Джонатан был молодым парнем, полным жизни и даже несмотря на то, что он был идеальным джентльменом, он не мог побороть желание заняться любовью. Особенно тяжело было, когда такой прелестный парень, как Дио, вновь прижимал его к стене, голодным поцелуем впиваясь в губы. Джонатан вздрогнул из-за мокрого тела Дио. Всего одним прикосновением он смог заставить Джонатана потерять контроль. Ловкие пальцы Дио нашли путь к штанам Джонатана, обвиваясь вокруг его полутвёрдого члена. Он сжал его, наверное, слишком грубо, и Джонатан застонал, позволяя другому парню впиться зубами в мягкую кожу своей шеи.
Но как бы сильно он этого ни хотел, Джонатан чувствовал, что всё это неправильно. Дио вернулся преследуемый и избитый, с разбитым лицом и испорченным макияжем, и прыгнул прямо на Джонатана, как только увидел его. Джонатану нравилась их связь, он любил внимание, которое он получал от кого-то столь же великолепного, как он сам, но отношения были превыше секса.
— П-подожди, — пробормотал Джонатан между его поцелуями. Дио бросил на него раздражённый взгляд и наклонился, чтобы вновь поцеловать Джонатана. Джонатан отстранился, изобразив извиняющуюся улыбку. — Пожалуйста, подожди, — прошептал он, а руки нежно и крепко легли на плечи Дио. — Ты вернулся в таком виде, — начал он, проводя большими пальцами по распухшим щекам Дио, — и ты думаешь, что я не спрошу об этом?
Дио отпрянул, с чрезмерной досадой шлёпнув Джонатана по руке.
— Ты такой любопытный малыш, не считаешь? — осведомился он, но горечь невозможно было скрыть за игривостью.
— Дио, пожалуйста. Я твой парень. — Дио фыркнул, а Джонатан нахмурился. — Что?
— Мне никогда не нравилось это слово. — Он отмахнулся. — Слишком глупо.
— Но ведь я и есть твой парень! Мы — пара, — заметил он, и Дио почувствовал, что у него внутри всё перевернулось, — и пары должны делать больше, чем… Это.
Дио фыркнул. Надежда Джонатана убила весь запал. Он смахнул с лица мокрые пряди и скрестил руки на груди. Он должен был правильно разыграть свои карты. Он не мог быть слишком угрюмым с этим человеческим щенком, если только он не хотел потерять всё, что приобрел. Джонатан хотел разговоров, прогулок и всякой слащавой ерунды, вещей, которые Дио просто не мог сделать. Обычно ему удавалось достаточно успешно притворяться, чтобы убедить Джонатана, но в некоторые дни он просто не мог заставить себя сделать это.
Он протянул руки, обхватывая лицо Джонатана руками в перчатках, и запечатлел на его губах слишком сладкий поцелуй.
— Мы больше, чем это, — прошептал он. Джонатан резко вдохнул. — Я просто хочу, чтобы ты трахнул меня так жёстко, как только можешь, Джоджо.
— Дио—
— К чёрту моё состояние, я тебя умоляю.
— Погоди, — повторил Джонатан, на этот раз более твёрдо. Он оттолкнул Дио и увидел, как в мерцающих озёрах его глаз начинает плескаться раздражение. — Ты не можешь. Ух… К чёрту.
— Кто меня остановит?
— Я.
— Окей, в чём дело?! Ты твёрд, как камень, ты знаешь, что хочешь меня, и ты не возьмёшь меня!
— Моё дело в том, что я забочусь о тебе. Больше, чем ты заботишься обо мне… Или о себе, судя по всему.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Дио низким голосом, едва переходящим во враждебное шипение, щуря глаза.
Джонатан вздохнул. Несмотря на всю свою твёрдость и браваду, Дио был очень хрупким созданием.
— Пожалуйста, не злись. Я не хотел тебя обидеть.
— Да пошёл ты! — воскликнул Дио и двинулся прочь. Он сел на кровать и перевёл взгляд на окно. Было слишком темно, чтобы разглядеть что-нибудь, хотя даже эта темнота была более приветливой, чем жалкий и приводящий в бешенство вид Джонатана, который смотрел на него, будто пнул щенка. — У нас у всех свои механизмы преодоления. И у меня это секс.
Дио прикрыл глаза. Словно издалека он услышал шаги Джонатана по плюшевому ковру, которые вскоре остановились перед ним. Джонатан опустился на пол, кладя руки на колени Дио.
— Дио, — позвал он мягко, — ты должен будешь начать говорить о своих проблемах в какой-то момент.
— Я сам решу когда, Джоджо! — огрызнулся Дио, разворачиваясь и свирепо глядя на Джонатана. Прямо в его большие, яркие, проникновенные глаза.
— Отлично.
Джонатан протянул руку и прижался губами к уголку губ Дио. Поцелуй был целомудренным, медленным и сладким, почти что детским. Слишком застенчивый, как считал Дио, но то, что обычно раздражало его, сейчас возбуждало. В невинности Джонатана было что-то бесспорно эротическое и греховное. Этот парень, греческое божество с самым прекрасным членом, который Дио когда-либо видел, подошёл к роману с живым любопытством робкого подростка. Это было почти очаровательно, каким милым созданием он был.
Дио позволил уложить себя на кровать, пока Джонатан снимал с себя одежду, беззаботно сбрасывая её на пол. Дио надул губы, а Джонатан усмехнулся. Он разделся без церемоний, неуклюже разбросав одежду по всей комнате. Всё ещё светя своей легкомысленной улыбкой, он заполз на Дио, зажав его между своими сильными руками.
— Что?
Джонатан изучал лицо Дио с непреодолимой нежностью, покрывая поцелуями каждый сантиметр.
— Ты прекрасен, — выдохнул он, проводя пальцами по гладким волосам Дио.
— Спасибо. — Джонатан промурлыкал. Он наклонился, чтобы вновь завладеть губами Дио, но отстранился слишком быстро, что ему не понравилось. — Никогда не думал, что ты будешь дразниться…
— Никогда не поздно начать. — Джонатан просиял, но Дио продолжал хмуриться.
— Не мог бы ты поторопиться? — потребовал он. — В противном случае, я ухожу.
Выражение лица Джонатана изменилось, меняясь на лицо ребёнка, которому не дали обещанного мороженого.
— Отлично, — сказал он таким несчастным голосом, от которого Дио нервно дёрнулся.
Не тратя времени, он полез в тумбочку за смазкой и презервативами. Это зрелище, как он обращается с этими предметами, было довольно интересным, ведь брал он их с чрезмерной мягкостью, как и обращался со всеми вещами. Дио наблюдал, как Джонатан раскатал презерватив по члену и смазал пальцы смазкой. Не говоря ни слова, Дио перевернулся и встал на колени, подставляя Джонатану свою круглую, бледную, дерзкую задницу. Джонатан провёл руками по гладкой коже, прерывисто дыша. Он встал на колени позади Дио и мягко обхватил его половинки, направляясь между ними. Пальцы Дио вцепились в одеяло, дыхание перехватило в ожидании того, что должно было произойти. Джонатан был отличным любовником с большим потенциалом. Дио был более чем готов обучить его, научить всему необходимому, чтобы он превратился в его маленькую прекрасную игрушку. О, ему было бы так хорошо, если бы Джонатан стал немного грубее, не боясь трахать его с животной свирепостью или отшлёпать Дио до крови. Ещё лучше он бы выглядел связанным в постели, с завязанными глазами и таким испуганным, голым и готовым к тому, что Дио будет использовать его, как его душе угодно. Этот сценарий займёт какое-то время, Дио нужно было забрать деньги другого человека—
— Блять!
Ход его мыслей был прерван довольно резко, когда толчок пальцев Джонатана по простате Дио заставил блондина не слишком элегантно вскрикнуть. Дио скомкал простыни и сжал зубы на них, чтобы предотвратить очередной конфуз.
— Тут, мой дорогой? — спросил Джонатан, почти прижавшись торсом к изогнутой спине Дио. Тот глухо застонал в ответ. Джонатан вновь толкнулся пальцами, медленно растягивая его, заставляя напрячься и сильнее сжать в пальцах простынь. — Может, тут?
Дио убрал простынь изо рта, размазав губную помаду и слюну. — Да, — выдохнул он, прежде чем смог совладать с собой. Его член истекал в желании, нетерпеливо дёргаясь каждый раз, когда Джонатан попадал по простате. Два крепких пальца растягивали его, проникая внутрь, затем три, двигаясь туда и обратно, заставляя Дио растечься от удовольствия. К тому времени, когда Джонатан вытащил их, бёдра Дио подрагивали, а дыхание было торопливым и неровным, разум соображал слишком медленно.
Он почувствовал руки Джонатана, которые обхватили его бёдра, согревая замёрзшую кожу. Джонатан держал его крепко, решительно и ободряюще. Он двигался медленно, проталкивая свой смазанный член внутрь Дио дюйм за дюймом, в почти жёстком темпе. Дио простонал, когда он был наполнен до краёв, невероятно растянут, чувствуя тепло Джонатана внутри. Как только он открыл рот, чтобы что-то сказать, Джонатан почти полностью вышел из него и резко толкнулся внутрь, попадая по комку нервов, заставляя Дио зарычать в одеяло.
— Ты в порядке? — спросил Джонатан, искренне волнуясь.
— Да, — выдохнул Дио. — Да, двигайся.
Джонатан именно так и поступил, желая лишь доставить удовольствие своей второй половинке. Он хрипел каждый раз, когда входил в Дио, грудь тяжело вздымалась от его дыхания. Он склонился над телом Дио, обвив одну руку вокруг его торса, чтобы ущипнуть его за сосок и заработать от него тихий стон. Он был глубоко внутри Дио, едва двигаясь, и всё равно давление, ощущение чудесной наполненности связали Дио язык.
— Как мне хотелось увидеть тебя, мой дорогой, — выдохнул Джонатан в ухо Дио, склоняясь к серёжке в его пятнистом ухе.
— Ты так прекрасен, мой Дио.
— Продолжай двигаться, — ответил Дио, голос срывался в попытке перекрыть похвалу Джонатана.
— Для тебя всё, что угодно, — пробормотал Джонатан, и Дио облегчённо вздохнул, когда тот вновь перешёл на хрипы и стоны.
Джонатан встал на колени позади Дио, крепко сжимая его бёдра и оттягивая его назад, чтобы было удобнее толкаться. Изголовье кровати ритмично ударялось об стену в темпе их любовных ласк. Дио всё ещё заглушал свои крики, уткнувшись лицом в одеяло и изо всех сил держась за него. Это было слишком хорошо, как и в прошлый раз. Возможно, положение и позиция были слегка мягкими для вкуса Дио, но размер и общее ощущение всего этого компенсировало недостаток умений. Это не было ужасным. Джонатану просто нужно было немного потренироваться.
— Джоджо, — простонал Дио. — Б-быстрее, Джоджо!
Джонатан, конечно же, подчинился, сжимая бёдра Дио сильнее и трахая его быстрее и глубже, заставляя его тело обмякнуть в его руках. С каждым толчком Дио подходил к финалу, края его сознания уже становились размытыми, тусклыми, мягкими. Его мысли были переполнены Джонатаном, Джонатан внутри него, Джонатан трахает его глубоко, невозможно глубоко, попадая в правильное место, заполняя его, пока в голове не стало пусто.
Всё тело Дио содрогнулось, когда он достиг оргазма, хватая ртом воздух, широко раскрыв глаза, каждый дюйм его тела охватило сладкое, знакомое оцепенение. Его конечности мгновенно расслабились, приятная усталость сделала его веки тяжёлыми. Он почти не протестовал, когда Джонатан погнался за своей собственной разрядкой, тяжело дыша, когда его любовник продолжал двигаться внутри него, пускай и немного резко. Джонатан кончил с именем Дио на губах, повторяя его словно мантру, почти не веря, что это было правдой.
Он свалился рядом с Дио, его дыхание было тяжёлым. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы обнять или потрогать Дио. Он просто оставил на лице это уродливое, раздражающе печальное выражение и закрыл глаза, пытаясь немного вздремнуть. Когда он проснулся парой часов позже, то небо было тёмным, а Дио нигде не было видно. Какая-то детская часть Джонатана цеплялась за надежду, что он был в ванной, хотя это было не так. Дио исчез, только остался шлейф его парфюма и несколько волосков прилипли к смятой наволочке.
Джонатан принял душ, пытаясь собраться с мыслями. Дио был не просто отстранён, он был откровенно враждебен. Джонатан думал, что знает, как обращаться с такими людьми, всё-таки, Джотаро не слишком отличался от них. Но, видимо, его доброты было недостаточно. Что бы он ни делал, Дио всегда уходил, шипя и царапая его гостеприимные руки. У него были проблемы, это бесспорно, и Джонатан не возражал, чтобы он не делился с ним. Но что сделало его таким агрессивным, таким скрытным? Джонатан был в растерянности.
Он вышел из душа, оделся и быстро вышел за дверь. У него не было аппетита, поэтому он проигнорировал запах, ползущий снизу, и просто направился в комнату своих друзей. Уилл сидел на кровати, читая книгу, а Спидвагон колотил дверь ванной, крича.
— Поторопись!
— Я же сказал, ещё пять минут!
— Ты тут уже два часа, Стрейтс!
— Да в чём дело? В этом доме около сотни ванных комнат!
— Тут все мои вещи!
Дверь открылась, и к ногам Спидвагона был брошен набор бутылок и полотенец.
— Придурок, — пробормотал он, собирая вещи.
— Хэй, Уилл, — начал Джонатан, — можно тебя на секунду?
Парень с любопытством поднял голову. Прежде чем он успел ответить, Спидвагон повернулся к Джонатану.
— Всё в порядке, Джоджо?
— Да, — успокоил его Джонатан. — Мне на секунду нужно поговорить с Уиллом. — Спидвагон всё ещё не казался убеждённым: брови нахмурены, а глаза сощурены. — Мелочи. — Джонатан улыбнулся. — Не беспокойся обо мне так сильно, Роб.
В сопровождении Уилла Джонатан направился к выходу. В саду было очень темно и холодно, поэтому они пошли в одну из маленьких гостиных. В данный момент в ней находился гость, которого Джонатан не узнал. Они сели на пару кресел напротив камина, лицом друг к другу. Уилл, который был не намного старше, но определённо мудрее, сцепил руки на коленях и посмотрел на Джонатана с умным выражением лица.
— Что-то не так, Джоджо?
— Это… Дио, — сказал Джонатан, и Уилл вздохнул. — Я знаю. Я постоянно тебе об этом говорю.
— Если он доставляет тебе столько проблем в самом начале отношений, ты не думал, что он тебе не подходит?
— Дело не в том, что он создаёт мне проблемы! — быстро запротестовал Джонатан. Он понизил свой голос, остерегаясь другого гостя. — У него проблемы, и я хочу помочь ему, но он не хочет этого.
— Тогда не нужно вмешиваться.
Расстроенный, Джонатан придвинулся ближе.
— Несколько часов назад он вернулся домой, промокший до нитки и с разбитым лицом. Когда я спросил его об этом, он крикнул, что либо я оставлю его одного, либо… Ох… Займусь с ним сексом.
— Я вижу, — задумчиво пробормотал Уилл.
— Я сказал ему, что это не всё, чем занимаются пары, и что я его парень и, хотя он не знает меня очень хорошо, он должен доверять мне. Он не очень хорошо отреагировал на это. — Джонатан пошевелил большими пальцами, грустные, заплаканные глаза уставились на пол под его ногами. — Ты думаешь, — начал он почти шёпотом, — что от меня ему нужен только секс?
— Нет, — без шутки ответил Уилл. — Он боролся за тебя, значит, он что-то в тебе увидел. Что-то глубже. Нет, я не думаю, что Дио видит в тебе только секс-партнёра. Я думаю, что у него просто ужасные проблемы с общением. Ты ничего не знаешь про его прошлые отношения?
— Нет. Я не знаю многое о нём, если быть честным…
— Тогда спроси его друзей. Спроси Валентайна, он выглядит наиболее нормальным, чем остальные двое.
— Но это неправильно! — ахнул Джонатан. — Я не могу вынюхивать, это грубо!
Уилл рассмеялся и потянулся, чтобы взлохматить волосы Джонатана.
— Только ты так думаешь. — Он улыбнулся. — В любви и на войне все средства хороши!
— Но—
— Всё, что тебе нужно, это задать пару простых вопросов. Спроси про его бывших. Может быть, у него правда был плохой опыт, и именно поэтому он такой. Таким образом, ты узнаешь что-нибудь о нём и будешь лучше понимать его характер.
— Я хотел, чтобы он сам сказал мне это… — пробормотал Джонатан, понижая голос. Он вздохнул. Он должен быть терпеливым. Заставить Дио довериться ему будет чрезвычайно трудно, и пока Джонатану оставалось только ждать.
***
Гнев был ужасающей, мерзкой болезнью, которой Дио страдал всю свою жизнь. Сказать, что он приходил в ярость и рвался вперёд без размышлений, было бы ужасным клише, но это было правдой. Пока он выжимал из Диего жизнь, пока смотрел, как свет из его глаз тускнеет, превращаясь в тусклую синеву, Дио ни о чём не думал. Он не думал, что, возможно, кто-то наблюдал, следил за ним, и что кто-то получил доказательства его отвратительного характера и собирался использовать их в качестве материала для шантажа. Он даже не думал, что под умирающим телом его брата лежит их мать, давно ушедшая, но более живая, чем он когда-либо был. Её присутствие было сильным, как когти какого-нибудь стервятника, впивающиеся в его голову. Когда Дио оцепенел от ярости, он не думал ни секунды.
Секс с Джонатаном помог ему успокоиться, хотя и не так сильно, как он надеялся. Если бы Дио полностью контролировал тело Джонатана, он бы заклеил ему рот скотчем и завязал глаза, чтобы он больше не мог пытаться дотянуться до него. Это было ожидаемое поведение от кого-то, вроде него, кого-то, кто был воспитан, чтобы верить, что весь мир должен ему подчиняться. Дио сумел найти в этом какую-то радость, думая о том, как раздосадован и смущён Джонатан тем, что хоть раз в жизни кто-то отказывает ему в его желании. Он испытывал чувство превосходства над этим глупым человеком, сильнее, чем обычно. У него было то, чего Джонатан никогда не получит, — правда. Как бы хорошо он ни трахался и сколько бы бриллиантовых серёжек ни предлагал, Дио не даст Джонатану того, чего он хочет. Как ни удивительно, но одна его часть не продавалась. В краткий миг слабости Дио подумал о том, чтобы рассказать Джонатану трагическую историю своего детства, но в итоге пришёл в ещё большую ярость. День, когда он снова произнесёт имя этого проклятого человека, будет днём его смерти. Он не был обязан своему отцу ни единой чёртовой вещью, и он хотел, чтобы всё так и оставалось.
Его кровь кипела, клокотала в венах. Ему нужна передышка.
Он направился в свою комнату, не удивившись, когда увидел там обоих своих соседей по комнате. Кира подпиливал себе ногти, а Дьяволо, хмурясь, уткнулся носом в телефон. О, как Дио хотелось, чтобы Пуччи был рядом.
— Ты что-нибудь принёс с собой? — спросил он, привлекая внимание Дьяволо.
— Да. Не бесплатно, конечно.
— Я никогда не говорил, что не собираюсь платить тебе, придурок.
Дьяволо коротко прищурился, глядя на Дио. В конце концов, он выбрался из кучи одеял. Дио сморщил нос. Неизвестно, принимал ли этот парень душ. Когда Дьяволо направился к своему чемодану, от кислого запаха пота и никотина у Дио скрутило живот. Дьяволо достал небольшую сумку на молнии и сел на диван. Он аккуратно разложил перед собой кокаин и разделил его идеальными дорожками, используя закладку. Он свернул в трубочки две пятидолларовые купюры и протянул одну Дио. Прежде чем сказать что-либо, он повернулся к Кире.
— Хочешь немного?
— Нет, спасибо, — сказал Кира, который мог оправдать убийство, но сказал «нет» наркотикам. — Я не заинтересован.
— Тогда больше для меня, — подхватил Дио.
Зажав одну ноздрю, Дио сунул свёрнутую купюру в другую и вдохнул первую дорожку, убедившись, что получил всё до единой пылинки. В мгновение ока он перешёл ко второй, затем к третьей, четвёртой, прежде чем снова упасть на диван, зажимая нос. Он чувствовал, как кровь пульсирует в его венах, как быстро бьётся сердце, как стучит в ушах пульс. Цвета вокруг него стали более яркими, всё его тело гудело от электрических импульсов. Он посмотрел в сторону. Дьяволо тоже прикончил свои дорожки и громко шмыгал носом, уже вернувшись к телефону. Дио толкнул его локтем, игривая улыбка приклеилась к его зелёным губам.
— Откуда такой хороший товар? Ты дружелюбный со своим дилером?
Дьяволо фыркнул.
— Просто хорошо делаю свою работу.
— Ты уверен, что это всё?
— Ага. Вольпе, как труп, не думаю, что я когда-нибудь бы хотел трахнуть такого.
— Кроме того, — вмешался Кира, всё ещё лениво подпиливая ногти, — он поднял планку повыше.
— О? — Дио удивился, а лицо Дьяволо побледнело. — Ты собираешься трахнуть босса, Дья?
— Неа. Только если Фанни.
— Йошикаге, заткнись!
— Фанни? — повторил Дио. — Фанни Валентайна?
Последовала минута молчания. Дьяволо вскочил, сжимая телефон, как смертельное оружие. Сузив глаза и оскалив зубы, он подошёл к Кире, который смотрел на него с лёгким раздражением. Он не вздрогнул, когда Дьяволо схватил его за рубашку, подняв на уровень глаз.
— Я сказал тебе молчать об этом!
— И что же? Мне позволить тебе испортить ему жизнь, потому что твой член так сказал?
— С каких это пор тебя волнует мораль?
— С тех самых, ведь я хочу избежать драмы в кругу моих друзей. — Кира отбросил руки Дьяволо. — Фанни, из всех, блять, людей…
— Это не твоё дело! — прокричал Дьяволо. — И уж точно не твоё!
— Я ничего не говорил. — Дио поднял свои руки. Это было очень занимательное откровение, достаточно пикантное, чтобы отвлечь его от собственных проблем. — Хотя ты же понимаешь, что тебе придётся рвать задницу, когда он женится на своей невесте через несколько месяцев.
Дьяволо перевёл взгляд с одного на другого. Ворча, он схватил своё пальто и выскочил из комнаты, хлопнув дверью так громко, что задребезжали стёкла.
***
Диего обхватил руками чашку, позволяя теплу просочиться сквозь кончики пальцев. Обжигающая жидкость легко нагрела дешёвый фарфор, и Диего почувствовал, как через некоторое время его кожа начала пылать. Он продолжал держать её, голубые глаза смотрели прямо в зелёные глубины. В нос ему ударил аромат ромашки, обогащённый мёдом. Травяной чай, чтобы немного успокоить горло. Он услышал голос, слабый и перебитый белым шумом, и поднял голову, встретив стальной взгляд Джотаро.
— Прости, ты что-то сказал?
— Я спросил, всё ли с тобой в порядке.
— Ох…
Диего не знал, как долго он лежал на земле, едва приходя в сознание, когда Джотаро нашёл его. Дезориентированный и страдающий от множественной боли, Диего позволил Джотаро отвезти себя в ближайшую больницу, где Диего получил медицинскую помощь. Большинство его ран были синяками и незначительными порезами, но он сломал два пальца, и ему нужно было наложить швы на левую бровь. Дышать постепенно становилось легче, хотя воспоминание о чужих пальцах, пытающихся выдавить из него кислород, ещё не скоро исчезнет.
После того, как они закончили в больнице, Диего неохотно позволил Джотаро отвести его в кафе. Однако, к тому времени, когда они сели, Диего уже совершенно не желал вступать ни в какие разговоры. Всё, что ему хотелось, это пойти домой, принять ванну и спать рядом с Хот Панц. Было очевидно, что в ближайшее время его желание не исполнится.
— Я в порядке. Лучше, — быстро поправил он себя. Это действительно было похоже на допрос, а Джотаро ещё не произнёс ни единого слова.
— Что, чёрт возьми, там произошло? — спросил Джотаро.
— Это… — Диего нахмурился. Он не был обязан объяснять Джотаро. Это его не касалось. Если бы он собирался поделиться этим с кем-нибудь, это была бы Хот Панц. — Мне действительно нужно объяснять тебе то, что ты увидел?
— Да.
Диего нахмурился вновь. Он больше не сердитый маленький ребёнок, напомнил он себе.
— Это касается только меня и моего брата.
— Это причина, почему я хочу знать, что у вас происходит, потому что мне нужно, чтобы твой брат был подальше от моего. — Джотаро наклонился вперёд, складка на его лбу стала глубже. — Я не спрашивал тебя об истории твоей жизни, и, честно говоря, меня это не волнует. Всё, что я хочу узнать, это что, чёрт возьми, не так с Дио.
Это была очень разумная просьба. Джотаро увидел, как парень его брата избил своего единственного живого родственника до полусмерти. Человек, настолько жестокий, что потерял в ярости здравый смысл, не имел права находиться рядом с Джонатаном, да и вообще с кем бы то ни было. Безопасность Джонатана была поставлена на карту, и последнее, что Диего мог сделать, это помочь человеку, который не предложил ему ничего, кроме доброты.
— Я уже говорил тебе, — пожал он плечами, стараясь казаться как можно более беспечным. — Дио может быть жестоким.
— Очевидно. Это не то, что я хочу знать, — нетерпеливо продолжил Джотаро. — Есть ли у него история этой жестокости? Может, есть что-то, от чего он такой?
Диего фыркнул. Он не мог сказать, хватался ли Джотаро за соломинку или был глупее, чем помнил Диего. Джотаро никак не мог поверить, что Дио просто «переживает фазу». Может быть, он произнёс эту ложь, потому что тоже хотел, чтобы его брата хоть раз не использовали.
— Нет, — последовал уверенный ответ Диего. Джотаро откинулся на спинку стула, странно расслабившись. — Он жестокий монстр. Всегда был один, навсегда будет один.
Джотаро двинулся, чтобы зажечь сигарету, но быстро передумал. Диего изучал его в эту минуту тишины. Почти всегда одет в чёрное, всегда хмурится, пытается убить людей своим свирепым взглядом. Невозможно было сказать, что творилось в голове Джотаро. Многие считали его одномерным человеком, прямоугольником в форме человека, если это имеет хоть какой-то смысл. Он был молод, богат, любим, хорошо учился, был очень привлекательным и собирался стать отцом. У него было всё, но этого было недостаточно. Чего ещё можно желать? Должно же быть что-то, судя по тому, как чертовски несчастно он выглядел.
— Спасибо, что рассказал мне всё это, — пробормотал Джотаро. Он заплатил за напитки, и когда Диего запротестовал, Джотаро одарил его лёгкой, натянутой улыбкой «рыпнешься-и-ты-труп». — Я угощаю, за помощь мне и моему брату.
И с этими словами Джотаро ушёл, снова превратившись в тёмную, мрачную фигуру на улице. Несмотря на то, что им нужно было в одно и то же место, Диего даже не подумал попросить разрешения поехать с ним. Он ехал в поезде один, застыв и оцепенев от окружающего мира. Звуки и виды — всё это превратилось в слабый, почти несуществующий гул в его ушах. Пейзаж изменился, дождь сменялся снегом и снова дождём, но Диего этого не заметил. Он даже не осознавал холода, который просачивался сквозь его одежду, замораживая кровь, рассекая кожу. Он вошёл в особняк тяжёлыми механическими шагами.
Всё это время ему казалось, что он держит что-то в глубине своего горла, пытаясь не дать этому закипеть. Когда он вошёл в комнату, которую делил с Хот Панц, то встал спиной к двери и сполз по ней. Яростные рыдания душили его, вызвав приступ кашля. Из-за своей худобы и невысокого роста он мог свернуться калачиком и рыдать, уткнувшись в колени, стараясь приглушить звуки, которые издавал. Страх охватил каждую его клеточку, такого страха он не испытывал с тех пор, как был маленьким и привык прятаться под кровать и закрывать глаза, когда звук ремня становился всё ближе.
— Диего! — Внезапно он поднял голову, вспомнив, где находится. Зрение всё ещё было расплывчатым, но Диего разглядел озабоченное лицо Хот Панц всего в нескольких дюймах от своего. Её брови были нахмурены, губы поджаты. — Диего, что случилось?
Диего потребовалось некоторое время, чтобы отличить любопытство от искреннего беспокойства. Хот Панц хотела услышать его проблемы не потому, что она хотела распустить сплетни, а потому, что она любила его. Но как Диего мог объяснить ей это? С чего начать и где закончить? Как вообще начать? Как объяснить ей тот ужас, который наполнил его вены при мысли о тех руках, выжимающих из него жизнь, ужас, который сковал его, когда он смотрел в глаза хищника?
— Кто сделал это с тобой?
Он сглотнул, слюна с трудом протекла по его повреждённому горлу. Хот Панц вытирала его слёзы большими пальцами, и мурашки пробегали по его коже при малейшем прикосновении.
— Дио, — ответил он слабым и неузнаваемым голосом. Она пробормотала что-то тихое, сердитое себе под нос. Он накрыл её руки своими, широко раскрыв глаза от страха. — Не ходи к нему! — взмолился он.
Взгляд Хот Панц смягчился.
— Не буду, — заверила она его. Она скрепила сделку нежным поцелуем в лоб. Он закрыл глаза, позволяя себе быть маленьким, хрупким и любимым в её объятиях.
— Давай тебя согреем.
Хот Панц легко подхватила его на руки и понесла в ванную. Она опустила его на край ванны и начала наполнять её, проверяя воду, пока температура не стала ей по душе. Диего помог ей снять с себя одежду, подняв руки и вытянув ноги. Хот Панц опустила его в приятно горячую, мыльную воду, и Диего со вздохом расслабился. Тепло успокаивало ноющие мышцы, сладкий аромат лаванды почти убаюкивал его. Две сильные руки слегка приподняли его. Хот Панц позволила ему прижаться к её груди, пальцы лениво гладили его волосы.
— Я не буду настаивать, чтобы ты рассказал мне, что случилось, — начала она, и её голос звучал мягко и успокаивающе в его ушах, — но просто чтобы ты знал, я всегда буду рядом с тобой.
Диего фыркнул, на его губах появилась невесёлая улыбка. Где ты была, когда мой брат избил меня до полусмерти на могиле нашей матери? Он не спросил этого. Диего проглотил горький яд, позволив тишине занять своё место.
— Не бойся Дио, — добавила Хот Панц. — И не завидуй ему. Такое чудовище не способно ни на что даже отдалённо гуманное. У тебя есть то, чего у него никогда не будет.
— И что же это?
— Любовь. Такую, которую не купишь за деньги, которую он никогда не сможет иметь, пока жив.
— Любовь… — повторил Диего это слово. Его эхо разнеслось по комнате полной пара. Веки его отяжелели, сон притуплял чувства. Он позволил своему телу обмякнуть на груди Хот Панц, её слабое, но спокойное сердцебиение барабанило в его голове. Она была тут для него, маленькая богиня только для него, проявление всего хорошего, правильного и прекрасного. Она была воплощением любви и его защитой от всего, включая бедного Дио, который даже не осознавал, что делает с собой.
Спать оказалось намного легче, чем он ожидал, и в этом сне он надеялся и представлял себе, что что-то или кто-то, возможно, сможет вытащить Дио из болота, в которое он попал. Кто угодно, но не Диего.
