Проще Пареной Репы (ХИАТУС)

      Джонатан сидел на кухне, переключаясь между несколькими открытыми учебниками и конспектами лекций. Впервые в своей жизни он делал то, что ему действительно нравилось, и поэтому он окунулся в это с головой, любя даже самые простые вещи в домашней работе. Более того, работа помогла ему забыть о более разочаровывающих сторонах жизни. Джонатан был так поглощён своей работой, что не заметил, как в комнату небрежно вошёл Спидвагон, держа в руках ложку и что-то похожее на банку с пудингом. Спидвагон сел на стул рядом со своим лучшим другом и соседом по комнате и улыбнулся ему.       — Ты занимаешься этим уже несколько часов. Почему бы тебе не сделать перерыв? — предложил он.       — Угу, наверное. — Джонатан проверил время. Он даже не понимал, сколько часов уже прошло. Он вытянул руки над головой, отчего его позвоночник хрустнул. — Что ты ешь?       — О… Я нашёл какой-то пудинг тут. Вкус немного забавный, хотя, скорее, он не очень.       — Роберт! — Джонатан отругал его. — Ты не можешь есть то, на что только наткнулся!.. Дай мне немного. — Джонатан открыл рот, чтобы взять ложку густого белого крема, который ему предлагал Спидвагон. Пахло очень сладко, но вкус был ужасен. Сморщив нос, он выплюнул всё это в раковину. — Ужасно.       — Мне, вроде как, нравится. — Спидвагон взял другую ложку. — Эй, э-э, этот парень, Дио, тебе не писал?       Джонатан покачал головой, его лицо омрачилось.       — Нет, — сказал он. — И я не хочу, чтобы он когда-либо ещё писал. Это просто… это очень обидно, понимаешь? На самом деле он мне очень нравился, но теперь я не могу думать о том, чтобы когда-либо ещё поговорить с ним. Это было…? Десять дней назад? Он всё ещё не извинился.       — Это потому, что он мудак, который не собирался извиняться в первую очередь. — Спидвагон вдохнул. Он совершенно ненавидел печальное выражение лица Джонатана, его голубые глаза, полные печали, надутые губы, как будто это была его вина. — Джоджо, ты должен быть осторожнее. Из-за того, кто ты, многие подозрительные ублюдки будут подходить к тебе с плохими намерениями. Этот Дио был одним из них.       — Ты так думаешь?       — Я это знаю. Я чувствую гадюк на расстоянии. И от этого парня воняло хуже, чем от рвоты. Поверь мне, ты не хочешь иметь ничего общего с таким человеком.       У Джонатана не было другого выбора, кроме как довериться Спидвагону. У его лучшего друга не было причин лгать ему, и Джонатан знал, что он склонен немного волноваться. К счастью, его любящие друзья всегда присматривали за ним. Его большое золотое сердце было одновременно благословением и проклятием. Это, как правило, обманывало его, позволяло ему слишком много верить в людей, несмотря на то, что он не был глупым.       — Я просто немного разочарован, вот и всё, — сказал он, опустив глаза и неловко крутя большими пальцами. — Неужели все, кого я когда-либо встречал, будут хотеть общаться со мной только из-за денег?       — Джонатан! — крикнул Спидвагон, вскакивая на ноги. — Ты самый милый, самый невинный, самый добрый, самый совершенный человек на свете!       — Я… я думаю, тебе стоит немного снизить планку, Роб.       — А тот, кто этого не видит, просто дурак! — заявил он, поднимая ложку в воздух. — Они не заслуживают тебя, и ты не должен чувствовать себя плохо из-за этого!       Джонатан выдавил слабую улыбку. Спидвагон был немного подавляющим в его лекциях время от времени, может быть, немного слишком страстным. Но Джонатан не изменил бы его ни за что на свете. Он не изменит никого из них, и он был бесконечно благодарен за их заботу о нём.       Он услышал шаги, спускающиеся по лестнице. Прожив с этими парнями так долго, он мог различить их по звукам, которые они издавали при ходьбе. Спидвагон шёл громко и быстро, именно так, каким он был человеком. Уилл был либо расслаблен, либо скакал, не было чего-то между. Стрейтс почти не издавал звуков, держась прямо и высоко подняв голову, будто шёл по воздуху. Это он пришёл на кухню, с любопытством оглядываясь по сторонам.       — Ребята, вы не видели мою… — он замолчал, заметив Спидвагона. Его глаза расширились, когда он увидел банку пудинга, которую держал мужчина. — Роберт! — вскрикнул он. — Зачем ты ешь мою глиняную маску?!       — Твою что?       — Мою глиняную маску! То, что ты ешь, это не чёртов пудинг, это маска для лица!       Как по команде, Спидвагон с визгом отбросил дорогущую маску, схватившись за горло. Джонатан вскочил и побежал к своему задыхающемуся другу.       — Уилл! — крикнул Стрейтс. — Я думаю, Роберт вот-вот умрёт!       — Ну и хорошо!       — Нет, я имею в виду, что он на самом деле собирается умереть!       (— Хэй! Не чихай на меня, мать твою! — прошипел Валентайн, отпрыгивая от Киры со своим новым щенком в объятиях.       — Извини, — сказал Кира, вытирая нос салфеткой. — Я не знаю, что на меня нашло.)       Уильям сбежал вниз по лестнице, ворвавшись на кухню через несколько секунд.       — Ты в порядке? Что, чёрт возьми, произошло?       — Он съел мою маску для лица!       — Неужели он действительно умрёт?! — запаниковал Джонатан, укачивая Спидвагона на руках.       Стрейтс поднял брошенную банку и, прищурившись, осмотрел её.       — Здесь говорится, что в случае потребления, кокосовое молоко предотвращает отравление.       Уильям распахнул дверцу холодильника, роясь в продуктах. Он потянулся за пакетом молока и встряхнул его, чтобы посмотреть, не осталось ли там немного.       — У нас есть обычное молоко.       — А если не сработает?       — Тогда он просто умрёт?!       Джонатан бросился к окну, распахнул его и высунул голову наружу.       — Джотаро! — прокричал он. — Джотаро!       Через несколько секунд с нижнего этажа показалась голова Джотаро, который посмотрел в замешательстве на Джонатана.       — Да?       — Джотаро, у тебя есть кокосовое молоко? Нам нужно немного прямо сейчас!       — Скорое кокосовое молоко?       Джонатан повернулся и посмотрел на Спидвагона, который всё ещё сидел на полу, хрипя и кашляя, переливаясь всеми оттенками синего.       — Да! — воскликнул он.       Джотаро, всё ещё в замешательстве, исчез в своей квартире. Через несколько мучительных секунд раздался звонок в дверь, и Уильям бросился открывать. Он вернулся на кухню вместе с Джотаро, который нёс пакет кокосового молока. Он взглянул на Спидвагона, который умирал на полу, ещё более сконфуженный, чем раньше. Блондин выхватил пакет из его рук и выпил его целиком. Трое его соседей по комнате вздохнули с облегчением, хотя Спидвагон всё ещё выглядел как труп.       — Что случилось? — всё-таки спросил он.       — Роберт съел то, что не должен был, — ответил Джонатан. Выпив всё до последней капли, Спидвагон побежал к раковине. Он перегнулся через край и его вырвало. — Это нормально?       — В инструкции сказано, что «да», — пожал плечами Стрейтс.       — Это очень больно, — простонал Спидвагон. Он с трудом прокашлялся и его вырвало всем, что он съел.       — Хорошо. Ты заслужил боль за то, что съел мою маску.       — Спасибо, что пришёл, Джотаро. Я действительно ценю это.       — Всё в порядке, — пробормотал молодой человек. Он повернулся, чтобы уйти, но замер в последнюю секунду. — Я… Э… — он нерешительно вздрогнул, не отрывая взгляд от своих ног. — Мы только что вернулись от доктора. — При этих словах все четверо парня посмотрели на него. — Всё в порядке, — быстро успокоил он их, видя, как они все встревожены. — Это очень здоровая девочка.       — Девочка! — воскликнул Джонатан. Он притянул младшего брата в свои мягкие объятия, сжимая его так крепко, что у того хрустнули кости. Все поздравляли его, но Джонатан сделал это с чрезмерным рвением, и несколько слёз скатились к его улыбающимся губам. — Ох, Джотаро! Я так рад за тебя!       — Спасибо… — сказал Джотаро с небольшой, такой редкой, улыбкой. — Я обязательно сделаю для тебя фотографию.       — Прекрасно!       — Мне пора, — сказал он, и Джонатан проводил его до двери. Он смотрел, как его младший брат спускается по лестнице с гордостью в глазах. В тот момент, когда его бывшая девушка объявила о своей беременности, Джотаро из грубого и иногда отстранённого молодого человека превратился в ответственного взрослого. Даже при том, что он был более грубым, чем остальная его семья, он позаботился о том, чтобы обеспечить её всем. Он был полон решимости стать частью жизни этого ребёнка, хотя Джонатан подозревал, что Какёин имеет к этому какое-то отношение.       — Мне нужно купить одежду для моей племянницы! — просиял он, возвращаясь на кухню. — И игрушки. И детскую мебель. И…       В разгар волнения его телефон зазвенел от уведомления. Поскольку Джонатан был из тех людей, которые отвечают на сообщения сразу, независимо от времени суток, когда он их получил, он немедленно потянулся к телефону и проверил новое сообщение. Его улыбка застыла, когда он увидел, от кого оно было. Видя, как его друзья молча спрашивают о перемене в его настроении, он посмотрел на них и сухо произнёс:       — Это от Дио.       Они все глубоко вздохнули.       — Игнорируй его, — предложил Уильям, и Спидвагон с нетерпением кивнул.       — Я не могу этого сделать! — ахнул Джонатан шокировано. — Это грубо!       Что бы они ни делали или ни говорили ему, Джонатан никогда не проигнорирует сообщение, даже если оно было от кого-то вроде Дио.       — По крайней мере, скажи нам, что он написал, — сказал ему Спидвагон, пытаясь пойти на компромисс.       Джонатан вздохнул и разблокировал телефон. Он немного нервничал, теперь понимая почему.       — Тут написано: «Джоджо, я хочу, чтобы ты знал, что мне искренне жаль. Но хотя я могу извиниться перед тобой через смс или телефонный звонок, я хочу сделать это лично. Пожалуйста, мы можем встретиться? Ты, конечно же, можешь выбрать место и время».       Спидвагон начал часто дышать.       — Ребята, вы это чувствуете? Пахнет, как маленькая сучья гадюка.       — Роберт прав. — Возможно, это был первый раз, когда Стрейтс согласился со Спидвагоном с тех пор, как они познакомились. — Сначала он должен извиниться перед Эриной. Это её он оскорбил.       — Тот факт, что он хочет извиниться перед тобой, а не перед Эриной, является достаточным доказательством того, что он не заботится о честности и справедливости, помимо тебя. В очень похабном и… неправильном смысле.       Джонатан слушал предостережения своих друзей, упорно хмурясь. С одной стороны, он хотел последовать их совету, потому что понял, что они на самом деле правы. Но с другой стороны, он верил в то, что людям нужно давать второй шанс. Он не был уверен, сможет ли он когда-нибудь увидеть Дио в том же свете, но он подумал, что должен, по крайней мере, дать Дио шанс объясниться. Не то чтобы он собирался что-либо менять.       — Я подумаю об этом позже, — решил он, покачав головой. — Мне нужно идти в университет. Увидимся за обедом?       — Конечно, дружище. — Как только Джонатан ушёл, Уильям повернулся к двум своим соседям по комнате. Не говоря ни слова, он направился к одному из шкафчиков под раковиной, достал бутылку вина и откупорил её зубами. — Он нас не послушает, да?       — А ты как думаешь? — всё снова свелось к тому, что Джонатан сочувствовал кому-то, кто этого не заслуживал. И снова они должны были защищать его. — Мы должны убедиться, что Джоджо и эта гадюка не встретятся наедине.       — Я думаю, мы позволим ему справиться с этим самостоятельно. — Спидвагон сжал губы в тонкую линию. — Что? Он не ребёнок, Роберт! И он определённо не глуп.       — Я не говорю, что он глуп! Джоджо очень умный, талантливый и красивый! А ещё доверчивый! И я на 100% уверен, что гадюка принесёт ему только печаль.        Настала очередь Стрейтса закатить глаза.       — Ты слишком остро реагируешь. Насколько плохим может быть этот парень, Дио?       — Давай просто признаем это, — вмешался Уильям. — Пусть Джоджо решает сам. Но если мы сможем помешать им встретиться наедине, мы сделаем это.       — Обещаю!       — Вы, ребята, немного чересчур драматичны, но всё окей.

***

      Услышав звук уведомления, когда он получил сообщение, Дио бросился за телефоном, прыгая на диван и падая с него на пол.       — Это от Джоджо!       Джоджо: если ты так отчаянно хочешь, чтобы мы встретились, хорошо.       — Он назвал меня отчаявшимся!       — Так и есть! — крикнул Пуччи в ответ.       Джоджо: я буду в университете, так что не стесняйся заходить.       — Он хочет встретиться со мной в университете! — Дио эта идея сразу не понравилась. Он хотел встретиться с Джонатаном наедине, где он мог бы извиниться так, чтобы никто не увидел. Он уже сделал из себя осла, отправив это сообщение по настоянию своих друзей. Если бы они встретились наедине, он мог бы извиниться как хотел, и даже мог бы отсосать ему.       Ладно… Один маленький шаг. Тогда, может быть, поцеловал бы его.       Он вернулся на кухню, держа большие пальцы над экраном своего телефона. После громадного краха в ночь на 20-е, Дио переживал трудности, а именно пену изо рта от злости и боль от ногтей, которыми он раздирал свою красивую голову. Он всё ещё чувствовал острую боль, вызванную ударом Джонатана, появляющуюся в виде цветущего фиолетового синяка, который портил почти половину его челюсти. Но не сам удар причинил ему боль. Это был не первый раз, когда его ударили, и не было ничего, что его тональник не мог бы скрыть. Дио был в основном расстроен тем, что его прогресс (?) в отношении с Джонатаном, пошёл к псу под хвост. Вернёмся к квадрату нуля, и даже ниже.       — Не могу винить его, — пожал плечами Карс. — Возможно, он не хочет встречаться с тобой наедине после того, что ты сделал с его подругой. Я до сих пор не могу поверить, что ты сотворил буквально всё, что я сказал тебе не делать.       Дио предпочёл не отвечать на это.       — И что ты собираешься делать? — спросил Пуччи.       Дио посмотрел на текст, нахмурив брови. Джонатан звучал раздражённо. Ну, то, как он писал, было достаточно агрессивным. Обычно он посылал Дио улыбающиеся смайлики и фото собак. Дио удивился, что Джонатан рассердился, хотя он имел на это полное право. Никогда прежде в своей жизни кровососущего охотника за наживой Дио не приходилось заглаживать вину ни перед одной из своих жертв. Он подумывал о том, чтобы отказаться от этой идеи и пойти за кем-то другим, начать всё заново, без драмы.       — Я чувствую, что это не стоит усилий, но в то же время я думаю, что если я сдамся из-за грёбаного…       — Очень большого.       — …признания своей ошибки. Я имею в виду… Я уже извинился, и он не выглядит добрее!       Пуччи глубоко вздохнул.       — Я думаю, что будет крайне глупо, если ты сдашься. Джонатан — это возможность, которая выпадает раз в жизни. Ты не должен отказываться от плана, но стоит извиниться должным образом и начать всё сначала.       Дио прищурился, глядя на него. Пуччи был единственным человеком, которому он позволял так разговаривать с собой.       — Я знаю, что ты не хочешь извиняться, но это единственный способ. Если ты когда-нибудь захочешь получить второй шанс, ты должен просить прощения, — продолжил Пуччи.       — Я, Дио, никогда не стал бы умолять кого-либо.       — Тогда ты, Дио, не получишь ни его члена, ни денег.       Дверь ванной распахнулась, и Валентайн вбежал на кухню. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, волосы собраны в беспорядочный, но очень эстетичный пучок. Его тёмно-синие джинсы были забрызганы водой, а руки покрыты розовой краской для волос. По-крайней мере, он был в резиновых перчатках.       — Йошикаге, у тебя есть сельдерей?       — Сельдерей?       — Да, нам нужно это. Сейчас.       Кира предпочел не озвучивать ни одного из его вопросов. Он подошёл к холодильнику и достал немного сельдерея.       — Ты хочешь, чтобы я разрезал его для тебя?       — Да. Спасибо. — Валентайн прислонился к стене, чтобы отдышаться. — Что случилось?       — Поторопись! — закричал Дьяволо из ванной.       — Я иду!       — Я объясняю Дио, что если он хочет получить ещё один шанс с Джостаром, он должен извиниться.       — Он прав, ты знаешь. — Дио закатил глаза. — Другого выхода нет.       — Как будто ты когда-нибудь умолял о прощении, — фыркнул он.       — Я бы не стал, — улыбнулся он. — Я не родился бедным.       — Фанни!       — Я иду, заткнись! — Кира протянул ему стебель сельдерея, и он бросился обратно в ванную, закрыв за собой дверь.       — Мудак, — пробормотал Дио, когда Валентайн отошёл. Он повернулся и посмотрел на остальных троих парней. — Так ты говоришь, что я…       — …должен пойти к Джонатану и извиниться, да, — сказали они совершенно синхронно.       — Это послужит тебе уроком, — добавил Карс. — Если ты больше никогда не захочешь извиняться, то не облажайся.       — Проще не бывает.       Дио застонал. Все они придурки. Но они были правы. Опыт научил Дио, что он должен прислушиваться к друзьям. Он уже страдал от последствия того, что вовремя не прислушался к советам старшего, более опытного человека.       Он снова посмотрел на свой телефон. Он действительно не хотел встречаться с Джонатаном в университете, но в то же время у него не было другого выбора. Он должен был показать, что ему действительно жаль, заставить Джонатана снова довериться и начать завоевание.       Ты: я уже иду       Подправив подводку, Дио запрыгнул в машину и поехал в университет. Он не был знаком со зданием отдела археологии, поэтому он бесцельно бродил в течение нескольких минут. Проверив все свободные кабинеты, он решил расспросить о Джонатане. Конечно, он должен быть популярен среди своих однокурсников. Ему сообщили, что Джонатан в библиотеке, и он направился туда. Добравшись до неё, он остановился у двери, дыхание его участилось, а сердце забилось быстрее. Джонатан сидел за столом в окружении записок, полностью посвятив себя своей работе. Свет снаружи заполнил комнатку, освещая его великолепные формы. То, как двигались его пухлые губы, когда он бормотал что-то себе под нос, притягивало Дио. Он был красив, почти болезненно красив.       Собрав всё своё мужество и актёрский талант, Дио выпятил грудь, выпрямился и неторопливо вошёл внутрь. Вероятно, ему следовало бы выглядеть более скромным, но он уступал достаточное количество раз.       — Джоджо, — протянул он, подходя к столу.       — Джонатан, — поправил его Джостар, и Дио почувствовал, что температура упала. Лицо Джонатана было каменным, губы плотно сжаты, но глаза всё ещё светились редкой добротой и печалью. Бесконечно синие, чистые, блестящие. Дио мог часами просто смотреть в эти глаза.       — Как пожелаешь, Джонатан, — улыбнулся он. Костяшки его пальцев побелели вокруг спинки стула, когда он отодвинул его и сел. О, он собирался отомстить. Как только Джонатан будет наслаждаться им, он привяжет ублюдка к кровати, выпорет его и покроет воском, пока тот не расплачется и… Ладно, он немного увлекся. Дио быстро сел напротив Джонатана, сложив руки на столе и одарив его обманчиво невинной улыбкой.       Джонатан секунду изучал его лицо, прежде чем вернуться к работе. Они сидели молча, Дио ждал, когда Джонатан заговорит с ним, а Джонатан тем временем строчил заметки и составлял диаграммы. Дио не был терпеливым человеком, и он уже нарушил пределы своего терпения в тот момент, когда решил опуститься так низко, чтобы извиниться перед другим. Не осознавая этого, он начал постукивать своими длинными ногтями по столу, производя ровный ритм, который был почти оглушительным в тихой библиотеки. Джонатан опустил голову, но поднял глаза и нервно уставился на Дио. Он чувствовал на себе один из тех взглядов, которые богатые люди посылали ему, когда он был ребёнком. Он ненавидел это. Он ненавидел его так сильно, что подумал схватить нож и воткнуть его Джонатану в горло.       — Прости, я просто подумал, что ты позвал меня сюда поговорить.       — Я не звал тебя сюда. Ты пришёл сам. Я же просто сказал, что буду здесь.       Справедливо. Дио ненавидел эту ситуацию с каждой секундой всё больше. Он сделал мысленную пометку укусить Пуччи за задницу, когда вернётся домой.       — Думаю, нам нужно поговорить.       Услышав это, Джонатан поднял голову.       — Дио… — он встрепенулся, но его голос затих. Он потёр переносицу и глубоко вздохнул. — Прости, если я произвёл на тебя неверное впечатление, но я действительно не могу сейчас говорить. Это не значит, что я никогда не захочу говорить с тобой, я просто не могу прямо сейчас.       Что за чёртов выродок. Честно. Дио хотел вытащить свой телефон, показать ему текст и просто растереть его по чужому ангельскому лицу, показать ему, что он практически послал Дио приглашение. Вместо этого он продолжал вежливо улыбаться, глядя на Джонатана горящими, полными ненависти глазами.       — Я понимаю. Можешь ли ты…       Дио был грубо прерван телефоном Джонатана. Извинившись, парень поднял трубку. Он разговаривал с кем-то по имени Роберт. Если Дио правильно помнил, это был один из его лучших друзей, и один из его соседей по комнате. Он был с ним в тот вечер в клубе, как и все остальные. Парень был почти на каждой фотографии Джонатана в его инстаграме. Дио, очевидно, тоже должен был избавиться от него.       Джонатан резко встал.       — Мне очень жаль, Дио, но я должен идти.       — О, да-да. Конечно. — Пока Джонатан беспорядочно бросал всё, что у него было, в рюкзак, Дио протянул руку и схватил его телефон, быстро сунув его в карман куртки. Он даже не знал, что он собирался сделать с ним. Читать его переписки? Посмотреть банковский счёт? Найти его обнажёнку? У Джонатана, вероятно, её не было.       Дио затаил дыхание, пока Джонатан не закончил уборку, надеясь, что он подумает, что он уже взял свой телефон. И парень это сделал.       — Мы поговорим позже, — сказал Джонатан, и Дио кивнул. Он подождал пока Джонатан скроется из виду, и достал телефон. Он нажал на кнопку «домой», и, как и ожидалось, появился пароль. На обоях была фотография Джонатана со своей собакой. Дэнни — самый большой пёс, которого Дио когда-либо видел. В чехле Дио обнаружил маленький листок бумаги с надписью «входной ключ» и несколькими цифрами, нацарапанными на нём.       Возвращаясь к своей машине, Дио держал телефон в руке и рассматривал его, думая, как он может быть полезен. Он мог бы отдать его Дьяволо, чтобы тот взломал пароль, но он не хотел, чтобы другие были вовлечены в эту историю. Он посмотрел на чёрный экран, увидев своё собственное хмурое отражение. Был ли в этом какой-то смысл? Пока он обдумывал варианты, в его голову пришла одна идея. Он быстро набрал номер Карса, который, вероятно, всё ещё был в его доме.       — Ты с ним разговаривал?       — Да. Хотя это вышло немного проблемно… Слушай, у тебя случайно нет его адреса?       — Адреса?       — Да, Карс, его адрес.       Карс на секунду задумался.       — У Ваама он есть. Я думаю, — проворчал он, и его голос стал невероятно кислым. — Я напишу тебе через минуту.       Дио ждал, казалось, целую вечность. Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он снова услышал телефонный звонок. При виде адреса Джонатана его губы расплылись в улыбке. С новой информацией на руках Дио нырнул в свою машину и уехал. В сотне метров от парковки он сбил почтовый ящик.

***

      Дьяволо присел на край кровати и принялся вытирать волосы полотенцем. Кира поспешно вошёл и прислонился к комоду. Дьяволо знал этот взгляд. После его последнего убийства Кира выглядел так, будто он хотел что-то ему сказать. Но с драмой Дио и постоянным присутствием Валентайна у него не было и шанса на разговор. Он испуганно взглянул на дверь, прислушиваясь к звукам убирающего беспорядок в ванной Валентайна.       — Я хотел поговорить с тобой кое о чём.       — Ну? — Кира сделал глубокий вдох. Он полез в задний карман и достал коричневый кожаный бумажник, не свой. Он протянул его Дьяволо, который нерешительно открыл его, потрясённый тем, что кошелёк принадлежал человеку, которого он убил две недели назад. Косаку Каваджири. — И зачем тебе он? — прошипел он. Кира был очень осторожным убийцей, и делать что-то столь неоправданно рискованное было не похоже на него. Эта история плохо началась.       — Я думаю, что пойду и убью его семью сегодня вечером.       — Это всё ещё не объясняет, почему у тебя его бумажник, Йошикаге!       Кира тревожно шикнул на него.       — У меня есть план, — сказал он. — Это даст мне повод заглянуть к нему домой. Я скажу, что пришёл, чтобы отдать кошелёк, утешить опустошённую вдову и убить её. Если у неё красивые руки, то это дополнительные очки в мою копилку. Два зайца одним выстрелом.       Дьяволо внимательно выслушал план Киры, принимая во внимание каждую деталь.       — Разве она не будет под наблюдением полиции?       — Я проверил, она не под наблюдением. Серийный убийца никогда не убивал семьи жертв, и они думают, что нет смысла охранять её, тем более что она живёт в очень престижном районе, — самодовольно ухмыльнулся он.       — Справедливо. Звучит, как неплохой план.       Кира кивнул.       — Мне нужна твоя помощь кое в чём. За определённую цену, конечно, — быстро добавил он.       — Что?       — Если я убью мать, ребёнок останется совсем один. Единственные другие Каваджири, которых я нашёл, — это дальние родственники в Японии, которых они никогда раньше не видели. Ребёнок, вероятно, останется совсем один, и я не хочу его убивать.       — Ну так что?       — Я хотел спросить, мог бы ты передать его Пассьоне. У вас же есть сеть по усыновлению, да?       — О да! У нас есть, да. — Дьяволо откинулся назад, впечатлённый. — Это чертовски умно, Йошикаге. Честно говоря, я очень впечатлён.       — От чего же? — спросил Валентайн, заставив обоих мужчин вскочить и закричать.       — Не делай так, мать твою! — Дьяволо швырнул в него подушкой, но тот увернулся. — Просто… Чепуха.       — Ага.       Валентайн надул губы. Он бросил фен и щётку на кровать и опустился на колени позади Дьяволо.       — Вы что, ребята, что-то скрываете от меня?       — Ничего особенного, Фанни, — помотал головой Кира, махнув рукой.       — Ладно. В любом случае, мне всё равно.       — Мой утюжок для волос в этом ящике.       — Мне он не нужен. Я сделаю тебе укладку.       Дьяволо пристально посмотрел на него.       — Не получится. Ты всегда делаешь мои волосы слишком пышными!       — А что плохого в пышных волосах? Давай, это выглядит отлично! Если тебе это не нравится, я всё равно сделаю это.       — Угх, ладно.       Валентайн начал с того, что расчесал волосы Дьяволо. Несмотря на жалобы, Дьяволо любил, когда Валентайн делал ему причёски. Валентайн был единственным, кому он доверил бы это. Он двигался так легко, мягкие пальцы ласкали его голову, убаюкивали, лёгкое чувство щекотки скользило по его свежевыкрашенным волосам, посылая дрожь по спине.       — Здесь слишком мокро, — пробормотал Валентайн себе под нос. Дьяволо приоткрыл один глаз и увидел блондина в тот момент, когда тот снимал рубашку от Армани и аккуратно укладывал её сзади. — У тебя есть что-нибудь, что я могу надеть?       — Конечно. Свитер, который тебе нравится, был где-то тут.       — Ладно, спасибо. — Валентайн пошёл за упомянутым свитером. Пока он оставался полуголым, Дьяволо не мог не восхищаться его телосложением. Валентайн был в форме, с сухими мышцами, но всё ещё очень нежный и изящно изогнутый. Его взгляд скользнул по талии Валентайна, такой восхитительно совершенной, как раз с правильным изгибом, который спускался к круглой заднице. Его красота не просто заключалась в его заднице. У парня было такое милое лицо, что это действительно смущало людей, такие мягкие волосы и созданные для поцелуев губы. Его поведение было немного раздражающим и снобистским иногда, но с ним было намного легче справиться, чем со всеми другими друзьями.       Разве нормально, что люди так думают о своих лучших друзьях?

***

      Как и ожидалось, Джонатан жил в очень хорошем доме в отличном районе. Шестиэтажное здание в неоклассическом, европейском стиле, с украшенными арками, окнами и балконами, наполненными красивыми деталями, напоминающими о родине. Если Джонатан жил здесь в студенческие годы, то Дио даже представить себе не мог, как выглядит его настоящий дом. Здание выглядело так, словно принадлежало семье Джостар. Поскольку Джонатан был открытым и общительным человеком, его отец, вероятно, всё ещё не хотел, чтобы он болтался вокруг простых людей. Он подошёл к внушительному входу и прошёл через него, набрав код, который нашёл в чехле Джонатана. Войдя, Дио понял, что не знает, на каком этаже жил Джонатан. Он решил подняться по лестнице, надеясь найти что-нибудь, что могло бы указать, где живёт Джонатан.       На первом этаже Дио обнаружил очень модную дверь в стиле ар-деко. Он подошёл к дверному звонку, осматривая имена, написанные под ним. Дж. Джостар, Ц.А. Цеппели, С. Браун, Р. фон Штрохайм. Дж. Джостар… Это был Джонатан? Нет, скорее всего, это был его брат Джозеф, поскольку ни одно из этих имён не принадлежало ни одному из друзей Джонатана, о которых знал Дио. Поднимаясь на второй этаж, он вдруг осознал, как нелепо, что все четверо Джостаров, включая их двоюродного брата, имеют одинаковые инициалы.       — Что это за чёртовы Кардашьяны?.. — пробормотал он себе под нос, направляясь к двери квартиры на втором этаже. Проще, чем первый, с большим количеством обуви, сложенной снаружи, вместе с некоторыми старыми игрушками для собак. Он прочёл имена: Дж. Куджо, Н. Какёин, Ж. П. Польнарефф, М. Абдул и Игги. Игги, скорее всего, не был человеком.       — Куджо? — спросил он вслух. Любопытно. Вероятно, это был брат Джонатана, Джотаро, которого Дио должен был очаровать. Почему у него другая фамилия? Пахло чем-то интересным. Но ещё не время для этого.       — Это должно быть оно. — Он добрался до верхнего этажа, и хотя здесь не было имён, других вариантов тоже не было. Он постучал в дверь и терпеливо ждал.       — Роберт, — раздался голос изнутри, — клянусь Богом, если ты опять забыл ключи… Ох.       Дверь открыл не Джонатан, а один из его соседей по комнате. Дио вспомнил, что видел его на многих фотографиях Джонатана в инстаграм. Бледный, умеренно высокий, худощавый, но достаточно мускулистый, с впечатляющими, шелковистыми, ниспадающими чёрными волосами, спускающимися ниже спины. Выражение его лица было довольно холодным и отчуждённым, что-то связанное с Дио на большом уровне.       Он изобразил самую вежливую улыбку.       — Привет. Джонатан Джостар здесь?       — Ты, должно быть, Дио, — заметил Стрейтс, оглядывая стоящего перед ним человека с головы до ног.       При его словах, с лица Дио пропала краска. Его улыбка дрогнула, руки крепко сжались в карманах. Конечно, они говорили о нём и, судя по тону этого человека, не очень-то его уважали.       — Заходи, — сказал Стрейтс, отступая в сторону и пропуская Дио внутрь. Дио тупо уставился на него, прежде чем очнуться и пошевелить ногами.       Он переступил порог дома Джонатана и сразу же начал осматриваться. Хотя его собственный дом был совсем неплох, это было больше в его стиле. Просторный, широкий, с прекрасным видом на город до самой гавани. Было очевидно, что каждый жилец приложил свой личный стиль к общим комнатам. Гостиная представляла собой набор различной мебели, хотя всё это было связано вместе. Он также пах очень приятно, как пряная тыквенная приправа, свечи стояли около окна.       — Присаживайся, — предложил Стрейтс, и Дио сел на очень удобный тёмно-синий диван. — Джоджо нет дома, он, вероятно, вернётся к обеду примерно через полчаса. — До сих пор Стрейтс не спрашивал его, зачем он пришёл, хотя ясно знал, кто он и что сделал. Если подумать, он, вероятно, был в группе со всеми остальными. — Могу я тебе что-нибудь предложить? Чай? Кофе? Содовая? Сок? Перье? Выпивку?       — Перье. — Гадость, которая по-настоящему нравится только таким снобам, как Валентайн. — Спасибо.       — Я не собираюсь тебя выгонять, если тебе это интересно.       Дио хмыкнул. Он откинулся назад, чувствуя себя более комфортно. Ему нравился этот парень, особенно его хорошо ухоженные волосы и стеклянная кожа. У него даже был маникюр.       — Спасибо тебе за всё.       Прошло несколько минут, прежде чем Дио даже понял это, поглощённый обсуждением косметических продуктов, моды и рабочей рутины. Они также разделяли восхищение Карсом, оба соглашаясь с тем, что этот парень был абсолютным гением. Дио навострил уши, услышав звук ключей в замке. После этого он услышал смех и разговоры. Трое мужчин вошли в дом, остановившись, как вкопанные, совершенно ошарашенные при виде того, как он отдыхает на диване, словно хозяин этого места.       — Дио…? — пробормотал Джонатан, в смятении смотря на него.       — Привет. Ты забыл свой мобильник в библиотеке, и я пришёл вернуть его тебе.       Джонатан посмотрел на свой телефон сузившимися глазами.       — Откуда ты знаешь, где я живу?       — Ты сказал мне об этом в ту ночь в «Императоре». — Джонатан на секунду задумался и решил, что Дио говорит правду.       — Тогда почему ты просто не оставил его и не ушёл? — спросил Спидвагон.       — Я хотел воспользоваться этой возможностью и поговорить с Джонатаном… Если он захочет, конечно.       Джонатан открыл было рот, но тут же закрыл его.       — …конечно, — решил он, несмотря на взгляды двух своих друзей. Дио с трудом сдержал улыбку. — Иди за мной, пожалуйста.       Джонатан повёл Дио вверх по лестнице, идя перед ним, предоставляя ему прекрасный вид на свою задницу. Они прошли по коридору в спальню Джонатана и закрыли за собой дверь. Как только он услышал, что дверь закрылась, Спидвагон начал бросать в Стрейтса всё, что мог достать.       — Ты чёртова гадюка! — прошипел он сквозь стиснутые зубы.       В комнате Джонатана царил беспорядок: несколько рубашек были небрежно разбросаны, а на столе лежали раскрытые книги. В углу стояла огромная кровать с голубыми покрывалами, рядом с ней — красивый старинный письменный стол. Большой шкаф занимал почти половину стены. Панорамное окно предоставляло много света, а также отличный вид на некоторые из самых красивых парков города.       По приглашению Джонатана, Дио сел на кровать. Он был разочарован, когда Джонатан сел на стул в нескольких метрах от него. Неловкая тишина заполнила комнату, оба парня оглядывались вокруг, пытаясь найти способ убрать этот беспорядок. Дио прикусил щеку изнутри. Он знал, что именно он должен был начать, но не мог заставить себя сделать это. Он так крепко зажмурился, что сквозь веки увидел белое пятно. Он думал о деньгах и члене Джонатана.       — Прости, — начал он и почувствовал гадкий вкус во рту. — Я… Я не знаю, что на меня нашло! Я бы никогда ни с кем так не поступил, никогда! О, только если бы я мог показать тебе, кто я на самом деле, Джонатан!       — За что ты извиняешься?       — Что… ты имеешь в виду?       — Ты сожалеешь, потому что причинил боль невинному человеку или потому что разозлил меня?       Это было хорошее замечание. Значит, Джонатан оказался умнее, чем думал Дио. Не важно. Не было чего-то такого, что бы он, Дио, не смог бы преодолеть.       — Мне очень жаль, Джонатан, что из-за моих действий я устроил сцену и заставил кого-то чувствовать себя неловко. Мне также жаль, потому что… потому что моя глупость вызвала у тебя отвращение ко мне. Я не отдавал себе отчёта! — воскликнул он. — То, что ты видел, не тот, кто я есть на самом деле, Джонатан! И я намерен помириться с тобой и извиниться перед твоей подругой, которую я обидел без всякой причины!       В конце этого отрывистого и достойного Оскара спектакля, Джонатан не находил слов. По лицу Дио текли слёзы, окрашенные чёрной подводкой, и он тяжело дышал, схватившись руками за грудь. Джонатан ненавидел смотреть, как другие плачут. Он бросился к Дио, обхватив его мускулистыми руками за плечи в попытке успокоить.       — Всё в порядке, Дио, я понимаю. Ты просто ошибся.       — Очень серьёзно! — всхлипнул он.       — Если ты действительно сожалеешь…       — Да, очень!       — …тогда всё будет хорошо! Всё в порядке, — повторил он, обводя спину Дио руками. Он улыбнулся ему так, как только мог, учитывая его замешательство. — Я тебе верю. — Его улыбка сияла ярче солнца.       Дио чуть не споткнулся на лестнице, выбегая из дома так быстро, как только мог, съёжившись от стыда, через который Джонатан заставил его пройти. О, он дорого заплатит, это бесспорно. Дио уже думал о том, как бы его наказать. Он начнёт с простой пытки в спальне, а потом однажды отрубит его чёртову голову.       Дио застыл в нескольких шагах от первого этажа. Всего в паре шагов перед ним стоял человек, которого он чуть не задавил несколько дней назад. Та же шляпа, то же нелепое пальто, та же враждебность в бирюзовых глазах. Его странно знакомые бирюзовые глаза, сильный подбородок, невозможное телосложение… Его челюсть почти ударилась о землю от осознания этого.       — Какого хрена ты здесь делаешь? — потребовал Джотаро.       — Мне следовало бы спросить тебя об этом. — Может быть, это был не тот, кого он должен бояться.       — Занимайся своими грёбаными делами. — Джотаро прошёл мимо него, с силой толкнув плечом к стене. Дио пришёл в ярость, толкая в ответ с десятикратной силой.       — Не смей трогать меня своими грёбаными лапами, ублюдок, — прошипел он.       Джотаро ничего не ответил. Он бросил на Дио последний холодный взгляд и открыл дверь в свою квартиру, захлопнув её с такой силой, что задребезжали окна.       — По-моему, пахнет, как маленькая сучья гадюка… — быстро пробормотал себе под нос Спидвагон, стоя на балконе и смотря на улицу внизу, не сводя глаз с Дио, который быстро направился к своей машине. Вонь заполнила его ноздри.       — Чёрт возьми… — простонал Дио, несколько раз ударившись лбом о руль. Он уже написал тому фотографу. Ему нужно было выпустить своё разочарование.

***

      Кира только что прибыл в резиденцию Каваджири, расположенную в нескольких кварталах от того места, где находился Дио. Современный таунхаус, стильный и удобный. Он поднялся по лестнице с онемевшими ногами, остановившись на пороге. Он прочитал имена на почтовом ящике. Косаку, Шинобу, Хаято Каваджири. Он глубоко вздохнул и позвонил в дверь. Нет ответа. Свет лился из окон, так что кто-то должен был быть внутри. Он позвонил ещё раз.       — Угх, одну минутку! — изнутри кричала женщина. Через мгновение дверь приоткрылась, и Кира увидел жену Каваджири, Шинобу, которая смотрела на него, как привередливая кошка. — А ты кто такой? — довольно грубо спросила она.       — Я… ох… Я один из однокурсников Косаку. Я хотел принести тебе кое-что и выразить свои соболезнования, — Кира повторил строки, которые он заучил.       — Я никогда не видела твоего лица раньше. — Она посмотрела на бумажник, который держал Кира. Сообразив, что это действительно её покойного мужа, она толкнула дверь. Стройная, бледная, явно не обращающая внимания на свою внешность, но всё же довольно красивая. Глаза Киры жадно искали её руки. Разочарование пронзило его сердце, как стрела. Неровный тон кожи, короткие ногти, очевидно постоянно атакуемые зубами, окружённые кутикулой.       — Мы не были так близки. Мы начали общаться совсем недавно.       Шинобу подозрительно посмотрела на него.       — Откуда это у тебя?       — После того, как полиция изучила его, я попросил их отдать мне, чтобы я мог передать его тебе, так как никто из других друзей Косаку не хотел. — Он протянул ей бумажник, изобразив на лице самое сочувственное выражение. — Я… Я даже не знаю, с чего начать. Мне очень жаль.       — Почему ты извиняешься? — вздохнула Шинобу, скорее раздражённо, чем печально. — Это не твоя вина.       Она отступила в сторону, пропуская Киру. Она посмотрела на него с живым интересом, изучая его высокие скулы и бледно-голубые глаза. У парня был стиль, хотя странный галстук, который он носил, напоминал один из галстуков Косаку. В то же время, как Шинобу думала о красивой внешности Киры, Кира думал о том, как он должен убить её. Очевидно, взять нож из кухни и перерезать ей горло было лучшим вариантом. Дьяволо собирался помочь ему с трупом и ребёнком.       — Входи, входи! — подсказала она. — Не стой там просто так. — Шинобу взяла его куртку, чувствуя под пальцами хрустящую ткань, и повесила её на спинку стула. — К сожалению, я сейчас очень занята, у меня не так много времени, чтобы сидеть и болтать.       — Я могу тебе чем-нибудь помочь? — предложил Кира.       — Как мило с твоей стороны, — улыбнулась Шинобу. — Ты не поможешь мне с посудой?       — Конечно помогу.       Кира последовал за Шинобу на кухню. Он редко видел жизни своих жертв, и оглядываясь вокруг того, что раньше было жизнью Косаку, он чувствовал себя неловко. На первый взгляд, у парня было всё, что хотел Кира: идеальная спокойная жизнь, которую он жаждал. Но то, как Шинобу вела себя… Ничего, кроме раздражения в её голосе и в глазах, это заставило Киру почувствовать, что она совсем не грустит о смерти Косаку. Или, может быть, это было просто гиперактивное воображение серийного убийцы.       — Я ненавижу то, что заставляю тебя делать это, но оказалось, что ведение домашнего хозяйства в одиночку — это гораздо больше проблем, чем я когда-либо думала. — Она старалась говорить как можно бодрее, хотя Кира всё ещё чувствовал скрытую горечь.       — Я действительно не возражаю. Пожалуйста, скажи мне, могу ли я ещё что-нибудь сделать для тебя?       — Спасибо, Йошикаге. — Она посмотрела на Киру широко раскрытыми глазами. Девушка подошла к столу и практически рухнула на стул, закрыв лицо руками. — У меня не осталось семьи, кроме Хаято, и теперь я должна всё делать сама. Ох, я не должна говорить тебе это… Ты просто незнакомец.       — Нет-нет, всё нормально.       Любая другая женщина, возможно, даже ударила бы Киру из-за его приводящих в бешенство роботизированных ответов, но Шинобу нашла в них утешение. Её отчаяние было так велико, что она подняла на него мечтательные, полные слёз глаза.       — Ты первый человек, с которым я смогла поговорить за последние недели… — она шмыгнула носом, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. — Не знаю, как и благодарить тебя за это.       — Тебе и не нужно. Я просто подумал, что тебе понадобится помощь. Я не могу просто оставить тебя в покое, и я разочарован, что не помог раньше.       — О, Йошикаге… — Она снова начала всхлипывать, только на этот раз смеялась. Все ли социальные взаимодействия должны быть такими или только это? Кира неловко прислонился к стойке, не зная, что делать. Это был идеальный момент, чтобы убить её. Пока Шинобу болтала о вещах, которые мало интересовали Киру, он осмотрел кухню в поисках хорошего, острого ножа. Большинство этих вещей выглядели новыми, дом выглядел едва обжитым, как будто они только недавно переехали.       Он заметил чистый хлебный нож и как можно незаметнее потянулся к нему, медленно обхватив пальцами рукоятку.       — Смотрите, кто это! — воскликнула Шинобу, до смерти напугав Киру. Нож выпал из его руки и с громким стуком упал в раковину. И всё из-за толстого серого кота, который только что вошёл. По общему признанию, красивое животное громко мурлыкало, когда оно потёрлось своим телом вокруг ног Киры, глядя на него большими золотыми глазами.       — Ты ему нравишься! — Шинобу наклонилась, чтобы поднять своего кота, который, казалось, был недоволен таким развитием событий. — Он никого не любит, даже меня иногда, — засмеялась она.       Из гостиной донёсся пронзительный крик, взволнованный плач ребёнка. Шинобу поставила кота обратно на пол. Она виновато улыбнулась Кире.       — Мне очень жаль, но я должна кормить Хаято грудью. Он капризничает, даже когда я опаздываю на минуту.       — Тогда я оставлю тебя, — пробормотал он, совершенно ошеломлённый. По какой-то причине он не мог заставить себя убить женщину, которая собиралась кормить своего сына. Кроме того, если она не была превосходной актрисой, Шинобу не выглядела так, будто хотела отомстить за убийство своего мужа. Не было смысла убивать её, не было никакой пользы от этого.       — Большое спасибо, что пришёл. Это много значит для меня. Правда. Не стесняйся заходить, когда хочешь! — её маленькие уродливые ручки обхватили одну из рук Киры, нежно сжимая её. Это было… тепло. Не потно, просто приятно тепло. Странное чувство.       В полной растерянности он стоял на пустом тротуаре, глядя на освещённые окна дома Каваджири и не зная, что с ними делать.