Мини истории с Бантанами

— Что же ты молчишь, м? Больше не хочется язвить? Ты бы хотела что-то сказать ему, шикнуть, выпустить парочку ядовитых словечек, только Хосок сильнее вжимает твое тело в зеркало, смотря за тем, как на чистой поверхности остаются едва различимые разводы. Он грузно дышит на твою шею, убирая свободной рукой твои длинные растрепанные волосы. Чону нравится тебя изводить, медленно оглаживая подушечками пальцев клитор сквозь влажную ткань белья. Он рывком разводит твои ножки в стороны, не давая возможности и пискнуть, сразу закрывая рот ладонью. У него до ужаса сексуальные руки, от одного вида на выпирающие фаланги и тонкую паутинку вен скапливается слюна во рту. — Тише, иначе твой отец услышит нас. Ты же не хочешь этого, да, малышка? Хосока хочется ударить под дых, чтобы согнулся и скулил у твоих ног. Хочется стереть эту довольную, хищную ухмылку с чужого лица, заставить его страдать и мучиться, но не сейчас… Сейчас, пока он ловко орудует под твоей юбкой, аккуратно проникая под хлопковую ткань, чтобы коснуться влажных складочек и облизнуться, словно голодный зверь. Он плотнее прижимает твое безвольное тельце к себе, оставляя маленькие поцелуи на влажной от духоты шее, и продолжает играть, ласково поглаживая клитор, едва касаясь. Ты скулишь, закусывая губу, стараешься отвернуться, лишь бы не видеть горящие глаза прямо из зеркала. Чон заглядывает в самую душу, от чего колени трясутся и внизу все тянет приятным наслаждением, запуская волны мурашек под кожей. Его горячий шепот обжигает взмокшую кожу, но он продолжает изводить, проникая лишь одним пальцем в лоно, а после вовсе убирая ладони, сжимая молочную кожу бедер. Этим пальцам, этому мелькающему между розовых губ языку, ты готова петь оды, а желание оказаться заполненной хоть чем-то набатом бьет в пустой голове. — Хосока-а… — Вот так ты теперь разговариваешь, да? Чону нравится изводить тебя и смотреть за тем, как закатываются в легком наслаждении глаза, покрытые поволокой наслаждения. Как ловкий язык облизывает раскрытые губки, а грудь несдержанно вздымается от частых вздохов и полустонов. Ему нравится пробегать пальцами по впалому животу, выпустив ткань ситцевой рубашки из-под тугого пояса юбки. Распущенный галстук ненужной тряпкой висит на твоей груди, покачиваясь от любого движения, а Хосоку до одури хочется ее накрутить и руку и сжать, смотря за тем, как она обхватывает тонкую шейку. — Такой ты мне нравишься больше, когда молчишь и стонешь от моих пальцев. Если ты такая только от них, что будет, если в тебя войдет член, м? Можешь только несдержанно проскулить, ощущая сразу три пальца около входа, что кружат и оглаживают дырочку, но не проникают, играют, размазывая смазку. Он пачкает в ней руки, растирая между фалангами, и с особым удовольствием любуются ниточками, что тянутся между ними. Стыд давно оставил вас, помахав на прощанье, оставив место дикому возбуждению и страсти. Чувствуешь его стояк, он так сильно упирается в твое бедро, и ты сама поддаешься назад, чтобы ощутить хоть какое-то желанное трение. — Хо… Теряешься в ощущениях, когда он, наконец, проникает сразу двумя пальцами по самые костяшки, оглаживая чувствительные стеночки. Пальчики на ножках поджимаются от удовольствия, что огромной волной захлестнули тебя, стоило ему найти внутри важную точку. Хосок улыбается так нахально, красиво, оставляя укусы на твоей коже прямо под подбородком, поглядывая на запотевшее от дыханий отражение. Он сгибает фаланги чуть сильнее, смотря за тем, как трясется твое тело в его руках, как доверчиво жмется и хватается ладонями за отражающую поверхность, чтобы хоть как-то остаться в реальности. — Кажется, я нашел твое сладкое местечко, да? Вот так, малышка. Большой палец давит на клитор, растирая чувствительную горошину подушечкой, оставляя засос на видном месте белоснежной шеи. Шепчешь его имя, словно мантру, выгибаясь сильнее в пояснице, пока Чон продолжает изводить тебя, заставляя громко скулить. Он подхватывает тебя сильнее, прижимая щекой к зеркалу, пока ты полностью растворяешься, утопая в оргазме и легких судорогах. — Кричала, что мне руки нужно оторвать, хотя сама скулила от них. Какая ты плохая девочка, оказывается. Но я оставлю это в секрете, да, малышка? Хочешь плюнуть в него ядом, но лишь молча киваешь, укутанная приятной заботой и ласковыми поглаживаниями. Это точно стоило того.