***
— И почему я делаю это с собой? — спросил себя Дио, наклеивая ресницы в пять часов утра. Он, как бы ни старался, никогда не понимал людей, которые встают, чтобы увидеть восход солнца. Валентайн любил такую чушь. Он вышел из своей комнаты в слишком тесных светло-серых штанах для йоги, красных кроссовках и повседневной толстовке Nike, которую он надел после часа выбора. Он спустился по лестнице тёмного дома, проверяя свой телефон. Его соседи по комнате спали у Валентайна, согласно бесчисленным историям, которые Скарлет опубликовала в своём инстаграме. Харука оставила ему несколько сообщений, которые Дио проигнорировал. Рано или поздно ему придётся иметь с ней дело. Он прикинул, что время близится к Рождеству. К тому времени он уже полностью соблазнит Джонатана. Возможно. Он не сомневался, совсем нет. Он, Дио, был совершенно уверен в своих необыкновенных способностях. Но Джонатан был большой кирпичной стеной. Судя по этому неуместному поцелую в щёку, ему также нравилось делать всё в своём собственном темпе. Совершенно замечательно. Все ситуации пронеслись у него в голове. Единственным утешением Дио было возбуждение Джонатана от физического контакта. Прикосновение бедра, нежное поглаживание, мимолётный поцелуй. Это определённо действовало на него лучше, чем слова. Дио запер за собой дверь и пошёл к своей машине. Пересекая город, он заметил, как менялся мир в столь ранний час. Жизнь вокруг него была слишком спокойной, как будто время остановилось. Солнце робко выглядывало из-за горизонта, облака вдалеке превращались из тёмно-синих в нежно-розовые. Роса была повсюду, свежий воздух продувал листья. Он проехал мимо гавани и, ожидая красный свет, мельком увидел золотистый оттенок солнца, танцующий над морем. Это было прекрасно, потрясающе красиво. Когда он последний раз ценил природу? Никогда, наверное. Диего всегда больше нравилось кататься в парках. Он смутно помнил, как сидел на коленях у матери, пока божья коровка ползала по их сцепленным пальцам. Он с благоговейным трепетом смотрел на жука, а она шептала ему на ухо всякие сладости, прижималась губами к его золотистым волосам. Дио нажал на газ с достаточной силой, чтобы сломать его. Воспоминание было таким далёким и страшным, что больше походило на сон. Одна мысль о ней приводила его в ужас. Он был так близок к тому, чтобы забыть её лицо. Боль, которую его мать пережила, осталась яркой. Со временем это превратилось в топливо, его мотивацию. Он собирался пойти туда, сделать всё, что потребуется, заполучить этого идиотского богатого парня для себя, убить его и забрать все его деньги, чтобы он мог, по-крайней мере, жить жизнью, которую заслужила его мать. «В какой момент хорошие намерения размылись?» — спросил тот раздражающий голосок, который обитал в тёмных глубинах его души: маленький, бледный, болезненный. Он задавал этот вопрос снова и снова, потому что в какой-то момент, хоть Дио не хотел этого признавать, они поменялись. Всё, чего когда-либо желала его мать, это чтобы её сыновья были добрыми. Даже когда она лежала на полу с кровью, льющейся из её треснувшего черепа, она говорила им это. — Не нужно быть совершенными. Только будьте хорошими и добрыми. — Глупости, — прорычал Дио. Глупо и слабо. Вот почему она умерла, как проклятое животное. Он даже никогда не видел её могилы. Дио прибыл в дом Карса около 5:30 утра. Карс ждал на крыльце, очевидно, очень бодрый, болтая с очень, очень усталым Эсидиси. Дио вышел из машины и направился во двор. Ему нравилось приходить в дом Карса. Красивый, роскошный особняк, очень подходящий для своих владельцев. И Дио разрешалось приходить в любое время. — Готов идти? — спросил он. — Да. — Он легонько потрепал Эсидиси по голове, и тот с тихим стоном шевельнулся. — Я поехал, окей, детка? — Хорошо, — прошептал Эсидиси в ответ, не открывая глаз. — Не убивай никого. — Не будем. Двое парней сели в машину, и Дио направился в рощу, где должно было происходить всё это дело с хамоном. Это было примерно в получасе езды, так что Дио был точно по расписанию. — Я люблю восход солнца, — улыбнулся Карс, когда свежий свет ударил ему в лицо. — Хамон звучит заманчиво. — Это просто какая-то ерунда с дыхательной йогой. — Ты действительно в это вложился, — прокомментировал Карс после минутного молчания. — В преследование Джонатана, я имею в виду. — Ну конечно же. Я, Дио, никогда не отступаю от вызова. — Твои убеждения достойны восхищения, но будь осторожен. — Ты опять собираешься читать мне лекцию о фотографе? — Да, — сурово ответил Карс. — Такие люди, как она, обычно цепкие и требовательные. Ты должен разорвать эти отношения уже сейчас, прежде чем пострадаешь от последствий. — Ты говоришь так, будто знаешь это по собственному опыту, — ухмыльнулся Дио. — Может, и так. Я пережил довольно много всякого, ты знаешь. Но, к счастью, мои приключения закончились и теперь у меня есть любящая семья. Упоминание Карсом своих любимых мальчиков не было редкостью. Но в этот момент точки соединились в мозгу Дио, и он ударил по тормозу, заставив их обоих резко двинуться вперёд по инерции. — Твой сын трахал Джозефа Джостара! Карс глубоко нахмурился. — Вамуу не занимался сексом с Джоджо, он вкладывался в их отношения. Он хотел дать ему всё, но, конечно, этот неблагодарный, обманчивый и ненасытный паршивец не был удовлетворён только моим Вамуу. Хотя я не знаю, насколько мои слова точны. Дио вновь сел за руль. — Если у тебя были претензии к Джостарам, значит, у тебя будут претензии и к Джонатану. — Вовсе нет. Джонатан — милый ребёнок, очень приятно быть рядом с ним. Он не виноват в злодеяниях своего брата. — Дио вздохнул с облегчением. Меньше всего ему хотелось, чтобы на его пути встала ещё одна драма. — Я ничего не испорчу, — заверил его Карс. Они прибыли в указанное Джонатаном место как раз вовремя. Это была очень живописная поляна в роще, прямо у небольшой реки, с видом на тихий пруд. Окружающие их деревья работали над своей ежегодной трансформацией. Ярко-зелёный цвет сменялся резким жёлтым и оранжевым. Несколько листьев по спирали то и дело падали на влажную землю. Дио слышал, как вокруг него щебечут едва проснувшиеся птицы. Водопад можно было услышать на расстоянии. Единственными признаками вмешательства человека были маленький киоск и несколько старых спортивных тренажёров, а также автомобиль Джонатана. Можно было бы ожидать, что у такого богатого парня будет более причудливый транспорт, но это было идеально для Джонатана. Увидев, что он совсем один, Дио с волнением выскочил из машины. Но тут Дио понял, что совершил серьёзную ошибку. Он был очень плохо одет для погодных условий. Солнце легко обмануло его, но правда была суровой. Как только он вышел из машины, холод начал просачиваться в кожу Дио, проникая прямо в эластичную ткань его штанов. Его бледные руки начали дрожать, и тонкие волосы на затылке встали дыбом. Несмотря на то, что он практически чувствовал, как его яйца пытаются спрятаться внутри его тела, Дио надел храбрую маску и подошёл к Джонатану с гордым видом, Карс шёл рядом с ним. Поначалу весёлое выражение лица Джонатана сменилось удивлением, когда он заметил взрослого мужчину. — Доброе утро, — вежливо поздоровался он. — Я… Я не знал, что вы двое друзья. — Нет никакой необходимости нервничать насчёт меня, Джонатан. Я ничего не имею против тебя. — Прошу прощения, — кивнул Джонатан. — За что? — Поведение Джозефа. — Это не твоя вина. — Я понимаю. Но это всё равно не вежливый поступок. Карс улыбнулся. — Я собираюсь сделать несколько снимков, чтобы осмотреться. Я вернусь через несколько минут. С уходом Карса Дио остался вместе с Джонатаном на уединённой поляне. Они прошли глубже в рощу, подальше от своих машин. Джонатан явно проделывал это уже несколько раз, поскольку был одет соответствующим образом. Он засунул руки в карманы, пока они шли. Он выглядел умиротворённым с окружающей природой, блаженно впитывая цвета и звуки, которые она производила. — Разве твои друзья не присоединятся к нам? — спросил Дио. — Они скоро будут здесь. — Конечно. — Мне просто нравится приходить раньше и оставаться наедине со своими мыслями в таком месте. К великому удивлению Дио, Джонатан сунул руку в один из карманов тёплой куртки и вытащил пачку сигарет вместе с зажигалкой. Он вынул одну из них, держа её между указательным и средним пальцами. Он постучал по пачке, ритмично медленно, прежде чем положить сигарету между своими мягкими губами. Он зажёг её, прикрыв свободной рукой от ветерка, и сделал первую затяжку. Он выдохнул. — Ты никогда не производил на меня впечатление курильщика, — заметил Дио, не в силах скрыть своего искреннего удивления. Джонатан рассмеялся, опустив глаза в землю. — Ага… Это глупая привычка, правда. — Он сделал ещё одну затяжку, на этот раз выпустив дым из ноздрей. — Это началось, когда я прокрадывался в кабинет отца, чтобы украсть его дорогие сигары. Получил самый большой нагоняй за всю мою жизнь за это, — сказал он и нежно улыбнулся воспоминаниям. — Я, конечно, не курил, пока был в Англии. Снова начал здесь. Я думаю, что независимость имеет свои плюсы и минусы. Дио изучал фигуру другого парня с маской холодной нейтральности. К его великому неудовольствию, Джонатан медленно менялся прямо на его глазах, и он глупо позволил этому случиться. Он снова начал обретать форму. Джонатан Джостар, человек, изголодавшийся по физическому контакту, любил оккультную и романтическую поэзию, бывший мошенник, который имел обыкновение пробираться в офис сэра Джостара, чтобы курить его импортные сигары. Он медленно становился человеком. И Дио ненавидел это. Через несколько минут подъехала ещё одна машина, и из неё вышли двое парней, непринуждённо болтая, пока они не присоединились к остальным. К великой радости Дио, он увидел, что Спидвагона с ними нет. Не то чтобы другие не опасались его. Он знал, что Стрейтс был тёмным мудаком, и он до сих пор извлекал из этого выгоду. Он не мог расшифровать Цеппели. Тот всегда выглядел отчуждённым, погруженным в мир, который мало кто понимал. Друзья или враги, он смотрел на всех с тем же любопытством. За исключением Джонатана, на которого он смотрел, как на цветущую розу в летний день. — Доброе утро, джентльмены! — поприветствовал Уильям. Возможно, он мог бы попросить Дьяволо найти какую-нибудь информацию об этом парне… — Готовы начинать? — Только если наши гости тоже готовы. — Абсолютно, — ответил Карс. — Я всегда готов ко всему, что связано с природой. Честно говоря, я удивлён, что не слышал о хамоне раньше. — Тебе понравится, — улыбнулся ему Джонатан. По-видимому, Уильям был более опытным в группе, поэтому новичкам было поручено следовать его примеру. Для начала, они заняли позицию. Парни двинулись в конец поляны, прямо к безмятежному пруду. На другом берегу маленького тёмного озера солнце поднялось над пожелтевшими деревьями. В результате лучи попали им всем прямо в лицо. Дио собрался потребовать перемены позиции, но, видимо, это было то, что должно было произойти. На этот раз он собирался быть терпеливым и держать рот на замке, но потом заметил, что остальные начали снимать обувь. Он посмотрел на Карса, который делал то же самое. — Подождите, — выпалил он, — мы что, должны снять обувь? — Ну, конечно, — объяснил Уильям, сконфуженный тем, что Дио вообще задал такой вопрос. — Не надо так давить на него, Уилл, — сочувствующе сказал Джонатан. — Ты можешь не снимать обувь, если тебе холодно. — Я, Дио, не чувствую холода! — сказал он прежде, чем смог себя заткнуть. Малейшего чувства жалости, направленного на него, было достаточно, чтобы он покраснел. Дио сердито снял свои ботинки и носки, и он вздрогнул, когда босые ступни соприкоснулись с замёрзшей землёй внизу. Как и предполагал Дио, вся эта «дыхательная йога, чтобы соединиться с природой и раскрыть свой скрытый потенциал» была полной ерундой. Он делал в точности то же, что Уильям и остальные, но не мог чувствовать то, что они, очевидно, чувствовали. Все они выглядели такими расслабленными и в полной гармонии со своим окружением, в то время как Дио боролся взглядом с толстой лягушкой, которая сидела на большом камне рядом с ним. Они молчали на протяжении всего упражнения, сосредоточившись исключительно на выполнении относительно лёгких поз и «поглощении солнечной энергии». Всё, что Дио успел усвоить к концу, было самым сильным холодом с тех пор, как он купался нагишом на Багамах на первом курсе колледжа. Минуты превратились в часы, и Дио никак не мог решить, что хуже: солнце, светящее ему прямо в глаза, или то, что он стоял на холодной земле? — Это было так хорошо, — вздохнул Джонатан в конце, вытягивая свои великолепные конечности над головой. Он подбежал к Дио, который как можно быстрее надевал ботинки. — А ты что думаешь? — О, это было потрясающе! Я действительно почувствовал эту связь, понимаешь? Я думаю, что солнечный свет течёт по моим венам прямо сейчас. Джонатан фыркнул и расхохотался. — Нет нужды лгать, Дио. Всё нормально. Хамон — это сложно и это определённо не для всех. Дио резко поднял голову, смотря на Джонатана из-под нахмуренных бровей. — Я, Дио, ни в чём не нахожу затруднений! Как ты заметил, я преуспеваю во всём, что делаю, каким бы мирским это ни было. — Не нужно быть совершенным, — сказал ему Джонатан. — Ты должен быть только самим собой и хорошо относиться к другим. — Это глупо, Джоджо! — крикнул он вслед другому парню. И это очень знакомая глупость. — Ты думаешь, что доброта — это глупо? — Если ты хороший, сладкий и мягкий, как шоколад, тогда кто-нибудь придёт и откусит от тебя большой кусок. — Не думаю, что ты понимаешь, что такое доброта, Дио, — заметил Джонатан, и на его черепе появилась маленькая жилка. И снова возникло ощущение, что на него смотрят сверху вниз, жалеют. Этот благовоспитанный болван принял его за идиота, объясняя всё так, будто у него две клетки мозга. — Да, очень тебе благодарен. И ещё я знаю, что люди с твоим отношением умирают молодыми. После слов Дио наступила пауза. Он внезапно поднял глаза, только сейчас осознав, что сказал. Джонатан, казалось, не обиделся. Просто был сбит с толку. — Я полагаю, что нужно подумать над этим. Карс подошёл к машине и сел в неё. Он выглядел счастливым и отдохнувшим. — Джонатан, я оставил Уиллу свой номер телефона и жду приглашения на следующую неделю. — Это прекрасно! — воскликнул Джонатан. — Я очень рад, что ты присоединишься к нам! — он снова посмотрел на Дио, который всё ещё сидел на водительском сидении, опустив ноги на землю. Как и в их первый и единственный поцелуй, Джонатан резко наклонился, сильные пальцы приподняли подбородок Дио, и он нежно поцеловал его в уголок рта. Даже если это было целомудренно, в этом поцелуе была скрытая страсть, тепло, которое затопило вены Дио и на мгновение зажужжало в его теле, как электричество. Это было удовлетворительно, в каком-то непонятном смысле. — Пожалуйста, перестань так защищаться, — прошептал он на ухо Дио, и его горячий, тяжёлый голос проник прямо в пах Дио. Тот факт, что это было непреднамеренно, сделал его ещё лучше. О, он не мог дождаться, чтобы научить его грязным разговорам. — Я не защищаюсь, — горько проворчал Дио, когда Джонатан отошёл к своим друзьям. — Может, поедем завтракать? — Мне уже всё равно. Я просто хочу убраться отсюда к чёртовой матери.***
Дьяволо быстро встал и выключил свой Wii, к большому удивлению Валентайна. Он прошёл на кухню, ворча всю дорогу, а Валентайн последовал за ним лёгкими шагами. — Это не читерство, — пробормотал Валентайн, грациозно усаживаясь на табурет и скрещивая одно колено на другом. — Я могу показать тебе, как это делается. — Я не хочу стать таким же читером, как ты, — сказал он, и Валентайн усмехнулся. Он открыл холодильник, сосредоточенно хмурясь, изучая продукты. — Хочешь что-нибудь съесть? — Мне слишком лень готовить. Может, заказать пиццу? — Пиццу? — Дьяволо усмехнулся. — То, что едят американцы, это не пицца. — Тогда что же? — Обжаренный во фритюре жир с сыром сверху. — Вполне справедливо, — рассмеялся Валентайн. — Я действительно в настроении для пиццы. — Если хочешь, заказывай себе сам. Но я не буду есть этот мусор. Валентайн вздохнул. — Если ты лучше меня разбираешься в этом, почему бы тебе не испечь одну? — Значит, ты считаешь, что все итальянцы всегда готовы приготовить пиццу? — А ты не сможешь? Дьяволо глубоко вздохнул. Он закатал рукава своего фиолетового свитера до локтей. Валентайн весело захлопал в ладоши и посмотрел на него широко раскрытыми любопытными глазами. Дьяволо фыркнул. Иногда он вёл себя так по-детски, возбуждаясь от случайных вещей, всегда любопытствуя и ожидая ответа. Это было необъяснимо мило. — Ключ к хорошей пицце — это тесто. Ты должен убедиться, что у тебя есть продукты и тогда я всё устрою, понял? — Угу. Дьяволо обыскал все шкафы, тщательно выбирая необходимые ингредиенты для основы. Мука, тёплая вода, дрожжи, сахар, соль и оливковое масло. Он положил каждый ингредиент на стол. Прежде чем приступить к работе, он завязал волосы в низкий хвост. — Ты должен добавить в муку соль, а не дрожжевую смесь, потому что нужно замедлить эффект дрожжей на тесто. — Хорошо. Дьяволо вылил жидкость в миску с мукой и, используя большую ложку, начал тщательно перемешивать её, стараясь увлажнить как можно больше муки. Как только он закончил, он вынул смесь из миски и раскатал её на столе, поверх слоя муки. Он также не забыл посыпать тесто дополнительной мукой. — Теперь, когда у тебя есть эта штука, ты должен начать её месить. И чтобы получилось всё это гладко и в форме лепёшки, ты должен делать это в течение десяти минут. — Десяти минут?! — выдохнул Валентайн. — Ты уверен, что не хочешь заказать еду в Домино? — Тише! Пора тебе попробовать настоящую пиццу. Валентайн был поглощён процессом. Смотреть на то, как работают руки Дьяволо, было завораживающе. Его сильные пальцы впивались в мягкое тесто, сгибая его по своей воле, а мускулистые бицепсы напрягались, когда он надавливал сильнее. Грубые, точные движения, от которых по спине Валентайна пробежала дрожь. Он потерял себя, думая о том, каково было бы получить прикосновения этих рук. А в последнее время спина его просто убивала. Дьяволо был полностью сосредоточен на своей задаче. Валентайну очень нравилась эта его сторона, более спокойная, творческая. Жаль, что он такой скрытный. Валентайн любил, когда его друг говорил с ним о вещах, которыми он был увлечён, описывал свой родной город, еду, которую он ел, и как пахнет воздух. Всякий раз, когда Дьяволо отпускал свою паранойю, он красиво говорил о вещах, которые любил, голос превращался в гладкий, бархатистый поток воды вместо сердитого рычания. Однажды вечером, когда они лежали на каком-то пляже в Калифорнии, Валентайн сказал ему, чтобы он записывал свои мысли, если он не хочет делиться ими с людьми. Он пару раз видел, как Дьяволо строчит что-то в блокноте, хотя и не спрашивал его об этом, не желая его злить. — У тебя чудесные руки, — задумчиво произнёс он вслух. Комплимент застал его врасплох. Он на мгновение перестал месить и посмотрел на Валентайна сквозь ресницы. — Спасибо, Йошикаге. — Они оба рассмеялись над этим. Дьяволо отдал Валентайну гладкое, круглое тесто. — Теперь мы оставим его подниматься на час, а потом вернёмся к нему. — Хочешь сыграть ещё один раунд? — Да. Но никакого читерства на этот раз. К тому времени, как они закончили играть, тесто значительно поднялось. Но, к большому разочарованию Валентайна, время пиццы ещё не пришло. Дьяволо ещё немного покрутил его, возвращая гладкую круглую форму. Он накрыл его полотенцем и поставил таймер ещё на час. Несмотря на усталость, двое парней вышли на задний двор покурить. В ноябре быстро наступала ночь. Было всего шесть часов вечера, но небо, простиравшееся над их головами, было чудесного королевского синего цвета, с несколькими облаками, рассеянными по горизонту. Было холодно, как и следовало ожидать, и они оба надели куртки, прежде чем выйти на улицу. Они молча курили, прислонившись к перилам. Кирпичные стены, окружавшие их, не позволяли видеть другие здания и улицы. Реальность слегка изменилась, как будто только они вдвоём существовали на этом крыльце. Дьяволо поднял голову. Более высокие здания возвышались над его головой, и он увидел свет, льющийся из нескольких квадратных окон. Он слышал голоса, чуял запах еды, чувствовал доказательство жизни вокруг себя. Валентайн потянулся к телефону. Его холодный свет озарил его лицо, и глаза Дьяволо сразу метнулись туда. Его взгляд упал на губы Валентайна. Они были просто замечательные. Он вставил сигарету между ними, и они идеально сомкнулись вокруг неё. Его пальцы тоже были прекрасны. Длинные и идеальной формы, натренированные за все те годы, что он играл музыку. Дьяволо быстро помотал головой, отчего она закружилась. — Скарлет в порядке? Валентайн поднял голову. — Да, наверное. У меня не было возможности поговорить с ней о её проблемах. Она начала выглядеть лучше, я могу предположить, что это мог бы быть просто сезонный грипп? — Мог бы быть. Ей лучше сходить к врачу. — Она регулярно посещает своего гинеколога. Я думаю, что она будет в порядке. Дьяволо кивнул. Он стряхнул немного пепла и стал смотреть, как он плывёт вместе с ветром по воздуху. — Я всё ещё не понимаю, какие между вами отношения. — Всё очень просто, — начал Валентайн, — Скарлет просто хочет иметь больше опыта, но она не хочет расставаться со мной. — Я чувствую, что тебя обманывают. — Неужели? Я думаю, что это трогательно, что даже после всех людей, с кем она была, она всё ещё выбирает меня, — он улыбнулся, остановив Дьяволо как раз в тот момент, когда тот собирался заговорить. — И не говори, что это только из-за денег. Её семья богаче моей. — Почему бы тебе не сделать то же самое? — Сделать что? — Заниматься сексом с кем хочешь. — Не думаю, что я достаточно силён для открытых отношений, — признался он. — Это будет звучать глупо и старомодно, но я думаю, что секс — это что-то интимное и сладкое. Для меня, чтобы кто-то увидел меня таким… Это значит, что я им полностью доверяю. Чтобы отдать кому-то тело, я должен сначала отдать ему свою душу. Эта связь требует времени, чтобы быть созданной, и я не думаю, что это то, что ты можешь иметь с большим количеством людей. — Это не старомодно, — сказал Дьяволо. — Это очень мило. — В каком-то смысле он не мог этого понять. Но он всё равно сказал это Валентайну, потому что, увидев его улыбку, почувствовал себя лучше… теплее. Он не мог понять точно. Они вернулись на кухню и обнаружили, что вечно любопытная Киллер Квин копается около кучи теста, лежащей на столе. Валентайн осторожно поднял кошку и посадил её к себе на колени, где она спокойно сидела, тихо мурлыча, пока он гладил её за ушами. — Теперь пришло время растянуть тесто. Есть несколько способов сделать это. Ты можешь потянуть его пальцами так, как ты считаешь удобным. — Ты сможешь подбросить его? — взволнованно спросил Валентайн. — Конечно, — пожал плечами Дьяволо. — Я уже делал это пару раз, потренировавшись. Фокус в том, чтобы держать руки в кулаках и делать вращательное движение. Он без усилий подбросил растянутое тесто в воздух, наблюдая, как оно подлетает до потолка. Оно начало лететь вниз, и Дьяволо приготовился поймать его. Опустив глаза, он увидел глаза Валентайна. Идеальный яркий кобальт, маленькие кусочки неба, следящие за падающим тестом с волнением ребёнка, сверкая, когда улыбка появилась не его полных губах. Не прошло и доли секунды, как всё тело Дьяволо обмякло. Тесто упало на стол с громким шлепком, отчего мука разлетелась во все стороны. Киллер Квин вскочила и с мяуканьем убежала. Валентайн кашлянул, отряхивая одежду. Дьяволо опустил глаза и только тогда понял, что произошло. — Вот что мы получаем, когда идём другим путем, — рассмеялся Валентайн. — Время пиццы ещё не пришло? Пицца оказалась восхитительной на вкус. Классический рецепт, с хорошим томатным соусом, большим количеством свежей моцареллы и пепперони сверху. Они сидели в гостиной, во время просмотра «Большого брата» ели пиццу, а замороженная кола стояла на другой стороне стола. Дьяволо настаивал, что это было некультурно и слишком по-американски, но он должен был признать, что они довольно хорошо сработались. Кира вошёл через пару минут, и все трое принялись поглощать пиццу до прихода Дио. У Дьяволо завибрировал телефон из-за сообщения. Он проверил его, нахмурив брови, и сразу же встал. — Что-то не так? — спросил Кира. — Есть одно дело. — Дело? Что за дело? — Не лезь туда, куда не просят, — прошептал Дьяволо и наклонился, чтобы откусить кусочек пиццы у Валентайна. — Я спрашиваю не потому, что любопытен, а потому, что ты мне не безразличен! — крикнул ему вслед Валентайн. Он застонал. — Он такой глупый. — Ты ничего не можешь с этим поделать. — Я ещё не всё перепробовал, — вздохнул Валентайн. — Йошикаге, я беспокоюсь за него. — Он и сам справится. — Не то чтобы Кира не заботился о Дьяволо. У него просто были и свои проблемы. И он никогда не заботился о нём так сильно, как Валентайн. — Справится? Он ходит по краю лезвия. — Ты говорил с ним об этом? — Нет, правда. Каждый раз, когда я пытаюсь начать этот разговор, он убегает или сердится. — Теперь ты ничего не можешь с этим сделать. Просто расслабься и наслаждайся пиццей. Ты сможешь поговорить с ним, когда он вернётся. Валентайн последовал указаниям Киры. Довольно скоро он смог отодвинуть свои мысли на задворки разума, свести их к лёгкому жужжанию в голове. Он слишком много беспокоился о Дьяволо, но это было вполне естественно. Парню нужно было, чтобы кто-то беспокоился о нём, присматривал. Чтобы кому-то было не всё равно. Через десять минут после ухода Дьяволо в дверь резко постучали. Подумав, что это Дьяволо опять забыл ключи, Кира встал, чтобы открыть дверь и отчитать его за небрежность. К его удивлению, в дверях стоял не Дьяволо. Кира увидел девушку, тонущую в слезах, дрожащую на холодном ветру. — Да? — должно быть, это одна из знакомых Дио. — Это дом Солидо Назо? — спросила она сквозь икоту. Кира нахмурился. — Боюсь, что нет. Поищите в другом месте. — Пожалуйста, подождите! — воскликнула она, когда он двинулся, чтобы закрыть дверь. — Я… я видела, как он уходил несколько минут назад. Валентайн с любопытством подошёл к двери. — Что случилось? — Это дом Солидо Назо? — Солидо Назо? Я не думаю, что знаю кого-то с таким именем. — Знаешь! — настаивала она. — Он покинул этот дом несколько минут назад. Он… У него розовые волосы и он всегда подводит глаза. И он высокий, шесть футов и четыре дюйма. Парни обменялись взглядами. Описание полностью соответствовало Дьяволо. Скорее всего, это был ещё один человек, которому он солгал, только теперь ему впервые удалось найти его дом. Лёгкая тошнота начала шевелиться в желудке Валентайна. — Это он. — Кира толкнул его локтём. Никогда не было хорошей идеей участвовать в бизнесе Дьяволо. У Валентайна были другие планы. Он не мог игнорировать кого-то в таком плохом состоянии. — Если ты хочешь поговорить с ним, то почему ждала, когда он уйдёт? — Я не хотела с ним разговаривать, — сказала она. — Я хотела поговорить с вами. — С нами? — С тобой конкретно. Ты Фанни Валентайн, да? Он много говорит о тебе, когда пьян или под кайфом. Валентайн сконфуженно моргнул. — А чем именно я могу тебе помочь? При этих словах она разразилась ещё более громкими рыданиями. Всё её тело сильно дрожало, когда она плакала. — Я была слишком напугана, чтобы сказать ему, — выдавила она. — Сказать ему что? — продолжал Кира. — Я беременна, — всхлипнула она, и её плач стал неконтролируемым, связывая каждый её вздох в узел.