Мини истории с Бантанами

      Это ужасно, неправильно, влюбиться в собственного брата. Все чаще и чаще ловишь себя на мысли, что Хосок чертовски привлекателен. Особенно летом, в жаркий день, когда ходит по двору в одних шортах.       Облизываешь губы, наблюдая за ним из тени, спрятавшись под деревом. Чон заботливо поливает цветы матери, по ее просьбе, иногда поглядывая на тебя. — Ходишь бледная, хоть на солнышке полежала бы, — смеется он, бросая шланг в клумбу. — Чтобы потом мучатся от красной кожи? — бурчишь ты, смотря на то, как брат, словно хищник, приближается к тебе, — Вот обгоришь, я тебе спину мазать не буду. — Будешь, — пожимает плечами он. Хо плюхается рядом, устраивая голову на твоих ногах, — У тебя выбора нет. — Бе, — ты показываешь ему язык и дуешь губы, смотря за тем, как он улыбается.       Это неправильно.       Перебираешь мягкие волосы брата, пока он спит на твоих ногах. Касаешься пальчиками смуглой, чуть красной кожи. Дыхание сбивается, когда ты ведешь ниже, спускаясь на широкую грудь.       Рисуешь узоры, восхищаясь его телом. Рука сама ползет ниже, касаясь кромки шорт. Хо шумно вздыхает, распахнув глаза. Ты краснеешь, убирая от него свои пальчики, закрывая лицо волосами. — Что?..       Вскакиваешь с места, забегая в дом. Прячешься в ванной комнате, плотно закрыв за собой дверь. Глотаешь воздух, словно рыба, что оказалась на суше. — Т/И, давай поговорим, — слышится стук, от чего вздрагиваешь, отпрыгивая в другую часть ванной. — Хо, прости, это, — мнешься ты, бегая глазами по комнатке, — Я не должна была, боже. — Ты меня любишь? — Конечно люблю. — Не как брата, дурочка, — хмыкает он, все еще стоя около двери. — Да, — вздыхаешь ты, прикрыв глаза, — Это неправильно, аморально, я знаю. Я готова закрыть свои чувства, никому не показывать их… — Я тоже тебя люблю не как сестру, милая. — Что? — Открой дверь, чтобы я сказал тебе это в лицо.       Рука послушно тянется к замочку, который ты быстро отворяешь. Хосок залетает в ванную, подхватывая тебя на руки. Он быстро помещает тебя на стиральной машинке, а сам льнет к пухлым губкам.       Если бы ты знала, как давно он смотрит на тебя не так, как должен был. Твоя фигура в облегающих вещах сводила его с ума. Милые волосы, вечно искусанные губки. Свою сестренку он никому отдавать не хочет, поэтому глупо ревновал ко всем твоим парням. — Как же я давно об этом мечтал, — шепчет он, опаляя горячим дыханием шею. Он касается языком твоей кожи, пробуя ее на вкус, и тихо стонет от удовольствия, — Ты такая сладкая. — Братик, — откидываешь голову назад, давая парню больше места для развлечения, — Это же неправильно. — А мы никому об этом не скажем, — хрипло отвечает он, вновь утягивая в страстный поцелуй. Зарываешься пальчиками в мягкие волосы, чуть оттягивая их. — Как же родители? — Не беспокойся, малыш, — Хосок гуляет руками по твоему телу, ловя кайф от происходящего, — Я тебя никому не отдам.       Это неправильно. Аморально и ужасно. Но, кому какая разница, если два любящих сердца наконец-то соединились?..