я пошла к девушкам?
Меня прошибает током от ее вопроса, и я срываюсь к двери.
— Иди, куда хочешь!!! — кричу, но Командующая успевает меня остановить, прежде чем я открываю замок.
Она прижимает меня крепко к себе, пока я пытаюсь извиваться в ее объятиях и бьюсь в истерике.
— Все-все, Кларк, я никуда не пойду. Успокаивайся, — нашептывает она мне на ухо, целуя его, затем щеку.
Перебираясь на мои губы, уносит меня в ласковый поцелуй с языком.
— Ты не можешь по-другому? — успокоившись, нашептываю я.
— А как? — задает она мне встречный вопрос.
Задумываюсь.
Что могут они, чего не могу я?
— А я?
— Что ты, малышка?
— Я могу тебе его доставить? — всхлипываю.
Брюнетка отрывает лицо от своей груди, обхватывая мои щеки ладонями, и всматривается мне в глаза, как будто проверяет, не сошла ли я с ума? Я это вижу по светлеющим, удивленным глазам.
— Наверное, — растерянно отвечает она заикающимся голосом, но затем я сразу слышу грубый. — Кларк, нет. Ты не будешь этого делать.
— Почему? Почему им всем можно дотрагиваться до тебя?? А мне нет??
— Да никому уже нельзя до меня дотрагиваться, кроме тебя!!!
Я чувствую, как наша ссора вновь набирает обороты.
— Ты и мне не даешь!
— Кларк, ты не понимаешь... Я не хочу выглядеть в твоих глазах насильницей... Это неправильно все, понимаешь?!
— Разреши мне самой решать, что правильно для меня, а что нет!!! Я устала от того, что все от меня что-то скрывают! Я не ребенок!!! Хватит вести себя со мной, как с маленькой! И говорить, что я ничего не понимаю. Да, не понимаю, но я всегда спрошу. Если бы вы ничего от меня не скрывали, то я бы все знала, — выговариваю все Лексе.
И она получает махом от меня за всех: за маму, Рейвен, Октавию и за себя.
Лицо Командующей искажается, но больше она не повышает на меня голос.
— Я лишь забочусь о тебе, Кларк...
По ее расстроенному лицу понимаю, что не права. Подхожу и обнимаю ее за шею, прижимаясь сильно-сильно к ее телу. Я не люблю, когда мы ссоримся или кричим друг на друга.
— Прости, — начинаю я.
— И ты прости меня, малышка, — шепчет, захватывая меня в свои крепкие объятия.
Ее внутреннее тепло сразу приносит мне облегчение, но, не контролируя себя, я начинаю громко рыдать в ее плечо. Она пугается, и я чувствую, слышу страх в ее голосе.
— Малышка моя, не надо плакать... Все хорошо, я больше не кричу и не буду больше кричать... — она отцепляет меня от себя, всматриваясь в мои глаза.
Обхватывает ладонями мое лицо, а большими пальцами убирает слезы с моих глаз. — Пожалуйста, не плачь... Хочешь, мы завтра обязательно попробуем вновь? Только все постепенно, прошу тебя. Я боюсь за тебя, боюсь причинить тебе боль, поэтому постепенно не только для тебя, малыш, но и для меня.
Я киваю.
— Я больше не хочу ссориться, Лекса. Не хочу, чтобы мы кричали друг на друга... Мне больно от этого... Вот здесь и здесь, — указываю я на область между ключицей и грудью и на область сердца, — у меня разрывается все на части, болит, ноет, воет... Мне больно...
— Все-все, прости меня, прошу. Больше никогда, я обещаю, — клянется она, начиная покрывать все мое лицо мелкими поцелуями, осушая щеки губами.
Я успокаиваюсь, затихаю, остаются лишь всхлипы, которые я не в силах успокоить сама.
Брюнетка вновь меня обнимает, гладит по голове, спине, и со временем проходят и всхлипы. Мы все это время молчим, пока мягкий голос Командующей не разбавляет звенящую тишину в моих ушах.
— Давай в душ сходим, малыш? И спать, хорошо?
Я киваю, ощущая, как с невероятной силой на меня накатывает усталость. И если бы не Лекса, я плюнула на душ, заваливаясь так спать, ибо ног я уже не чувствовала.
Это не Октавия, которая всех жалеет. Во время дежурств на кухне и присесть некогда, так как можно не успеть до вечерней переклички, а потом будут проблемы.
А вся эта адреналиновая ситуация дала забыть мне об усталости на время, но напомнила о себе более жестоко.
***
Мы идем в душ, а я еле волочу ноги за собой.
— Кларк?
— Я просто устала, — вздыхаю.
— Тогда быстрее мойся.
Вновь соглашаюсь головой.
Итого вместо получаса, как обычно, мы проводим в душе от силы десять минут.
Застегиваю замок робы, как неожиданно меня подхватывают на руки.
— А пакет? — указываю я на вешалку.
— Бери, — усмехается брюнетка, и как только я снимаю его, несет меня на руках к выходу из помещения, по коридору и в нашу камеру.
— Я тяжелая, Лекса. Зачем?
— Я в армии и потяжелее вещи таскала, — посмеивается. — Ты по сравнению с ними – пушинка.
В камере она ставит меня на ноги и развешивает полотенце.
— У тебя еще ничего не закончилось, Кларк? Шампунь там, паста, гель? Линк едет в город и все купит.
Я немного озадачена. Я думала, что это разовая акция.
Брюнетка сама подходит ко мне, заглядывая в пакет, и неодобрительно покачивает головой.
— Значит, все. Почему ты не сказала?
— А я должна была? — ничего не понимаю.
— Ну да... — Лекса, похоже, не ожидала от меня такого вопроса. — Мы же теперь вместе...
— Вместе? — как попугай, переспрашиваю я.
Командующая вновь чешет затылок. Я заметила: так она делает тогда, когда не знает, что ответить на мои вопросы.
— Да, Кларк. Ложись спать, я все постираю.
— А как вместе? — спрашиваю и стягиваю с себя робу, ложась на кровать Лексы и двигаясь к стене.
— Как сейчас, — отвечает она опять непонятно.
Хмурюсь.
— Лекс, мы встречаемся типа?
— А ты хочешь, чтобы мы были в отношениях?
— А ты? — вновь мы закидываем друг друга вопросами.
Никто не хочет первым отвечать.
— Я уже в них, — улыбается брюнетка, а я хмурюсь еще сильнее.
— Что??? — возмущенно переспрашиваю.
— Я уже в отношениях с тобой, Кларк, — смеется.
— А-а-а, — протягиваю с пониманием. — А я с тобой в отношениях.
— Да, а теперь засыпай, Принцесса.
— Ты же знаешь, что я без тебя не усну, мне холодно.
— Я скоро. Знаешь, очень тяжело смывать твою и мою слизь, — усмехается Командующая.
— Какую слизь? — одновременно пугаюсь и удивляюсь.
— Господи, Кларк, возбуждение твое и мое. Мы, кажется, это уже проходили, если мне не изменяет память, — она вздыхает. — Ты возбудилась от того, что касалась меня, я – от твоих касаний. Из влагалища выделяется слизистая смазка при возбуждении.
— Для чего она? Пачкать трусики? — хихикаю тоже.
— Нет, Кларк, — брюнетка развешивает все, выключает свет и ложится рядом, сразу обнимая меня и притягивая к себе. — Это очень сложно объяснить сейчас, но я обязательно тебе расскажу, когда мы будем все пробовать. Так просто легче. Сейчас не поймешь, да и из меня учитель так себе.
— Хорошо, — соглашаюсь.
— Спокойной ночи, Лекса.
— Спокойной, Принцесса, — я получаю свой поцелуй в затылок и, как только закрываю глаза, не замечаю, как растворяюсь в своей собственной сонной темноте.
Конец POV Кларк.
POV Лекса.
Я не могу долго уснуть. И не потому, что не хочу. Нет. Просто не позволяю себе этого. Я хочу насладиться объятиями этой взрослой девочки. Мысленно смеюсь над своей аллегорией.
Я тоже по блондинке ужасно скучаю всеми днями. Кажется, что я так не скучала по Оливии, когда была в армии. Может, Кларк приучила меня к своим объятиям? И когда мы вместе наедине либо она меня, либо я должна ее обнимать? И теперь мы без такого близкого расстояния друг с другом скучаем? Не знаю.
Я все время говорю, что для Принцессы это все ново, но и для меня тоже. Я никогда не была в таких нежных отношениях с очень медленным и постепенным развитием.
К слову, Оливию я имела уже на третий день нашего свидания, других – в первый день знакомства, а до Кларк я боюсь дотронуться, как до огня, который либо меня спалит заживо, либо ее от моих действий. И это все уже длится десять месяцев. И я, конечно, не могу и не буду отрицать все свои чувства к ней. Анья права во всем. С самого начала я списывала все эти чувства на свой животный инстинкт, но лишь прикрывалась им. На самом деле я всем сердцем хочу, чтобы Кларк любила меня, любила во всех смыслах этого слова.
Знаете, мы все эгоисты. Мы всегда говорим: «Ты – моя, она – моя», не добавляя слово «собственность», но подразумеваем это. Всегда! Эгоисты! Но впервые в жизни...
Да-да, я опустилась, ослабла до такой степени... ...я хочу быть собственностью Принцессы, хочу принадлежать ей во всех смыслах. Пусть делает, что хочет со мной. А я, в свою очередь, сделаю все для нее.
Кажется, я открыла новый вид любви... После всей грязи, что она прошла, да и я, трахая без разбору зэчек, эта любовь становится очень чистой и по-своему невинной.
Да, это понятно, что и она, и я давно потеряли невинность, но все это на каком-то высоком уровне нашего подсознания. При каждом ее касании меня трясет так, как будто эта врожденная плева до сих пор во мне присутствует. Представляю, что переживает она в эти моменты... И я думаю, что если когда-то и случится это взаимное взаимодействие наших тел, это будет нашим первым разом для обеих.
Вздыхаю, понимая, что все-таки поспать нужно. Зарываюсь носом в ее мягкие волосики, вдыхая ее аромат. Именно ее, потому что все, что я дарила, закончилось. А то, что дают в тюрьме, запахов не имеет, так что этот сладкий, сливочно-ванильный аромат именно Принцессы.
Прикрываю глаза, прижимая ее крепче к себе, и понимаю, что растворяюсь в ней, как, впрочем, и в своем сонно-коматозном состоянии.
