Твои руки

Ледяной ветер целиком поглощал все тело, отчего бросало в ужасную дрожь. Всюду было белым бело, словно внезапно наступила глубокая зима. Легасов пытался кричать, изо рта клубами выходил густой пар, что мгновенно рассеивался в воздухе из-за сильного ветра. Горло и всю слизистую носа моментально обожгло. Метель все усиливалась, становилась невероятно холодно. Ученый пытался идти, потом бежать, но куда бы он ни посмотрел – было пустынно. Только завывающий, свистящий и до ужаса морозный ветер, поднимающий снизу мелкие и колючие снежинки. С каждой секундой снега было все больше. Это было похоже на какое-то безумие, Валерий не понимал что происходит, ему было просто страшно. Он сделал еще два-три шага и бессильно упал. Академик был одет не в самую теплую одежду – бежевая рубашка и брюки. Ледяной снег мгновенно окутал холодом его колени, а затем и тело целиком. Было все еще страшно, по-прежнему холодно и… Невероятно одиноко? Почему никто не поможет ему? Что происходит вокруг? Какого черта он опять справляется с трудностями один? Хотя… Валерий явно не справлялся, это было заметно. «Спасите… Пожалуйста» – тихо шепчет Легасов, надеясь, что его хоть кто-то услышит. В последнее время он слишком был загнан своими страхами. Постоянно старался всем доказать, что он делает все сам, без чьей-либо помощи. Отчасти это было так, но всегда, в итоге, он потихоньку сдавался, подвергался сильным стрессам и, в конце концов, уже сам просил поддержки. Таков был Легасов почти всю свою осознанную жизнь. Внезапно он ощутил на своих плечах какой-то груз. Не то что бы было тяжело, наоборот, как-то приятно. Небольшое давление сверху своеобразно согревало, причем достаточно быстро. Валерий вздохнул и попытался понять, что же дарует ему столь драгоценное тепло. Но, медленно сев, ничего на себе так и не обнаружил. Он огляделся по сторонам и заметил, что буря утихла. С неба падал спокойный снег крупными хлопьями – такая погода была по душе ученому, но сейчас ему было весьма дискомфортно. Легасов все еще не понимал, где находится. Со временем стало совсем тепло, даже немного жарко. Вокруг все начало темнеть, снег превратился в серое месиво, а небо и вовсе почернело. Валерий встал, но тут же земля ушла из под ног и он просто начал падать в бездну. Было не страшно, а подозрительно спокойно на душе. Ему не хотелось кричать, как тогда, во время метели. Приятное тепло окутало его с головы до ног. Но тут – резкое прикосновение к его спине. Он содрогнулся всем телом и, наконец, открыл сонные глаза. Валерий спал. И не в самом удачном месте – за своим рабочим столом. Он наспех нащупал левой рукой очки, что лежали у самого края, надел их и понял что произошло. Ученый заснул за бумагами, пока перепроверял все цифры. Окно он приоткрыл еще часа два назад, но из-за сильного ветра оно распахнулось, и весь ледяной поток воздуха начал задувать в небольшую комнатку. На улице шел дождь, нет, скорее лил ливень. Температура упала градусов на десять или пятнадцать со вчерашнего дня. Было невероятно холодно для лета. Но Легасов только сейчас заметил, что створка окна была плотно закрыта. Легасов выпрямился и, наконец-то понял, что его согрело. На его плечах лежало пальто. Оно было огромным черным, а главное – теплым. Но… Эта вещь не принадлежала Валерию. О, черт. – Проснулся? – донесся до ученого сиплый голос откуда-то сзади. Химик медленно повернулся и, быстро скинув с себя пальто на колени, кивнул. – Ты весь дрожал и умолял спасти тебя, – улыбнулся Борис, констатируя факт, как бы объясняя, почему его вещь оказалась на Легасове. Он немного посмеялся, видя в глазах собеседника какую-то вину, – Окно тоже я закрыл. У тебя тут был собачий холод. – Спасибо, – тихо отвечает Валерий, отводя взгляд. Он неспешно встает, подходит к сидящему рядом Щербине и отдает ему пальто, что уже заметно нагрелось от тела ученого. Легасов вернулся к столу, дабы отыскать там пачку сигарет и зажигалку. Заметив, что химик куда-то собирается уходить, вероятно, покурить, зампредседателя говорит: – Валера, подожди. Ты опять не спал всю ночь? Легасов опешил. Он не понимал, отчего это так интересует Бориса. И откуда это он узнал? – Ну… Не спал, – медленно отвечает Валерий все еще пытаясь понять в чем же подвох, – Это просто бессонница, у меня такое бывает, – продолжает Легасов, разводя руками. – Я знаю, что бывает. Меня это настораживает. Ты зачастил не спать по ночам, – строго сказал Щербина. От этого тона внутри химика все похолодело. – Извини, я постараюсь в следующий раз… – Хватит извиняться, Валера, – прервал того Борис, – Что тебя тревожит? Просто скажи: в чем проблема. Я хочу помочь тебе, понимаешь? Валерий от удивления приоткрыл рот. Он не знал, что ответить на такое. С одной стороны – это прекрасный шанс во всем сознаться, но с другой… Насколько адекватно воспримет Щербина эту информацию? И что ему самому потом делать с этим? – Ничего меня не тревожит, – резко говорит Легасов. Его тон звучит немного грубо, но голос предательски дрожит от волнения, – Я просто долго работаю. – Никакой дурак не поверит в эти слова, ты должен это понимать, – Борис встал, подходя ближе к ученому, – Ты стал очень странно себя вести, Валера. Скажи мне, что тебя беспокоит. Ты болен? Да, болен. Я болен тобой, Борис. Но я не могу просто так признаться в этом, пойми! Такие странные влечения могут счесть за психическое отклонение, между прочим! Я, наверное, уже совсем спятил. Твои чертовы руки. Что б их… Я хочу прикоснуться к ним, хочу, чтобы ты сам касался меня. Это невероятно приятно. Не помню, когда я уже испытывал такую эйфорию, это помогает мне успокоиться, иногда наоборот взбодриться. Борис, ты меня спасаешь. Твои руки меня спасают. Буквально от всего. – Я полностью здоров, – снова отнекивается ученый. Конечно же, никто из них теперь не мог считать себя здоровым. Радиация, так или иначе, сгубила их и будет губить оставшуюся жизнь, – Борис, мне нужно идти. Рука Щербины резко схватила Легасова за локоть. Эта хватка была такой грубой, жесткой, но именно это и заставило химика остановиться и немного содрогнуться. Он замер, ожидая продолжения, наслаждаясь моментом. Невероятное ощущение. Он держит так крепко и уверено. Черт, Борис, что ты делаешь со мной? Неожиданно зампредседателя подошел неприлично близко, практически вплотную. Горячее дыхание коснулось щеки и уха Валерия, отчего тот зажмурился, сжав кулаки. – Валера, если ты стесняешься, то скажи тихо, шепотом. Я должен знать, что с тобой. Голова окончательно пошла кругом. Борис находился так близко, что запах его одеколона, который раньше казался едва уловимым, ударил в нос. И это было не неприятно, а просто волшебно. Ноги сами начали подгибаться, а дыхание участилось. Валерий тяжело выдохнул и с трудом повернулся к Щербине лицом. – Товарищ, Вы меня с ума сведете. Если уже не свели…– тихо шепчет Легасов, пряча свой взгляд, – Сожмите мою руку крепче, пожалуйста, – внезапно говорит ученый. Он решил, что пора бы уже начать раскрываться. Щербина немного отстранился, пытаясь посмотреть в глаза коллеге, дабы понять, не шутит ли он, но, когда попытка не увенчалась успехом, он все-таки выполнил просьбу. Едва можно было услышать тихий стон. Химик тут же прикрыл свой рот ладонью и стыдливо отвернулся. – Ох, черт, – тихо выдохнул Легасов, сгорая со стыда, но в то же время получая неземное наслаждение. Рука все еще по-хозяйски находилась на локте, не торопясь никуда убираться. – Товарищ, Вы... В порядке? – находившийся в некотором шоке, задал вопрос Щербина. Да, я чувствую себя слишком хорошо, Борис. Настолько, что у меня все сводит внутри. И это только от одной руки. Ох, Боже, я точно свихнулся. – Спасибо и... Простите, – он вырвал свою руку из хватки и скорее поспешил удалиться из номера. Борис остался стоять в недоумении от только что произошедшего. Что ж, теперь Щербина понял, почему Легасов не может спокойно спать по ночам. И он действительно должен был ему помочь.