***
Дио остановился перед зеркалом, чтобы в последний раз взглянуть на своё отражение. Если бы кто-нибудь из его знакомых в Бостоне увидел его, они бы его не узнали. Вот он, с чистым лицом, черты которого только подчёркнуты каким-то тонким макияжем. Исчезли его «когти», сменившись короткими подстриженными ногтями, выкрашенными прозрачным лаком. Он был одет в золотистый кашемировый свитер, белую рубашку с принтом Louis Vuitton. Его наряд дополняли зелёные замшевые брюки и чёрные ботильоны Он зашёл на кухню, чтобы выпить кофе, и обнаружил, что мистер и миссис Валентайн сидят за барной стойкой и болтают. Они оба посмотрели на него, когда он вошёл, явно сбитые с толку этим представлением. — Кого вы пытаетесь одурачить, Мистер Брандо? — хихикнула Скарлет. Дио ахнул, прижимая аккуратную руку к сердцу. — У меня, Дио, нет никаких скрытых мотивов! Я просто встречаюсь со своим будущим тестем, и я подумал, что должен выглядеть соответствующим образом. Только и всего! — Конечно, — пробормотал Валентайн. Дио потянулся за горячим эспрессо и прислонился к стойке. — Что бы ты ни делал, действуй быстро. Нам нужно успеть на самолёт через несколько часов. — Будет сделано, мам. Дио бросил взгляд на окно. Ещё один мрачный, дождливый день. Туман был таким густым, что Дио едва мог разглядеть что-либо за забором дома. Итак, их путешествие подошло к концу. Это был очень приятный опыт, наполненный прекрасными воспоминаниями. От того, что Джонатан наконец-то добрался до задуманного, Дио был полностью удовлетворён и на несколько шагов приблизился к своей цели. Джонатан давно попал под его обаяние, его отец был близок к этому, а Дио готовился посеять в семьи Джостаров раздор. Пожалуй, единственным тёмным пятном на всём остальном прекрасном отдыхе было присутствие его брата, хотя Дио чувствовал, что в ближайшее время от него не будет вестей. Или когда-нибудь ещё, он надеялся. Он поставил пустую чашку и потянулся. Не в силах сдержать волнение, он громко чмокнул Скарлет в щеку. — Что же! Я пошёл! — объявил он и вышел из комнаты. Валентайн выдохнул, допивая остывший кофе. — Я даже не знаю, как к этому относиться, — вздохнул он. — Ты слишком много волнуешься. — Кто-то же должен. Я, правда, надеюсь, что Дио продолжит искать выгоду и не причинит им вреда. Джостары — хорошие люди. Они этого не заслуживают. Он разочарованно покачал головой. Он, кто был таким нравственным и правильным, встал и подошёл к раковине. Он лениво ополоснул чашку, глядя в хмурое небо. Для него эта погода была слишком дождливой, было слишком сыро. Как бы ему не нравилось путешествовать, он хотел вернуться домой, к своей милой маленькой собачке, которая так выросла, вернуться ко всему знакомому и уютному. Он рассеянно услышал, как стук каблуков Скарлет по мраморному полу замер прямо у него за спиной. Он улыбнулся, когда её вечно шальные руки обвились вокруг его талии, притягивая ближе. — Да? — спросил он. — Я думаю, — прошептала Скарлет ему на ухо, её голос был горячим, ощутимым, а дыхание тяжёлым от запаха кофе и мяты, — что ты должен расслабиться и не думать о проблемах своих друзей так много. — Есть ли у тебя способ справиться с этим? — Есть пара идей. — Руки Скарлет скользнули вниз к выступающим бёдрам жениха, скользя ниже, хватая его за задницу, сильно сжимая и заставляя задыхаться. — Ты подумал о моём предложении, дорогой? — Что? — пробормотал Валентайн. Скарлет сжала его сильнее, толкаясь бёдрами в его задницу. Его разум внезапно встал на место, и румянец залил его щёки. — Я… Не совсем. — О, тебе следовало бы. Ты действительно должен подумать, малыш. — Она прижалась улыбающимися губами к его виску, слегка лизнув его, отчего по спине у него побежали мурашки. — Уверена, тебе понравится. Валентайн сглотнул. Всё ещё краснея, как губная помада Скарлет, он повернулся и положил руки ей на плечи. — Только не здесь, — взмолился он, с тревогой поглядывая на дверь. — Кто-нибудь может войти в любой момент. Скарлет посмотрела на дверь. — Ты прав, — решила она, но не остановилась. Прижав его к стойке, Скарлет прижалась губами к его губам, подняла его на стойку и встала между его раздвинутыми бёдрами. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь ещё видел тебя. — Да, — он сглотнул, закрывая глаза, когда она начала осыпать поцелуями его шею. Внезапно Скарлет отстранилась, оставив его с облегчением, но в то же время желая большего. — Пожалуйста, подумай об этом, — сказала она. — Обещаю, тебе понравится.***
Дио весело насвистывал, направляясь в личный кабинет сэра Джостара и оглядывая пышные залы поместья, которое вскоре должно было стать его домом. Он остановился перед парой внушительных двойных дверей и постучал, ожидая ответа. — Войдите, — крикнул Джордж из комнаты, и Дио распахнул дверь. Кабинет Джорджа был так же бессмысленно роскошен, как и все остальные комнаты в доме, но всё же обставлен со вкусом. Деревянные узоры были искусно вырезаны на стенах и богатой мебели. Окна от пола до потолка заливали комнату тусклым светом, падавшим на хрустальные вазы, стоявшие на стойках, прямо на янтарные бутылки виски, окрашивая их в золотой цвет. Глаза Дио жадно скользили по переполненным книжным шкафам, на которых стояли драгоценные фолианты в кожаном переплёте с дорогими обложками и атласными закладками. У его матери было несколько таких книг, остатки прежней, лучшей жизни. Их тоже продали, чтобы расплатиться с долгами, вместе со всем, что у неё когда-либо было. — Ах, Дио, мой мальчик! — старик улыбнулся, как только Дио вошёл внутрь. — Прошу, садись! — Дио сел в мягкое кресло напротив, вежливо улыбаясь и положив руки на бёдра. — Могу я тебе что-нибудь предложить? Чай? Кофе? — Нет, спасибо, сэр. Вы сделали для меня более, чем достаточно. — Я всего лишь делал то, что делал бы любой хозяин. — Ох, вы сделали гораздо больше. Вы и ваша замечательная семья относились к гостям с уважением, следя за тем, чтобы мы ничего не пропустили. И я могу только догадываться, насколько это было трудно для такого занятого человека, как вы. Вы действительно заставили нас почувствовать себя семьей, Мистер Джостар. Джордж, казалось, был более чем доволен этим маленьким монологом. Он от души рассмеялся, откинувшись на спинку стула. — Спасибо за добрые слова, мой мальчик. Я рад видеть, что мой Джонатан подружился с таким вежливым человеком, как ты. Дио улыбнулся. Он сунул руку в карман и вытащил маленькую коробочку, протягивая её Джорджу. — Небольшой знак моей признательности, — объяснил Дио. — За то, что вы отличный хозяин. В коробке лежала пара запонок из белого золота, украшенных маленькими рубинами, разумеется, подлинными, поскольку Дио не возражал потратить несколько сотен фунтов, если это означало благосклонность Джорджа. Подарок, казалось, сильно удивил, но и обрадовал Джорджа. — Я не могу принять это, — сказал он. — Прошу. Вы просто откажитесь от моего подарка? Джордж улыбнулся. — Это было бы просто невежливо, не так ли? — Дио кивнул. — Спасибо, Дио. Ты действительно исключительный молодой человек. Я хочу, чтобы Джонатан поучился у тебя. — Но Джонатан уже по-своему замечателен. — Особенно его член и эти нелепые мышцы пресса. — Да, это так, — с горечью вздохнул Джордж. — Я просто хочу, чтобы в нём было побольше… уверенности. — Уверенности? — Этот мальчик слишком добр, чтобы заниматься семейным бизнесом, и слишком застенчив, чтобы строить длительные романтические отношения. Это может показаться старомодным, но я боюсь за своё наследие. Я хочу, чтобы Джонатан женился и продолжил род Джостаров, а потом за ним последуют двое других. Я уже был женат, когда был в его возрасте. Его мать была удивительной женщиной, доброй, умной, любознательной и боролась до самого конца. — Ещё один вздох, более печальный. — Жаль, что она умерла так быстро. — Он покачал головой и снова улыбнулся. — Хватит обо мне. Скажи мне, Дио. Что насчёт твоей семьи? Дио ничуть не удивился. На самом деле он уже давно ждал этого вопроса. Выражение его лица сменилось сдержанной печалью, янтарные глаза наполнились грустью, а губы дрогнули в нежной улыбке. — Моя мать умерла, когда мне было двенадцать, — сказал он, и Джордж тихо вздохнул, — и мой отец последовал за ней вскоре после того, как мы переехали в Америку. — Он перекрестился. — Упокой господь их души. — Мне очень жаль, — пробормотал Джордж. — Я не хотел… — Нет, нет! — отрезал Дио. — С тех пор прошло много лет, и я не против поговорить об этом сейчас. — Нет, не против. Он сомневался, что ему когда-нибудь придётся. Но это была история для другого времени, возможно, история для другой истории. Джордж всё ещё казался очень обеспокоенным, та же вина, которая часто окрашивала глаза Джонатана, теперь задерживалась на нём. — У тебя есть другие живые родственники? — Дио покачал головой. — Это значит, что ты сам вырастил Диего… — В основном, — беззаботно ответил Дио. — Я старался изо всех сил помогать брату тем немногим, что у нас было. Это было нелегко… Но я горжусь им. — Джордж лучезарно улыбался ему, в уголках его глаз блестели слёзы. Это был он. Подходящий момент. — Могу я… Признаться кое в чём, мистер Джостар? — Конечно, Дио, — подбодрил его Джордж, широко раскрыв добрые глаза. — Скажи мне. — Одна из причин, по которой меня тянуло к Джонатану, заключалась в том, насколько он близок со своей семьёй, насколько вы все близки. Это напомнило мне о моей собственной семье, и я искал эту близость. Такие преданные и любящие семьи — большая редкость, и я был очень рад снова обрести это. Даже если это через друга. — Дио. — Джордж потянулся к нему и сжал его руку. — У тебя всегда будет семья, пока я жив и дышу. Дио улыбнулся, прежде чем разразиться лёгким сдержанным смешком. — И какая это большая семья! И она становится ещё больше! — Да, да! Рождение ребёнка — это всегда благословение. — Вы, должно быть, в восторге. Два внука родятся с разницей всего в несколько месяцев! Тут Джордж замолчал, искренне озадаченный. — Два? — спросил он. — Ну… Ребёнок Джотаро родится через несколько недель, и ребёнок Джозефа где-то рядом… Апрель? Или у меня плохо с математикой? — Джозефа? — пробормотал пожилой мужчина. — О чём ты говоришь? Дио подождал всего несколько секунд, прежде чем задохнуться и поднести руки ко рту. — О нет, — пробормотал он, широко раскрыв глаза от шока. — Я не должен… О нет… Джордж неуверенно встал. Он схватил Дио за плечи, паника заполнила его глаза. — Скажи мне. Что скрывает от меня мой сын? — Мистер Дж… — Скажи мне, Дио! — потребовал Джордж, бледный, как лист бумаги. Высокомерная сволочь, дерзкая требовать чего-то от других. На этот раз Дио был более чем любезен, несмотря на то, что носил маску совершенно наивного постороннего, который глупо думал, что эта семья разделяет все секреты. — Я не хочу предавать доверие Джонатана ко мне… — Джонатан знал об этом? Дио прикусил губу, очевидно, у него в голове шла война. — Вы заслуживаете знать, — решил он. — Вы всё-таки их отец. — Спасибо. — У Джозефа есть беременная девушка. Какая-то студентка из японского колледжа. — Откуда ты об этом знаешь? — Джонатан сказал мне. Я думаю, ему нужно было излить эмоции… Мистер Джостар, мне очень жаль, что именно я говорю вам об этом. Старик рухнул в кресло, упершись локтями в колени и запустив пальцы в волосы. Дио быстро принёс ему стакан воды. Он опустился на колени рядом с ним, внимательно наблюдая за ним. Джордж бледнел с каждой секундой. Он выпил воду, пролив большую часть на усы. Глубоко вздохнув, он сделал движение, чтобы встать. Дио был рядом, готовый подхватить его, если он упадёт. Джордж сделал несколько шагов сам, ступая на дрожащих ногах, и шагнул вперёд. Один, два, прежде чем его колени подогнулись, одна рука схватилась за грудь. Он упал на антикварный кофейный столик, разбил его вдребезги и задёргался на полу. Это был идеальный шанс для Дио разобраться с этим человеком раз и навсегда. Как только Джордж умрёт, путь к получению всего, что он хотел, станет немного проще. Его, единственного человека, способного управлять Джостаровской империей, больше не будет. Джонатан, печальный и уязвимый, будет искать объятий Дио, но тоже погибнет. Но нет. Дио не был дилетантом, и он упрямо заглушал в себе этот маленький нетерпеливый сердитый голосок, который продолжал кричать ему, чтобы он как можно скорее избавился от всех богатых ублюдков. Сцена была просто слишком подозрительной, Дио не мог выйти невредимым. Конечно, Джордж расскажет их сыновьям, что его так расстроило, и Джонатан, конечно, потребует объяснений от Дио, но это не то, с чем Дио не справится. Джонатаном было легко манипулировать, в конце концов, он был чистым пластилином. Он подождал мгновение, возвышаясь над другим мужчиной. О, какая картина! Он, ребёнок, которому люди, подобные благородному сэру Джостару, привыкли кривить носы, отвечал за его жизнь. Это наполняло его чувством гордости, не похожим ни на что, своего рода удовольствием, которое не могли дать ему ни наркотики, ни секс, ни деньги. — Помогите! — закричал он. Он рывком распахнул дверь и выбежал в холл. Большинство гостей уже ушли. — Помогите! — вновь закричал Дио. — Джонатан! Помоги! Одна из служанок появилась первой и тут же бросилась звать остальных. Джонатан уже через несколько секунд был в комнате, застыв при виде отца, упавшего на пол и потерявшего сознание. Он потянулся к нему, поднял его тело и крепко встряхнул. — Папа?! — крикнул он, в его голосе звучала чистая паника. — Вы должны вызвать врача! — крикнул Дио стоявшему рядом домашнему персоналу. — Сейчас! — Дио! Дио, что это? — Мы просто говорили и… — Дио положил руку ему на щеку. — Я… Я хотел поблагодарить его и… О Боже, Джоджо! Это моя вина! Джонатан не обращал на него внимания. Когда служанки сообщили ему, что доктор скоро прибудет, он отнёс отца в свою комнату и потащил Дио за собой. Джонатан осторожно уложил Джорджа на кровать и укрыл одеялом. Дио ждал на некотором расстоянии. Джонатану также сообщили, что его братья узнали об инциденте и прибудут через несколько часов, так как они были в Лондоне. Когда доктор, наконец, появился, он вежливо попросил оставить его наедине с пациентом, и Дио с Джонатаном вышли в коридор. — Дио, что случилось? — спросил Джонатан, теперь, когда отец был в надёжных руках, он чувствовал себя гораздо спокойнее. Дио стоял лицом к окну, скрестив руки на груди. — Мы просто разговаривали, — ответил он голосом на одну октаву отличавшимся от того, чтобы считаться рыданием. — О чём вы говорили? — Я не помню! — воскликнул Дио, оборачиваясь к Джонатану, и слёзы потекли по его бледным щекам. — Это моя вина, Джоджо! Я виноват! — Не говори так, — взмолился Джонатан. Несмотря на мягкость его лица, Дио всё ещё видел сомнение в его глазах. — Это не твоя вина. — Нет, моя! Твой отец был так добр ко мне и мне… Боже… — Хэй. — Джонатан приподнял подбородок Дио, заставляя их взгляды встретиться. — Ты не сделал ничего плохого. Дио слегка улыбнулся. Он взял большие руки Джонатана и поцеловал их. Он нежно провёл рукой по волосам Джонатана. — Я не так представлял себе наш последний день вместе. — Мы ещё увидимся в Бостоне, да? — Мхмм. Полагаю, ты останешься ещё на несколько дней, верно? — Да, я должен убедиться, что с папой всё в порядке. — Ты сделаешь это. Здоровье твоего отца очень важно. Желаю ему скорейшего выздоровления. — Дио протянул руку и нежно, целомудренно поцеловал Джонатана в губы. — И я хочу, чтобы ты как можно скорее вернулся ко мне.***
Киллер Квин требовательно мяукнула. Повернув свою голую задницу, вечно любопытная кошка прыгнула на диван, беззвучно приземлившись. Она прищурила свои выпуклые глаза и понюхала очень возбуждённого щенка корги, изо всех сил пытаясь решить, нравится она ей или нет. Когда она поняла, что приговор был слишком трудным, Киллер Квин снова начала мяукать, лаская бедро Валентайна, чтобы привлечь его внимание. — Ну, здравствуй, президент Путин, — проворковал Валентайн своим особенным для животных голосом. Он подхватил маленького гоблина на руки и посадил к себе на колени, прямо рядом со своим очень шумным щенком. Удовлетворённая Киллер Квин прижалась к вечно тёплой груди мужчины, мурлыча, когда он продолжал ласкать её. — Почему ты нравишься моему коту больше, чем я? — спросил Кира. — Потому что я не кричу на неё за то, что она толкает вещи со стола. Не так ли, мисс куриная грудка? — Киллер Квин мяукнула. Валентайн усмехнулся. — Потому что он чёртов диснеевский принц, — проворчал Дьяволо. Он ткнул кошку в живот, и она враждебно посмотрела на него. — Чем её кормила Шинобу? — Всем, я полагаю. Может, мне нужно посадить её на диету. — Чепуха! — запротестовал Валентайн. Он поднял кошку, смотря ей в глаза. — Так ей будет лучше. Жирненькой. — Валентайн начал размахивать маленькой кошкой, заставляя её танцевать под его песню. — Люблю больших, люблю попастых. Люблю больших и коренастых! — Толстушка. — Дьяволо, если ты ещё раз назовёшь мою кошку толстой, я скормлю тебе твои пальцы. — Джентльмены, прошу вас. Не деритесь на глазах у детей! — замер Валентайн. — Кстати, — начал он, и Дьяволо почувствовал, как его желудок упал к ногам, — куда ты собираешься поставить кроватку? — А? — Кроватку. Для ребёнка. — Ах… — Дьяволо оглянулся. Направо. Тут. Хотя внутри у него всё горело, он должен был казаться спокойным и собранным перед Валентайном. — В гостиной? Я думал, что кроватка в моей комнате не слишком хорошая идея, потому что я много курю. И это плохо для детей. — Валентайн кивнул. Кира продолжал посылать ему тот взгляд, который заставил Дьяволо поверить, что он самый тупой ублюдок во вселенной. — Честно говоря, я не очень вдавался в детали. Я просто ухватился за эту идею, думая, что это шанс изменить мою жизнь. — Не волнуйся, — успокоил его Валентайн. — Мы будем здесь, чтобы поддержать и помочь тебе. Да? Кира пожал плечами. Ему явно не нравилось быть частью этого. — Мы можем попытаться. — Мы добьёмся успеха, — настаивал Валентайн. — Я верю в тебя. — Дьяволо почувствовал, как его желудок налился свинцом, поскольку чувство вины, которое он редко испытывал, душило его. — Мы же не с Дио имеем дело! — Ты можешь представить себе этого парня в роли отца? — спросил Дьяволо, отчаянно пытаясь сменить тему разговора. Кира фыркнул. — Ты должен пожалеть бедняжку. Этот человек слишком тщеславен, чтобы вырастить хоть что-нибудь, не говоря уже о ребёнке. — Как ты думаешь, это когда-нибудь случится? Он остепенится и заведёт семью? — Ни в коем случае, — ответил Дьяволо. — Этот парень ни за что не откажется от своей свободы. Валентайн открыл рот, чтобы заговорить, но звонок в дверь раздался быстрее. Одного взгляда на комнату было достаточно, чтобы понять, что его друзья не собирались вставать ни при каких обстоятельствах. Он вздохнул и поднялся на ноги. — Мне просто нравится думать, что люди меняются со временем, — пробормотал он, направляясь к двери. Как только он открыл её, то увидел молодую женщину, стоящую снаружи, одетую в многослойную одежду, чтобы защитить себя от холода. Её щёки пылали, кожа была бледной и болезненной, глаза слишком глубоко запали в глазницы. Тем не менее, её естественная красота всё равно проглядывалась, а именно в её красивых карих глазах и розовых губах. — Да? — спросил Валентайн, прекрасно зная, кто это был. — Привет, Дио Брандо тут? — Тут. — Валентайн отступил в сторону, пропуская Харуку. Она оглядела дом, улыбаясь двум любопытным головам, высунувшимся в дверной проём. — Может, мне сходить за ним? — Нет, я пойду к нему. Какая комната? — Первая дверь слева. — Спасибо. Трое мужчин молчали, пока девушка поднималась по лестнице, наблюдая, как её фигуру поглощает темнота верхнего этажа. — Она фотограф, — прошептал Валентайн прямо в ухо Дьяволо, заставив его вздрогнуть. — Тот, что раньше работал на Карса. — Я думал, они расстались. Что она здесь делает? — Наверное, хочет секса на прощание, — пожал плечами Дьяволо. — Так всегда лучше. Они с Кирой вернулись в гостиную. Кира остановился, обернувшись, чтобы посмотреть на Валентайна, который всё ещё стоял у подножия лестницы, скрестив руки на груди и не сводя взгляда с Харуки. — Ты в порядке? — У меня плохое предчувствие, — ответил Валентайн. Кира фыркнул. Он не обращал на него внимания, в конце концов, Валентайн имел склонность слишком много думать.***
— Войдите, — позвал Дио, услышав стук в дверь, хотя и неохотно, так как он терпеть не мог, когда его беспокоили во время вечернего ухода за кожей. Он ожидал, что ворвётся один из его надоедливых соседей, но определённо не она. Харука быстро вошла в комнату, мягко улыбаясь, и у Дио кровь застыла в жилах. Их взгляды встретились в зеркале его туалетного столика, и ему показалось, что она — призрак из греховного прошлого, вернувшийся, чтобы преследовать его. Он обернулся, глядя на неё широко раскрытыми глазами. — Что ты здесь делаешь? — спросил он низким голосом, полным невысказанных угроз. — Я просто хотела тебя увидеть, — объяснила она. Она подошла ближе, черты её лица прояснились. Несмотря на вечно болезненный вид, в её глазах всё ещё горела та злобная искорка, которая привлекла к ней Дио в первую очередь. — Мне показалось, что наша последняя встреча была не совсем идеальной. Я рада, что больше никогда тебя не увижу, — быстро добавила она, — но думаю, будет лучше, если мы расстанемся по-хорошему. А ты как думаешь? Дио немного расслабился, хотя всё ещё относился к ней с подозрением. Он должен был признать, что их последняя встреча была такой… неприятной. Ему было всё равно, что она думает о нём и его манерах, но он должен был признать, что перспектива переспать с ней в последний раз была довольно заманчивой. Он скучал по тому сексу, который не мог иметь с Джонатаном, по крайней мере, пока. — Ты слишком разодета, — усмехнулся он, и она улыбнулась. Серьёзно. Не только по случаю, что на ней было слишком много одежды. Дио подошёл к кровати и сел на край, а Харука остановилась перед ним, медленно снимая с себя одежду. Пальто и куртка были сняты в считанные секунды, превратившись в кучу на полу рядом с её ботинками. Затем юбка и колготки, открывающие её стройные ноги. Она сняла один толстый свитер и бросила его на пол, затем стянула толстовку, которую носила под ним. Когда фигура Харуки прояснилась, первоначальное рвение Дио растаяло в замешательстве. Её фигура всё ещё оставалась стройной, до смешного стройной, но что-то изменилось. Её лодыжки и груди, казалось, раздулись, а живот округлился, не слишком сильно, но он был такой округлый и аккуратный, твёрдый и будто бы наполненный… чем-то. Одну за другой она расстегнула пуговицы на рубашке, и последняя часть одежды присоединилась к остальным. Она стояла там, изо всех сил стараясь сохранить нейтральное выражение лица, хотя высокомерие явно просвечивало сквозь него. Дио не мог оторвать глаз от её живота. Он был в ужасе. — Я беременна, — объявила она, и это было ясно, — на случай, если ты не заметил, ребёнок твой, Дио. Надеюсь, ты в восторге от того, что станешь отцом.Часть 3.
-КОНЕЦ-