Мини истории с Бантанами

Время и правда шло слишком быстро, пока ты была погружена в домашнюю рутину и учебу в школе. Твои цыплята давно стали курами и принесли не одно потомство, которые отец с гордостью продавал на рынке и хвастался покупателям: — А это моя дочка вырастила, смотрите, какие они упитанные, хорошие. Миновал четвертый год. Ты с нетерпением ждёшь приезда своего друга, но, видимо, упустила мимо ушей дату его возвращения, потому что с каждым днём ты все меньше и меньше веришь в то, что он приедет. Стоишь около колодца и опускаешь ведро, чтобы набрать холодной воды. Ругаешься про себя на отца, который неожиданно захотел сварганить самогон на чистой водичке, но, почему-то, послал тебя за ней. Шумно выдыхаешь и берешь два ведра в руки, как кто-то перехватывает их и берет на себя. — Сколько раз говорил тебе не таскать тяжести, а? — горячий шепот обдает твою шею, разгоняя мурашки по всему телу. Отпрыгиваешь, покрываясь румянцем. — Что ты... Поднимаешь голову, чтобы глянуть в лицо парню, а после замираешь. Перед тобой стоит Хосок, весь красивый, вытянутый, с широкими плечами, накаченным телом, но все той же светлой улыбкой. Бежишь к нему, почти сбиваешь парня с ног, но тот стойко держится, пока ты крепко обнимаешь его. — Не хныч только, я не хочу идти в мокрой одежде, — хрипло смеётся парень, пока ты бьешь его ладошкой по груди. — Тебя только это волнует, да?! А то, что я скучала не волнует?! Почему не писал мне?! Совсем меня забыл, а я скучала! Очень сильно скучала! Ты заливаешься слезами, продолжая бить парня по груди. Хосок ставит ведра на землю и обнимает так крепко, чтобы ты поняла как сильно он скучал. — Успокойся, вот он я, живой и невредимый, приехал домой. — Ещё бы ты не приехал! — Ты все такая же глупенькая, — улыбается Хосок, зарываясь носом в твои волосы. — А ты все такой же дурак, — обиженно бурчишь ты. — Пошли, помогу тебе донести ведра. Быстро киваешь и отходишь в сторону, чтобы продолжить путь до дома вместе с парнем. Хосок тебя не узнал, если бы не увидел горящие глазки, пока ты вытаскивала ведро из колодца. У тебя теперь нет двух косичек, только одна густая, спрятанная под светлым платком. Под платьем вырисовывается тонкая девичья фигура, на которую он никогда не обращал внимания, а зря. Ты расцвела за это время, стала краше и взрослее. От маленькой девочки осталишь лишь повадки и вздёрнутый носик. — Как твоя невеста в городе? — мать крутится около Хосока, пока тот уплетает домашний суп за обе щеки. — Когда знакомиться привезёшь? — Никогда. Мы расстались. — Ой, беда, — вздыхает женщина, присаживаясь на стул. — Пора бы уже семьёй обзавестись, столько девок в деревне: хозяйственные, добрые, а какие румяные. — Мам, не рано ли? — Да какой рано?! Я за твоего отца вышла, когда мне было семнадцать лет! Вон соседка наша, ей двадцать, а она все в девках ходит. — Да, такая девка пропадает, — хмыкает отец, беря с тарелки кусок вишнёвого пирога. — Это она готовила, кстати, попробуй, очень вкусно, — лепечет мать, придвигая тарелку с пирогом ближе к сыну. — Да и вообще, пока тебя не было она нам помогала. И корову подоит, и у кур уберет. Ну золото просто. — Вот-вот, — кивает отец. — Я бы от такой снохи не отказался. — Можно я поем? — недовольно говорит Хосок, а мать громко цокает. — Вот что, свататься надо. Сейчас поешь и пойдем к ней. — Мать, не гони лошадей, — встревает отец. — Чтоб свататься, нужно иметь хоть что-то за спиной. Куда он ее приведет, а? Дом нужно отстроить, а потом свататься! — Точно! Вот ты уехал, а дом-то перестали строить! Осталось там не так много. Хосок молча смотрит за оживлёнными родителями, пока сам пробует пирог, который ты приготовила утром. — Вот и решили, отстроим дом и пойдем свататься, — хлопает в ладоши женщина. — Только нужно ещё поговорить с ее родителями, приданное там, все дела. Чон младший бьет себя рукой по лбу. Приехал домой, а его уже сватать собираются. Его подруга детства, конечно, изменилась сильно, но он не готов ещё идти на такой шаг как свадьба. — А как же любовь? — подаёт голос парень, оставляя пустую тарелку. — Стерпится – слюбится. Тем более, вы с детства вместе, не чужие люди. — Да уж, не чужие...