Химия страсти

Энджи шесть лет, она в кондитерском магазине вместе с мамой. Она так радуется тем сладостям, которые мама покупает ей. Но тут к ним идёт мужчина. Большой, страшный. На его лице что-то надето — нейлоновые чулки, такие, как её мама носит на ногах. Он достаёт пистолет. Он кричит на маму, чтобы та отдала ему кошелёк. Но мама так его боится, что не в силах пошевелиться. И не может отдать его ему. И тут он стреляет ей прямо в грудь. Она падает на пол, из раны бежит кровь. Мужчина подбирает кошелёк и убегает. Энджи начинает кричать, она кричит не переставая. И тут она слышит голос мамы: «Ты ничего не сможешь с этим сделать, дорогая. Я ухожу, и ты не можешь мне помочь». Маленькая Энджи всё ещё стоит в кондитерском магазине, но теперь она взрослая. Мама стоит прямо перед ней, прямо над своим собственным телом. «Я должна вернуть тебя!» — кричит Энджи. Мама грустно ей улыбается: «Ты не сможешь, — говорит она. — Мёртвых нельзя вернуть». Доктор Мур вздрогнула, когда ей на плечо возложили тяжелую ладонь. Винчестеры стояли по обе стороны от неё и были явно чем-то раздосадованы. Она же опёрлась поясницей на машину, едва сдержавшись от того, чтобы по привычке положить руку на уже довольно большой живот. Под плащом без пояса этого, конечно, не было видно. Но это не значило, что такая лафа продлится долго. Энджи хотела придумать более ли менее правдоподобную ложь. А может… Мэт сможет сказать, что ребёнок его? Ну просто, для отвода глаз. В это время Дин откашлялся: — Это снова призрак. — Мы, кажется, наконец разобрались со схемой, — стал объяснять Сэм. — Он не может «приручить» или подчинить призраков. Но может их создать. — То есть, этот старик тоже стал призраком? — Да. И ты должна нам помочь. — Чем? — Тело необходимо кремировать. Немедленно. — Может ещё что-то? — без намёка на сарказм спросила патолог. — Когда вам нужен врач — я помогаю. Но когда вам нужен преступник — сами разбирайтесь. Его и так кремируют. Как только будет проведено вскрытие. — Когда это будет? — Если сегодня вскрою, завтра утром. — А за эту ночь он успеет убить ещё пару человек, — нахмурился Сэм. — Неужели тебе не важны человеческие жизни? — Я вам что, на спасателя похожа? — уже начинала злиться Мур. — Я патологоанатом. Па-то-ло-го-ана-том. Я работаю с трупами. Мёртвыми трупами, понимаете? Не дав охотникам ответить, девушка развернулась и ушла. Кто они ей такие, чтобы подставляться? Они что, не представляют, как тяжело будет объяснить отчего вдруг сгорело тело в ледяном морге? Пришлось бы всё спалить! А это плачевно. Они уедут, а работа останется. Если Винчестеры заберут у неё ещё и заработок, то малыш внутри неё будет расти не только без отца. Но и в нищете. Этого она позволить не могла.

***

Ночь — чарующее время. Если романтик скажет, что она полна чудес, то доктор Мур явно так не считала. Она не боялась темноты. До того момента, пока в её жизни не появились охотники. Она даже спала ещё более чутко, расчётливости различая каждый шорох. Мур села, тяжело дыша, разбуженная каким-то грохотом. Она нервно оглянулась вокруг. В доме тишина.
   Но тут она что-то услышала, на этот раз уверенная, что это шум у входной двери.
 Она вскочила на кровати, включились её инстинкты. Энджи схватила фонарик и пистолет из ящика и осторожно пошла по дому в сторону входной двери.
Она выглянула в маленькое окно рядом с дверью, но ничего не увидела. Тишина.
Мур приготовилась, быстро открыла дверь нараспашку и посветила наружу фонариком. Никого. И ничего.
Светя фонариком в разные стороны, она вдруг заметила что-то на крыльце, что привлекло её внимание. На крыльце лежало несколько маленьких камешков. Может быть, кто-то бросил их в дверь, и она услышала этот шум?
Энджи напрягла мозги, стараясь вспомнить, лежали ли они здесь, когда она вернулась домой прошлой ночью. Но в голове стоял туман, она не могла быть уверена, как именно всё было.
Девушка постояла несколько мгновений, но вокруг не было и признака жизни.
Она закрыла и заперла на замок дверь, и пошла по коридорчику к своей спальне. Когда она дошла до его конца, она с удивлением увидела, что дверь на кухню немного приоткрыта.
 Мур открыла дверь настежь и заглянула туда, ориентируясь на разложенный диван. Её сердце замерло от ужаса. Калеба там не было. — Калеб! — закричала Энджи. — Калеб! Она побежала в ванную и заглянула внутрь. Парня не было и там. Тогда Мур в отчаянии начала бегать по дому, открывая все двери, заглядывая во все комнаты и шкафы. Ничего. — Калеб! — снова закричала она. Энджи почувствовала горький привкус желчи во рту. Это был вкус ужаса. Наконец, она почувствовала на кухне странный запах, залетающий в открытое окно. Она вспомнила этот запах со старых добрых времён учёбы в колледже. Её страх угас, осталось лишь грустное раздражение. — О Боже, — с огромным облегчением пробормотала вслух патолог. Она рывком распахнула ведущую из гаража дверь. В раннем утреннем свете она увидела мальчишку, который всё ещё в пижаме сидел на ступеньках. Он выглядел виноватым, но смотрел с нескрываемым вызовом. — Что тебе надо? — спросил Калеб. Мур прошагала через двор и протянула руку. — Отдай мне, — сказала она. Парень даже не старался скрыть издёвку. — Дать тебе что? — спросил он. В голосе Энджи скорей звучала грусть, нежели злость. — Косяк, который ты куришь, — сказала она. — И пожалуйста, не ври, что это не так. — Ты с ума сошла, — сказал Калеб, изо всех сил стараясь звучать жёстче. — Я вообще не собираюсь перед тобой отчитываться. Ты мне никто. Тут Мур заметила, что мальчишка сидит на ступеньках, наклонившись вперёд. — Убери ногу, — сказала Энджи. — Что? — переспросил Калеб, притворившись, что не понял. Мур указала на подозрительную ногу. — Ногу подвинь. Калеб громко застонал и послушался, якобы делая патологу огромное одолжение. И конечно, под его домашним тапочком скрывалась только что раздавленная сигарета марихуаны. От неё шёл дымок и запах усилился. Мур наклонилась и подняла его. — Теперь давай остальное. Калеб пожал плечами. — Что остальное? Девушка уже не могла говорить спокойно: — Калеб, я не шучу. Не ври мне. Пожалуйста. Парень закатил глаза и полез в карман шорт. Он достал сигарету, которая ещё не была раскурена. — О господи, да держи, — сказал он, отдавая её доктору. — Не пытайся мне доказать, что сама не куришь травку всякий раз, когда выпадает шанс. Энджи сунула обе сигареты в карман халата. — Что ещё у тебя есть? — потребовала она. — Это всё, больше ничего нет, — бросил Калеб в ответ. — Не веришь? Что ж, тогда давай, обыщи меня! Обыщи мои вещи. Всё обыщи. Это всё, что у меня есть. Энджи затрясло. Она старалась контролировать свои эмоции. — Встань. — Что? — Я сказала: встань. Неохотно, с явной яростной дрожью Калеб встал. Мур жестом заставила его развести руки в стороны. Мгновение, и она сразу поняла, что что-то не так. В большом кармане толстовки выглядывал уголок пакетика, под завязку наполненного белым порошком. Калеб заметил испуганный взгляд патолога, уже не зная, что первым делом предпринять. Энджи оказалась проворнее. Она за мгновение сунула руку в его карман. Правда мальчишка вывернулся, и Мур только самыми краешками ногтей схватила пакетик. Тот лопнул, порошком выпачкивая пальцы и забиваясь под ногти. Парень даже не огляделся, понимая, что вся рука доктора Мур одно большое доказательство. Остался лишь один выход: бежать. Понимая, что Калеб попробует сбежать, девушка схватила его за капюшон. Она ожидала чего угодно, кроме резкого удара локтем ей прямо в висок. Облокотившись на стену она прикрыла глаза. Её шатало во все стороны, но Энджи всё равно заставила себя выпрямиться. Она смотрела на то, как подросток перепрыгивает забор — уносясь вдаль. Зная его физ способности, девушка его легко догонит. Как вдруг у неё зазвонил телефон. — Дин? — А ты кого-то другого ждала? — голос звучал с вызовом. — Звоню сообщить, что благодаря тому, что ты успешно провела вскрытие, а тело кремируют лишь завтра — погибло двое семилетних близнецов и их мама. Я надеюсь ты счастлива? — Я ничем не могла помочь, — шмыгая носом ответила Мур. Дин замер в пространстве на пару секунд, понимая, что девушка плачет. — Не думал, что ты так близко к сердцу это воспримешь. — Да нет, — она потёрла ушибленное место. — Калеб снова связался с наркотиками, ударил меня и сбежал. — Ой-ой, знаешь, — вздохнул тот, не скрывая улыбки в голосе, — я бы мог приехать и помочь… но я спасаю только тех, кто страдает от сверхъестественного. Я охотник, а не соц работник. — Мог бы просто промолчать, — простонала Энджи садясь на ступеньки. Её начинало тошнить. — Как ты промолчать? Чтобы погибали невинные люди? — Хватит, Дин, — сжимая живот дала волю слезам Энджи. — Только не ты. — Я успел в тебе разобраться, доктор Мур. Ты слишком холодна для этого мира. Поэтому ты и одна. Мир тебя отторгает. Энджи после гудков тихо плакала, не зная, что после отбоя Винчестер тихо добавил: «и не одну тебя». Он сам не знал, что хочет этим сказать. Может, что соскучился? Дин залпом допил виски, хватая со стола пистолет. Энджи бы тоже хотела ствол. Но пока она на шатающихся ногах подошла к забору, поднимая тот самый выпавший из кармана Калеба пакетик. Он всё ещё был полон наркотика. Осознание вдруг заставило Мур вздрогнуть: героин был розовым. А значит, в нём вирус. Она схватила телефон, снова набирая номер Дина. Однако автоответчик заставил её ощутить, как по спине катится холодный пот. — В героине снова кроатон, Дин… — только успела сказать она отправив. Сзади нависла тень.