Четверг.
Я так и не уснула прошлой ночью, думала о том, что нужно разобраться во всем, что не могу оставить все как есть и выйти на свободу. Не могу. Пусть брюнетка подтвердит слова Рейвен или... опровергнет. Поэтому после завтрака иду в камеру Аньи. Именно ее, а не Лексы, камера Вудс – это наша. Замечая меня, мамка Лодочного подкаста молча встает и выходит. Прикрываю дверь за ней, не хочу, чтобы кто-либо услышал что-то, не хочу, чтобы кто-то понял, что мы расстались... Держусь за дверь и не могу пошевелиться, не могу развернуться и начать разговор. В голове пролетают картинки любимой, какая она была, когда я вошла. Лекса сидела на кровати с прямой спиной, закинув ногу на ногу. А когда я влетела, руки сложила на груди. Она великолепна в любом своем проявлении. — Что тебе нужно? — сердито, но спокойно спрашивает моя Командующая. Моя ли? – переспрашивает меня мой внутренний голос. Набираюсь смелости и поворачиваюсь, не хочу скрывать от нее ничего: ни своего состояния, ни бессонную ночь. У любимых не должно быть секретов, так ведь она говорила мне? — Я вела себя ужасно глупо и не заметила, — произношу с улыбкой, — что у тебя плохое настроение... Меня прерывают, но Лекса не смотрит на меня, словно я не существую. Тоже стараюсь смотреть в пол помещения, так не будут заметны слезы в моих глазах, которые уже на пороге. — Дело не в этом. — А в чем?! — срываюсь в крике. — Дай поня... Меня вновь прерывают на полуслове, она даже не дает мне сказать. — Я. Больше. Не испытываю. К тебе. Никаких. Чувств! — произносит она отрывисто, но медленно, как будто разговаривает с ребенком. Это для того, чтобы я поняла? Но я не хочу ничего такого понимать! — Лекса, я обещаю, что мое освобождение никак не повлияет... — прерывает. на нас... — Хватит! Не заставляй меня повторять дважды! Между нами все кончено! Не верю! – кричит мое нутро – Так не должно быть! — Лекса... неужели ты думаешь, что я поверю в то, что ты сказала?.. Неужели ты забыла, что мы любим друг друга и обещали никогда не расставаться?? Мы полюбили друг друга, как только увидели... Брюнетка вновь не дает мне договорить и срывается в грозном крике. — Хватит! — поднимается она с кровати и яростно бьет кулаком по столу так, что аж все чашки на нем подпрыгивают. — Мне все это надоело! Почему я должна быть связана с тобой навечно?! Повеселились и хватит. Ты получила, что хотела, я тоже. У меня брызгают слезы из глаз. Никогда не думала, что со мной такое произойдет... с нами. Это как будто не моя любимая, а сестра-близнец Лексы, двойник, но не она. — Ты права... Прости, Лекса, за то, что путаюсь у тебя под ногами... — к концу своей речи уже бесшумно рыдаю, но покидаю чужую камеру. Брюнетка все видела, а если бы еще любила, то не дала бы мне так плакать...Конец POV Кларк.
POV Лекса.
Ускоряю шаг к двери, но, как только хватаюсь за ручку, останавливаю себя. Отчаянно всматриваюсь в железо и тоже умываюсь слезами, нашептывая одно и то же практически каждый час. — Прости, Принцесса...Конец POV Лекса.
POV Кларк.
Безжизненно добредаю до своей камеры, прикрываю дверь и сползаю по стене спиной, а потом укладываюсь на пол, сворачиваясь в позу эмбриона, продолжаю бесшумно и горько рыдать и вспоминаю, что последний раз обещала маме пригласить любимую на ужин. — Мама... к сожалению, — сглатываю, — мама, я не смогу пригласить Лексу в наш дом...Пятница.
Конец вчерашнего дня и начало сегодняшнего провожу в состоянии зомби. Даже Рей, видя меня такой, не пристает с вопросами и допросами. На прогулке меня просит помочь с цветами охранник Теллониус. Зачем и почему, не знаю, да и мне все равно. Поливая грядки лейкой, спотыкаюсь и замечаю, что лицом лечу в железную часть мотыги... Либо расколется пополам мой череп, либо рассечет лицо. Пугаюсь, но ощущаю, как меня ловят и возвращают на место. Разворачиваюсь, замечая, как Командующая отходит от меня. — Постой, Лекса... — она замирает, но стоит так же ко мне спиной. — Скажи, что это неправда! Скажи, что любишь меня! Ведь ты... снова помогла мне. Появляется надежда, что брюнетка не просто так опять спасла меня от неминуемой смерти. — Я помогла тебе не из-за этого, — слышу тихий, но сердитый тон. Всхлипываю, так как моя надежда разбивается о скалы на мелкие кусочки. — Тогда скажи, почему? Лекса, прошу тебя, ответь: почему ты меня больше не любишь? — это тот ответ, который мне нужен больше всего на свете, тогда я, наконец, пойму, где напортачила. — Мне не нравятся слабые девушки.Конец POV Кларк.
POV Лекса.
Отвечаю и сама ненавижу себя. Это же неправда! Я полюбила ее хрупкой, маленькой девочкой, а потом уже поняла, насколько эта малышка сильна. Прости, Кларк... Сдерживая поток слез, покидаю Принцессу, захватывая с собой долбаную мотыгу, из-за которой я чуть не лишилась любимой.Конец POV Лекса.
POV Кларк.
Я поняла тебя, Лекса, я стану сильнее, и ты полюбишь меня снова! – не сдаюсь, уже продумывая план своих дальнейших действий, и ощущаю чужую руку на своем плече. Слегка поворачиваю голову в сторону. Рей. — Она пришла на помощь, потому что любит тебя. — Угу, — согласно отвечаю. Остаток дня провожу со своим подкастом: слежу за ними, командую и даже кого-то изгоняю. Одним словом, веду себя, как натуральная мамка колонии, а не как было до этого, когда мне всех их было жалко. После переклички останавливаю Командующую и сообщаю о своем успехе, а точнее, что в моем подкасте не осталось больше наркоманов и алкашек. — Делай, что хочешь, Ванеда, — уточняет Лекса, что я больше не Ванхеда и не отношусь к ней. — Не нужно бегать ко мне с этим. У меня и без тебя проблем хватает, — произносит и быстро покидает меня. — Постой... — отчаянно выкрикиваю, но на это больше не обращают внимания.Конец POV Кларк.
POV Лекса.
Прости, любовь моя...Конец POV Лекса.
POV Кларк.
Суббота.
Впервые за проведенные мною на острове пять лет намечается гроза, сверкает молния, и завывает ветер. Все чуть ли не доходит до урагана за пределами этих стен. Но в колонии все слышно, особенно ночью, когда наступает тишина. Погода плачет вместе со мной. Подруга в эту ночь остается у Аньи, а я смотрю в маленькое окно наверху, по которому беспощадно бьют капли дождя, и вспоминаю себя, когда жила дома. В такие ночи я шла в мамину спальню. — Мама, можно я с тобой лягу? — Конечно, Кларк. Ты всегда боялась грома и молнии. — Мама... — шепчу со слезами на глазах. — Я хочу домой! Неожиданно дверь в камеру распахивается, и я вспоминаю, что забыла закрыть ее после ухода Рей, но на пороге появляется Командующая, проходит внутрь и, возможно, замечая мой удивленный взгляд, начинает оправдываться. — Не могу спать под звуки поцелуев, — брюнетка ложится на кровать подруги, а я ничего не отвечаю. Да и что я отвечу? Очередной раскат застает меня врасплох, я подскакиваю на кровати и вскрикиваю, перебираясь быстро на соседнюю койку; совершенно забывая обо всем, льну к родному и теплому телу. Лекса.Конец POV Кларк.
POV Лекса.
Кларк... Я отталкиваю любимую от себя, но не скидываю с кровати, как в прошлый раз. — Хватит, я же сказала, что больше тебя не люблю. Ляг на свою кровать, накрой голову подушкой и одеялом и спи!Конец POV Лекса.
POV Кларк.
Мне кажется, что даже в этих словах я слышу заботливые нотки, но это мне может просто казаться... Я люблю тебя, Лекса, – мысленно произношу и перекладываюсь назад.Конец POV Кларк.
POV Лекса.
Не бойся, Кларк. Я рядом.Конец POV Лекса.
POV Кларк.
Я хочу к тебе, мама. Ощущаю озноб, но меня все же забирает к себе Морфей. Возможно, это потому, что в последние ночи почти не сплю.Конец POV Кларк.
POV Лекса.
Как только распознаю, что малышка спит, перекладываюсь к ней на кровать и обнимаю ее, но сквозь одеяло, чтобы она ненароком не проснулась. — Знаю, тебе тяжело, Кларк, но придет день, и ты будешь счастлива. Не со мной, но будешь. Просто потепи, малышка. До утра я охраняю спокойный и безмятежный сон блондинки, а затем иду в душ и больше уже не возвращаюсь в эту камеру.Конец POV Лекса.
POV Кларк.
Воскресенье.
Мы сидим с Рейвен на завтраке. За нашим столом еще пребывают Найла и Костия, но они уверенно о чем-то болтают, как Анья и Индра. Мамка той тоже дает какое-то задание. Я вздыхаю и печально произношу: — Лекса начала избегать меня... — Что? — переспрашивает подруга. То ли я невнятно сказала, то ли она тоже была в своих мыслях. И я открываю рот, чтобы повторить, но перед нами появляется Лекса и усаживается на свое место. Она не одна, и это меня безумно пугает. Нет, нет и нет... Я не могу в это поверить. — Кто она? — очаянно спрашиваю и боюсь услышать ответ. — Почему я должна объяснять тебе это? Это не твое дело. Остань, — безэмоционально отвечает тоном Командующей. — Что? — бездумно вырывается из моих уст, а слезы собираются в глазах. — Лекса, кто это? — щебечет незнакомка. — Просто знакомая. Просто знакомая? Да как ты посмела... Поднимаю свой поднос и ухожу быстро за другой свободный столик. Слезы текут ручьем из моих глаз, а я начинаю наворачивать приторно-сладкую манную кашу.Конец POV Кларк.
POV Лекса.
— Чего сидите? — рявкаю на Найлу и Костию из Небесного подкаста. — К ней пересели, быстро!Конец POV Лекса.
POV Кларк.
— Что ты делаешь, Кларк? Ты же так растолстеешь! — удивляется Рейвен, когда подходит к столу, за который я пересела. А я да, ем третью тарелку каши (Костии), свою и Найлы я уже съела. — Ты слышала, что я тебе сказала? — Теперь мне все равно, если у Лексы есть девушка... Раз та, которую я люблю, даже не смотрит на меня, пусть я растолстею, — шмыгаю носом, понимая, что для многих это подобие суицида. — Прекрати, Кларк! Даже если, предположим, она не любит тебя, то не стоит убиваться так. Она не первая и не последняя. Ты молодая, красивая, еще полюбишь кого-нибудь. А нет, так выйдешь и продолжишь жить так, как хотела до Лексы: без любви и рядом с мамой! Отставляю тарелку каши и киваю на слова подруги. Она права. По сути, я даже выиграла: меня никто не убил до освобождения и последнее время не насиловал. Это все, о чем я просила, но нам всегда всего мало...Понедельник.
Сегодня я выхожу и не знаю, рада или нет этому. Много, что случилось, а именно то, что колония изменила мою жизнь полностью и мои взгляды на некоторые вещи, а именно: нужно ценить, что имеешь и оберегать это. Не всегда получается, как мы хотим, но на то такая судьба. Возможно, как и сказала Рей, Лекса появилась в моей жизни, чтобы спасти меня, избавить от страхов. Ее роль сыграна в моей жизни, пора и расстаться. Сейчас я сижу на чемоданах, точнее, на двух пакетах. В одном мои скетчбуки и одежда, во втором – плед, подаренный Лексой. — Ну вот, это самый долгожданный день в твоей жизни, Принцесса, — радостно проговаривает подруга, а я киваю и протягиваю ей письмо. — Передай, пожалуйста, его Октавии. У меня так и не нашлось времени попрощаться с ней, — в нем адрес нового маминого дома, благодарственные слова и рисунок Бладрейны, моей еще одной спасительницы. Затем я протягиваю Рейвен пакет с пледом. — А это Лексе, — одежду отдавать нет смысла, она сношена, а вот плед еще сгодится для пассий. — Хорошо, — печально кивает Рейес, как будто прочитав мои мысли. — И... — снимаю подарок шатенки с шеи, ангела-хранителя, и протягиваю ей. Она же обещала его забрать. О том, что на моей шее еще что-то, я забываю, ибо тоже бы передала хозяйке. — Спасибо, но больше он мне не нужен. Подруга хитро улыбается. — Нет, Кларк, назад я его не возьму. — Почему? Ты же сказала... — Я так сказала тогда лишь для того, чтобы ты взяла его. Зная тебя, ты бы это не сделала... Поэтому он твой. И не говори такого больше! Нам всем нужен ангел-хранитель постоянно, независимо от того, где бы мы не были. Соглашаюсь, и мы крепко обнимаемся с шатенкой. — Я буду скучать, — шепчу сквозь соленую влажность на моих глазах. — Я тоже, Принцесса. Встретишь меня? — Конечно! — заявляю так, что это не обсуждается. Объятия мы разрываем при второй сирене. — Пора, — с улыбкой сообщает Рей. На перекличке я наблюдаю за брюнеткой, хотя она и не смотрит в мою сторону. — Заключенная триста девятнадцать, на выход! — приказывает охранник, называя один-единственный номер. А я помню тот день как сейчас. Тогда я появилась на территории колонии не одна. Те девочки не дожили до этого дня... Выхожу вперед и покидаю стены тюрьмы, моего бывшего дома. Как только выхожу из ворот, вижу маму и радостно бегу к ней навстречу. — С днем рождения, доченька моя! — сообщает она, прижимая меня к себе крепко. Да, для кого-то не только он, но и оказаться на свободе для некоторых – это как второе рождение. Что имела в виду мама, я так и не поняла, но подразумеваю, что мой день, так как она не сидела в таких заведениях. Мы направляемся к небольшой и страшненький яхте, которая и доставит нас домой. Запах свободы я ощущаю, а вот радость не очень.Конец POV Кларк.
POV Лекса.
Я наблюдаю, как Кларк уходит, зная, что она больше не вернется, и я никогда, возможно, ее больше не увижу. Сердце сжимается так сильно, что я готова замертво упасть, но Анья кладет руку на мое плечо и шепчет: — Все правильно, так и должно было быть. Все будет хорошо. — Ты обещала за ней приглядеть этот год! — И я не отказываюсь от своих слов, Лекса. — Спасибо. В прямом смысле у меня тут началась депрессия и проблемы со здоровьем. Я ничего не хотела, временами даже отказывалась от еды. Начались мигрени, боли в сердце, тошнота. Я не раз обращалась с этими симптомами к Октавии, она меня обследовала, брала анализы и говорила одно и то же, что это тоска по любимому человеку, что нужно найти себе занятие, которое отвлечет, а то так недолго и в «коробку сыграть». Какое занятие? Если мне ничего не хочется. Хочу просто лечь и чтобы от меня все отстали на год. Лечь, обнимая розовый плед моей малышки, он пропитан ее запахом: сливочно-ванильным ароматом. Анья переживала за меня всю неделю до своего освобождения и даже просила прощения, говоря при этом что уж лучше она ничего не говорила бы мне. Но теперь и мне бы не нравилось жить в своих надеждах и мечтах, которые потом накрылись бы медным тазом. И шатенка не виновата. Это я собственноручно приняла такое решение, у меня своя голова на плечах. И да, как бы больно и тяжело сейчас не было, я поступила правильно, отпустив свою малышку. Она должна сама сделать выбор без моих наставлений. Возможно, она еще вернется ко мне, а, возможно, станет счастливой женой у хорошего мужа. И я буду счастлива в любом случае за нее, если будет счастлива Кларк. Нельсон выходит через неделю, и тут я понимаю, что лучше бы она была рядом, чем ее чирикающая Птица. Похоже, Анья сказала, чтобы та позаботилась обо мне, и тут начался вынос мозга. Она выносила его так своими благими намерениями, что лучше я поем, чем буду выслушивать ее проповедные речи. К слову, она никогда не затыкалась, а мы еще жили и в одной камере, так что к вечеру мой мозг был месивом, подобием утренней каши в колонии. И как подруга живет с этой болтушкой? Как терпит? Я никогда не думала о суициде, но это мой случай, чтобы избавиться от надоедливого и без умолку каркающего Ворона.Конец POV Лекса.