Проще Пареной Репы (ХИАТУС)

      На этот раз в доме Дио было тихо. Жильцы сидели в своих комнатах, собирая вещи для предстоящего долгого и увлекательного отпуска. Первая остановка — Гринвич, Коннектикут, чтобы встретиться с родителями Валентайна. Им предстояло провести там две ночи перед отъездом в Англию. По словам Валентайна, они должны были остановиться в Лондоне, но сэр Джостар распорядился, чтобы их благополучно доставили в его поместье в Манчестере. Дио не видел смысла делать что-то подобное, но он не жаловался. Джордж Джостар был из тех дураков, которые показывают своим уважаемым гостям роскошь, иногда, даже ненужную.       Спокойствие в доме было нарушено, когда раздался звонок в дверь. Дьяволо, чья комната находилась на первом этаже, поднял голову, складывая блестящие свитера Balenciaga и кожаные штаны. Он не услышал никакой реакции от своих соседей по дому. Дьяволо посмотрел на часы. В это время это мог быть либо Карс, либо Валентайн. Надеясь, что это был последний, Дьяволо поправил свою осанку, прежде чем выйти из комнаты.       — Добрый вечер, — поздоровался Джонатан со своей красивой фирменной улыбкой. — Надеюсь, я не помешал.       Дьяволо оглядел его с головы до ног. Джонатан был даже больше, чем он помнил. Как ни странно, Дьяволо не мог злиться на этого парня. Джонатан обладал сверхъестественной способностью заставлять других чувствовать себя спокойно и безопасно в его присутствии. Он был ярким солнцем, которое излучало спокойствие и безопасность. И он был горяч. Он был чертовски горяч. Но, к счастью, не во вкусе Дьяволо.       — Дио наверху, в своей комнате, — просто сказал Дьяволо, возвращаясь в свою комнату. — Первая дверь налево.       — Спасибо.       Джонатан закрыл за собой дверь и пошёл наверх. Он и раньше видел дом Дио, но никогда не заходил в его комнату. Ещё одно доказательство, что Дио не хотел ему показывать свою личную жизнь? Возможно. Хотя Джонатану было неловко, ведь парень держит его на расстоянии вытянутой руки, но он решил дать ему немного времени. Дио был нежным созданием, хотя и казался крепким. Гордый и легко оскорбляемый, всегда агрессивно защищающийся, он нуждался в мягком обращении. А кто лучше Джонатана мог это сделать?       Второй этаж дома был довольно простым. Там была полностью оборудованная ванная комната, дверь, ведущая на балкон, некоторые украшения висели на стенах, и ещё две двери были тут. Джонатан глубоко вздохнул. Он тревожно похлопал себя по карману куртки, проверяя, на месте ли маленькая коробочка. Он постучал. С другой стороны он услышал бормотание и звук шлёпанцев, скользящих по полу. Когда дверь открылась, Джонатан удивлённо поднял брови, и с его губ сорвался смешок, прежде чем он смог сдержаться.       Дио был удивлён. Его глаза широко раскрылись от шока… Что же… Это было всё, что он смог сделать. Ярко-зелёная глиняная маска, которая была на его лице, плотно прилегала к его коже, не позволяя ему даже пошевелиться, не почувствовав лёгкой боли. На нём была жёлтая флисовая пижама и такой же малиновый халат. Джонатан был приятно удивлён этим образом, и его чувства было трудно скрыть. Как и Дио.       — Привет, — с улыбкой поздоровался Джонатан. — Можно мне войти?       — Джоджо…? — медленно произнёс Дио. Нельзя было отрицать, что прямо перед ним стоял Джонатан. — Что… Ты что здесь делаешь?       — Я хотел сделать тебе Рождественский подарок. Завтра я уезжаю в Англию и хотел отдать тебе его до двадцать пятого числа. — Джонатан заглянул в комнату Дио. — Можно мне войти? — снова спросил он.       Дио откашлялся. Он надменно поднял голову. Он чувствовал, как маска трескается, яростно натягивая кожу, но ему было всё равно.       — Нет, — ответил он и направился к двери, чтобы закрыть её.       Если бы Джонатан не прошёл через испытание, которым был Дио Брандо, он был бы обескуражен. Он просунул ногу между косяком и дверью, всё еще улыбаясь.       — Ты злишься, потому что я впервые увидел тебя в пижаме?       — Я не злюсь! — рявкнул Дио. — Я всего лишь… Обескуражен и озадачен тем, как самопровозглашённый джентльмен мог появиться в доме другого человека в такой час без предупреждения.       Улыбка Джонатана дрогнула. У Дио всегда были слова, которые могли вонзиться в сердце Джонатана, как шипы.       — Прости меня, — сказал он.       Дио резко вдохнул через нос.       — И ты не только появляешься без предупреждения, но и умудряешься полностью разрушить представление обо мне. Приезжаешь сюда, пока я занимаюсь своими очень важными делами… Это называется — врываться в моё личное пространство, я уверен, ты знаешь.       При этих словах на губах Джонатана снова появилось весёлое выражение.       — Я не возражаю, — улыбнулся он, — ведь мне нравится эта твоя сторона. Я, наконец, раскрываю тебя, всего «тебя». — Дио фыркнул. Джонатан говорил и не такое слащавое дерьмо. — Поскольку ты не впускаешь меня в свой мир добровольно, я решил воспользоваться запасной дверью.       — Как грубо! Так вот как наследник компании Джостар говорит о своём возлюбленном?       Джонатан дерзко усмехнулся, сладкий невинный румянец пополз по его щекам.       — Я не хотел тебя обидеть, — сказал он. — Это просто… Ты меня так заинтриговал, Дио, и тот факт, что ты держишь меня на расстоянии, сводит меня с ума.       — Тогда, возможно, у тебя не хватит терпения, чтобы иметь дело со мной, Дио.       — Хватит.       — И как ты пришёл к такому выводу?       — Я еще не уходил.       Это было неоспоримо. Даже после истерик и всех тайн, окружающих Дио, Джонатан всё ещё был тут, борясь за свою привязанность. Это было почти милое, сочувственно ласковое обращение, которое показывает невинные надежды и усилия ребёнка. Дио покачал головой, заставляя свою логику задушить гордость, иногда, смертельную гордость. Если он будет продолжать прогонять Джонатана, то только заставит его уйти навсегда. Некоторые кокетливые представления всегда приветствовались, но даже это имело свои пределы. Нет, Дио позволил своей логике овладеть его гордостью и эмоциями. Он не оттолкнёт Джонатана и не позволит себе даже малейшей симпатии к нему.       (Ах, но симпатия была мерзкой, коварной вещью. Симпатии поддался Зевс, притворившийся золотым дождём, который лился на тюрьму Данаи и скользил сквозь щели, выискивая её. Симпатия была маленькой и воздушной, едва ли в пределах существования. Но она была где-то там, будто семя, растущее корнями в трещине на асфальте.)       Дио отступил в сторону, пропуская Джонатана в свою комнату. Джонатан вошёл в спальню и начал осматриваться. Роскошный вкус Дио был заметен в каждом углу, куда падал взгляд Джонатана. Изумрудные атласные простыни на его огромной кровати, дизайнерские костюмы и обувь, выставленные в его внушительном шкафу, книжные полки из красного дерева и книги в кожаных переплётах. Конечно, Джонатан не пропустил наполовину полный чемодан, лежащий на кровати.       — Ты куда-то уезжаешь на каникулы? — спросил Джонатан.       Дио высокомерно ухмыльнулся, сумев скрыть улыбку за беспечным пожатием плеч. Он планировал удивить Джонатана, предложив себя в качестве рождественского подарка.       — Просто небольшая поездка с друзьями, ничего особенного.       Джонатан кивнул. Он сел на кровать рядом со сложенной одеждой.       — Ты когда-нибудь бываешь дома?       — Нет.       — А ты не скучаешь по нему?       — Иногда. Но я был очень молод, когда уезжал. Боюсь, мои воспоминания о Лондоне не очень яркие. — И Дио солгал.       Он помнил каждую мелочь, каждый укромный уголок и щель этого Богом забытого уголка Земли, который он когда-то называл своим домом. Он помнил звуки, цвета, запахи…       Джонатан сунул руку под пиджак и выудил оттуда маленькую синюю бархатную коробочку. Заинтригованный этим зрелищем Дио подошёл к кровати.       — Это тебе, — улыбнулся Джонатан, протягивая Дио коробочку.       Дио взвесил коробку в руке. Чувствуется тяжесть. Бархат был гладкий, дорогой. Дио медленно открыл её. Внутри он нашёл две бриллиантовые серьги чистой огранки, легко отражающие свет в комнате. Дизайн был самым простым из всех. В серьгах не было ничего другого, кроме редких драгоценных камней. Янтарные глаза Дио расширились при виде этого. Подлинные, безупречные бриллианты. Он и раньше получал бриллианты, но они были меньше, или вообще были белыми сапфирами, замаскированными под переоценённые драгоценные камни. После стольких лет воровства и получения роскошных подарков от стариков опытный глаз Дио мог увидеть разницу.       — Джоджо… — его голос затих, чёрные ногти коснулись бриллиантов. Он потерял свою сосредоточенность на подарке, материальные блага и богатство снова оказались его слабостью. Дио снял свои серьги и положил их перед зеркалом. Он их не надевал. Носить такую драгоценную вещь с этим цирком было бы кощунством. Пока что Дио только представлял себе, как они будут выглядеть на его ушах.       — Уже бриллианты? — пошутил он. — А что ты купишь мне в следующем году? Дом?       — В следующем году? — повторил Джонатан. Внезапно встревоженный взгляд Дио встретился через зеркало со взглядом Джонатана. — Ты уже так далеко всё спланировал?       — Это была просто оговорка.       Джонатан всё ещё улыбался, улыбка была полна детского ликования и предвкушения. Дио откашлялся и с чрезмерной гордостью поднял голову. Он небрежно бросил бархатную коробочку в открытый чемодан, делая вид, что ничего не случилось. Он должен чувствовать своё превосходство любым способом. Джонатан заманил его в засаду, заставил потерять дар речи и заикаться… Дио нужна была победа, и он нашёл её в виде маленького грязного секрета.       — Спасибо за подарок, Джоджо. Я обязательно надену их на новогоднюю вечеринку.       Джонатан взглянул на груду сложенной одежды и коробки с обувью, как будто только сейчас заметил их.       — Так ты собираешься в путешествие?       — О, да. У Карса есть небольшой особняк в Швейцарии, и он был достаточно любезен, чтобы пригласить нас провести отпуск с ними. Это место выглядит фантастически в это время года.       Джонатан почесал щеку.       — Я очень надеюсь, что тебе понравится твой отпуск, Дио. Хотя я буду скучать по тебе…       — Мы ещё поговорим, Джоджо, — рассмеялся Дио. — Я пришлю тебе фотографии. — Его улыбка, полная неуловимо грязных обещаний, вызвала на щеках Джонатана тёплый румянец. Хорошо. Он заслужил быть взволнованным, смущённым.       — Но теперь ты должен идти! — объявил он, вскакивая и направляясь к двери, держа её открытой для Джонатана.       Джонатан, более или менее привыкший к ярким манёврам Дио, сдерживал всё, что хотел сказать, даже самый слабый вздох разочарования. Он встал и натянуто улыбнулся Дио.       — Надеюсь, ты хорошо проведёшь свой отпуск, Дио.       Дио позволил Джонатану наклониться и поцеловать потрескавшуюся маску. Он был достаточно порядочен, чтобы проводить парня вниз по лестнице и вывести к двери. Даже со всеми деньгами в мире Джонатан пользовался общественным транспортом. При виде того, как он счастливо садится в автобус, кровь Дио закипела. Он ворвался в свою комнату и принялся собирать чемоданы с большей энергией, даже как-то агрессивно. Когда он впихивал кашемировые свитера поверх длинных пальто, его взгляд упал на коробочку с серьгами. Его пальцы обхватили водолазку от Versace, слишком сильно натягивая швы. Джонатан не только застал Дио врасплох, когда тот был наиболее уязвим, разоблачил его в этом состоянии, но и принёс ему дорогой подарок, чтобы стереть нужду Дио с его лица.       — О, не волнуйся, — прошипел он, бросая коробку с обувью в чемодан. — Я проведу свой отпуск замечательно.

***

      Наступил рассвет, тусклые лучи солнца каким-то образом достигли Земли сквозь купол серых облаков. Дьяволо, проспавший все свои заботы, вскочил, как человек, вернувшийся из мёртвых, и чуть не упал с кровати.       — Чёрт! — вскрикнул он.       Он прокатился по полу с глухим стуком, приглушённые ругательства впитывались ковром. В полной темноте своей грязной комнаты, дезориентированный итальянец нашёл путь к выключателю. Он включил свет и тут же пожалел об этом. Когда слепота исчезла, он схватил одежду, которую выбрал прошлой ночью. А именно: пара малиновых джинсов, толстый изумрудный свитер, простое чёрное пальто, фиолетовый шарф и пара кожаных сапог. Наряд простой, но стильный, идеально подходит для путешествий.       Всё ещё не зная, который час, но полностью осознавая, что он чертовски опаздывает и, вероятно, покинут — судя по тишине дома, — Дьяволо выскочил из своей комнаты, пытаясь надеть ботинки. Дерьмо. В коридорах и комнатах стояла жуткая тишина. Они все ушли и оставили его, чтобы он гнил дома на протяжении всего отпуска. Потерявшись в этом мире и не понимая, зачем он существует, Дьяволо побрёл по коридору, каким-то образом умудрившись попасть на кухню.       — Доброе утро.       Валентайн посмотрел на него со слабой, весёлой улыбкой со своего места за столом, потягивая то, что Дьяволо принял за кофе со вкусом карамели. Дьяволо на мгновение остановился в дверях, открыв рот, ошеломлённый этим зрелищем. Как получилось, что Валентайн выглядел так великолепно даже ранним утром, в то время как Дьяволо выглядел так, будто ему въебали по лицу лопатой, а потом накормили испорченными моллюсками? Вот он сидит за столом, как какое-то домашнее божество, закинув одну длинную ногу на другу. Он был одет в белые облегающие брюки и кожаные сапоги на каблуках, белую водолазку, виниловый плащ, плотно завязанный вокруг тонкой талии, украшенный большими чёрными пуговицами и, конечно же, белыми перчатками. Афродита, окутанная морской пеной, как раз родилась на побережье Кипра. Изящная, божественная, безупречная.       — А где остальные? — спросил Дьяволо, выпрямляя свою вечно сгорбленную спину и делая свой грубый голос таким же безразличным, как всегда. Он потянулся к кофеварке, но Валентайн пододвинул ему кружку.       — Они уехали почти полчаса назад, — объяснил Валентайн. — Я сказал им подождать тебя, но ты же знаешь Дио. Вечно в спешке.       — Почему ты меня не разбудил?       — Ты не отвечал, когда я пытался. Поэтому я решил остаться и подождать. Мы всё равно собирались разделиться на две группы.       Допив кофе, парни направились к машине Валентайна. Чемодан Дьяволо пришлось положить в уже переполненный багажник вместе с чемоданом Валентайна, ведь заднее сиденье заняла Шугар. Валентайн красиво уложил своего драгоценного щенка с одеялами, закусками и игрушками, убедившись, что ему понравится его первая поездка. Коннектикут был не так далеко, но с такой погодой Валентайн ехал намного медленнее.       — Нам понадобится около четырёх часов, чтобы добраться туда, — сказал Валентайн, когда они выехали из Бостона. — Так что устраивайся поудобнее.       Дьяволо кивнул. Самым простым решением было надеть наушники и изолировать себя в громкой музыке. Когда он собирался сделать это, то заколебался. Удача была на его стороне. Судьба благоволила ему. И судьба благословила его на четыре часа… С лучшим другом? Считался ли Валентайн его лучшим другом, хотя Дьяволо проводил большую часть своего бодрствования и всё своё время сна, думая о блондине под ним, над ним, рядом с ним, в его руках, на его члене? Был ли он влюблён? Влюблённость должна была быть мимолётной и поверхностной, правда? Первый робкий маленький шаг в мир любви? Но что такое любовь на самом деле? Как можно чётко определить это? Это были просто слова песни или что-то более глубокое? Если любовь была просто плотским желанием, то Дьяволо был разочарован. Одного взгляда на Валентайна было достаточно, чтобы у него перехватило дыхание. Он был… Дорогой, неприступный, странно святой и в то же время сверхъестественно хитрый? Кем же он был?       — Дьяволо? Ты меня слушаешь?       Дьяволо резко прервал ход своих мыслей. Сколько времени прошло? Пейзаж резко изменился. От заселённых окраин Бостона до заснеженной американской сельской местности. Машины двигались вокруг них с особой осторожностью, их дворники отряхивали падающие снежинки. Дьяволо увидел сосны, покрытые снегом, и та же картина простиралась на многие мили вперёд. Должно быть, он отключился.       Дьяволо лениво потянулся, стараясь выглядеть усталым. Он откинулся на сиденье, прислонившись спиной к двери и стараясь держаться как можно дальше от Валентайна.       — Должно быть, я задремал.       — О. Я могу остановиться и взять одеяло из багажника, если хочешь.       — Нет, всё в порядке. О чём ты говорил?       — Здесь неподалеку есть Макдоналдс, и я спрашиваю, не хочешь ли ты остановиться. Я в любом случае в порядке, и дома будет еда.       — Я бы выпил кофе.       Валентайн фыркнул.       — Ещё? Ты выпил чашку два часа назад.       Через несколько минут на горизонте появились знакомые золотые арки. Дьяволо никогда не был поклонником американского фастфуда, но ему действительно нужно было покурить и выпить кофе. Если эту мутную, водянистую штуку вообще можно назвать кофе. Несмотря на это, он выпил его на стоянке, сидя на пассажирском сиденье, поставив ноги на асфальт. Валентайн прислонился к машине, высматривая своего маленького щенка, который делал свои первые шаги во внешний мир.       — Скарлет хочет, чтобы я бросил, — пробормотал Валентайн, стряхивая пепел с сигареты.       Дьяволо понимал, почему. Зажжённая сигарета выглядела чужой, почти богохульной, свисая с его сладких губ.       — Это вредно для твоего здоровья.       — Тогда зачем ты это делаешь? — усмехнулся Валентайн.       — Я делаю всякие плохие вещи, — сказал Дьяволо после минутного раздумья.       Валентайн громко рассмеялся, застав Дьяволо врасплох. Он только недавно начал замечать смех Валентайна. Он был кристально чистым и бархатистым. Красивый, как и всё остальное в нём.       — Я делаю всякие плохие вещи, — усмехнулся Валентайн. — Посмотрите на меня! Я такой раздражительный!       — Заткнись.       — Сам заткнись. — Игривый удар по предплечью. Он прикусил нижнюю губу, щёки раскраснелись от холода. Глаза Валентайна мерцали, как озёра, на фоне его лица цвета слоновой кости.       Если подумать, Дьяволо не так уж много знал о человеке, который каким-то образом стал его лучшим другом. Он достаточно хорошо знал Валентайна, чтобы иногда предсказывать его реакцию, но мало что знал о его прошлом. Он знал, что его отец давно умер, а мать вновь вышла замуж. Возможно, его собственное презрение к прошлому подсознательно подтолкнуло его не заботиться о прошлом Валентайна. Посещение его родного города было бы отличным способом узнать его лучше.       Они прибыли вскоре после четырёх вечера. Дьяволо мельком увидел дом Валентайнов, когда парень остановился в гараже. Большой, старый американский дом, пригородный для отставного военного. Двор был обнесён белым забором из штакетника, а вокруг поместья возвышалась высокая каменная стена. Из-за снега было трудно различить какие-либо детали, но Дьяволо разглядел очертания живых изгородей и светящихся Санта-Клаусов.       Они вошли в дом через гараж, и Дьяволо оказался в другом мире. Дом Валентайнов превратился в зимнюю страну чудес с красной и золотой мишурой, украшающей парадную лестницу, богатой рождественской ёлкой, стоящей в фойе, и множеством других праздничных предметов, расположенных на каждом углу.       В тот момент, когда Валентайн вошёл в гостиную, на него набросилась небольшая кучка взбудораженных корги, которые радостно лаяли и бегали вокруг него. Маленькие собачки облизали его лицо, и он неожиданно рассмеялся, пытаясь защитить своего нового щенка от нападения. Другой корги, более толстый и старый, поднялся со своего места у камина и медленно приблизился к Валентайну. Он сел на ковёр и позволил собаке положить голову на колени. Его кристально чистые голубые глаза сияли детским весельем, голос звучал искренне счастливым, когда он представлял крошечного щенка орде.       — Послушай, — начал он, вставая, довольный тем, что его щенки приняли пополнение, — я пойду посмотрю, есть ли кто дома. Устраивайся поудобнее, ладно?       — Конечно.       Валентайн одарил его лёгкой улыбкой, когда вышел из гостиной, и Дьяволо попытался ответить ему тем же. Он остался один в комнате, внимательно наблюдая за окружением, пока пухлые собачки играли у его ног. Гостиная была тёплой, домашней, роскошной, но не очень уютной. Декор был в медовых, золотых и бежевых тонах, с некоторыми яркими красными и зелёными рождественскими украшениями. На диване лежали пушистые подушки, на сосновом журнальном столике были газеты и пульт от телевизора, прямо напротив него стоял грандиозный мраморный камин, а рядом — маленькая Рождественская ёлка. Дьяволо поднялся со своего места и огляделся. Его взгляд мгновенно упал на рояль в углу. Валентайн знал, как играть на нём, и он был феноменален в этом. Дьяволо разглядывал несколько фотографий в рамках на камине, шкафах и столике. На большинстве был запечатлён молодой, мягкий Валентайн, сверкающий яркой улыбкой и с раскрасневшимися щеками. На этих фотографиях он делал то, что должен был делать ребёнок. Дьяволо увидел, что он стоит рядом со своими новорождёнными щенками, и глаза его сияют от счастья. Вот он снова сидит, обхватив крошечными ручками удочку, перед каким-то высоким улыбающимся мужчиной с чёрными кудрями. Этот человек был замечен несколько раз рядом со своим маленьким сыном, показывая ему мир с неподдельным волнением. Взгляд Дьяволо упал на фотографию, где тот же человек держал пухлого младенца, одетого в розовое и с головой, полной блестящих светлых кудрей.       Фотографии не делали несколько лет. На следующей Дьяволо увидел Валентайна — тот был старше, лет десяти-одиннадцати, долговязее и с более сдержанной улыбкой. Новая семья стояла вокруг него, позируя вместе перед достопримечательностями и во время праздников. Дьяволо видел рождественские ужины и большие дома, отели и европейские достопримечательности. Изменился не только пейзаж, но и что-то в глазах Валентайна.       Затем Дьяволо увидел висящие на стене медали и портреты двух мужчин, одетых в военную форму и отдающих честь знамени. Похоже, они были очень образованной семьёй. Дьяволо увидел трофеи с выгравированным на них именем матери Валентайна. Очевидно, в своё время она была гимнасткой. Валентайн получил несколько отличий за то, что был музыкальным вундеркиндом. Идеально, чтобы он не сделал.       — Осматриваешься?       Дьяволо подскочил. Он никогда не привыкнет к этому. Он обернулся и увидел Валентайна, прислонившегося к дверному косяку и глядящего на него с расслабленной улыбкой.       — Да, — ответил он. — Это ведь твой отец?       Валентайн подошёл и остановился рядом.       — Да, — сказал он с некоторой грустью. Он потянулся за фотографией с ним и отцом, погладил лицо мужчины. Валентайн наклонился вперёд, мягко прижавшись губами к стеклу. — Я скучаю по нему каждый день, — признался он тихим и печальным голосом.       Он быстро покачал головой.       — Здесь только мы и садовник, мои родители уехали в гости. — Дьяволо кивнул. — Хочешь подняться наверх и вздремнуть? Я очень устал. Или ты хочешь перекусить? Я могу приготовить что-нибудь простое.       — Нет, я в порядке. Вздремнуть звучит неплохо.       Они вдвоём поднялись наверх, в комнату Валентайна. Валентайн счастливо вздохнул, сбросил туфли и забрался под одеяло. Он удобно устроился на подушках, промычав от приятного тепла. Дьяволо неловко огляделся, осматривая опрятную комнату.       — Что-то не так?       — Где я могу лечь?       Валентайн закатил глаза.       — Иди сюда, дурачок. Я думал, что это довольно очевидно.       Дьяволо судорожно сглотнул. Он снял сапоги и дурно пахнущие носки и нерешительно забрался на кровать рядом с Валентайном. Прямо перед ним. Они нередко спали рядом друг с другом, на одной кровати, но что-то изменилось. Валентайн приподнял бровь, изучая напряжённое выражение лица Дьяволо.       — Ты ведь не избегаешь меня, правда?       — Нет, конечно, нет. С чего бы это?       — Я признаю, что эта недавняя драма поставила наши отношения перед испытанием, но мне кажется, что мы его прошли. Не так ли?       — Да, — сухо ответил Дьяволо. — Да, его прошли.       Валентайн улыбнулся, и сердце Дьяволо сделало кульбит. Тонкая рука потянулась к его щеке, и он замер, удивлённый и внезапно очень встревоженный.       — Ты очень красивый, Дьяволо. Я надеюсь, что ты часто слышишь это.       Это было последнее, что сказал Валентайн перед тем, как задремать, но Дьяволо не упустил блеск в его глазах. Какой-то странный. Или это было просто живое воображение человека, отчаянно нуждающегося в зелёном свете? В подтверждении. Или это был способ показать свои чувства? Каждое мгновение, проведённое с ним на этой земле — из-за этого голова Дьяволо была заполнена картинами того, как он занимается любовью с Валентайном, лежит с ним, читая книги, моет посуду, вместе. Это была болезнь, которая пожирала его изнутри. Ужасная, непонятная болезнь.       Ему удалось поспать несколько минут, прежде чем он очнулся, словно его потянули за невидимую нить. Он запаниковал, нервничая из-за незнакомой обстановки. Его взгляд упал на спящую фигуру, лежащую рядом с ним. В тусклом свете, пробивавшемся сквозь кремовые занавески, Дьяволо изучал мягкие черты лица Валентайна. Его пухлые губы слегка приоткрылись, выдыхая, длинные ресницы отбрасывали тени на гладкую бледную кожу, у него был острый прямой нос. Сердце Дьяволо бешено заколотилось, дождь хлестал в окно. Валентайн спал как убитый, его почти ничто не могло разбудить. Дьяволо мог рискнуть. Он должен.       Дьяволо наклонился медленно, мучительно медленно, почти не двигаясь. И тогда он сделал это. Он навис прямо над ним. Дьяволо позволил своим губам коснуться губ Валентайна, почувствовать их мягкость и тепло. Он наклонился ещё ближе, открывая рот ровно настолько, чтобы нежно коснуться сладких губ Валентайна. Только так. Ничего больше. Он отшатнулся почти сразу, напуганный до смерти. Поцелуй длился всего несколько секунд, даже меньше, и если бы не ощущение шёлка на губах и запах вишнёвой помады, Дьяволо подумал бы, что это сон.       Валентайн проснулся из-за слабого свечения телефона Дьяволо. Он смущённо моргнул, потирая сонные глаза. Он перевернулся на живот, застенчиво улыбаясь.       — Хорошо спал? — спросил он.       — Да. — Дьяволо избегал смотреть на него.       Валентайн кивнул. Он наполовину забрался на Дьяволо и схватил свой телефон. Его родители, вероятно, вернулись домой, и ему придётся спуститься вниз и поприветствовать их в какой-то момент. Разблокировав телефон, Валентайн увидел двенадцать пропущенных звонков от Скарлет. Он мгновенно вскочил, внезапно полностью проснувшись.       — Скарлет?!       — Наконец-то, блять! — закричала Скарлет. — Какого чёрта ты так долго?!       — Я… Я спал. Плевать, где вы, чёрт возьми?       — Скажи ему! — закричала она. — Скажи ему, где мы, чёрт тебя дери!       — Я, Дио, не виноват! Американские дороги сбивают с толку! — крикнул в ответ Дио.       — Кто, чёрт возьми, научил тебя водить машину? — закричал Кира.       — Мы в Олбани!       У Валентайна слегка отвисла челюсть.       — Как это произошло…       — Спроси его!       — Это не моя вина!       — И кто же тогда, блять, виноват?! Ты отвёз нас сюда, Дио!       — Что значит «отвёз»? Он не вёл машину, он, блять, скользил по асфальту! Серьёзно, у тебя есть водительские права?       Скарлет застонала в телефон.       — Я вернусь, как только всё выясню.       — Ребята, вы в порядке? Вы же не попали в шторм, правда?       — Нет, всё в порядке.       — А ты? Как ты?       — Я в порядке, — вздохнула она.       — Скарлет.       — Я в порядке, детка, правда. Я вовремя приняла таблетки и немного вздремнула. Может быть, поэтому мы и оказались здесь…       Валентайн вздохнул. Он провёл рукой по волосам, пробегая пальцами по спутанным локонам.       — Ладно, — сказал он. — Будь аккуратна и позвони мне, когда доберёшься до города. Я буду ждать.       — Окей. Я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю.       Валентайн бросил телефон на матрас и упал рядом с Дьяволо. Он поднял глаза и посмотрел на своего друга, который всё ещё пялился в свой телефон, холодное свечение освещало его лицо. Дьяволо был сурово красив, в каком-то особенном смысле. Помимо его телосложения, Валентайну нравился его ровный, глубокий голос, окрашенный лёгким музыкальным оттенком. Жаль, что между ними была дистанция.       — Ты уверен, что не избегаешь меня? — спросил он вновь, придвигаясь ближе.       Губы Дьяволо слегка дрогнули от прикосновения под одеялом.       — Нет, — пробормотал он, и Валентайн почувствовал, что Дьяволо слегка отодвинулся. Он не мог вытянуть и слова из этого парня.

***

      Выходные у Валентайна прошли хорошо. Это был первый раз, когда Дио увидел типичный, слишком совершенный, американский семейный ужин. Они весело проводили время за роскошным столом, шутили и болтали, а затем ели яблочный пирог перед телевизором. Это было чуждо, но приятно. И всё же, сидя в гостиной и поедая персиковый коблер, Дио не мог не прислушаться к тихому голосу в тёмных глубинах своей души. Это был он, этот голос — единственное в мире, что делало Дио бессильным. Весь прогресс, все усилия и всё потраченное время, всё, что требовалось, это несколько слов, чтобы сломать его, как бумажную башню. Привести его к падению. Он посмотрел на Валентайна, и его кровь закипела. Отец обожал его, души не чаял в своём мальчике, словно тот был для него целым миром. Он даже не был его родным сыном, он нашёл готового ребёнка, которому он и принёс важные новости. Дио оглядел дом и увидел счастливые фотографии семьи. Единство. Он мгновенно снова стал ребёнком, мальчиком не старше двенадцати лет, не способным понять окончательность смерти и несправедливость в мире. Он видел себя на этих фотографиях, хотя его там и не было. Почему это не было его реальностью? Почему Дио не улыбался вместе с отцом, демонстрируя форель? Почему именно ему приходилось бродить по улицам в поисках кого-то двинутого, кого-то настолько сумасшедшего и ненормального, чтобы обменять компанию ребёнка на несколько фунтов?       Но это не имело значения. Через несколько месяцев он будет купаться в деньгах, а этот маленький ребёнок умрёт под мостом.       Сэр Джордж Джостар не жалел денег на их безопасную транспортировку в Англию, осыпая их всевозможной ненужной роскошью. Мало того, что зал вылета первого класса был действительно безупречным, но и сам полёт был одним из самых невероятных, которые когда-либо были у Дио. Эти десять часов полёта совсем не проходили десять часов, поскольку Дио провёл всё время в своём удобном кресле с прекрасным выбором фильмов, неограниченным алкоголем и меню из трёх блюд. Демонстрация богатства и щедрости продолжалась и после их прибытия в Лондон. Сэр Джостар распорядился, чтобы три машины благополучно доставили их в Манчестер: одну для багажа, вторую для мистера и миссис Валентайн и третью для них. Раздражение Дио по поводу ненужной поездки уменьшилось, как только он оказался в машине, способный расслабиться ещё немного и насладиться дорогой.       — Мне не нравится Британия. — Все в машине дружно закатили глаза. — Слишком много дождей. И их словарный запас ужасен. Я пошёл купить пару пачек чипсов, а какой-то чувак дал мне крекеры и назвал меня «цыпочкой»! Мои волосы действительно так плохи?       — Прекрати ныть хоть раз в жизни, — зевнул Кира, не отрываясь от телефона. Он только что сообщил Шинобу, что благополучно приземлился, и она ответила фотографией его драгоценной кошки. Шинобу с радостью согласилась ухаживать за животным, пока Кира будет в отъезде, при условии, что он привезёт ей подарок. Он действительно завёл себе девушку, да?       — Я не ною, — проныл Валентайн и прижался ближе к Скарлет. Долгий перелёт и отсутствие щенка привели его в отвратительное настроение. Возможно, сон поможет. Он достал из сумки ярко-розовое шерстяное одеяло и накинул его на себя. Он устроился поудобнее, положив голову на грудь Скарлет и вытянув ноги на коленях Дьяволо, позволяя покачиванию автомобиля усыпить его.       От нечего делать Дио перевёл взгляд на окно. Сначала там мелькали просто здания, огромные, прямоугольные, простые небоскрёбы, возвышающиеся над ними. Когда машина отъехала от аэропорта, Дио начал видеть всё больше и больше видов, пока они совсем не обнажились перед ним. Лондон. Дом. Шумные улицы, сотни миллионов людей, гуляющих под вечно серым небом. Лицо Дио превратилось в каменную маску. Отвратительное место, он чувствовал, как корни поднимаются из земли и тянут его вниз. В темноту. Он видел прекрасную архитектуру, сады и парки, достопримечательности и лимузины, но не видел себя. Он был на задворках своего разума, далеко от всей этой глупой радости, скрытный, как какая-то тёмная тайна. Большинство этих вещей, ориентиров он видел на картинках, но он никогда бы не вернулся сюда. Дио увидел полицейских, патрулирующих улицы, и его внутренности сжались от отвращения. Они могли арестовать ребёнка, согнувшегося в переулке, но не мужчину, заставляющего его это сделать. Желчь начала скапливаться в желудке, окрашивая его бледную кожу в жёлтый цвет. Он чувствовал запах канализационной воды и высохшей спермы даже через закрытые окна. Его родной город звал его. Дио оставался глух к её мольбам. Или хотя бы пытался.       Где же она была? Он действительно не помнил, где похоронил её. Он помнил только небольшой участок, болото, окружённое гниющим деревянным забором. Дио вспомнил гроб, сделанный из досок. Он сделал его сам. Было ли там надгробие, которое могло бы указать на то, что молодая женщина, полная жизни, мать двоих детей, мученица покоится под землёй? Была ли там фотография? Был ли написан её возраст? Как её зовут? Но что её имя означало?       Слава Богу, пейзаж быстро изменился, и вскоре Дио обнаружил, что смотрит на мирскую британскую сельскую местность. Чем дальше на Север они уезжали, тем темнее становилось небо. К тому времени, когда они приближались к Манчестеру, на лобовое стекло и капот машины падали густые капли дождя. Буря быстро усиливалась, ясно показывая, почему сэр Джостар настоял на том, чтобы их отвезли в его поместье на машине.       Упомянутое поместье находилось в пригороде, и никакое описание не могло показаться справедливым. Миновав ворота поместья Джостаров, Дио подумал, что вернулся в прошлое. Несмотря на сильный дождь, он всё ещё мог различить внешнюю сторону дома, хотя и слабо. Фонтан стоял перед главным входом, окружённый живыми изгородями, подстриженными в сложные формы рядом с голыми деревьями. Дио увидел башни, острые и готические, тянущиеся до самого неба. Внешний вид поместья представлял собой смесь традиционной местной архитектуры и греко-римского стиля. Скульптуры божественных форм занимали всё доступное пространство, искусно размещённые в виде колонн между гигантскими панорамными окнами. Оказавшись внутри, Дио не мог не задохнуться от благоговения, когда он жадно рассматривал всё, что его окружало. Под ногами у него был клетчатый пол из тончайшего мрамора, а сверху него лежал тёмно-красный мягкий ковёр. Перед ним тянулась грандиозная лестница, ведущая на верхние этажи особняка. Над его головой висели хрустальные канделябры, великолепно освещая весь холл. На окнах висели тяжёлые бархатные бордовые шторы, дополнявшие красивую мебель. Произведения искусства, такие как вазы, картины и всевозможные бесценные предметы, с гордостью демонстрировались на стенах или на элегантных акцентных столах. Как и положено по сезону, фойе было завалено рождественскими вещами: гирлянды и мишура были обернуты вокруг перил лестницы, красочные огни и висячие украшения были прикреплены к шторам, подарки были сложены под ёлкой от пола до потолка, завёрнутые в яркую бумагу. Но самым впечатляющим украшением тут была, по общему признанию, статуя женщины, неизвестной богини, вечно застывшей прямо у лестницы.       Дио всё ещё оглядывался вокруг, когда всегда щедрый хозяин спустился, чтобы поприветствовать своих гостей. Джордж Джостар был человеком средних лет, хотя его несколько устаревший наряд и густые усы делали его намного старше. Глядя на лицо этого человека, Дио видел Джонатана. Было очевидно, что старший сын многое унаследовал от Джорджа, как и его синие глаза и тёмно-каштановые волосы. И точно так же, как у Джонатана, выражение лица Джорджа несло добрую волю наивности человека, рождённого в богатстве.       — А этот молодой человек…? — спросил Джордж, глядя на Дио с вежливой улыбкой. Умно со стороны Дио надеть один из его более гармоничных нарядов.       — Дио Брандо, сэр, — улыбнулся он, протягивая руку с его прекрасными ногтями, — для меня большая честь, наконец, встретиться с вами. Джонатан так много рассказывал о вас!       — Вы знаете моего сына, мистер Брандо?       — О, конечно. Прекрасный человек, вы хорошо его воспитали. Те, кто вокруг него, поистине счастливы.       Джордж рассмеялся.       — Да, Джоджо — хороший мальчик. Вы его однокурсник?       — Нет, сэр. Я учусь на юридическом факультете. Мы просто случайно встретились благодаря Фанни.       — Юридический факультет, мальчик мой? Очень впечатляет!       — Благодарю вас, сэр. Быть защитником тех, кому повезло чуть меньше, чем мне, Дио, всегда было моей мечтой.       — В наши дни редко встретишь молодого человека с моралью, мистер Брандо.       — Пожалуйста, сэр. Можно просто Дио. В конце концов, я считаю семьи моих дорогих друзей своими семьями в каком-то смысле.       — Тогда, Дио, чувствуй себя как дома и обращайся ко мне за всем, что тебе понадобится!       — Благодарю, сэр. Я уверен, что вы будете стараться изо всех сил, как хозяин, чтобы сделать моё пребывание здесь незабываемым.       — Дио?!       Джонатан только что вышел из кухни, одетый в пижаму Бэтмена и тапочки с кроликами, держа в руках миску с хлопьями. Молодой человек замер, когда его потрясённый взгляд упал на Дио, всё ещё болтающего с отцом.       — Джоджо! — выругался Джордж. — Так вот как ты представляешь себя перед нашими гостями? Тебе всё равно, что скажут люди? Ты должен быть тем, кто приветствует наших гостей в первую очередь, а не я!       Джонатан пару раз моргнул.       — Хорошо, — пробормотал он, волоча ноги по полу, всё ещё не сводя глаз с Дио. — Я просто… Пойду.       Дио с лёгкой усмешкой наблюдал, как Джонатан поднимается по лестнице. Джордж разочарованно вздохнул и покачал головой.       — Я прошу прощения за его поведение. Я, иногда, не понимаю этого мальчика! Он даже не смог подойти и поприветствовать своего друга!       — Ох, не беспокойтесь об этом, сэр. Джоджо был просто шокирован моим присутствием. Я не сказал ему, что проведу здесь каникулы, потому что хотел сделать ему сюрприз.       — Неужели?       — Да. Я поговорю с ним сам. Пожалуйста, не волнуйтесь об этом.       Дио поспешно поднялся по лестнице, следуя за Джонатаном в его комнату. Ему удалось догнать другого парня как раз в тот момент, когда он собирался войти в свою спальню. Джонатан испуганно ахнул, рассыпав свои хлопья на ковёр, когда Дио подошёл к нему сзади.       — Счастливого Рождества, Джоджо, — усмехнулся он. — Я думал, ты будешь рад меня увидеть.