***
Снейп испарил его зелье, Гарри умудрился уйти первым с Зельеварения и потому удивился, услышав бегущего Эда, который его догонял, а ведь он даже не успел добраться до Большого Зала. — Быстро ты, — сказал Гарри. Эд пожал плечами. — Я думаю, учитель может понимать почему. — Сомневаюсь, Снейп ненавидит всех гриффиндорцев. Хоть тебя и не распределили сюда, ты всё равно носишь красное, он и на тебя наверно зуб точит. — Поэтому он забирал твоё зелье? — наполняя тарелку, спросил Эд, чей задумчивый взгляд временами отрывался от еды на столах. Гарри потряс головой. — Он и так меня ненавидит, а я вдобавок ещё из Гриффиндора. И видимо, от того, что он в Ордене, нам легче не будет. Так что, если ты не сдал своё зелье, с этого дня тоже жди плохих оценок, — от зелья Эда не исходил серебристый пар, как у Гермионы, но оно было правильного цвета и не отдавало странными запахами. — Ну, тогда хорошо, что я здесь не для оценки, — отметил Эд, прежде чем приняться за обед. Когда Гарри наполовину разделался со своей тарелкой, Эд сделал добротный глоток тыквенного сока и повернулся к нему. — Чуть не забыл, я не пойду на следующий урок, предсказание, — оповестил он Гарри. — Не что... я хочу учить. И мне обещали свободное время за это. — А, ладно, — сказал Гарри, тоже отпив. — Чем тогда планируешь заняться? — Мне нужно расшифровать записи от выдающийся алхимик. Едва смог добыть их до всего этого. Столько… дела устроить приезд сюда. Гарри было нечего сказать. Он радовался компании Эда на Тисовой улице, но с трудом можно было игнорировать, насколько неуместно он смотрелся в Хогвартсе. Он тащился позади троицы, когда как Гарри, Рон и Гермиона шли плечом к плечу. Он ничего не добавлял к их разговорам, и, если Эд подавал голос, это только напоминало Гарри, что тот был здесь как телохранитель. А подобные фразы только больше вбивали Гарри, что Эд вообще не хотел работать телохранителем. На душе тянуло, хотелось просто сказать Эду, чтобы тот возвращался домой, раз он так этого хотел. Вместо этого он вернулся к обеду и ждал Рона с Гермионой.***
Рон не питал надежд насчёт защиты от Тёмных Искусств. День шёл не очень хорошо, а с профессорами по Защите всегда было как с рулеткой. Шансы, что Амбридж окажется приличным учителем, не предвещали ничего хорошего. Когда она сказала классу убрать палочки и заставила читать, Рон мог поклясться прямо там и тогда — этот предмет будет ужасным в этом году. Предчувствие только возросло, когда он понял, что Гермиона даже не открывала свою книгу. Вместо чтения девочка принялась расспрашивать учителя. Рон молча ущипнул себя за ногу, чтобы убедиться — это не какой-то безумный сон. Ничего не изменилось, насколько он мог судить. Но опять же, сны кажутся абсолютно реальными, пока не проснёшься… Гарри и Дин присоединились к скандалу с Амбридж, и понемногу включился весь класс. Если они не пытались вставить слово, то просто наблюдали за происходящим. Даже Элрик, отметил Рон. Парень, который должен охранять Гарри, смотрел на всё это дело с странным нечитаемым выражением. Даже когда Гарри назвал Того-Кого-Нельзя-Называть по имени, он лишь слегка дёрнулся, пробежав глазами по классу, чтобы увидеть реакцию остальных. Амбридж назначила Гарри наказание, назвав его лжецом, а он только смотрел. — Завтра вечером в пять часов. Мой кабинет, — сказала Амбридж. — Повторяю, это ложь. Министерство магии ручается, что никакие Темные волшебники вам не угрожают. Если вы все же чем-то обеспокоены, не стесняйтесь, приходите ко мне во внеурочное время. Если кто-то тревожит вас россказнями о возродившихся Темных волшебниках, я хотела бы об этом услышать. Я здесь, чтобы помочь. Я — ваш друг. А теперь будьте добры продолжить чтение. С каждым словом, сказанным Амбридж, Рон чувствовал, как от его лица отходит кровь, крепкий узел злости формировался у него в груди. Не по одной лишь причине, что эта женщина притащилась сюда, чтобы выставить всё, через что прошёл Гарри, россказнями, но и потому что Элрик спокойно это выслушивал. Он сидел со своим непонятно самодовольным выражением и кивал каждому злостному слогу. Это обескураживало. Элрик здесь, в Хогвартсе, из-за Того-Кого-Нельзя-Называть! Как он мог соглашаться, что в реальном мире нет угроз? Амбридж села, а Гарри встал. — Седрика Диггори убили, — сказал он. — Волдеморт убил его, и вы это знаете. Это хотя бы стёрло надменное выражение с лица Элрика. Амбридж подозвала Гарри к своему столу, и, пока она сидела и писала записку, тогда-то Элрик начал воспринимать всё всерьёз. Гарри отправился к профессор МакГонагалл, захлопнув за собой дверь, и класс остался сидеть под звук затухающего эха. Рон надеялся, что МакГонагалл не будет сильно ругать Гарри. Он не заслужил этого, вообще ничего из этого. — Итак! — пропела Амбридж, будто только что не отрицала убийство ученика. — Теперь когда мы покончили с этим недоразумением, я надеюсь, вы можете научиться на ошибках мистера Поттера, ммм? Мне совсем не хочется начинать с вами этот год с такой недружелюбной ноты! Ученикам нечего было на это ответить. Гермиона сверлила взглядом свою копию “Основ для начинающих“. Дин Томас пристально разглядывал угол парты, а Парвати складывала в несколько раз лист пергамента. Рон мог только таращиться на Амбридж. На то, как она улыбалась, и щебетала, и, кажется, действительно верила, что обучать их лучше, заставив вместо использования заклинаний читать книгу. Вечность спустя прозвенел звонок. У дверей в класс образовалась суматоха, но Амбридж прокричалась сквозь этот гам: — А, мистер Элрик! Пока вы не ушли, на пару слов, пожалуйста! Рон метнул взгляд к Гермионе. Она потянула его из класса, и по другую сторону двери они прислушались к разговору. — Да, профессор Амбридж? — Итак, мистер Элрик, насколько я знаю, вы так вдалеке от дома у нас в Хогвартсе! Конечно я хочу, чтобы вы чувствовали себя уютно, но нам просто необходимо узнать, где вы остановились в изучении магии! Из вашего дела складывается впечатление, что вы несколько лет не посещали школу. Это правда? — Да, правда. — И безусловно мы должны убедиться в вашей способности понимать… говорить по-английски. Перо зацарапало по пергаменту. — Да, пожалуй… приходите завтра вечером с Поттером. Он проведёт вас к моему кабинету. — Профессор Амбридж, — произнёс Элрик. Рон нахмурился. Его акцент был явственнее обычного? — Ах, не волнуйтесь, — прервала его Амбридж. — У вас нет неприятностей. Это не наказание, а лишь встреча между… друзьями, ведь так? — … да, профессор Амбридж.***
Гермионе удалось убедить Рона, что требовать от Эдварда ответы в коридоре не самая лучшая идея ни касательно места, ни времени. Они догнали Гарри только на следующем уроке, и стало ясно, — встреча с МакГонагалл не прошла ужасно, что однако не подняло ему настроения. Он так злился, что его нож и вилка гремели об тарелку. Он отбросил их, когда Гермиона заговорила о Турнире Трёх Волшебников — Дамблдор так им ничего и не прояснил. Теперь будучи в более комфортной обстановке, в креслах перед камином, Гермиона хотела просто отпустить произошедшее за сегодня. Живоглот свернулся у неё на коленях и мурчал так громко, что звук отдавал у неё в коленях. И всё же мысли в её голове продолжали вертеться. — Эх, как Дамблдор мог допустить это? — простонала она, уставившись на пламя. — О чём ты? — спросил Гарри, подпиравший голову рукой. В резком свете камина он выглядел бледным. — Я не понимаю, как Дамблдор мог позволить Амбридж учить нас! Тем более в год С.О.В.! — Ну, так дело не только в учёбе, не? — Рон приподнял голову и, смотря прямо на Эдварда, сказал. — А в шпионаже тоже. — Конечно, — ответил Эдвард, встретив взгляд Рона. — Всё в баланс, понимаешь? — Не надо, — Гарри перебил Рона, когда тот уже открывал рот. — Не начинайте снова этот спор. Рон закрыл рот и тут же открыл. — Кстати, Гарри, Элрик идёт сегодня с тобой. — Что? — Амбридж имеет свои причины. Глупые очевидные причины. Она думает, я потеряюсь, поэтому, может, ты покажи мне дорогу сегодня. — Тебя тоже наказали? — Нет, по-моему, она хочет… Она сказала, хочет увидеть, как я понимаю английский. — Что бы это ни значило, — вздохнул Гарри. Он выпрямился и потянулся за рюкзаком. — По-моему, я скорее пойму, что Снейп сегодня заливал на Зельеварении. Гермиона переглянулась с Роном. Гарри устал, и девочка знала, что продолжать разговор — это играть у него на нервах, поэтому она потянулась за своим пергаментом. Рон, к счастью, смекнул и тоже достал свои учебники. Из-за этой суеты Живоглот покинул Гермиону и устроился у Эдварда. Тот выглядел ошарашенно — взметнул руки до плеч, словно обжёгся, и Гермиона не удержалась от смеха. — Не смейтесь, — сказал он, когда к ней присоединились Гарри и Рон. — Я в ловушке. Сцена стала только забавнее, когда Живоглот принялся мять мантию на коленке Эдварда. Он не замечал этого, а только стенал, что захвачен котом. Позанимались они не совсем продуктивно, но после худшего дня в Хогвартсе оно того стоило. На следующий день Гермиона пожалела, что не работала усерднее, когда профессор Флитвик и профессор Макгонагалл подчёркивали всю важность С.О.В. Её настолько терзало сожаление, что она даже не обратила внимание, как Эдвард справился со своим сочинением о Манящих чарах. К счастью, к тому моменту, когда профессор Макгонагалл изложила инструкцию по сегодняшней классной работе, Гермиона осознала, какой возможностью она обладала. Оказалось, не она одна поняла, насколько любопытно изучать трансфигурацию в одной комнате с алхимиком. МакГонагалл стояла рядом с партой Эдварда и наблюдала за ним, тот же просто сидел и таращился на медленно ползущую к его палочке улитку. Вместо практики Эдвард листал учебник. Спустя несколько минут МакГонагалл обратилась к нему. — Что-то не так, мистер Элрик? — Кажется, — сказал Эдвард, прожигавший взглядом главу Исчезновения и Призывания. — Я не могу делать это. — М? — голос профессор МакГонагалл не звучал неверяще — как она иногда делала, когда какой-то ученик испытывал трудности в классе — или расстроенно, лишь пытливо. — Почему же? Эдвард ткнул пальцем в иллюстрацию с руническими символами Принципов Трансформации Бытия. — У магия и алхимия разные понимания. Алхимия не может исчезнуть вещь. Есть закон массы. Магия временная, работает с другое понимание массы и энергии. Я не практиковал с этим пониманием. Моя любая магия будет здесь… начальное. Это заклинание не совсем легко для начальное, поэтому я не могу делать это. МакГонагалл кивала его объяснению и, когда Эдвард закончил, сказала: — Конечно. Полностью понимаю, мистер Элрик. Однако, мне не хотелось бы, чтобы вы бездельничали во время урока. Позже мы поговорим, над чем вы будете работать, а пока ваше задание написать краткий обзор основополагающих различий между трансфигурацией и алхимией в области Исчезающих заклинаний. Эдвард кивнул, подобрав улитку. Гермиона наблюдала, как он пересёк класс и положил её обратно в террариум. Когда он опустил маленькое существо обратно в его жилище, девочка заметила, что Эдвард носил свои белоснежные перчатки, что показалось ей странным. Всё же отмыть слизь от рук проще, чем от ткани. Он не снимал их всё лето, осознала Гермиона, смотря, как Эдвард оттирал перчатки об мантию. Никто пока не спрашивал его об этом. Может, это как-то связано с его профессией? В конце концов, у волшебников имелись обычаи, которые по первому впечатлению покажутся странными любому, кто не изучал магию, а Гермиона не встречала других алхимиков. — Мисс Грейнджер! — голос профессор МакГонагалл оторвал Гермиону от её размышлений. — Я ценю, что вы ухватываете на лету новые заклинания, но я предпочла бы, если бы вы закончили свою работу перед тем, как отдыхать. Покраснев, Гермиона отвернулась к своей улитке. Рон, сидящий рядом с ней хихикнул, его улитка до беспечного такая же заметная. Взмах палочки, и то же нельзя было сказать об её улитке. Рон перестал смеяться.***
Самое полезное, что выучил Эд за оставшуюся половину дня, это то, что в Британии всё ещё имели место быть публичные заявления преданности. Между обедом и ужином несколько людей только за тем обращались к Гарри. Они конечно не обязывались ни в чем, но Эд не видел другой причины, по которой эти дети подходили громко провозглашать веру в него. Хотя последняя ещё поговорила с ним про спорт, и такое было. Эду не платили за тревоги о спортивной карьере Гарри. Но, к несчастью Эда, после ужина наступили обязанности, за которые ему платили. Он последовал за Гарри на третий этаж, к кабинету Амбридж. Он не горел желанием заниматься этой частью работы. — Входите! — прощебетала Амбридж, и Эд сделал лицо нейтрально-пустым, чего он определённо не ощущал, особенно рассмотрев получше комнату. Розовый, кружева и взрывы обычно не сочетались, но Эд не мог найти других слов, не смог бы описать кабинет без этих трёх. Это просто… перебор. Столько всего. И каким-то образом розовые кружева отдавали агрессией. Дизайн в Хогвартсе был отличным. Каменные гаргульи были крутыми, а мрачные тени, которые отбрасывали мерцающие факела, танцевали в высоких арках. Эта комната и остальной замок кардинально отличались, и Эд ненавидел её. Он никогда прежде не испытывал ненависти к декору. Это было новое чувство. Гарри просил Амбридж сдвинуть время наказаний, но Эд просто не мог обращать внимания сквозь возникшую решимость до конца года уничтожить каждую рюшу в этой комнате. Он сожжёт их. Испепелит и будет хохотать… — Кхе-кхе! Мистер Элрик! Амбридж уставилась на него, приподняв бровь. — А, просто смотрю, — выдавил Эд слабенькое оправдание. Он махнул рукой на розовое. На кружева. — Вот оно что! Да-да, есть нечто чудесное в британском рукоделии, не так ли? — бахвалилась она, будто чем-то в этой комнате можно гордится. — Нечто есть, да. Гарри сидел в углу, и Эд буквально чувствовал полный ужаса взгляд мальчика, когда тот поднял единственный свободный от розового, кружев и котят предмет – большое чёрное перо. Амбридж улыбнулась Гарри и затем повернулась к Эду. Хотя её глаза не отрывались от Гарри. — Мистер Элрик, пройдите в другую комнату. Мне кажется, у мистера Поттера есть вопрос, я вскоре присоединюсь к вам, — Эд никогда не видел у неё такой широкой улыбки. Он поспешил в другую комнату. Она больше напоминала гостиную, здесь было больше стульев и отсутствовал стол, но всё было столь же розовым и кружевным. Чем быстрее он закончит с этой встречей, тем лучше. Чуть позже вошла Амбридж и постучала по двери своей палочкой, отчего та ненадолго засветилась синим. — Так мистер Поттер не услышит чего-то, что не должен. Эду оставалось только молчать. Он смотрел, как она, махнув палочкой, создала из воздуха несколько листов пергамента и разложила их на столе перед ним. — Итак, мистер Элрик, тем днём это было по большей части маленькая хитрость, но тем не менее я считаю, будет в наших интересах удостовериться, что у нас не будет... недопониманий… если мы убедимся, что ваши лингвистические навыки на должном уровне! — уродливые кольца на её руках звякнули об стол. Амбридж постукала пальцем по пергаменту. — Давайте присядем и примемся за дело, м? Эд проглядел листы перед собой. И снова перечитал. На третий раз он был уверен, что они не зашифрованы. “Вставьте правильное слово, чтобы закончить предложение” — гласила первая строчка первой страницы. Это грёбаннный языковой тест. Эта женщина дала ему тест на знание английского. Вместо обсуждения стратегии они, видимо, будут тратить время на это. Эда удерживала от вздоха только крепкая маска безразличия. Он утешал себя мыслью, как будет рассказывать Мустангу о полной мере некомпетентности их связного из Министерства. — В чём дело, милый? — спросила Амбридж громче и медленнее обычного. — Какие-то сложности? — Нет, профессор Амбридж. Мне просто нужно что-то, чтобы писать. Не думаю, что займёт много времени. И это не заняло много времени по меркам Эда. Он торопился с тестом, и поэтому его почерк был хуже обычного. Амбридж состроила гримасу на это, однако Эд бы посмотрел, как она пишет тест недоминантной рукой. Несмотря на плохой почерк, Амбридж смогла прочесть его ответы довольно быстро. — Что ж! Видно вы готовились к этому небольшому заданию, — сказала она, опустив пергамент, и Эд надеялся, это ознаменовало конец бюрократической волокиты. — Да, полковник следит, чтобы все были готовые, — Эд не добавил "твой засратый тест не доказал бы обратного". — Естественно. И важно доверять, что служащие правительства прилагают все свои усилия. И, конечно, мы должны доверять, что правительство старается изо всех сил, —Амбридж махнула палочкой, и к ним подлетел чайный сервиз. Амбридж продолжала говорить, пока розовый чайник разливал по чашкам с движущимися котятами напиток. — И мы должны помогать, не давая дестабилизирующим силам наводить суматоху, не согласитесь? Эд гадал, Амбридж нарочно темнит или просто любит ходить вокруг да около проблемы, чтобы её мир навевал цветочки с радугой. И розовых котят. — Конечно. И я здесь, чтобы помочь держать стабильность, да? — Помочь поддерживать стабильность, да, — с улыбкой исправила его грамматику Амбридж. — Если вы подтолкнёте мистера Поттера и его друзей к чему-то более стабильному, было бы, несомненно, прекрасно. Однако, если не выйдет... что ж, я думаю, Министерство будет поистине признательно за помощь Аместриса в этом небольшом деле. — Правительство Аместрис всегда ценить стабильное, — Эд исковеркал слова лишь бы понервничать Амбридж. — Да, Аместрис будет рад помочь здесь.***
Гарри не знал, сколько он уже писал, когда Эд показался из комнаты, в которой беседовал с Амбридж. Руку щипало, и по предплечью скатилась капелька крови, пока вышедшая за ним Амбридж благодарила Эда за "славную беседу". Уходя, Эд поблагодарил её, но только коротко махнул Гарри. Ещё одна капля поползла по кисти Гарри. Подойдя, Амбридж осмотрела своими выпуклыми глазами кровавые строчки и цыкнула. — Видимо, придётся писать дальше. Урок даже не начал оседать. Было за полночь, когда она отпустила его. На следующее утро Эда не было в постели. Гарри слишком вымотался, чтобы той ночью думать о чём-то, кроме постели и как бы поскорее покончить с тем днём, но Амбридж же не могла не отпустить Эда? Он точно помнил, что было что-то такое. — А, точно, — сказал Рон, заметив, куда смотрит Гарри. — Как прошло наказание с Амбридж? — Я... строчки писал, — ответил Гарри. Он не знал, как описать то, что случилось вчера ночью, да и не собирался этого делать, пока в спальне были другие мальчишки в комнате. — А что? — Потому что Эд пришёл, свалился на диван и почти целый час орал в подушку. По-моему, он вырубился, — рассказал Рон, натягивая мантию. — Я хотел его поднять перед тем, как лечь, но, кхм, забыл. Когда они спустились, Эд и впрямь валялся лицом в подушку на диване перед камином. Его видневшаяся рука была сжата в кулак. Гермиона стояла над ним, уперев руки в бока, и подняла взгляд на подошедших мальчишек. — Рон, я думала, ты сказал, что не оставишь его так. — Я забыл, — его уши покраснели. Гермиона закатила глаза и потрясла Эда. Он отскочил от подушки, как будто утопающий на поверхность воды. Он заорал что-то на аместрисском, закончившееся лишь двумя словами, которые понял Гарри “Повареная книга!”. Эд поднял глаза на стоящих над ним ребят. Они уставились в ответ. — Какой время? — Следующее утро, парень, — сказал Рон. Гарри также не понял дальнейшие слова на аместрисском, но звучало как череда ругательств. — Ты хотя бы одет. Поспешим, или не успеем на завтрак, — и Гермиона направилась к портретному проёму.***
Метла, которую мама купила Рону, не шла в сравнение с Молнией Гарри, он это знал, но со своей работой она справлялась. Временами Фред и Джордж говорили, что практика на старых убитых семейных мётлах помогает управляться с новыми моделями. Рон не особо им верил, пока не получил собственный Чистомёт. Ему даже не приходилось задумываться, чтобы добиться плавного ускорения, а вхождение в повороты перестало быть волей случая. Он надеялся, что это поможет ему продержаться хотя бы на отборах вратаря. То, что Гарри наказали на первой же учебной неделе, было ужасно, и Рону нисколько не нравилось, что его друга посадили писать строчки с худшим учителем по Защите, но был в этом положительный момент. Вина изъедала Рона, но, если б Гарри присутствовал на его подготовке, на него бы только оказывалось лишнее давление. Он видел своего друга на метле во время матчей, и даже на том самом первом уроке полётов было очевидно, что Гарри родился на метле. Сегодняшняя практика прошла хорошо, по крайней мере. Ему наконец стало казаться, что у него есть какой-то шанс на место вратаря. Быстрый душ и постель, вот что его порадует, а, если Фред и Джордж не будут совать нос не в свои дела хотя бы ещё парочку дней, ему не придётся волноваться о том, чтобы прятать "Чистомёт-11"по пути с и на практику. От чужих шагов Рон метнулся за статую вверху лестницы и прислушался, пытаясь разобрать, там одна пара или две. Вроде одна, но близнецы наловчились при желании ходить идеально синхронно… Он вскрикнул, когда в него чуть не врезался Гарри. Рон не горел желанием объяснять, чем был занят, но поделиться с лучшим другом о своём стремлении было в сотню раз лучше, чем рассказывать близнецам. Затем он увидел руку Гарри. На руке Гарри его собственным почерком было выразано “Я не должен лгать”. Кровь засыхала твёрдым слоем вокруг букв. — Ты ведь говорил “просто строчки”, — жёстко прошептал Рон, стараясь держать голос ровным. — Ну, это как бы строчки, просто… больше, — Гарри запинался, поясняя, что заставляла его делать Амбридж. Рон был в бешенстве. — Что- что это, вообще?! Она больная! Пойди хоть к МакГонагалл! — Нет. Она обрадуется, узнав, что достала меня. Рону хотелось кричать. Временами Гарри был поразительно самодостаточен, и ему в одиночку удавалось совершать удивительные вещи, но иногда Рона пугало, насколько редко Гарри ищет помощи. — ДОСТАЛА ТЕБЯ? Нельзя ей спускать такое! Гарри собрался что-то ответить, но Рон перебил его. — Или расскажи Элрику! Для этого он и здесь! — Он здесь, не чтобы отмазывать меня от школьных наказаний, — противился Гарри. — Это не просто школьное наказание, — шикнул Рон. Тем временем они добрались до портрета Полной Дамы. Вместо ответа Гарри назвал пароль и вошёл в общую комнату. Рон последовал за ним к камину, где Гермиона разложила по всему дивану книги, чтобы никто туда не сел. Она подняла к ним глаза, и улыбка на её лице потухла, когда она увидела лицо Рона. — Что такое? — спросила она, передвигая книги и освобождая для них место. Она обвела долгим взглядом “Чистомёт” и перевала его на Рона, прячущего метлу под диваном для незаметности. Рон предпочёл бы подняться в спальню мальчишек и убрать её, но Гарри был зол, по его руке всё ещё кровоточила. — Да ничего, — буркнул Гарри. Нужно услышать мнение Гермионы на эту тему. Рон схватил руку Гарри и, показав ей, спросил: — Прекратить это входит в обязанности телохранителя, как думаешь? — Рон! — Гарри попытался убрать руку, но, высвободившись, только попался к Гермионе. — Со шрамами поможет настойка растопырника, — побледнев, пробормотала она. — Гарри, ты же говорил, что Амбридж просто дала тебе писать строчки? Наконец Гарри удалось отнять у них свою руку. Спотыкаясь, он рассказал про то ужасное перо, и Гермиона нахмурилась. Между её бровями появилась небольшая складка, как всегда, когда она впадала в раздумья. — По описанию это перо запрещено под Актом о Тёмных Артефактах в 1963 году. Этому определённо не место в Хогвартсе! И это не должны использовать на тебе! — воскликнула Гермиона. — Гарри, ты должен рассказать об этом Дамблдору. — Я не хочу докучать тебе этим, — настаивал Гарри. — Ты даже не уверена, правда ли оно незаконное. — Хотя бы расскажи Эдварду, — просила Гермиона. Рон прикусил губу, когда ему в голову пришла мысль. — А что, если Элрик уже знает? — Что? — Ну, он же был там, в вечер, когда Гарри в первый раз отбывал наказание, да? — Угу, Амбридж позвала его поговорить. — И ты тогда использовал то перо, так? — К чему ты клонишь, Рон? — вмешалась Гермиона. — Дамблдор и О- — она замолчала и понизила голос, — Орден, — затем продолжила нормальным тоном, — привели сюда Эдварда. Дамблдору ведь мы можем довериться! — Дамблдор привёл Локхарта, да и поддельного Грюма тоже, — отметил Рон. — Да и вообще, может, Элрик сам не понимает… В смысле, чёрт знает чем они занимаются у него. — Он из армии, — с отчуждённым видом сказал Гарри. Рон не был уверен, не сказал ли это он вслух невольно. Рон наклонился вперёд, а Гермиона и Гарри повторили за ними. — Знаете, — шепнул он, — с тех пор, как Элрик приехал сюда, он не снимал перчатки перед сном. Ни разу. — Хочешь сказать, у него на руках какие-то фразы-шрамы? — брови Гарри поднялись выше оправы очков. — Не говори ерунды, Рональд, — шикнула Гермиона. — Аместрис преимущественно населён алхимиками. Они бы не смогли создать такое зачарование. — Я не знаю, на что способны алхимики, — пожал плечами Рон. — но это как раз часть проблемы. Мы почти ничего не знаем об Элрике. — Знаешь, ты всегда можешь спросить, — послышался знакомый акцент. Рядом стоял Эдвард Элрик со стопкой книг и ухмылялся им. — Может, мы сделаем обмен вопросов, да? По-моему, это будет равноценно.