Когда щекочешь Будду

По дороге в спальню они обтерли все стены и снесли с полки какую-то книгу и деревянную безделушку. Эрвин с нескрываемым удовольствием слизал шипящее «блядь», сорвавшееся с губ Леви. Голова шла кругом от происходящего, и Эрвину казалось, что он еще никогда не был так пьян. В его пальцах путались чужие волосы, за которые он бесцеремонно тянул, и от страсти и злости они с Леви то и дело стукались зубами. Единственное, что видел Эрвин, отрываясь от поцелуев, — это прикрытые светло-голубые глаза и подрагивающие ресницы. Мир сузился до размера расширенного зрачка. Когда они очутились в комнате, расстановка сил неожиданно поменялась: Леви крепко схватил Эрвина за оба предплечья, притянул к себе и с острой жадностью впился в его кадык — водил по нему губами, медленно ласкал языком, посасывал и негромко стонал. Эрвин подумал, что мог бы кончить уже сейчас. — Ляг и широко разведи ноги, — за шумом крови в ушах он не сразу услышал голос Леви. — Хочу видеть, как ты меня хочешь. Не оборачиваясь и раскинув руки в стороны, словно собирался делать снежного ангела, Эрвин позволил себе свободно упасть на постель. Матрас, почти как снег, с приятной упругостью прогнулся под его весом. У него была буквально пара секунд, чтобы осмотреть комнату: пастельные тона, подвесная люстра в стиле «хай-тек», высокий квадратный шкаф и широкое окно. А напротив, на расстоянии каких-то жалких метров — другой дом. Эрвин был уверен, что если бы он подошел к окну поближе, то мог бы без труда увидеть, что происходит у соседей в квартире. — Разведи ноги, я сказал. Поправив член в штанах, он исполнил приказ. — Шире. — Неудобно, — Эрвин поморщился. Он лежал в этой открытой и приглашающей позе и не мог вспомнить, когда в последний раз был так заведен. — Надеюсь, принимать мой член в задницу тебе будет удобно, — прорычал Леви и, отбросив в сторону свою футболку, лег сверху. Тело у него было ладное, подкачанное, по такому хотелось скользить руками, языком, очерчивать рельефы и мышцы. Они снова принялись целоваться. Животом Эрвин чувствовал холод пряжки ремня, грудью — горячую кожу Леви, а пахом — чужой крепкий стояк. Леви резко двигал бедрами, словно уже имел его. Эрвин тихо мычал — было хорошо, сладко, мучительно. — Иди в душ, — очередной приказ на ухо, — в нижнем ящике под раковиной много всего интересного. Загляни. Голубое полотенце на полке справа. Понял? — Да, а-а-х, — честно говоря, Эрвин был уже на грани, и то, что Леви отправлял его в душ именно сейчас, было невообразимо жестоко. «Карманный повар» и его вечные издевательства над ним и его достоинством… Что ж. Оттолкнув Леви от себя, Эрвин сказал: — Понял. Не смей даже прикасаться к себе. Штаны я сам с тебя сниму. — Хм, договорились, — Леви усмехнулся и сел на край кровати, положив ногу на ногу. — Только не задерживайся. — Пятнадцать минут. Ванная комната для такой небольшой квартиры оказалась на удивление просторной. Здесь было большое зеркало в полный рост — Эрвин вообразил, как Леви каждый раз рассматривает свое обнаженное тело после душа, — махровый банный халат и целая полка со всякими скляночками и тюбиками. Эрвин склонился над раковиной, выдвинул нижний ящик и скабрезно усмехнулся. Значит, вот так проводит свои немногочисленные выходные почитаемый шеф-повар ресторана «Святой Мартин»… Леви был полон сюрпризов. — Долго же ты. — Баловался твоими игрушками. — Рад, что ты оценил мою коллекцию, — вальяжно лежавший на кровати Леви поднял на Эрвина глаза. — А теперь иди сюда и сними с меня штаны. Член уже ноет, блядь. — Просится наружу? — Эрвин уверенно накрыл рукой его пах и провел раскрытой ладонью по всей длине. — Даже не упал. — Конечно не упал. Я представлял то, чем ты занимался в ванной. — Нужно было пойти со мной. — В следующий раз. Эрвин снова ощутил хмель близости. Его повело, и он отчаянно, бессвязно забормотал: — Хочу, чтобы ты выебал меня. — Обязательно. Ляг. — …хочу, чтобы трахал меня пальцами до тех пор, пока я не потеряю голос. — Что еще? — Леви прокладывал дорожку засосов от его шеи к груди и ниже. — …чтобы засадил глубоко и не выходил, когда будешь кончать… Леви распалился еще сильнее, втянул в рот его сосок и между делом отбросил челку со лба. Действительность потеряла четкие очертания и формы. В сознании Эрвина эхом отозвалась потаенная мысль: он с самого начала мечтал увидеть Леви таким, увидеть, как Леви хочет его, увидеть, как страсть искажает черты его лица. Это то, чего он добивался с самой первой их встречи. Когда Леви вошел в него, Эрвин уронил голову на сложенные перед собой руки и прикусил запястье — от боли и восторга. Когда Леви начал двигаться — медленно, ритмично и уверенно, — Эрвин подумал, что у него еще никогда не было такого потрясающего ознакомительного секса с новым партнером. Леви знал, что и как делать. Знал, где прикоснуться, чувствовал, когда сбавить темп, и слышал, когда Эрвину было особенно хорошо. Эрвина штормило уже от того, как крепко и правильно тот сжимал его бедра, когда натягивал на себя. — Не думал, что ты… будешь таким… громким, — почти по слогам произнес Леви. Он тяжело дышал и едва ли мог связно говорить. — Не нравится? — Эрвин повернул голову вбок и попытался поймать его взгляд. Бесполезно. В этой позе он мог видеть только изголовье кровати и свои комкающие одеяло пальцы. — Нет, очень нравится, — это прозвучало тихо и искренне. Без намека на колкость или сарказм. Наверное, таким голос Леви Эрвин слышал впервые. — Продолжай. — Че-е-е-р-т, — застонал Эрвин. — Стой-стой, я… — он не успел пережать член и только упал лицом в одеяло, кончая. — Блядь. Твой холландез все изгваздал. — Что? — Эрвин ничего не соображал, внутри него был вакуум и экстаз. Вместо ответа Леви вышел из него и с членом наперевес направился к шкафу. Взяв влажные салфетки, он какое-то время без доли брезгливости оттирал сперму Эрвина с одеяла, пока тот, прикрыв глаза рукой, лежал на другой половине кровати и восстанавливал сбившееся к черту дыхание. — Ну, и? — наконец поинтересовался Леви, нависая над Эрвином. — Теперь встань и подойди к окну. — Э? — Ты наказан. — За что? — вопреки недоумению Эрвин поднялся и на ватных ногах зашагал к окну. Напротив, как он и думал, действительно оказалась чья-то кухня. Окно не было занавешено, и Эрвин мог видеть мельчайшие детали интерьера. В раковине покоилась гора посуды. На столе стояла упаковка чая «Твайнингс», кружка, рулон бумажных полотенец. Видать, кто-то как раз собирался заваривать чай. — Эй-эй, постой, туда же может кто-то войти. — В этом и смысл. Смысл наказания, — пояснил Леви и, заставив Эрвина наклониться и опереться руками о раму, вжался в его бедро членом. — Чувствуешь? Я так и не кончил. Будь пай-мальчиком и помоги мне. Яйца аж звенят. Член скользил в нем как по маслу — Леви отлично растрахал его задницу. У Эрвина поджимались пальцы на ногах, заходилось сердце и дрожали колени. То, что в кухне соседнего дома действительно кто-то появился, он заметил не сразу. — Смотри-ка, у нас гости, — сказал Леви, больно кусая его за бок и ни на секунду не переставая двигаться. — Давай, поприветствуй даму. Покажи, как тебе нравится мой член. — Блядь, — Эрвин растерялся, попытался отвернуться и дать задний ход. — Стоять, я сказал, — прикрикнул на него Леви и от души ударил по бедру. Эрвин зажмурился — от звука этого хлесткого шлепка на мгновение заложило уши. — И согни немного ноги. — Блядь, ты больной?.. А-а-а-х, хватит, — Эрвин стонал и возмущался одновременно. Его лицо пылало от смущения, и больше всего на свете он боялся пересечься взглядом с дамой за окном. — Больной? — Я думал, мы это давно выяснили. Эрвин протестующе замотал головой — нет-нет-нет, это не может быть правдой. Его ебут на глазах у постороннего человека, и он ничего не делает. Просто стоит, стонет, подмахивает бедрами, как нетерпеливая сука, закатывает глаза и пускает слюни от удовольствия. — Посмотри, — повторил Леви, — кажется, теперь кайфуешь не ты один. — Что? — Эрвин нашел в себе силы поднять голову. Наконец он мог лицезреть весь масштаб катастрофы — дама, женщина около сорока лет с жидкими волосами и высоким лбом в плотно запахнутом халате, застыла перед столом и не мигая смотрела прямо на Эрвина. Ее бледное как полотно лицо выражало странную смесь отвращения и трепета. Подумать только — их разделяла оконная рама. Их разделяла только оконная рама.— Господи, — выдохнул он. — Расскажи, что она делает. — Она, — Эрвин облизал губы, осознавая, что со свистом летит в какую-то пропасть похоти. С головы до ног его охватило желание, страсть, жар. Жизнь плескалась в каждой клеточке его тела. Игра началась. — Она смотрит на нас, смотрит на мой член… а еще… — М-м? — Ее рука… ее рука скользит по бедру. — Дальше. — Он-а-а-а, — Эрвин не мог понять, реально ли он видит то, что видит. Не меняясь в лице, женщина завела руку за полу халата. В этот момент Леви попал по простате, и Эрвин выгнулся, захлебываясь собственным стоном. Господи, как же ему было охуительно. Все остальное просто не имело значения. Пусть хоть весь «Святой Мартин» соберется на соседней кухне и будет смотреть на их еблю через окно — он и палец о палец не ударит, чтобы хотя бы прикрыться. — Она гладит себя. — Какая похотливая мадам, — констатировал Леви и ускорился. — Ты мог бы сниматься в порно, как тебе идея? Эрвин ничего не ответил — через мгновение, отпустив себя и окончательно потеряв всякий контроль над эмоциями и звуками, он снова кончил. Леви, засадив ему в последний раз, с тихим глухим стоном спустил следом. До кровати Эрвин еле дошёл. Леви рухнул на нее сразу после него. — Она что, правда дрочила? — спросил Леви через какое-то время. Слова перемежались с тяжелыми вдохами. На его лбу блестели капли пота. — Не знаю, — Эрвин и вправду не знал, был ли тот эпизод секундным помутнением рассудка на фоне великолепной ебли или суровой реальностью. Может, она попросту поправляла халат. А может, ласкала себя, смотря на то, как стонет и насаживается на член двухметровый шкаф в окне напротив. — У тебя невероятная задница, — устало заметил Леви и перекатился поближе к Эрвину. — И твоя сперма по всей моей квартире. — Я уберу. — Хорошо, — согласился Леви и неожиданно поцеловал Эрвина — неторопливо и тягуче. — И еще… прости за ту «шутку». Я не думал, что ты купишься и тут же примчишься. Всрато вышло. — Забыли. Они замолчали. Воздух и вся атмосфера были напитаны тишиной и умиротворением. Где-то в углу комнаты тикали часы. — Слушай, а почему ты решил стать поваром? — этот вопрос так часто подкатывал Эрвину к горлу, но он все никак не решался задать его. — Долгая история. И если по существу, то я коплю деньги, чтобы уехать отсюда. — Куда? — Хочу посмотреть на Большого Будду в Лантау. — Это где? — удивился Эрвин и провел пальцами по плечу Леви, от родинки к родинке. — В Гонконге. Вот, — Леви потянулся за телефоном, лежащим на тумбочке, и показал Эрвину фотографию, на которой Будда невероятных размеров восседал на вершине холма. К нему вела узкая, полная туристов и паломников лестница. — Что-то он грустный какой-то. Я думал, Будды всегда смеются. — Пощекотать забыли. — Что? — Что? Смеется только Хотей, бог веселья и благополучия. У него еще такой большой живот, который нужно потереть триста раз, чтобы желание исполнилось. А это, — Леви кивнул на экран телефона, — Будда Шакьямуни. — А-а, — протянул Эрвин, как будто что-то понял. Он и представить себе не мог, что Леви разбирается в буддизме. — И когда ты планируешь отправиться туда? — Месяца через два, наверное. — Надолго? — Если честно — навсегда. — Почему?.. В этот момент зазвонил телефон. — Да? — рявкнул Леви в трубку. Эрвин рассеянно гладил его по запястью. В голове зудело одно слово — «навсегда». — Что-нибудь еще желаете? Конечно, сэр, — Леви говорил с откровенной издевкой. — Кто это был? — Закклай. Сейчас и тебе будет звонить. Собирайся. У всех, блядь, понос открылся, и надо подменять. — Что? Нет, только не это, — после такого потрясающего секса и двух оргазмов Эрвин совершенно не был готов вставать с постели и куда-то идти. А тем более идти работать. Однако в противовес его желаниям из коридора как раз послышалась мелодия входящего вызова. — На твой вопрос «почему» мой ответ — Закклай. Все, поднимай свою задницу и одевайся. Возьмем такси? — Ага. Я на секунду в душ. Стоя в нескольких метрах от дома в ожидании машины, Эрвин заметил выходившую из соседнего дома женщину. Ту самую. Она быстро и безразлично прошла мимо, не наградив их даже взглядом.