Красная нить судьбы. Часть 1. Теперь мы вместе!

             Лаимм большими глазами разглядывал «красоту» на своём теле. Его всего начинало мелко трясти от вида метки. Она шла ошейником на шее, от которого три полосы уходили на подбородок, а центральная — до нижней губы. Рваными заострёнными линиями она опускалась к соскам, прочерчивая оба и заключая их в этакий круг. Дальше она шла до талии, разветвлялась, точно длинное ожерелье, которое сцеплялось на пояснице. Спереди оно шло ниже, огибало пупок тройной линией и уходило на небольшой член. На спине вновь разветвлялось, охватывая ягодицы и «решёткой» вставая на анусе. При такой метке ни с кем, кроме того, кто её поставил, сексом не заняться. Иначе тот, на кого поставили, может и лапки склеить.       Лаимма такая перспектива не радовала. Хотя изменять он и не думал. Но его злило, что Хестан ему настолько не доверяет, что решил «посадить в клетку»! Лаимм сжал кулачки. Сцена, как он дубасит непутёвого мужа по голове, яркой картиной встала перед глазами. Он даже ножками затопал, делая вид, что втаптывает Хестана в пол.       — Мы дома! — крикнул из коридора Иллиан и тут же грязно выругался, когда Лёд, сбив его с ног, помчался по коридору, везя на загривке двух котов.       Ойкнув, Лаимм кинулся одеваться. А то стоит нагишом, перед зеркалом вертится. Странно же! Напялив синие трусы в белый квадратик и футболку Хестана, Лаимм выскочил из комнаты и столкнулся с Иллианом практически нос к носу. А тот, выпучив глаза, выдал:       — Ебануться головой об стену. У отца крышак поехал…       — А? — Лаимм даже не сразу сообразил, о чём сынулька говорит.       — Он никого не «заключал в клетку»! Это первый раз такое!       — Всё, Кися совсем дурак стал. И так-то дурак был, а тут совсем дурак. Окончательно и бесповоротно! — вздохнул Лаимм. — А я долго спал?       — Ну, как вчера с обеда утопали, так и не вылезали. А я ещё думаю, не слышно вас от слова "совсем".       — Ай, рунки, точно, м… — Лаимм насупился. — Я ему хуй вместе с яйцами оторву!       — Погоди, но раз он создал руны тишины, значит, он вторую ипостась пробудил?! Я в ужасе. Что творится-то…       — Херня творится. А я жрать хочу, — проворчал Лаимм и утопал в кухню.       — Погоди, тебя что, совсем не волнует «клетка»?       — Меня волнует только, что у меня пуза пустой, — Лаимм открыл холодильник, сцапал каральку колбасы и булочку и принялся хомячить, не отходя от «кассы». — Фто? Я могу пофрать или фо?       — Не, ты кушай-кушай. Но это странно, что ты не против «клетки».       — Я против отсутствия мозгов у Киси. Это я должен был ему такую метку впиндюрить! Это же я ревновашки устроил! А оно вон как вышло, — Лаимм задумчиво уставился на колбасу и сделал ей кусь. Ещё и Лёд рядом сел, облизывается с довольной мордой. А сам грязнущий.       — И как теперь-то? — спросил Иллиан, отрывая от колбасы пупку и скармливая Льду.       — А никак. Придёт с работы, я ему с ладошки в лоб — и готово. Кися, чтобы тебя Духи покусали, — Лаимм яростно накинулся на колбасу и булку, точно представлял, что это Хестан.       — Постой, так ведь ты можешь её убрать!       — Могу. Собственно, поэтому и не психую. Почти. Меня злит, что Хестан проявил такое недоверие, что даже вон чего сделалось. Правда, из-за того, что он эту метку поставил несколько иначе, чем бы до момента пробуждения, то придётся поднапрячься, чтобы её разрушить. Да и стоит ли, — Лаимм, задрав футболку, потыкал в линии пальцем. — Были бы они голубые, красивше бы смотрелось!       — По-моему, цвет — это последнее, что должно тебя волновать в этой ситуации. Это как со мной и Рэйксом. Только мне супружескую сразу, а тебе — вот. А почему он тебе не поставил такую?       — Иди у него и спроси, — фыркнул Лаимм. — Я поел, — он потёр руки об одежду и уставился на тихо заворчавшего волка. — Те чо нада, сабакен? — и потыкал ему пальцем в нос.       — Покорми его, — рассмеялся Иллиан и, оглядев линии на его шее, вздохнул.       — Да не пыхти ты так, — посмеиваясь сказал Лаимм. — С самого начала было понятно, что у вашего папашки не лады с «кукушкой».       — Мне за него нереально стыдно. Зачем так делать, если он якобы тебя любит.       — Поэтому и поставил, что любит. Боится, что украдут! — Лаимм весело расхохотался и потащил пакет с кормом в кухню.       — Это же не смешно.       — Эх, Иля, глупенький ты просто.       — Почему это?       — Когда любят, многое делают неосознанно, считая, что во благо. Как Рэйкс с тобой. Это и правильно, и нет. Правильно, потому что чего терять время? Если нравится кто-то, нужно быть решительным. А нет — потому, что не поговорил и прёт, как таран.       — А тебе не кажется, что ты противоречишь сам себе? — с подозрительным прищуром спросил Иллиан, поглядывая, как мапа наваливает питомцам корма и заливает специальным молоком.       — Не кажется! Ибо это жизнь! Ну вот не сделал бы он так, и что тогда? Не будь у вас этой «нити», что бы ты тогда делал?       — Откуда мне знать? Я же будущее не вижу.       — Прости, Иля, но иногда ты вообще ничего не видишь. Мозгов слишком много, глаза, видать, закрывают.       — Вот спасибо тебе, мапа! Ты просто нечто!       — И не дуйся. Уж лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Думаешь, если мне кто-то скажет, что я тупой, я обижусь? Я и так это знаю. Но в «табло» прописать могу, — Лаимм хихикнул.       — Да как будто если кто-то что-то вякнет про твой рост, ты смолчишь, — скептически крякнул Иллиан.       — Не, ну для меня это удар ниже пояса, — Лаимм принялся обиженно сопеть. — Это для своих я крупненький, а тут я мелкий! Карапуз с пузом! — он побарабанил себя по животу и тут же замер, вспоминая, как по нему стучал Хестан в порыве похотливого сумасшествия, и опустил руки.       — Зато обнимать удобнее. И на руках держать.       — А таких, как ты, так нет! Пфь!       — Сам ты такой, — Иллиан рассмеялся и потрепал наевшегося волка, который, сыто потягиваясь, утопал в хозяйскую комнату, дабы замарать своей грязной шерстью кровать.       — В любом случае, — с уверенностью заявил Лаимм и кивнул, — он у меня за такие дела получит. Ещё и попка болит, — он потыкал себя в ягодицу и вздохнул. — Пойти повязать что ли.       — Или животинок помыть, — с надеждой в голосе сказал Иллиан.       — Я сегодня «болею»! — Лаимм поспешно ретировался в комнату, выгнал Льда с кровати и отправил мыться.       Сунув под задницу подушку, чтобы было сидеть не так твёрдо, Лаимм подтянул к себе корзину с пряжей и взялся за спицы. Вот только стоило ему немного задуматься и прислониться к спинке дивана, как его тут же сморил сон.       А проснулся он уже к вечеру, когда острый слух уловил какое-то волнение возле входной двери. Вернее, за ней. Выпучив глаза на темноту за окном, Лаимм быстро сложил все свои вязательные принадлежности обратно в корзинку — так ничего и не сделал. Выскочив в коридор, он сделал сердитый вид и скрестил руки на груди. Однако когда в квартиру с испуганной мордой первым зашёл Волкан, веки Лаимма широко распахнулись. А потом стало ещё более весело, когда из-за его плеча показалась злющая мордашка Сяо, который, сцапав своего нерадивого мужика за шерсть на голове, — Волкан даже болезненно взвизгнул, — потянул на выход. Сяо ещё помахал Лаимму, и тот в ответ.       А после того, как друга за ухо утащили к лифту, в квартиру соизволил зайти и Хестан. Огромный демон под сердитым взглядом маленького лесного эльфа нахмурился и переступил с копыта на копыто. Постояли так, друг на друга посмотрели… ну, вернее, Лаимм на него таращился, а тот периодами поглядывал и пытался понять, чего ему сейчас будет и почему этого ещё нет.       — Кушать будешь? — со вздохом спросил Лаимм, и Хестан удивлённо на него вытаращился. — Не пучь глазки. На вопрос лучше ответь.       — Буду…       Расцепив руки, Лаимм утопал в кухню и загремел посудой, ставя на плиту разогреваться суп.       — Ты не будешь на меня ругаться? — неуверенно спросил Хестан, замирая в проёме.       — А смысл-то есть? — хмыкнул Лаимм. — Даже если я тебя поколочу, ты её не уберёшь. Я прав?       — Да…       — Ну вот. А смысл я тогда буду нервы тратить?       — Совсем?       — Если я тебя поколочу, легче станет?       — Самую малость.       — Дурак ты, Кися, честное слово.       Хестан потоптался у порога. Нервно кашлянул и прошёл ближе, обнимая Лаимма со спины. Прижавшись подбородком к его плечу, немного напрягся, ожидая коронного удара в лоб. Но этого не случилось. Лаимм только покосился на него с хитринкой и помешал закипающий суп.       — Совсем ругать не будешь?       — Я ж говорю: смысла нет. Хотя мне и не понятно, чего ты вдруг решил на меня пояс верности одеть. Так это я должен был сделать! Ты же демон! Это у вас в голове сплошной разврат и желание набить кому-нибудь морду.       — Нет у меня такого желания, — проворчал Хестан.       — Ага, а про похоть промолчал.       — Я такой только с тобой…       — У меня до сих пор жопа болит, к твоему сведению. Вся чистота и сила моего гена и всего остального пытаются восстановить нанесённый тобой урон, — Лаимм с недовольной моськой всё-таки ударил его в лоб. — Ты хоть понимаешь, что это чревато тем, что я потеряю контроль над собой, и ты мне всё-таки сделаешь зачатие? Дурья твоя голова!       — Прости…       — А знаешь, у меня такое впечатление складывается, что всё-таки ты мне хочешь ляльку сделать. Поэтому и выбиваешь контроль из моих рук, так вдалбливаясь в «жемчужинку». А ведь каждый раз ты в буквальном смысле до отказа заполняешь то место своей спермой! А её много! — и новый удар ладошкой в лоб.       — Прости…       — С тебя лошадка.       — Одна?       — Десять! Либо очень красивая.       Хестан задумался. Вспомнил про разговор с друзьями и мастерскую и мысленно согласился, что нужно будет сходить и заказать. А заодно купить ту многоярусную полку и прицепить на голую стену в комнате, чтобы Лаимм перетащил всех своих лошадок туда. И люстру. Купить. Сначала найти. И получить одобрение Лаимма. А то засунет в одно место и скажет, что так и было.       — Совсем не злишься?       — Чего пристал-то?       Хестан поджал губы и отвернулся.       — Меня больше злит… скорее обижает, что ты мне не доверяешь. Зачем она нужна?       — Чтобы никакие жеребчики на тебя глаз не смели положить…       — О… медицина тут бессильна.       — Чего? — Хестан недоумённо приподнял брови.       — Того!       — Не совсем тебя понял…       — И не поймёшь.       — Почему?       — Патамушта дурак! Нафига мне эта «клетка»? Я что, повод давал её на себя ставить?       — Между прочим, давал! — возмутился Хестан.       — Чё?!       От удара локтем в лицо Хестана спасли рефлексы. Отпрыгнув назад, он воззрился на своего боевого Пирожочка. А тот и правда накинулся с кулаками. Кулаками! Не ладошками! Тихо рыкнув, Хестан выпрыгнул в коридор, чуть не сбил младшего сына, который от страха прижался к стене и выпучил глаза. Хестан умчался в комнату, вздрогнул от грохота захлопнувшейся двери и, оббежав кровать, застыл на месте.       Рассерженный Пирожочек, постояв с секунду, с боевым кличем кинулся к Хестану. А тот, сорвавшись с места, не рассчитал и запнулся о кровать, грохнувшись на пол. Тут-то Лаимм его и сцапал. И давай — продолжая вопить — шлёпать ладошками по голове — в основном по рукам, так как Хестан пытался ими укрыться. Уперев руки в бока, Лаимм удобнее уселся жопкой на живот Хестана, вытянул ноги и расхохотался а-ля дьявол. Хестан даже немного руки опустил, чтобы с интересом на него глянуть.       — Всё, бить больше не будешь? — поинтересовался Хестан, не спеша убирать руки.       — Кися, ты такой дурак, что просто слов нет!       — Это я уже понял, — стоило Хестану положить верхние конечности на пол, как тут же прилетело ладошкой в лоб. — Последние мозги выбьешь.       — У тебя их и так нет, — Лаимм пожал плечами.       — Сколько-то есть. Я же как-то дослужился до такого звания.       — Ну да. И на детей мозгов же хватило.       — Ну… кхм… тут много ума не надо… сунул, кончил, вынул — и готово… — под напором стального взгляда Лаимма он осёкся и замолчал.       — Действительно, — нарочито растянуто протянул Лаимм. — Вот как перестану себя на контроле держать, и потом попробуй, вякни что-то против наших малюток.       — Можна не нада?       — Я чё сказал?! — Лаимм замахнулся кулачком.       — Всё я понял! — Хестан снова выставил вперёд руки.       — Если тебе от этого легче будет, пусть она останется, — со вздохом сказал Лаимм и пошлёпал руками Хестана по торсу. — Но мне всё равно не нравится этот намёк.       — Странно, что ты её не убрал.       — Сил пока нет.       — Можно она до конца моей командировки останется? Потом сам сниму.       — Снимешь ли, — проворчал Лаимм, поднимаясь на ноги. Схватив Хестана за рог, утянул на кровать и улёгся сверху. — Полюбил дебила! За что мне это?! — возопил он.       — Тут ключевое слово «полюбил», — растягивая губы в довольнющей улыбке отозвался Хестан и крепко его обнял.       — А! Я забыл! — вырвавшись из объятия, Лаимм под озадаченный взгляд Хестана сорвался в сторону кухни, где Кристан уже выключил плиту, на которой стояла кастрюля с супом.