***
Принятие Соглашения было отличной идеей. Оно избавляло Кроули от необходимости делать бесполезную работу, помогало на законных (ну, относительно законных) правах проводить время с Азирафаэлем. И, наконец, последнее, но от этого не менее значительное: соглашение позволяло ему развлекаться. Не так часто, на самом деле. Пару раз в столетие, после пятого тысячелетия — и того реже. К шестому тысячелетию Кроули прекратил это совсем. А вот воспоминания и кое-какие записи людей остались. Что ж, было бы глупо надеяться, что Азирафаэль никогда не узнает.***
Человеческие приметы бесполезны. Вот вам действительно работающая примета от Энтони Кроули: если на вас надвигается ангел с книгой Товита* наперевес — это не к добру. — Рафаэль, — начал Азирафаэль, и демон сразу понял, что запахло жареным. — Прекрасный художник, хотя мне всё-таки больше нравится Леонардо, — на всякий случай ответил он немного невпопад. — Кроули! — Да, а меня зовут Кроули, Энтони Джей Кроули, если быть точным, ты, кстати, не думаешь над тем, чтобы тоже придумать фамилию? Можешь взять мою, если хочешь. Демоны славились своим умением заговаривать зубы, правда, смертным. Но, возможно, это сработает и на ангеле? — Кроули, прекрати! Не сработало. — О чем ты, ангел? — принял невинный вид демон, который на самом деле догадывался, что имеет в виду Азирафаэль, но хотел потянуть время. — Это ты? — Что я? — Ты представлялся людям архангелом Рафаэлем, одним из семи святых ангелов… Как там дальше… — Которые возносят к Богу молитвы святых. Ага. — Но это же абсолютный бред, и ты это знаешь. — Я-то знаю. А вот они не знали. — Ты!. — Погоди-ка, ангел, — перебил его Кроули. — Мы ведь с тобой договаривались. Ты обязывался периодически соблазнять кое-кого, а я должен был творить от твоего имени добро. Я не прав? Возмущение Азирафаэля было физически ощутимым. — Ну не в буквальном же смысле! — Почему нет? — Ты сказал бедному юноше, что при помощи рыбьего желчного пузыря он излечит слепоту отца, и что можно прогнать демона, куря внутренние органы животных! О да, Кроули помнил тот случай. Он тогда был в приподнятом настроении, и решил оторваться по полной: навел иллюзию на крылья, не сдержался, наколдовал себе ещё и 'нимб'. Вообще-то, ангелам их не положено, но для одурачивания смертных — пойдет, подумал он. И впрямь, подошло. А с именем не очень хорошо вышло, это правда. Ну, что тут скажешь – ляпнул первое, что пришло в голову. Кто же виноват, что в его голове постоянно был страж восточных врат Эдема? Если бы об этом узнали в Аду, от него не осталось бы и мокрого места. Но он думал, нет, был прямо-таки уверен, что никто не узнает. Он ведь не предполагал, что книга выйдет настолько популярной. — Ну… Отец-то его и впрямь прозрел. И вообще, нужно же мне как-то развлекаться?***
— Ангел. Нет ответа. — Ангел, перестань обижаться. Нет ответа. — Азирафаэль! Ангел демонстративно игнорировал его уже… Около трех дней. В первое время Кроули только посмеивался над тем, как тот ел, читал и даже спал в его компании, делая вид, что демона не существует. Спустя сутки это перестало быть забавным. Спустя двое — начало напрягать. Сейчас он был уже готов выть от тоски. Общение с Азирафаэлем было неотъемлемой частью его жизни. Существовать без него можно было бы, а вот получать от этого удовольствие… Вряд ли. За эти три дня демон успел проклясть Товита, Товию и самого себя не меньше тысячи раз. Так дальше продолжаться просто не могло. Энтони посмотрел немного на блондина, невозмутимо листающего очередной фолиант, и решил, что терять-то нечего. — Я люблю тебя, — произнес он со всей нежностью, на которую вообще был способен. А вот это был запрещённый прием. Кроули говорил о своих чувствах редко. Иногда доходило до того, что на признания ангела он отвечал 'ну разумеется', но ангел не обижался. Помимо слов были действия и чувства, и в этом демон был мастером. И всё-таки каждый раз, когда Кроули говорил нечто подобное, Азирафаэль прямо-таки таял. Вот и сейчас он широко, открыто улыбнулся, впервые за семьдесят часов посмотрев прямо в жёлтые глаза демона, склонившегося над ним и чуть ли не пританцовывающего от скуки. В конце-концов, ангел не был способен долго на него сердиться.