***
Гарри заметно расстроился, когда увидел зовущую первокурсников женщину. Эд хотел рассказать ему, что Хагрид отправился выполнять какое-то поручение Дамблдора, но толпа толкающихся школьников неподходящее место для совещаний. И всё же они вовремя добрались до следующего пункта. Они приблизились к каретам, которые отвезут их к замку, и Эду захотелось узнать, кто отвечает за коней в Хогвартсе. Он никогда лично не работал с лошадьми, но за время жизни в Ризембуле он нахватался кое-чего, и эти клячи были такие худые, что… Эд застыл на месте. Это были не просто худые клячи. Он смутно расслышал, как Гарри озвучил его вопрос, и заострил своё внимание. Эти существа выглядели, как нечто из — его передёрнуло — из лаборатории Такера. Лошадь-рептилия с огромными крыльями, таких животных он никогда не видел прежде. Но вопрос Гарри замели поисками совы Рона. Эд заметил, что все остальные дети спокойно подходили и садились в кареты, как ни в чём не бывало. Луна вернула Рону сову, затем повернулась к Эду, мимолётом оглядела его и крутанулась, будто искала то, на что он смотрел. — А, — послышался её мечтательный голос. — Ты тоже их видишь? Эд кивнул. — Что они такое? — Фестралы, — сказала она. — Единственное прирученное стадо во всей Британии, — после она подошла к Гарри и тоже сказала ему что-то. Судя по лицу Гарри, это что-то было не таким уж воодушевляющим. Все забрались в кареты, кроме Эда и Гарри, уже собирающегося присоединиться к остальным. Чёрт с ними, этими конями-химерами, если Эд потеряет своего подопечного в первый же день, Мустанг никогда об этом не заткнётся. Он попёр вперёд, решившись смириться со зловещей аурой, исходящей от химер. Если он мог проводить целые часы в доме Шоу Такера, вопреки пропитавшей то место неприятной ауре, которая сопутствовала подобной биологической алхимии, он справится с небольшой поездкой до замка. Эду потребовалось больше времени, чем он готов признать, чтобы осознать — ощущения табу, к которому он готовился, совершенно отсутствовало. При такой близости к химере любой алхимик, знающий более пары-тройки матриц, смог бы почувствовать созданное химерой возмущение, однако за всю поездку Эд ничего не почувствовал. Ничего, кроме боли от долгого сидения. Это, вдобавок к фразе Луны о стаде, закрепило идею в голове Эда, что фестралы не являлись химерами. Они точно не были естественными существами — естественное не может выжить с таким малым количеством плоти — но они, вероятно, были волшебными. Эд вздохнул. Ещё одна вещь, которую придётся разыскивать. Он не мог дождаться, когда найдёт время посетить библиотеку.***
Для Гермионы Большой зал всегда был захватывающим экспонатом древней магии, бережно сохранённой до наших дней. Основатели заколдовали не только потолок на камнях замка. Каждый год вступительные слова Дамблдора запросто доносились до всех ушей благодаря заклинаниям Ровены, когда, состарившись, она обнаружила, что слышит уже не так хорошо. Ей с Хельгой удалось зачарование, с помощью которого оратор при желании мог услышать весь Зал. Конечно, заклинание работало только за главным столом и по центру. Никто больше не мог воспользоваться им, с чем Гермиона была полностью согласна. Не хотелось бы слышать отвратительные слухи, которые распространяют Малфой и ему подобные. Не говоря уже об опасных для ушей состязаний по перекрикиванию между факультетами, которые она могла себе представить. Пока она шла к столу Гриффиндора, в этот раз ощущалась какая-то волна тревоги. Кто-то тыкал пальцем, разносились шепотки, когда Гарри проходил мимо. Он со старательно нейтральным лицом шёл, не глядя по сторонам. Шёпот только усилился, когда мимо шагал Эдвард. По крайней мере, он выглядел действительно равнодушным, мотал головой, стараясь впитать все виды, как первокурсник. Он не отрывал взгляда от потолка, когда наконец заметил его. — Зачаровано, да? — спросил он Гермиону. — Да, четырьмя основателями. Об их методах можно прочитать в «Истории Хогвартса». — Тогда покажешь мне скоро библиотеку? — спросил он, заняв место за столом. — Конечно! Гарри наклонился к ним и прошипел: — Хагрида нет. Подняв глаза на учительский стол, Гермиона увидела, что Гарри прав. Хагрид отсутствовал, что при его размерах не могло не бросаться в глаза. Она прикусила губу, заметив ещё кое-что тревожное. — Кто это? — спросила она, указав на женщину в розовом посередине учительского стола. От неё исходила аура самодовольства, напоминающая Гермионе ассистентку в клинике родителей — её уволили через три месяца за хищение. — Это же Амбридж! — сказал Гарри. — Она была на моём слушании! Она работает на Фаджа. — Классный кардиган, — ухмыльнувшись Рон. Гермиона пристально осмотрела учительский стол. — О, нет… — произнесла она, не увидев больше новых лиц. — Быть не может… Она не успела ответить мальчишкам. Первокурсники зашагали в Большой зал, а на стул поставили Распределяющую шляпу. — Что за… — начал было Эд, но Шляпа пустилась в песню. Стало тяжело прислушиваться к содержанию песни шляпы, когда Гермиона краем глаза увидела Эдварда. Одной рукой он стискивал край стола, словно опирался. Каждые несколько секунд он делал странное движение, будто хотел встать, и каждый раз передумывал. Когда Шляпа принялась описывать ценности четырёх основателей, Эдвард повернулся лицом к Гермионе и схватил её за руку. — Что это? — прошипел он, сжав руку точно тиски. Он нахмурил брови, губы сжались в линию. Что-то в его лице напомнило ей о том, когда он впервые увидел животный облик Сириуса. — Распределяющая шляпа, — шепнула в ответ Гермиона, чтобы не потревожить других, и попыталась вырваться. — Просто слушай песню, она всё объяснит. Эдвард раскрыл руку и повернулся обратно. Гермиона как раз успела услышать предупреждение Шляпы о распрях в Хогвартсе и опасностях, которые они несут. Зловещая тема вместо обычной урезанной версии основания Хогварста и традиций Шляпы. Даже сэр Почти Безголовый Ник подтвердил это, хотя по словам призрака такие предупреждение случались и раньше. Это известие не очень успокоило Гермиону, учитывая сколько печальных событий происходило в прошлом школы. Она читала «Историю Хогвартса». Она знала, что Хогвартс это не безупречный оплот безопасности. То знание лишь закрепилось за годы, проведённые в Хогвартсе. Мальчики тоже не выглядели довольными. Особенно Эдвард, который от дискомфорта начинал принимать измученный вид. Призраки имели обычай напрягать новоприбывших, но сэр Ник был далеко не самым худшим кандидатом для первого знакомства с призраками. (Это место несомненно принадлежало Кровавому Барону.) Во время самого распределения Эдвард едва ли расслабился, в то время как Рон и Гарри присоединялись к аплодисментам для отправленных в Гриффиндор первокурсников. Дамблдор объявил начало пира, и стало ясно, что опасения насчёт Хогвартса не повлияли на аппетит Эдварда. Когда все наконец наелись, а тарелки волшебным образом очистились, Дамблдор снова встал и начал речь по случаю начала учебного года. — Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я хотел бы поприветствовать всех новоприбывших в этот замок. Что включает наших первокурсников и особенного гостя, — Дамблдор оглядел Большой зал. — Мистер Элрик, не могли бы вы встать, пожалуйста? Эдвард встал и оглядел море повёрнутых к нему лиц с удивительным спокойствием, учитывая, что его вытолкнули в центр внимания. — А, вижу, вы выбрали место за столом Гриффиндора, — сказал Дамблдор. — Могу поручиться, отличный выбор. Гермиона услышала, как Эдвард тихо буркнул: «Да. Выбор.» — Мистер Эдвард — алхимик, приехавший из самого Аместриса, чтобы учится вместе с нами. Надеюсь, вы все его тепло примите, — Дамблдор сделал паузу, пока опускалась очередная волна аплодисментов. — Если вас не затруднит сесть, мистер Элрик, я продолжу речь, и мы тем быстрее пойдём спать. Эдвард занял своё место, и Дамблдор прошёлся по обычному списку правил, которые нельзя нарушать, и представил новых профессоров: Граббли-Дёрг и Амбридж. Он уже собирался заговорить о квиддитче, когда его перебили. Женщина, в которой Гарри признал работницу Фаджа, встала и начала свою речь прямо посреди речи Дамблдора. Как выразился Дамблдор, это было содержательно. Гарри и Рон не были согласны. — По мне, так вода водой, — сказал Гарри. — В этой воде растворено кое-что важное, — мрачно произнесла Гермиона. — И что же? — недоумевал Рон. Эдвард наклонился вперёд. — О, да, — фыркнул он. — Мой английский не идеальный, но всё равно было очевидный. — Что было очевидно? — снова спросил Рон. — Прогресс прогресса ради поощрять не следует? — процитировала Гермиона. Когда за этим не последовало ответа, она попробовала ещё раз. — А как насчёт: «Искореняя то, чему нет места в нашей жизни»? И вновь от мальчиков тишина. Хотя Эдвард смотрел на учительский стол с задумчивым видом. — Это значит, — процедила Гермиона сквозь стиснутые зубы, — Министерство вмешивается в дела Хогвартса.***
Дорога к гриффиндорской башне была на удивление одинокой без Рона и Гермионы, даже беря в учёт всех таращащихся и шепчущихся людей. Хотя бы Эд был рядом. Наверно, некоторые слухи разлетались сейчас о нём, а не о Гарри. Гарри гадал, как Дамблдор собирается объяснять Эда. Сплетникам Хогвартса ненадолго хватит того, как он лаконично представил Эда, но на поезде парень показал, что у него уже имеется прикрытие для людей вне Ордена. Если Эд продержится первые дней десять семестра, найдётся другая достойная пересуда тема, которая оттянет внимание от него. Зная удачу Гарри, это будет что-то о нём самом. Он надеялся, что Эд это ценит. Они добрались до портрета Полной Дамы, и Гарри понял, что не знает пароля. — А, классно, — буркнул Эд. — Ещё двигающиеся рисунок. На эту фразу Полная Дама посмотрела на них сверху вних. — Без пароля хода нет, — надменно произнесла она. — Знаю-знаю, — сказал Гарри. Невилл спас их от потенциально бессрочного ожидания, как раз вовремя подойдя с паролем. Гарри, не будучи в настроении болтать, быстро пересёк общую комнату. Невилл и Эд последовали за ним в спальню мальчишек, где Дин Томас и Симус Финниган самым очевидным образом прекратили говорить, когда они вошли. Радушные приветствия дотянули ровно до того, пока Симус не объяснил, почему его мама не хотела, чтобы он возвращался в Хогвартс. — Удивлён, что ты вообще решился сюда приехать, — сказал он, кивнув в сторону Эдварда. — Моя мама только и ходила расстроенная после того, что писали в «Пророке». — Может, у них в Аместрисе не верят очевидному вранью, — сказал Гарри, запихнув мантию в чемодан. Он задел костяшку об крышку, но боль в ссадине чувствовалась отдалённо. Он так устал от всех этих сцен. Шёпота, клеветы в газетах, от того, что все думали, что знают его лучше, чем он себя. — Не наезжай на мою мать! — рявкнул Симус. — Я наеду на любого, кто зовёт меня лжецом! Симус взбесился и уже раскрыл было рот, но громкий СТУК его остановил. Эд, раскрыв руки, стоял над своим большим чемоданом, чья крышка откинулась назад от падения. Он встретил несколько ошарашенных взглядов скучающим выражением лица. — Сколько вы будете спорить? — спросил он. — Был длинный день, и я хочу скоро засыпать. Гарри почувствовал неожиданный укол предательства. Эд должен был быть на его стороне, поддержать его. Да Эда наняли его телохранителем! Он что, не мог проявить немного верности в такой момент? — Тогда что ты сам об этом думаешь? — спросил Дин. Эд пожал плечами. — Я думаю, в прошлом году ваш Турнир был обман. Я знаю, что кто-то убил студент. Я думаю, глупое думать, что Гарри убил. — Если ты так думаешь, если считаешь, что Сам-Знаешь-Кто вернулся, тогда какого ты здесь? — теперь Симус накинулся на Эда. — Библиотека, — ухмылка Эда сочилась ядом. — Чёрт, да ты как Гермиона, — послышался голос Рона из дверного проёма. Симус покачал головой. — Ты больной, — попросту сказал он. — Не уверен насчёт Поттера, но он точно больной, — он махнул на Эда, которого совершенно не беспокоили эти обвинения. Однако Гарри ощетинился от такого подтекста, как и Рон. — Это перебор, Симус, — сказал он. — Ты чего, думаешь, это нормально — верить, что Сам-Знаешь-Кто вернулся? Или притащиться в другую страну из-за грёбаной библиотеки? Они бы и бушевали, пока Невилл не прервал их, тихой поддержкой Гарри. Симус и Дин забрались в постели, и первый исчез за тяжёлым пологом. Невилл ласково смотрел на свой кактус, а Рон шуршал, снимая мантию и готовясь ко сну. В тишине Гарри услышал щелчок открывающейся двери и тихие, но тяжёлые шаги Эда, который пробрался к своему чемодану. Он бросил свою мантию на чемодан и залез в кровать. Среди алого кофты Эда выделялось что-то белёсое, и Гарри понял, что Эд так и не снял перчатки. Он что, собрался в них спать? В любом случае, Гарри не касалось, в чём спит Эд. Перчатки хоть не пытались выставить его безумцем.***
Сонливость отступала от Эда, окружённого тяжёлыми бархатными занавесками, медленно. Он крепко стянул их прошлой ночью, чтобы малолетние волшебники не смогли случайно увидеть его автоброню, пока он спал, но, видимо, они не блокировали шум. Приглушённое шарканье ещё было можно игнорировать, но какая-то вздорная фраза Гарри окончательно вернула Эда из царства снов. С пробуждением пришло осознание, что ему теперь придётся ориентироваться среди мелочных склок подростков с полусформированными политическими мнениями, которые они подслушали у родителей. Опять. Обычно Эд справлялся с подобными ситуациями тем удобным козырем, что мог уйти, как только заканчивалось задание. На этот раз он, как минимум, ещё восемнадцать недель проведёт в замке и будет делить комнату с этими мальчишками. Ему требовалось наладить контакт с кем-то в этой комнате, помимо Гарри и Рона. Спор прошлой ночью… не обернулся полной катастрофой, по оценкам Эда. Он так и не понял, в чём проблема этого Симуса. В брифинге Эду сказали, что «Пророк» был очевидно под ведением государства. Не могут же люди полностью доверять газетам, работающим рука об руку с правительством? Даже в Аместрисе было трудно найти людей, которые бы верили всему напечатанному в госгазетах без всяких сомнений. Но, кажется, здесь этого не наблюдалось. Поэтому Эд положился на впечатляющую репутацию библиотеки Хогвартса, но оно не повлияло на ход ссоры. Тогда Эд решил: вместо того, чтобы лезть в политику, которую тут явно никто не понимал, он воспользуется моментом, чтобы пойти переодеться. Волшебники были так эффективно отвлечены, что никто не станет задаваться вопросом о его желании держать между ними запертую дверь, тогда как они без всяких волнений переодевались перед друг другом. Чем ребята и были заняты, как отметил Эд, открыв занавеску. Симуса уже не было, а другой, которого Эд не знал, выходил. Рон, Невилл и Гарри ещё переодевались. Вот и ещё капля удачи: будет неловко, если Эд потеряет своего подопечного на собственно первый день работы телохранителем. — О, здорово, Элрик, — сказал Рон. Он ещё не надел рубашку, а его волосы были растрёпанны со сна. — Ещё немного, и нам бы пришлось тебя будить. — Не стоит опаздывать в первый учебный день, — кивнул Невилл. — Доброе утро, — сказал Эд. Нужно быть вежливым, говорили ему Ал и Бабуля. Вдобавок, ему нечего было ответить на это. Он выполз из кровати, подобрал одежды и заперся в ванной. Он вышел быстрее, чем Рон успел хотя бы найти расчёску, и последовал за Гарри и Роном, которые поплелись вниз встретиться с Гермионой. Видимо, у неё тоже вчера произошёл спор насчёт Гарри, но у Эда было ощущение, что она легко его закрыла, ведь ей просто удалось угомонить Гарри, сказав, что он не должен срываться на людей, которые на его стороне. За завтраком Эд отвлёкся посмотреть разданое расписание, которое огорчило остальных. Среди списка учителей из упомянутых на брифинге имён выделялись двое — Снейп и Амбридж. Снейп был вроде бы членом Ордена на хорошем счету, но с противоречивыми отношениями с Гарри, а Амбридж — крыса Министерства. Эд ожидал, что она будет более тонкой в своих действиях, но речь во время пира была для него прозрачной, а он-то не понимал каждое третье слово. Хотя бы его работа будет попроще. Прервало завтрак и другое событие — море сов. Перед ним приземлился большой виргинский филин, чуть не сбросив толстый конверт в его овсянку. Он поймал его и тут же пожалел об этом, узнав почерк. Обычно Эд видел письмена Мустанга на документах, которые наверняка пролежали на его столе неделей больше нужного, а не на свеженьком конверте. Достав письмо, Эд принялся читать. Кому: Эдварду Элрику, Стальному Алхимику, Эту сову купили военными средствами, применение на задании — обеспечивание беспрепятственной связи с начальством. А это значит, ты будешь присылать отчёты во время, разве что если ты тяжело ранен, Эд. НИКАКИХ ОПРАВДАНИЙ. Хоть это и были слова полковника Мудака, Эд не мог не признать, что было приятно снова читать аместрисский. «Никаких оправданий» было подчёркнуто три раза, и на последней линии бумага немного порвалась. И всё же тот продолжил на том же листе: Так как сова куплена, чтобы помочь тебе с миссией, использовать её для личных нужд будет несанкционированным действием. Функция данной совы — доставлять конверты с отчётами по миссии твоему командиру. Однако, возникни надобность по заданию, ты можешь использовать её вместо почтовых сов, предоставляемых в Хогвартсе. Лейтенант Хоукай назвала сову Коричневой Акацией. Подписано: Полковник Мустанг, Огненный Алхимик. Эд дочитал письмо, как раз когда Коричневая Акация успела угоститься его беконом. Она не собиралась никуда уходить, так что Эд достал из кармана карандаш и нацарапал внутри клапана конверта «Сообщение получено, полковник». Когда сова перестала воровать с его тарелки, он протянул ей конверт. — Отнеси это Мустангу, — сказал он. В его голове промелькнула мысль, и он на всякий случай повторил просьбу на аместрисском. Коричневая Акация ухнула и, схватив конверт, улетела. Эд запихал своё письмо в карман. Он чётко и ясно понял послание полковника. Все письма, которые он собирался отправить Алу, нужно отсылать под видом отчётов. Это раздражало и подразумевало, что кто-то читает его почту, но, по крайней мере, этот ублюдок старался сдержать свою часть сделки. Дальше завтрак прошёл непримечательно. Прочтя с остальными заголовки, Гермиона отставила газету. Эд стащил её, увидев шанс получше познакомиться с тем, что правительство считало нужным донести сегодня до масс, и не быть втянутым в разговоры, целиком и полностью посвящённые школьным делам. Эд здесь только на год, и в конечном счёте его оценки не имели значения. Он не вернётся в следующем году, и у него уже была высокооплачиваемая работа. Прибыли близнецы и включились в школьную болтовню. Они предложили способ отделаться от урока — какую-то волшебную конфету, над которой они работали. А вот это Эд принял к сведению. Если у них получится довести её до совершенства, ему ещё может пригодиться способ отделаться от учителей, не вызывая подозрений. Когда близнецы покинули их, подошла чернокожая девочка, которая очень настойчиво говорила Гарри о чём-то вроде спорта. Ещё одна тема, в которой Эд почти не разбирался и ещё меньше интересовался. Она оставила их, добыв от Гарри обещание помочь с чем-то в команде. Наконец завтрак закончился. Эд охотно последовал за Гарри и его друзьями на первый урок — Историю магии. Судя по рассказам юных волшебников, Эд не сомневался, что успеет там накатать добрую часть отчёта. Он занял место в классе между Гарри и дверью. В брифинге не было оснований полагать, что на Гарри могут напасть в школе, но Эд посчитал, не будет лишним время от времени всё-таки исполнять роль телохранителя. Он уже разложил свою старомодную, но высококачественную чернильницу и пергамент на столе, когда профессор Бинс впарил в класс сквозь доску. Эд разломил перо пополам.