Мини истории с Бантанами

Руки Хосока созданы для того, чтобы ты пускала на них слюни, очередной раз засматриваясь на то, как парень крутит между пальцев карандаш на вашем занятии в библиотеке. Чон вопросительно выгибает бровь, а ты, краснея, прячешь лицо за учебником, стараясь успокоить слишком бурную фантазию. Он хмыкает, а ты выдыхаешь, прикрывая глаза и считаешь до пяти, переключая внимание на химические формулы. — Не поможешь? Хосок подсаживается ближе, шаркая стулом по полу и получает замечание от библиотекаря. Он только кивает ей, солнечно улыбается и вновь поворачивается к тебе, сверкая заинтерисованным взглядом. Чон облизывается, поворачиваясь к людям спиной так, что за его широкими плечами тебя просто не видно, чем он и пользуется. Не видя сопротивления, Хо кладет ладонь на твое бедро, прямо около кромки юбки, слегка сжимая мягкую на ощупь ляжку. Он едва сдерживает довольный стон, ощущая гладкость и приятную упругость, от чего хочется закатить глаза и проскулить, словно щенок. — В чем именно? Твой голос на удивление стойкий и игру парня принимаешь с легкой ухмылкой на губах, давая ему полное право вести. Хосок довольно облизывается, переводя глаза в учебник. Его рука плавно оглаживает твое бедро, пробираясь тонкими пальцами под юбку, и с особым садизмом сжимает мякоть, наслаждаясь. Черт, как же ему нравится это прекрасное чувство атласной кожи под подушечками, когда он пробирается еще выше, касаясь ткани белья. — Вот тут я не понимаю как расставить коэффициенты. Просчитаешь со мной? Начинаешь читать задачку вслух, чувствуя, как довольно лыбится Хосок, зарываясь носом за твое ушко. Оттуда ему открывается прекрасный вид на твои дрожащие пальцы, держащие книжку, на небольшую грудь, что быстро-быстро вздымается от каждого сорванного вздоха. Ты читаешь, а Чон все гладит твои ножки, слегка пощипывает кожу до легких розовых следов и продолжает свое исследование, пробираясь к самому сокровенному. — Не молчи, милая, продолжай читать. Сглатываешь, пытаясь сосредоточиться на буквах, но текст перед глазами плывет, стоит одним уверенным движением пройтись по набухшему клитору, размазывая влагу. Хосок довольно тянет губы в улыбке, а ты выдыхаешь, словно от разряда тока, пока он оставляет мелкие поцелуи за твоим ушком и продолжает дразниться. Его рука оттягивает резинку белья, проникая прямо под него, и уже без зазрения совести оглаживает бусину подушечкой среднего пальца, срывая с твоих губ первые стоны. Его движения аккуратные и нежные, свободную ладонь опускает на твое колено, мягко поглаживая чашечку, собирая прикосновениями твою дрожь. Ты тихонько хнычешь ему на ухо, уткнувшись носом в чужую вкусно пахнущую шею, и на пробу лижешь карамельную кожу, умирая внутри от ласки. Хосок расставляет твои ножки в стороны и медленно проникает в лоно сначала одним пальцем, а после и вторым, не чувствуя преграды и давления. Он хмыкает, сгибая фаланги на манер крюка, и делает первое движения, вырывая твой грудной стон. — Нам нужно быть потише, милая, ты ведь не хочешь, чтобы все вокруг увидели, как тебе хорошо? Это могу наблюдать только я. Быстро киваешь, прикусывая щеку изнутри, пока Хосок продолжает изводить тебя своими движениями. Медленно растягивает упругие стеночки, проникая все глубже, и задевает сладкую точку, вызывая по всему телу прилив тепла. Тебя выгибает, а Чон едва успевает словить твои губы своими, глуша стон в коротком поцелуе под звук настенных часов. — Хо-би... — Давай, малышка, нравятся мои пальцы? Кончишь от них? А потом я хорошенько трахну тебя и буду шлепать, как ты этого заслуживаешь, грязная девочка. Его хриплый голос разливается под кожей наркотиком, от чего ты теряешь самообладание так же быстро, как и воздух уходит из легких с новым толчком. В теле приятная судорога, ножки нескончаемо дрожат, а чужие губы вновь сминают твои, и только ладонь на коленке продолжает аккуратные ласковые поглаживания, успокаивая. — Если ты не прекратишь залипать на мои руки, то я точно отшлепаю тебя, а после придушу пока буду трахать. — Значит, не прекращу. — Какая ты... — Исполнишь свое наказание, папочка? Хосок ухмыляется, чувствуя, что нашел себе бриллиант среди камней, и терять такую драгоценность точно не хочет.