«Рабочий, помни! Крики «помогите, у меня внутреннее кровотечение, вызовите врача» мешают твоим товарищам работать».
Младенчество – это чистейшей воды ад, особенно, если ты осознаешь свои действия. Такое неприятное ощущение, будто бы инвалид, который ничего сам сделать не можешь. Ни в туалет сходить, ни поесть нормально. Плюс вечная сонливость и какая-то повышенная чувствительность. Никогда не думал, что буду орать во всё горло от простейших колик в животе. Но надрывался, причём так, что умудрялся перебивать своих собратьев по несчастью. Да, для меня стало новостью, что, оказывается, мама, герой невидимого фронта, умудрилась родить тройняшек. Почему я не чувствовал третьего лишнего? А чёрт его знает, но факт остаётся фактом: у меня есть младшая сестра и младший брат, ибо я, подобно спринтеру на короткой дистанции, пробился на божий свет раньше всех, на целых две минуты. В рамочку позолоченную это достижение! И буквы бриллиантами… … стоит отметить, что время, которое я провёл бесполезной тушкой умудрилось пробудить во мне скрытые резервуары, заполненные ядом и сарказмом. Хорошо ли это или плохо – время покажет. Система активно отмалчивалась всё это время, попытки вызвать её мысленными командами по типу: «Система», «Окно персонажа», «Характеристики», «Эй, ты, да-да, ты, к тебе обращаюсь» – ознаменовались сокрушительным провалом. Лишь однажды мигнуло окошко, что ведутся внеплановые технические работы. От тараканов что ли избавляются? Так и не надо, они жильцы нормальные, квартплата своевременно… Время текло незаметно, особенно с распорядком сна: проснуться, поорать, известив всех об этом, поесть, поспать, проснуться и поорать от того, что подгузник пришел в негодность, опять заснуть. Иногда добавлялись какие-то попытки взрослых научить нас, а мы, все трое, лежали в одной громадной кроватке, разделенной перегородкой на три части, родной речи. Судя по тому, что я слышал – что-то восточное. Позже, когда одни и те же слова въелись в подкорку мозга, я понял, что родился в стране восходящего солнца. Жить стало проще, когда смог переворачиваться на живот и уверенно держать голову в воздухе – нужно же начать проводить рекогносцировку местности, так сказать. И что-таки я могу отметить? Достаточно большая, с точки зрения младенца, комната, выполненная в светло-голубых тонах. Большое окно, сквозь которое проглядывали ветки деревьев, изредка пропускающие лучи солнца. Пара шкафов с необходимыми предметами для ухода за маленькими детьми и горка игрушек в углу. Пустовато, конечно, но много ли надо детям? Брат и сестра вели себя так, как и положено детям. Что-то пытались лепетать, активно хватали всё руками и радостно угукали, когда над кроваткой запускали мобиль. Прикольный агрегат, нужно отметить, с кучей звезд и подобиями ракет. Каюсь, сам иногда срывался и пытался ухватить особо большую звезду – она яркая и такая интересная! Ближе к году уже спокойно реагировал на своё имя. Джун Хёдо – не так уж и плохо, спасибо, что не Наруто или Ичиго. Я бы точно истерично ржал. Малого назвали Иссей, а сестру – Шизука. Девочка, кстати, полностью оправдывала своё имя – думаю, если бы не наличие взрослого сознания в моей тушке, то первой плакать без повода перестала бы она. А так – наслаждается законным вторым местом. Лузер. Мы росли, словарный запас пополнялся, одной активности в кроватке становилось мало. Хотелось большего, обследовать каждый уголок комнаты, попробовать всё, что плохо лежит – больше относилось к Иссею, подоставать взрослых на тему: а что это такое, а кто, зачем – прерогатива Шизуки. Я же довольствовался возможностью хоть как-то двигаться, пускай и в пределах одной комнаты. Порадовало, что острые углы шкафов были заделаны какой-то мягкой то ли тканью, то ли ещё чем-то – по итогу биться головой было в разы приятнее. А столкновения происходили часто – три активных чада и одна заинтересовавшая всех вещь равняются забегу инвалидов-колясочников. Не то чтобы мне такое было прямо так нужно, просто ради поддержания спортивного интереса… … и вообще, тот мячик я увидел первым! К слову о взрослых, они же мамка с папкой, они же Мэдока и Горо Хёдо. Сравнивать мне сложно – своих родителей я помню слабо. Но… … наверное, это и есть «семья», какой видят её обыватели. Сидящая дома мать, что неустанно приглядывает за детьми, умудряясь попутно следить за порядком, готовить, а ещё и своим хобби заниматься – по крайней мере, я видел её сидящей на небольшом пуфике в углу, держащей в руках что-то вроде кривых спиц и нитей. Носочки получились прикольные, пока один не сгрыз Иссей, радуясь прорезавшимся зубам. Та ещё боль, так скажу. Внешность у Мэдоки была приятная. Ровные черты лица, аккуратный нос и длинные каштанового цвета волосы, за которые было удобно хвататься и тянуть. Нельзя не отметить её карие глаза. Вот честное слово, столько доброты и нежности я в принципе не видел ни у одного знакомого… которых у меня почти и не было, но это не важно! Батя, он же Горо Хёдо, он же высокий мужик с вечной легкой щетиной, что приятно кололась, когда он лез играться с отпрысками, бывал дома лишь по вечерам. Ничего удивительного, учитывая наличие таких сюрпризов как мы. Один ребенок – это громадные затраты, что уж говорить о трёх сразу. Но, к чести главы семейства, несмотря на его вечную занятость, он всегда вырывал время, даже будучи полумертвым и засыпающим на ходу, чтобы прийти к детям, прочитать им сказку, немного поиграть и уложить спать. Я так понял, это была его вырванная с боем привилегия. Уважаю, вот честно, уважаю. Братец, Иссей величаемый, был персоной активной, в меру жизнерадостной и очень тягучей к кормлению грудью. Не, этот паренек поражал воображение – в два года, строя глазки, тянуть лапки к матери. Каков наглец, а? Я вот с первых месяцев на смеси сидел. Жалко было мать, у неё всего две сиськи, а нас же трое. Пришлось героически жертвовать собой. Медали за это и пафосной церемонии так и не дождался. Хотя по головке погладили и порадовались, что у них такой умный и понимающий ребенок. Наверное, я тогда не особо в речь вникал. Возвращаясь к электровенику на вечном двигателе. Пацан реально любознательный, но не так как его сестра, а из такого сорта людей, которым говоришь, что не стоит совать пальцы в розетку, после чего те, все-таки пропихнув туда свои колбаски, спрашивают: «а почему?». Сколько слез было пролито, сколько вещей поломано… Сестра, Шизука, значится, Хёдо, «тихая» пай-девочка, для детей своего возраста, конечно. Раньше всех начала сносно говорить, ибо закон: «девочки взрослеют раньше», един во всех мирах. Активно носится хвостиком за матерью и пытается всё вызнать. Гермиона Грейнджер на минималках, только глаза до одури зеленые – даже непонятно в кого. Хотя отец считает, что это в его покойную мать, то есть, мою бабушку. Соглашаться или опровергать не буду, грязные намеки на порочность матери делать не собираюсь. Как-никак, с Шизуку в одной утробе плавали. Ну а я, что я. Достойный сын своих родителей. Милашка, красавец, пионер и просто отличный парень. Ничего особенного, простой русский мужик в теле годовалого японского ребенка. Обыденность же, правда? … первое время было страшно, что заметят моё отличие в поведении. Я намного меньше интересовался игрушками, больше молчал и часто поступал так, как не стоит делать детям моего возраста. Или стоит? Раз не обратили внимания, значит всё в порядке. Таким макаром активно развивался. Система молчала и делала вид, что на самом деле, всё со мной произошедшее – лишь глюк моего сознания. Плохо у неё получалось, честное слово.* * *
Сколько. Же. Здесь. Чертовых. Черточек! Дайте мне мой родной русский алфавит, состоящий из жалких тридцати трех букв. Разве я о многом прошу? Где-то снизу донесся громкий грохот и счастливые детские крики. Судя по количеству шума, в гости приперлась соседская девочка с прекрасным именем, что выбивает у меня слезу ностальгии. Ира, или, как зовёт её Иссей, Ирка. Если бы не точное знание того, что братец родной на сто процентов, я бы назвал их близнецами. Два сапога пара. Ага, испанских сапог, где жертва – мои с Шизуку нервы. Попытавшись отрешиться от происходящего в доме бедлама, достал свежий лист бумаги и, обмакнув кончик кисточки в чернила, начал медленно выводить первую черточку набившего мне оскомину кандзи. Вве-е-ерх, теперь аккуратно вн-и-из, влево и… – ДЖУН!– от неожиданности я прикусил кончик языка, что, не заметив, высунул. Больно же, мать вашу! – Эй, ты чего? – пока я активно дул на поврежденное место, ко мне подлетел Иссей, что минуту назад, ногой, открыл дверь. Сколько раз я говорил: стучись, стучись же, с-с… – О, а ты чем занимаешься? Иероглифы? Фу, скучно же! Пойдем лучше с нами. Там Ирка в прятки хочет поиграть, а втроем скучно. Давай, давай, дава-а-а-й, – братец потянул меня за рукав домашней футболки, пытаясь вытащить меня из-под котацу. – Я занят, – вырвав руку, я перевёл взгляд на свою работу и с трудом удержался от мата – огромное чернильное пятно расползлось по всей клеенке и бумаге. Благо, что я предусмотрительный, иначе бы от матери влетело обоим за испорченную мебель. – Ну чего ты сразу занят! – моментально надулся Иссей, став похожим на хомячка. – Играть же весело! А твои эти кандзи – скука! Скука! От негодования Хёдо топнул ножкой по полу. Вздохнув, я помахал ему ручкой. – Нет, я же сказал. – Джун ботаник! – окончательно обидевшись, братец показал мне язык и выбежал из комнаты. – Дверь! – крикнул я, но пацана и след простыл. Вот же… теперь ещё и вставать из-под удобного котацу, чтобы дверь закрыть. Плюс ещё разведенный срач прибрать не помешало бы. Эх, жизнь – боль. Достав тряпку и заранее заготовленное ведерко с водой – аккуратность у меня на таком уровне, что лучше всегда иметь его под рукой – начал понемногу счищать пятна. Обидно, что вся работа пошла насмарку, а ведь почти получилось. Потом бы вообще напрягаться не пришлось. Как оказалось, у меня что-то в духе абсолютной памяти. Прочитав книгу, я её не забуду, услышав песню – спокойно напою. Еще и на моторику работает – один раз написал иероглиф и потом как из-под печатной машинки. Ровненько и похоже. Жаль, что работает только в том случае, если я всё сделал идеально. – Джун, – меня легонько дернули за ворот футболки, отрывая от уборки. Конечно, сам не справился, пошлёт того, кто точно сможет. Вот же лис доморощенный. Отложив тряпку, повернулся и сразу же встретил взгляд изумрудных глаз. – Шизу, я же сказал, что не хочу, – протянул я, но девочка лишь пару раз моргнула, по-щенячьи смотря на меня. – У меня иммунитет, – только я, человек, которого таким не проймешь. – А? – слегка наклонила голову сестра, сделавшись ещё милее. Плюс эти прелестные косички с бантиками. … ладно, немного работает. – … – проведя ладонью по лицу, цокнул языком. Вот что с ними делать, а? – Ладно, только чуть-чуть. Сейчас приберусь и спущусь. Шизуку тут же широко улыбнулась и, обняв меня, обдав при этом легким запахом лаванды, выбежала из комнаты, чтобы через секунду вернуться и аккуратно прикрыть дверь. И как ей откажешь? Никак…* * *
– Так, кто вытягивает короткую пал… – Иссей не успел договорить, как из его кулака выдернули три спички. С недоверием раскрыв кулак, он горестно застонал. – Почему я должен водить? Это ску-у-учно! – Кто с этим справится лучше тебя, – пожал я плечами, задумчиво смотря на спичку. Интересно, откуда он их достал, если мама прячет их на верхней полке? Ей хватило одного сожженного ковра и кошки, чей хвост приобрел уникальную стрижку от Хёдо. – Ты правда так думаешь? – загорелись глаза у братца. Азшару вам в печень, у этого парня реально легко меняется настроение. – Конечно, ты лучший! – в подхалимаж подключилась ехидная бестия, она же Ирина Шидо, сверкая глазами цвета сирени. Спасибо тебе, Ками или кто там наверху, что у меня Шизуку. Двух Иссеев я бы не выдержал, а точнее – моя печень, ибо запил бы я, ух… После недолгого оговора правил, Иссей ушел в угол, отсчитывать время, а мы, дружной гурьбой, разлетелись по дому, избегая кухни. Там, за прикрытыми дверями, слышался смех и звон стаканов. Нечего мешать взрослым отдыхать, особенно отцу, у которого первый выходной за месяц. Плюс, я уверен, что батя Ирки точно притаранил с собой бутыль самогона и шмат сала – не знаю, откуда он их берет, но вкус отпадный. У сала, конечно, кто бы мне водки дал жахнуть. Жлобы. … Я, конечно, мог бы найти место и получше, но шкаф в моей комнате – идеален. Во-первых, в нём легко можно сесть, во-вторых, мне лень думать и, в-третьих, если меня найдут, а меня точно найдут, то можно сразу же вернуться к злосчастным, чтоб им икалось, иероглифам. Покивав своим несомненно гениальным мыслям, я заныкался в шкаф, устраиваясь удобнее. Осталось только дождаться Иссея. ... сонливо-то как, боже. Ладно, надеюсь, я не вырублюсь тут надолго – спина будет болеть, мама не горюй.* * *
Бр-р, чего так прохладно-то стало? Вроде бы погода жаркая стояла. Потянувшись, приоткрыл глаза и отшатнулся. Передо мной висело игровое окно, о возможности появления которого я и вовсе забыл за всей суматохой. Переход в учебный полигон завершен. Начато задание: «Обучение Жреца. 1-й этап». Условия: пройти первый этап обучения. Вы не можете покинуть локацию до завершения. Награда за выполнение: 300 опыта, два свободных очка характеристик. Штраф за провал: смерть. Э? Я чего-то не понял… Только сейчас оглядевшись, я осознал, что нахожусь не в своём шкафу, а в небольшой каменной комнате, освещаемой лишь шаром света, висящим под потолком. Единственное, что было в этом помещении – стол, на котором лежал простой деревянный посох со светлой робой, и деревянная дверь. Возьмите предложенные предметы. Перед глазами выскочила следующая надпись. А? Всё еще находясь в легкой прострации, подошел к вещам и принялся их разглядывать. Посох как посох – прямой, без каких либо узоров, только набалдашник из железа. Да и роба не отличалась особыми изысками, такие обычно монахи таскают, но у них они черные. Взять, говорите? Ну… не умру же я от этого, верно? Первым я схватил в руки посох, удивившись, насколько тот был теплым и удобно лежал в руке. Даже не скажешь. В тот же миг, как вещь оказалась в моих загребущих лапах, выскочило очередное оповещение. Получен Посох. Просто и изящно. Следом появилась информация о моем новом вооружении. Заценим, заценим… Посох. Редкость: уникальный, масштабируемый. Уровень: не требуется. +10 ко всем характеристикам. +20% к силе исцеления. +10% к получаемому опыту. Навыки и особенности: Очищение. Стоимость:30 МП. Перезарядка: 1 минута. Снимает с цели негативные и положительные эффекты слабого уровня. Слово Силы: Щит. Стоимость: 50 МП. Перезарядка: 30 секунд. Повторное использование на той же цели доступно через 5 минут. Мгновенно возводит вокруг цели щит (30% от максимального уровня здоровья цели), поглощающий повреждения. Пока щит действует, заклятья не могут быть прерваны физическими атаками. Слово Силы: Стойкость. Стоимость: 50 МП. Перезарядка: 30 секунд. Повторное использование на той же цели доступно через 5 минут. Повышает здоровье цели (15% от максимального уровня здоровья) на 3 минуты. Обет «Не убий». Все ваши физические атаки наносят 1 ед. урона. Ваши физические атаки не могут убить противника. Магические заклинания не могут убить противника. Сила исцеления повышена на 100%. Проклятый предмет: Вы не можете снять или уничтожить Посох. Исчезает вместе со смертью владельца. Значит, не снимающийся уникальный посох… Дает дикий бонус к исцелению и статам, который, я так понимаю, будет расти с уровнем… ... и который не даст мне убить противника, моба или кого-то еще. Я ведь всё правильно понял, да? Знаете, я человек культурный, многогранный и много чего видевший, но всё же, простите меня за мой французский, но… Вы чего, охуели?!