Когда щекочешь Будду

Когда Эрвин проснулся, постель пустовала. Леви в поле зрения не было, поэтому он решил, что тот или уже смылся, или бродит по квартире в поисках чего-нибудь съестного. Часовая стрелка на циферблате будильника не приблизилась и к девяти. Как бы Эрвин ни мечтал поспать еще с час, он посчитал, что должен держать марку и по закону гостеприимства накормить Леви завтраком. А потом уже с чистой совестью распрощаться и надеяться, что тот больше не собирается так спонтанно совершать налеты на его квартиру. — Вот ты где, — сказал Эрвин, почесывая живот и переступая порог балкона. — Как спалось? Леви обернулся — он был уже одет, собран и свеж. — Не могу поверить, что ты все это время пялился на нас отсюда, — вместо ответа на вопрос произнес Леви. — Не пялился. — Как же. Спасибо, что не плевал нам на головы. Сраный вуайерист. — Вуайерист? С чего это? — Если бы мне приспичило потрахаться на заднем дворе, твои глазелки точно были бы тут как тут. — Кого бы ты трахал на заднем дворе? — сонно спросил Эрвин. Он еще не до конца проснулся, и разговор казался ему абсолютно бессмысленным и абсурдным. — Я пойду сделаю кофе… — Да хоть Майка. — Вот на это я бы действительно посмотрел, — съязвил Эрвин. — Вообще, если хочешь знать, — начал Леви и, повернувшись к Эрвину лицом и откинув волосы со лба, раскрепощенно, с достоинством облокотился о перила. Эрвина на секунду перемкнуло — перед глазами встал кадр из какого-то французского фильма: молодой темноволосый человек, сигарета, французский балкон и Эйфелева башня в предрассветной дымке на заднем фоне. В эту самую секунду Леви был очень красив. — Короче, я собирался разбудить тебя минетом. Лицо Леви оставалось непроницаемым, но, уже наученный опытом, Эрвин знал, что это не более чем паясничество. Или даже хобби - беззазорно нести всякий бред средней и тяжкой пошлости. В довесок этой ночью они даже спали в одной кровати, однако Леви и пальцем его не тронул. Хотя Эрвин, наверное, даже не стал бы возражать. В любом случае не стоило ожидать, что Леви исполнит это свое намерение. — Ну, — безразлично пожал плечами Эрвин, — еще не поздно. — Думаешь? — Конечно. — На слабо меня берешь? — Почему бы и нет?.. — Что ж. Все, что произошло после этих слов, вспыхивало перед взором Эрвина отдельными картинками: вот Леви быстро опускается перед ним на колени — нет, не так, падает, как грешник перед распятием, — вот в два счета сдергивает с него белье, больно цепляя ногтями волосы на ногах, вот раскрывает рот и широко лижет языком его член… На голом инстинкте Эрвин схватил его за волосы и в первую секунду попытался оттолкнуть. Однако Леви держал его ноги крепко и не позволил сдвинуть себя ни на миллиметр. Во вторую секунду Эрвин послал все к черту и, закрыв глаза, расслабился. Минет — это не совсем то, чего он ждал этим утром, но это определенно было лучше всех завтраков, кофе и чаев в мире. Леви делал это со вкусом: помогал себе рукой, массировал яички, старался заглотить член как можно глубже и с особым усердием кружил языком вокруг головки. То и дело трогательно хлюпал носом и поднимал на Эрвина слезящиеся глаза. Эрвин привалился спиной к стене и расставил ноги пошире. Поднявшееся над соседней крышей солнце ослепляло — пришлось зажмуриться. Пот стекал по лбу и спине. Господи, если только кто-то выглянет из окна и увидит это… Интересно, как скоро квартиродатель пришлет ему извещение и пригрозит выселением? — Твой член так вкусно пахнет, — сказал Леви, переводя дыхание. — Хотел бы я парфюм с таким ароматом. — Блядь, — выдавил Эрвин. — Заткнись и… — Заткнись и соси? Хорошо, милый. Все к твоим услугам. Долго Эрвин не продержался и позорно быстро кончил. Неожиданно Леви знал толк в минетах — стоило мягко надавить ему на затылок и дать понять, что пик близок, как он просто расслабил горло и позволил трахать себя. Оргазм короткой сладкой судорогой прострелил все тело. — Доброе утро, — сказал Леви после того, как облизал губы и поднялся на ноги. — Доброе, — Эрвин пытался прийти в себя. Сердце колотилось как сумасшедшее, а ноги грозили подкоситься. Давно ему никто не делал так хорошо. — Твоя сперма на вкус как бешамель, — заявил Леви. — И надеюсь, чай у тебя есть? — А… ты не хочешь?.. — Эрвин не знал, как предложить ответную руку — ну, или глотку — помощи. То, как у Леви топорщились брюки в паху, было видно издалека. — Я мог бы… — Ерунда. В другой раз. Плюс мне через полчаса нужно быть на работе. — Чего? — Сегодня суббота. Завтраки. Забыл? — А-а-а, да, — Эрвин никак не мог осмыслить произошедшее. Его коллега и шеф-повар ресторана «Святой Мартин» только что отсосал ему. Это было чем-то на грани фантастики. Полтора месяца назад Эрвин стоял на этом балконе один и наблюдал за коренастым мужчиной внизу, а теперь этот самый мужчина, предварительно сделав ему минет, стоял перед ним с максимально недовольным выражением лица и требовал чаю. — Ты заснул? Я думал, отсос, наоборот, освежает. «Эрл Грэй» есть? — Да. Идем, — Эрвин запоздало натянул трусы, и они вместе пошли в сторону кухни. Завтракать с Леви оказалось приятно. Уже после первого глотка чая он перестал городить ахинею и принялся спокойно рассуждать о плюсах и минусах Неккаргемюнда — деревушки, где он жил. С одной стороны, мысль переехать поближе к работе приходила ему на ум все чаще, но, с другой, он был доволен невысокой квартплатой, зелеными живописными окрестностями и круглосуточной тишиной. — Я никогда не был в Неккаргемюнде, — заметил Эрвин. — Приезжай. — Хорошо. — В следующую субботу. Я как раз буду в утреннюю смену. После обеда планов нет. Покажу тебе фахверковые дома. — Как будто я их не видел, — скептично отозвался Эрвин, намазывая масло на хлеб. То, что Леви сразу же назначил день недели вместо того, чтобы отделаться туманными отговорками вроде «сговоримся» или «как только спадет жара», показалось странным. Неужели это и вправду можно считать приглашением? У Эрвина натурально вскипал мозг, как только он начинал размышлять, что между ними происходит. Если еще до сегодняшнего утра он честно мог сказать, что «ничего», то теперь это точно было не так. Да и Леви вряд ли смог бы вразумительно ответить ему на этот вопрос. — Надеюсь, вы не запретесь сегодня снова в холодильнике, голубки, — язвительно произнес Майк, цедя пиво. Эрвин стоял перед барной стойкой и наблюдал, как оно стекает по стенке высокого стакана и пенится. У Майка явно что-то было к Леви. Или было с Леви. Эрвина так и подмывало выяснить это. Чисто из спортивного интереса. Только поэтому. То, что Леви здорово отсосал ему с утра, не имело к этому никакого отношения. И вообще, то, что произошло с утра, совершенно не укладывалось в голове и казалось не более чем больной фантазией. Расскажи Эрвин Майку, тот бы даже не поверил. — Не переживай. Сегодня я просто не пойду пополнять напитки. — Еще чего. — Бар — это твоя работа, — процитировал Эрвин слова самого Майка. — Бар, — заметил Майк, — а не холодильная камера в подвале. — Потрясающая способность переобуваться на ходу. — Че? — Ты дашь мне «Пильзнер» или нет? — Эрвин кивнул на переливающееся через край стакана пиво. — Блядь, — пена потекла по запястью Майка, на что он сильно и с нескрываемой злобой грюкнул стаканом о стойку около раковины. — Я пойду проверю тридцатый стол. Сделаешь новый «Пильзнер» к моему возвращению? — прозвучало это намного самодовольней, чем Эрвин планировал. Впрочем, Майк так часто изводил его, что в конце концов заслужил ответку. — Господи, — в зал вбежал Эрен и принялся рыться в одном из шкафов. — Что такое? Пятидесятый стол в третий раз возвращает блюдо? — Нет, хуже, — сказал Эрен, выуживая из глубины ящика рулон бумажных полотенец. — Я разлил на одну девушку апельсиновый сок. Сороковой стол. — Как? — Майк и Эрвин произнесли это одновременно. — Я не виноват, — Эрен страдальчески закатил глаза. — Она сама дернулась, когда я был позади нее с подносом. — Пиздец, — подвел итог Майк. — Пожелайте мне удачи, — оторвав сразу несколько полотенец, Эрен направился к выходу на террасу, по пути приговаривая: — Иначе Закклай отымеет меня без смазки сегодня же вечером. — Пиздец, — еще раз повторил Майк, не обращаясь ни к кому конкретно. — Там как раз камера… Эй, вот твой «Пильзнер». Отваливай, а то только глаза мозолишь, работать мешаешь. Выходя на террасу вслед за Эреном, Эрвин чувствовал, что назревает момент, когда им с Майком придется поговорить и выяснить отношения. Оставалось надеяться, что это будет мирная и спокойная беседа, а не голимый мордобой. Хотя руки чесались только так. — Короче, она сказала, что обслуживание было плохое, паста недоваренная… — перечислял Эрен. — Она же была «аль денте», — вспыхнул Эрвин. — Все равно. Ей не понравилось. Напитки пришли только спустя пятнадцать минут. — Я их высрать ей без очереди, что ли, должен был?.. — вставил свое слово Майк. — И пицца была с оливками, а они заказывали без. Под конец она еще вспомнила, что плохо переносит глютен. — Но все равно ела пасту? — переспросил Эрвин. — Да. — Короче, я просто позвоню в диспансер, и ее увезут, — в подтверждение своих слов Майк взял в руку телефонную трубку. — Вон она, вон она, — зашептал Эрен и натянул одну из своих самых радужных улыбок. Мимо проплывала тучная женщина средних лет со своим не менее тучным мужем, чей живот свисал над туго затянутым ремнем. — До свидания. Приходите еще. — Приходите еще, спасибо! — поддакнули Эрвин и Майк. — Слава богу, они отвалили, — улыбка сползла с лица Эрена так же быстро, как и появилась. — Я покурить, — устало бросил Эрвин и, не дожидаясь, пока кто-нибудь ему возразит, вошел на кухню. Джузеппе уминал пиццу. — Можно и мне кусочек? С чем она?.. — Si', certo, — ответил тот. Эрвин понял только «си» и, не колеблясь, взял себе большой кусок с ветчиной и артишоками. Во внутреннем дворике никого не было. Вернее, так показалось на первый взгляд. Стоило Эрвину с аппетитом доесть пиццу и достать сигарету и зажигалку, как он почувствовал, что на него кто-то смотрит. Облокотившись о стену и скрестив ноги, Леви стоял около мусорного бака с бумагой и с каким-то странным выражением наблюдал за ним. — Черт, напугал, — отозвался Эрвин и щелкнул зажигалкой. — Я думал, ты давно ушел. — Фабриццио опаздывает, так что мне приходится прикрывать его жопу. — Благородно, — Эрвин затянулся и на секунду закрыл глаза, ощущая, как приятно и правильно дым наполняет легкие. — Может, и меня в следующий раз прикроешь? — То есть отсоса тебе уже недостаточно? — Что ты?.. — Эрвин распахнул глаза и в страхе оглянулся на дверь, ведущую в кухню. Джузеппе стоял далеко и, поедая пиццу, пялился в мобильник. Кажется, Леви совсем не беспокоило, что их могут услышать. Чужие пересуды и косые взгляды были последним, что его волновало. — Не ожидал, что ты будешь разыгрывать святую невинность. — Предпочитаю в принципе не распространяться о своей личной жизни. — Фу-ты ну-ты, — поддразнил его Леви и неожиданно тепло улыбнулся, а затем поманил пальцем. — М-м? — вопросительно промычал Эрвин, делая несколько шагов вперед. Теперь их обоих скрывал мусорный бак. Если бы кто-нибудь зашел на кухню, то точно не заметил бы их прежде, чем открыть стеклянную дверь и выглянуть во двор. — Ближе, — попросил Леви. Эрвин шагнул вперед. Это было похоже на какую-то детскую игру. — Еще. — Я не понимаю, — Эрвин нервно передернул плечами. Они стояли в паре десятков сантиметров друг от друга. Эрвин смотрел на Леви сверху вниз и никак не мог угадать, что у того на уме. В воздухе причудливо мешалась вонь из соседнего мусорного бака с бытовыми отходами, крепкий запаха пота и дезодорант Леви. — Ближе. — Господи, — Эрвин начинал выходить из себя. — Как я, по-твоему, должен поцеловать тебя? — прорычал сквозь зубы Леви, глядя ему прямо в глаза. — Меня — что?.. Вместо ответа Леви быстро, не давая Эрвину времени опомниться, потянулся к нему, встал на цыпочки и, положив руки на плечи, заставил нагнуться. А в следующее же мгновение прильнул к его рту губами. Эрвин не заметил, как покорно прикрыл глаза и для их общего удобства склонился еще ниже. В груди сладко потянуло, заныло. Стало легко. Леви целовал его сначала без напора или ярости, наоборот, аккуратно, словно нащупывал границы дозволенного, а затем медленно, но требовательно приоткрыл рот. Эрвин не медлил и безропотно последовал за этой темнотой. Дыхание — его собственное или Леви, неясно — было в этом буйстве впечатлений единственным якорем, который связывал его с реальностью. Эрвин почти забыл, что находится на работе, что в любой момент может прийти Майк и вытащить его на террасу, что вокруг стоит мусорный смрад и что на них кто-то может смотреть с балкона так же, как сам Эрвин когда-то. — Эй, Леви, Леви, — из кухни донеслись приглушенные прикрытой дверью голоса. Судя по ударению на «и», звал Джузеппе. У них было каких-то три секунды, чтобы отскочить друг от друга и сделать вид, что они вели занимательную беседу. Ведь ничто не заставляет вспотеть и покраснеть так, как хорошая живая дискуссия. — Там уже пять заказов пришло. — И че, блядь? Сейчас вообще не моя смена. Где этот ебаный Фабриццио? — Леви оттолкнул Эрвина с той же силой, с какой тянул на себя какую-то минуту назад. — Да здесь я, здесь, — на пороге показался Фабриццио, снимающий защитный шлем. Он всегда приезжал на мотоцикле. — Где тебя носит? — Прости. Так вышло. — Заебца. Двенадцатичасовые смены. Такого в моем договоре не было. — Завтра можешь прийти попозже, — Фабриццио попытался задобрить Леви. — Похуй. В любом случае я съебываю, — не удостоив Эрвина ни единым взглядом, тот, стягивая на ходу фартук, зашел на кухню. Смена прошла спокойно. Неспокойно было только у Эрвина на сердце. Оно ухало вниз каждый раз от одного лишь воспоминания, каким затяжным и манящим взглядом Леви смотрел на Эрвина перед тем, как поцеловать. Как быстро дышал носом, когда они сталкивались языками, и как бегло, вороватым движением вытер губы, когда во двор ворвался Джузеппе. Что вообще все это значит? В голове был ворох вопросов. Леви был похож на кубик Рубика, который Эрвин крутил в руках, рассматривал с разных сторон, примерялся, просчитывал наперед ходы, но никак не мог собрать как положено. Валяясь без сил в постели, Эрвин потянулся за телефоном. На экране высветилось уведомление. Номер был незнакомый, но рядом стояла приписка «Предположительно Леви». Они все были в одной группе в «Ватсапе», куда Закклай скидывал скрины онлайн-резервов столов, однако номер Леви Эрвин никогда не записывал отдельно. «В следующую субботу, не забудь!» Рядом был смайлик улыбающегося экскремента. Эрвин тут же ответил: «Хорошо. Спокойной ночи». Ответа не последовало.