The Halloween in Budapest

— Надеюсь, у тебя есть деньги, чтобы нанять карету? — на бегу спросила Анна у Карла. Пробежав небольшое расстояние от того места, где они выбрались из канала у Летнего дворца Дракулы, двое из троих беглецов почти достигли улицы, по которой проезжали экипажи. — У меня ни монеты. — Чтобы узнать это, — тяжело дыша, ответил Карл, — мне надо остановиться. — Хоть они пробежали совсем немного, он, непривычный к физическому напряжению, делая шаги в своих шутовских туфлях, совершенно уморился и запыхался. — Если я попытаюсь… сделать это на бегу… то грохнусь о землю! Чёрт… и зачем я только… напялил на себя… этот дурацкий костюм шута! «И вообще согласился ехать с Ван Хельсингом в эту чёртову Трансильванию!» — добавил он про себя. — «Он-то оделся на бал благородным дворянином, а я должен быть клоуном!» Они приостановились, и учащённо дышащий послушник пощупал себя за карман: — Да, есть… к счастью… я не потерял кошелёк… И денег достаточно на всё… что нам понадобится. — Хорошо. Побежали, — сказала девушка. — Осталось совсем немного. Они возобновили бег, но тут их благополучное передвижение, которое, впрочем, было коротким, оказалось прерванным. — О-о-о! Что я вижу?! Это сон?! — раздался грубый возглас, и дорогу в плохо освещённом переулке им перегородил плотный мужчина, вышедший из тени. В слабом свете неяркого фонаря, находящегося в нескольких метрах от этого места, можно было разглядеть ухмылку на полном неприятном лице человека лет сорока. По его виду можно было предположить, что он не просто так вышел прогуляться по ночным закоулкам, а был связан с какой-то тёмной деятельностью, не приветствуемой стражами порядка. Продолжая ухмыляться, мужчина окинул удивлённым взглядом задержанную им пару. Карл имел совершенно несчастный и жалкий вид и, приняв его за ничтожного слугу девушки, он обратился к Анне: — Бог мой! Что с вами случилось, сударыня? Куда вы бежите по ночным улицам в таком необычном виде? Да вы совершенно мокрые! Вы простудитесь! — Прошу вас, не задерживайте нас, сударь. Мы не нуждаемся в помощи и очень спешим! — Анна сделала попытку продолжить путь, но мужчина бесцеремонно схватил её за правую руку. Принцесса попыталась выдернуть её и оттолкнуть его, но ей это не удалось. Приставший к ней негодяй сжал её руку, как в клещах, и не позволил ей вырваться. — Немедленно отпусти её, наглец! — Карл попробовал освободить девушку, но был отброшен тумаком увесистого кулака. Послушник попятился и едва не приземлился пятой точкой. Помешавший им подлец был ему явно не по силам. — Нет, как благородный человек я решительно не могу не вмешаться и позволить вам дальше бежать по ночным улицам. Они небезопасны для девушек, особенно для таких красоток! — издевательски ухмыляясь, не скрывая своих злодейских намерений, с масленым блеском в глазах сказал вцепившийся в Анну бандит, окидывая её плотоядным взглядом. Он принял принцессу за даму полусвета, с которой стряслась какая-то неприятность, и решил не упустить возможности позабавиться с красавицей, которая была намного выше его по социальному положению, совершенно неожиданно попавшей в его руки. — Я зову полицейского! — крикнул Карл. — Нет, не позовёшь, а заткнёшься! — не отпуская девушку, бандит бросился к послушнику, потащив её за собой, и занёс над ним кулак. — Прошу вас, не трогайте его! — воскликнула Анна и сделала Карлу знак предоставить всё ей. — Хорошо, красотка, если он не будет орать, а ты пойдёшь со мной. — Он не будет, только не бейте его! Я согласна. — Вот так-то лучше, — расплылся в торжествующей улыбке обидчик принцессы. — Отпустите мою руку, мне надо поправить корсаж, — покорным, дрожащим голосом попросила Анна. — Он жмёт. — Ладно, — согласился негодяй, — но не вздумай бежать. В таком платье и на каблучках ты далеко не убежишь, я сразу же догоню тебя и дам такую оплеуху, что ты окажешься на земле! — пригрозил он ей. — А потом и его поколочу! — Я не стану убегать. — Ну, смотри. Не предполагая возможности каких-либо действий, которые хрупкая, явно напуганная и покорившаяся своей участи девушка могла бы предпринять, чтобы защитить себя, мерзавец отпустил её руку. Мгновенно размахнувшись всем корпусом, Анна со всей силы, которой у девушки-воина несмотря на хрупкость её телосложения и внешнюю неразвитость мускулов было для этого достаточно, рассчитано и умело, по-мастерски нанесла ею точный удар в солнечное сплетение негодяя. Поступок принцессы явился такой неожиданностью для него, что он не смог помешать ей совершить его. Схватившись за место удара, он согнулся от дикой боли пополам и замер с по-рыбьи удивлённо выпученными глазами и открытым ртом, не в силах сделать ни вдох, ни выдох. Не теряя драгоценных мгновений, принцесса снова широко размахнулась и, вложив в удар всю свою силу, которую отчаянное положение удесятерило, врезала его наотмашь кулаком теперь по физиономии, чуть не упав при этом. Будь Анна без перчаток, она разбила бы костяшки пальцев. Бандит покачнулся и грохнулся оземь. Ударившись головой о брусчатку, он потерял сознание. Всё это произошло за какие-то несколько секунд. — Господи, Анна! — охнул Карл. Он быстро и смешно засеменил к поверженному, склонился над ним и прислушался, пытаясь уловить звук дыхания, но ничего не услышал, в то время как принцесса, морщась, растирала руку, заболевшую от произведённых ею ударов. — А если ты его убила? Будапешт не трансильванская Вазерия! — Послушник с тревогой оглянулся по сторонам, опасаясь возможных свидетелей, но всё вокруг было пустынно. — Прекрасно, если мерзавец мёртв. Но я его не убивала — сам убился. А я всего лишь защищалась. Побежали, Карл! — сказала девушка, приподняв подол затрудняющего движения, тяжёлого платья, чтобы продолжить путь. — Мы потеряли драгоценное время из-за этого подлеца. Слышишь? Цокот копыт. Возможно, это экипаж, который мы сможем нанять и добраться без происшествий до вашей гостиницы. Поторопись! Ты знаешь, что случится, если нам как можно скорее ничего не удастся предпринять! И оставив поверженного принцессой подонка Господнему промыслу, Анна и Карл побежали дальше. Выбежав из тёмного переулка на ярко освещённую улицу, они обнаружили приближающуюся к ним карету. Им повезло, она действительно оказалась свободным наёмным экипажем, который они и остановили. Клиенты в виде мокрой пары в маскарадных костюмах на ночной улице, конечно же, удивили извозчика, однако он ничего не сказал и никак не выразил своего удивления. Мало ли, кто они и что могло с ними случиться, его же должно было интересовать лишь одно — могут ли они заплатить за проезд. Карл хотел назвать адрес гостиницы, но Анна передумала ехать туда. — У меня есть родственники здесь. Правда дальние и мы не очень хорошо поддерживали с ними связь и очень давно не виделись, но они должны помочь нам. Поедем к ним. Адрес, Господи! Совсем из головы вылетело! — пытаясь вспомнить, принцесса в напряжении нахмурилась. Через несколько секунд её лицо просветлело. — Ах да! — Девушка сказала ожидавшему и уже хотевшему поторопить их кучеру адрес, попросив его ехать как можно быстрее. Они забрались в карету, и она понеслась. Анна сжала руку Карла: — У нас всё получится. Не может не получиться! Послушник, на миг зажмурив глаза, сделав смешную соглашающуюся гримасу, кивнул.

***

— Ну, теперь, когда я максимально облегчил тебе достижение заключения, надеюсь, ты сможешь его сделать, — улыбаясь, сказал Дракула, глядя на Ван Хельсинга. Тот отвернулся от огня и с потрясённым видом посмотрел на него. Ошеломлённый тем, к чему его подвёл вампир, рыцарь Святого Ордена совершенно забыл обо всём другом. — Ты хочешь сказать, что… — запнулся он в волнении, — что я… архангел Габриэль??? — Я ничего не хочу сказать, — с улыбкой ответил ему граф. Грациозным движением поменяв закинутую ногу на другую, он поудобнее устроился в кресле, откинувшись на его спинку. — Я, хоть, как вы считаете, принадлежу Тьме, просто помогаю тебе выйти из неё на свет, — расхохотался вампир. — Но… но это невозможно! — воскликнул Ван Хельсинг, недоумённо глядя на Дракулу. — Этого просто не может быть! — И это говоришь ты, Габриэль, — не переставая улыбаться, с насмешливым упрёком сказал Владислав. — Нет ничего невозможного, просто для определённых событий нужны особые условия, — наставительно изогнул он словно наведённую бровь. — Я АРХАНГЕЛ ГАБРИЭЛЬ???!!! — Да, ты архангел Габриэль, — улыбался Дракула, наслаждаясь ошарашенным состоянием охотника. — Что же тут такого удивительного? Во Вселенной существует множество разных созданий разных уровней, обитателей разных миров. Правда сейчас у тебя совсем не та форма, о которой сообщается в святых писаниях, — ухмыльнулся демон. — И ты не бесплотный дух, чему я, кстати, рад, — цвёл пленительной улыбкой граф. Ван Хельсинг всё ещё не мог прийти в себя и молча смотрел на Дракулу с тем же поражённым выражением его красивого лица. — Да, те треугольные шрамы у тебя на лопатках, они именно то, о чём невозможно не подумать, — обозначение бывших у тебя крыльев, которых тебя лишили твои начальники в наказание за то, что они сочли грехами, — с презрительной ухмылкой сказал Владислав. — У тебя очень интересная судьба, Габриэль, — продолжил он, сложив домиком свои красивые руки, соединив кончики изящных пальцев. — Впрочем, у меня тоже, — перебив сам себя, рассмеялся граф. — Ты низшёл, а я поднялся, — лукаво усмехнулся он. — Ты воплотился в человеческое тело, как те сыны Божьи, которые принимали физическую форму и входили к дочерям человеческим, рождавшим от них нефилим, впоследствии уничтоженных потопом, как о том повествуется в Библии. И ты мог принимать разные формы, в том числе распускать крылья, оставаясь в земном теле, но, увы, это в прошлом. И этому я тоже рад, — с улыбкой заключил вампир. Ван Хельсинг, прикрыв веки своих очаровательных глаз, устало провёл рукой по лбу. Она слегка дрожала. — Нет. В это просто невозможно поверить. Ты это выдумал. И это совершенно немыслимо! — Габриэль, тебя лишили не только крыльев, но и памяти, но ведь не ума, поскольку в таком случае тебя нельзя было бы использовать в качестве машины для убийства, — ухмылялся демон. — Зачем мне сочинять такое? Для чего? Что мне это даст? — Не знаю, — сказал вигилант, проведя рукой по лицу. — Мало ли какие мотивы могут быть у демона. Да, в моей жизни много необычного, даже необъяснимого, в ней есть какая-то тайна и, возможно, не одна, но, чтоб поверить в ТАКОЕ, надо сойти с ума. — Ну, как знаешь, — со вздохом сказал вампир. — Не хочешь принять правду, не принимай. Я уверен, что о том, что это правда, тебе говорит твой внутренний голос. Однако принятие или отвержение её — дело твоё. Для меня это, по сути, не важно. Я просто оказал тебе услугу, просветив тебя. Меня интересует другое. — Граф элегантно (все его движения отличало особое изящество и грация) поднялся с кресла. Ватиканский эмиссар пристально посмотрел на него. Дракула заулыбался: — Не волнуйся, ничего страшного для тебя. Скоро ты узнаешь, что именно меня интересует. Я тебя ненадолго покину. Надеюсь, ты проявишь благоразумие и не станешь совершать глупостей, свято памятуя о том, что от этого зависят жизни Анны и твоего дружка. Мне не составит большого труда найти их, если они, вооружившись крестами, кольями и святой водой, сами не явятся сюда, предположив, где ты можешь быть, чтобы «помочь» тебе. Не делай попытки выбраться через окно, пока меня не будет. Окна охраняются, и мне сразу доложат об этом, а тебя схватят. Также не пытайся улизнуть через дверь, она тоже под охраной. Повторю, в этот раз тебе не удастся сбежать. Я всё учёл и предусмотрел. Разве что тебе придут на помощь небесные силы и вызволят тебя из лап чудовища с помощью чуда, — Дракула расхохотался. — Но этого не случится, и ты это знаешь. Просто подожди моего возвращения, не предпринимая никаких безумных действий. Поверь, это лучший вариант. Не только для тебя, но и для твоих друзей. — С этими словами граф, слегка поклонившись — этот поклон был изящным сочетанием аристократической учтивости и насмешки, — направился к дверям. Уже положив руку на дверную ручку, он вдруг обернулся с бесовской улыбкой на ярких устах: — Да, хотел полюбопытствовать: мои невесты и братец Анны не слишком докучали вам в дороге? — Могу порадовать тебя тем, что твои вольные и невольные клевретыустроили нам жаркую ночку, однако результатом этого было то, что ты понёс потери в виде преданной горгульи и подневольного оборотня. — Обещаю тебе, что я их восполню, — с улыбкой уверил его вампир. — А Анна, думаю, была расстроена тем, как безжалостно ты поступил с Велканом? — У меня не было выбора, к тому же это моя работа. — Вряд ли сознание этого может её утешить! — засмеялся демон и покинул покой. Ван Хельсинг услышал, как в замочной скважине трижды повернулся ключ. Вигилант встал с кресла и всё-таки подошёл к окнам, хоть и понимая, что вряд ли в этом есть смысл. Он уже справился с едва ли не шоковым состоянием, в которое его повергло сообщённое ему Дракулой. Сейчас было не время думать об этом. Мужчина вспомнил об укусе вервольфа и посмотрел на свой обнажённый торс. К счастью, на его теле не осталось никаких следов от нанесённой оборотнем раны, иначе Дракула бы понял, что он был укушен. Карл смазал рану каким-то чудодейственным снадобьем, и уже к вечеру она удивительным образом полностью затянулась, а утром исчезла. Очевидно, это было проявлением его постепенной трансформации. Демон не должен узнать об этом, а он должен обязательно выбраться несмотря ни на что. Охотник выглянул в окно и увидел стоящего под окнами часового. Он словно почувствовал, что вигилант подошёл к окну, поднял голову и посмотрел на него. Это был вампир: он помахал ему рукой и издевательски ощерился вампирским оскалом. — Дьявол! Я думал, бомба Карла уничтожила всех этих тварей, кроме хозяина торжества и последней невесты! — в раздражении пробормотал рыцарь Святого Ордена. Дверь трогать тоже было бесполезно. Ван Хельсинг впервые оказался в таком беспомощном, безвыходном в прямом и переносном смысле положении и чувствовал себя поистине ужасно. — Чёрт, что же делать???!!! — Мужчина заметался по комнате, лихорадочно пытаясь что-то придумать. Но ничего сделать, оказавшись запертым безоружным в охраняемом вампирами покое, было нельзя. Во всяком случае, пока он безоружен, заперт и охраняем. Не оставалось ничего другого как положиться на удачу, которая пошлёт ему благоприятный случай, которым он сможет воспользоваться для спасения. Не всё ещё было потеряно, а в яростном отчаянии проку не было. В этой ситуации самым правильным было успокоиться, запастись терпением и подождать её изменения и дальнейшего развития событий, уповая на свою счастливую звезду, уберёгшую его от многих несчастий, сопряжённых с его опаснейшей работой. Это Ван Хельсинг и попытался сделать. К этому времени его одежда, развешанная графом у ярко пылающего очага, уже совсем просохла. Ватиканский эмиссар оделся и снова расположился у камина, ожидая, когда полностью высушится и та часть его костюма, которую на нём оставили. Комфорт в любом случае был немаловажен. Не может быть, чтоб они вот так вот жалко проиграли и чтоб сыну Дьявола удалось воплотить свои адские замыслы. Мужчина сосредоточенно глядел в ненасытно пожирающий дерево огонь. Прошло немного времени, и он снова услышал поворачивающийся в двери ключ. Дверь отворилась, впуская вернувшегося хозяина дворца, принудившего Ван Хельсинга быть его невольным гостем. Охотник не без удивления увидел, что Дракула сменил свой обычный наряд на чёрный, расшитый золотом и драгоценными камнями, роскошный костюм той же эпохи, по моде который был одет он сам, с накинутым через плечо длинным, широким, атласным плащом с богатой отделкой. Его бледное красивое лицо вновь до половины скрывала изысканная и причудливая, золотая маска, оставляя открытыми нижнюю часть щёк с гладкой кожей, утончённую линию волевого подбородка и тонкие чувственные губы, горящие естественной краской яркого кармина. — Маскарад продолжается? — встретил его появление кривой усмешкой служитель Церкви. — Я думал, что бал, лишившись своих нечистых гостей-мертвецов, благополучно отправленных обратно в могилы, окончился. — И ошибся, друг мой, — сверкнул в ответ улыбкой граф. — Да, вспышка уничтожила большинство моих гостей, но не всех. Около сотни не добежавших до места взрыва остались невредимы и продолжают веселиться. К ним присоединились другие, прибывшие после учинённого тобой торжества Света. Мы умеем не смущаться пустяками, — бесовски ухмыляясь, заверил гостя хозяин дворца, — и не позволяем недоброжелателям испортить наш праздник. — Отворив дверь и сделав слышными доносившиеся сюда звуки музыки, подтверждающие его слова, он взял что-то из рук находящегося в коридоре лакея. Это были плащ, маска и шляпа с плюмажем, которые Ван Хельсинг снял и бросил на балконе перед предпринятыми им акробатическими трюками для спасения Анны. — Недостающие элементы твоего наряда, Габриэль, — сказал Дракула, протягивая их владельцу. — Должен заметить, что он идёт тебе гораздо больше твоего походного охотничьего одеяния, — с обворожительной улыбкой заметил он, — хоть и оно тебя не портит, — присовокупил демон, — напоминая ту одежду, которую ты носил во время нашего совместного, забытого тобой и приснопамятного мне, прошлого, — докончил Владислав с многозначительной усмешкой. — Заверши свой наряд и пошли со мной. — Хочешь угостить мною своих уцелевших кровососов, отдав меня им на растерзание? — сохраняя присутствие духа, не дрогнувшим голосом спросил охотник. — Ни в коем случае, — заулыбался вампир с блеском в смеющихся глазах. — Моё гостеприимство и радушие не простираются до такой степени, уверяю тебя. Если бы я задумал использовать тебя в качестве угощения, то предназначил бы такое лакомство для сугубо личного употребления… — бесовски ощерился он. — Сделай то, что я попросил, — с усмешкой выделил граф последнее слово. — Повторю, что, если ты будешь сговорчивым и покладистым, тебе и твоим друзьям ничего не грозит, и наоборот в случае противном. Я просто хочу, чтобы ты принял участие в моём праздничном приёме, раз посетил его. Ван Хельсинг не двинулся с места. — Ну же, не упрямься, Габриэль, помни, или ты выполняешь мои лёгкие и приятные, — с лукавой улыбкой акцентировал Владислав, — условия сохранения твоей жизни и невредимости Анны, а заодно и жизни сопровождавшего тебя и помогавшего тебе в твоих пакостях мне предерзостного шута, к которому, как ты понимаешь, я не могу быть особо расположен после его мерзкой проделки с факиром — особенно непростительной для жалкого существа. Ибо то, что можно простить ангелу, простить равному, нельзя простить ничтожному человечишке, осмелившемуся на непозволительное ему… — угрожающе сверкнул глазами вампир, продемонстрировав оскал демона. Не имеющему выбора охотнику пришлось подчиниться. Пробормотав про себя ругательство, он взял у улыбающегося Дракулы недостающие элементы своего наряда. Накинув на плечи широкий плащ, который, упав мягкими складками, заструился атласом, задрапировав его статную фигуру, Ван Хельсинг затянул завязки под его воротником. Одел маску и шляпу, чьё оперение вновь стало ласкаться с его ореховыми волнистыми волосами. Костюм мужчины очень красил его, подчёркивая достоинства его яркой внешности. Дракула, не скрывая этого, с видом тонкого ценителя залюбовался высоким красавцем, на загорелом мужественном лице которого выделялись чётко вырезанные, яркие, малиновые губы. — Прекрасен, Габриэль, — выдал он своё заключение. Восприняв его комплимент как издёвку над его положением, вигилант возмущённо сверкнул в ответ глазами в прорезях маски. Граф душевно и совершенно по-юному рассмеялся. — Не извольте гневаться, ваше небесное высочество! — насмешливо поклонился он, а затем сделал приглашающий жест в сторону открытой двери: — Прошу вас. Вечер едва начался и даже до полуночи ещё далеко. В эту праздничную осеннюю ночь нас ждёт очень приятное времяпрепровождение в Будапеште…