Раздался звонок в дверь, и его эхо разнеслось по пустому дому. Дио взял свою книгу и закрыл её, отложив в сторону. Он поднялся с дивана и пошёл открывать дверь. Киллер Квин промаршировала мимо него, позвякивая колокольчиком на ошейнике. Прежде чем открыть дверь, Дио остановился перед зеркалом в прихожей. Его глаз сильно распух, синяк был окрашен в разные оттенки фиолетового и синего, а по краям виднелись болезненные жёлтые и зелёные пятна. Его нос был замотан, что мешало ему дышать, едва ли не задыхаясь, как собака. Он слегка прикоснулся к перевязанному месту, шипя. Он глубоко вздохнул, поправил свой горчично-жёлтый свитер и открыл дверь.
Выражение лица Джонатана было бесценным. Если бы Дио был чуть менее осторожен, он бы действительно рассмеялся парню в лицо. Его глаза комично широко раскрылись, почти выкатившись из орбит. У него отвисла челюсть. Его руки взлетели, чтобы прикрыть разинутый рот. Дио грустно усмехнулся. Он отступил в сторону, пропуская Джонатана внутрь.
— Добрый вечер, Джоджо, — сказал он, и его желудок скрутило от отвращения. Боже, в этот момент он ненавидел звук собственного голоса. — Я очень рад снова тебя видеть.
Он закрыл за собой дверь. Джонатан всё ещё не сводил с него изумлённого взгляда. Дио не хватало вечной невинности в его глазах.
— Могу я взять твоё пальто?
— Кто…? — спросил Джонатан после нескольких минут молчания. Он отодвинулся, чтобы убрать волосы Дио и получше рассмотреть его рану. Дио отшатнулся. — Кто это с тобой сделал?
— Почему бы нам не зайти внутрь? — предложил Дио. Он держал голову чуть ниже, пряча синяк под светлыми волосами. — Я тебе всё объясню.
Джонатан кивнул. Потрясение сделало его ещё более послушным и покорным, с удовлетворением отметил Дио. Двое мужчин вошли в гостиную, и Джонатан сел на диван.
— Могу я тебе что-нибудь предложить? Я только что заварил чай.
— Хорошо бы выпить чашечку. Спасибо.
Дио скрылся на кухне. Он налил чай в две изящные фарфоровые чашки и отнёс их на подносе в гостиную вместе с печеньем. Он поставил поднос на стол и присоединился к Джонатану на диване. Он никогда не любил неловкого молчания, поэтому потянулся к своей чашке и сделал глоток. Было неплохо. Посредственно, по сравнению с тем, что он обычно пил, но пока этого будет достаточно. Джонатан передразнил его, делая глоток чая и обжигая при этом язык.
— Я прошу прощения за то, что позвонил тебе вчера вечером. Я просто… Мне действительно нужно было увидеть тебя.
— Я понимаю.
— Сомневаюсь, что ты поймёшь, — сказал Дио с невесёлым раздражением. Свет, камера, мотор. Он судорожно вздохнул, и вся его внушительная фигура задрожала, когда он это сделал. — У тебя должно быть много вопросов, Джоджо. О всех этих неделях молчания, о том, почему я избегал тебя, о том, что я делал всё это время…
— Да.
— Что же. — Там не было ничего сложного, он много раз практиковался в этой истории. — Ты много раз просил меня открыться тебе, быть менее скрытным.
— Я никогда не хотел давить на тебя! — запротестовал Джонатан.
— Я знаю. — Дио обхватил ладони другого мужчины, слегка улыбнувшись ему. О, это было чертовски легко. — Я знаю, что ты хотел для нас только самого лучшего и был прав. Если я хочу, чтобы эти отношения существовали, я должен быть немного более открытым. И я действительно хочу, чтобы наши отношения были.
— Пожалуйста, не делай ничего такого, что заставит тебя чувствовать себя неловко.
— Я делаю это потому, что мне так хочется, Джоджо, — отрезал Дио. — И потому, что ты заслуживаешь правды. Ты заслуживаешь объяснений.
В его защиту можно сказать, что это заявление, в отличие от большинства слов, которые он произносил, не было полным дерьмом. Хотя большая часть его истории была искусно сфабрикована и подкреплена солидными доказательствами, если чей-то раздражающе любознательный младший братец снова захочет поиграть в детектива, то где-то в этом будет доля правды.
— Мой брат, мой отец и я переехали сюда из Лондона после смерти моей матери, — начал он. — У нас здесь не было ни родственников, ни денег, ни работы, ничего. — Его пальцы вцепились в край свитера. — Мы сделали это, чтобы спастись от ростовщиков, которые преследовали моего отца. — Одна правда.
— Что?
— Да. Он был азартным игроком, он пил и играл, чтобы купить выпивку, а после пропивал свой заработок. — Он глубоко вздохнул. — В конце концов он накопил огромную сумму долгов. Мы продали наш дом, нашу машину, большую часть наших вещей. Моя мать работала в три смены и на некоторых заводских работах, зарабатывая то немногое, что могла, чтобы прокормить нашу семью. Мой отец переходил с одной работы на другую. Мы… — он резко оборвал себя.
Нет, не здесь.
Ещё нет.
Никогда.
— Нам приходилось довольствоваться тем немногим, что у нас было, а иногда казалось, что у нас вообще ничего нет. В конце концов, моя мать умерла, оставив бездельничающего отца заботиться о двух маленьких детях, а также сохраняя стабильную работу. Конечно, он не мог этого сделать. Ни один работодатель никогда не примет всерьёз одинокого алкоголика-отца двоих детей. Итак, мой отец нашёл утешение в единственной хорошей вещи в своей жизни: выпивке и азартных играх.
— Он когда-нибудь поднимал руку на вас с Диего? — спросил Джонатан на одном дыхании. — А тебя он бил?
Этот вопрос немного застал Дио врасплох, хотя даже «немного» было явно больше, чем следовало бы. Он посмотрел на Джонатана, и выражение его лица стало холодным и полным отвращения. К нему вернулось самообладание, и он лишь на долю секунды утратил свою внешность.
— А ты как думаешь? — Джонатан резко вдохнул. Дио почувствовал, как его терпение лопается. Там он увидел, как она сияет в этих печальных голубых глазах. Безошибочный проблеск жалости. Его кулаки сжались, а глаза сузились. Они были разных форм и размеров, но в конце концов все эти ублюдки были одинаковы.
— Дио, мне очень жаль… — сказал он так, словно это была его грёбаная вина. И в каком-то смысле так оно и было. Он и ему подобные стояли рядом, проходя мимо того тощего паренька, который стоял на углу улицы, одетый в лохмотья и дрожащий всем телом, не бросив на него ни единого взгляда. А те, кто смотрел на него, либо отворачивались, пробуждаясь от этого секундного кошмара, либо качали головами, разочарованные состоянием мира.
Дио покачал головой.
— Теперь уже ничего не поделаешь, не так ли? Как я уже говорил, за эти годы мой отец сумел накопить огромное количество долгов. Вскоре после этого к нам стали приходить ростовщики и требовать то, что он им задолжал.
— И сколько же он задолжал?
— Один миллион фунтов. — Джонатан тихо ахнул. Да, одного миллиона вполне достаточно. Достаточно, чтобы задеть струну внутри Джонатана и выманить Харуку из укрытия. — Мы подумывали о том, чтобы уехать из страны, но в Европе нам было некуда ехать. Куда бы мы ни пошли, они нас догонят. К этому моменту мы уже думали о Турции, но не знали языка и не смогли бы выжить. Поэтому мы решили поехать в Нью-Йорк. Я переехал сюда четыре года назад, чтобы учиться в колледже, и взял с собой Диего.
— А отец?
— Он умер, когда мне было шестнадцать. Остановка сердца.
— И что же ты сделал потом? Как тебе это удалось?
— Я работал на случайных работах. — Ложь. — Мне помогали социальные службы. — Ложь. — Семья Дьяволо немного помогла мне. — Правда. Священник действительно очень помог, упокой Господь его душу. — Однако, я позвал тебя сюда не для того, чтобы поделиться с тобой историей своей жизни, — продолжал Дио с горькой улыбкой. — Это было вступление к тому, что я действительно хочу тебе рассказать и что ты пришёл сюда узнать. — Он глубоко вздохнул. Всё это время он избегал взгляда Джонатана, стыдливо отводя глаза. — Когда я уезжал из твоего дома в январе, то не сразу поехал в аэропорт. Я решил показать своим друзьям мой старый район.
— Поэтому ты поехал в Лондон.
— Поэтому мы поехали в Лондон. Мы хотели провести там уикенд, ничего особенного. То, что я думал, будет расслабляющей парой дней, оказалось самой худшей идеей, которая у меня когда-либо была.
— Что случилось?
— Они нашли меня, — объяснил он, пожав плечами. — Я… Я отправился навестить могилу матери. Кладбище находится рядом с моим старым домом, и они, должно быть, узнали меня. В конце концов, я жил там совсем недавно. Ростовщики искали меня, требуя, чтобы я заплатил им то, что должен им мой отец. Даже после его смерти. Конечно, у меня нет такой суммы денег, и поэтому они… — Его голос оборвался, переполненный эмоциями. Его голос дрожал, дыхание было быстрым и мучительным. Ничего слишком драматичного. Идеально.
— Они сделали это с тобой, — заключил Джонатан. Дио кивнул. — Почему ты не пришёл ко мне?
— К тебе? — Дио фыркнул. — А что ты мог сделать?
— Я мог бы дать тебе денег!
— Я не нищий, Джоджо.
— Я не оскорбляю твою гордость, — подчеркнул Джонатан. — Я просто хочу тебе помочь.
— Теперь уже ничего нельзя сделать.
— Я всё ещё могу дать тебе деньги. Или, по крайней мере, некоторые из них. — Услышав это, Дио повернулся и посмотрел на Джонатана с выражением оленя в свете фар. — Никакого возражения. Ты можешь вернуть их в любое время. Не то, чтобы я их требовал назад.
— Джоджо… Джоджо, ты не можешь так поступить.
— Я могу и я буду.
Дио совершенно лишился дара речи. Он был совершенно потрясён поразительной глупостью Джонатана. Или добротой. Как бы он это ни называл, это была глупость. Не зная, что ещё можно сделать, он бросился в его огромные объятия. О, как же ему не хватало этих рук! Джонатан успокаивающе обнял его, и Дио чуть не застонал. Его шоколадные кудри пахли абрикосом, а шея была слегка надушена. Абсолютное совершенство.
Дио отстранился, глядя прямо в глаза Джонатану. За то время, что они провели порознь, он успел забыть, как великолепен этот мужчина. Он смотрел на его нежные пухлые губы и в ярко-голубые глаза. Тёплые сильные руки Джонатана легко обхватили лицо Дио с обеих сторон.
— Прости, что я исчез, ничего тебе не сказав.
— Главное, что ты здесь и что ты в безопасности, — пробормотал Джонатан и нежно поцеловал Дио в лоб. Дио закрыл глаза, на удивление наслаждаясь этим нежным жестом. Джонатан отстранился, задержавшись на мгновение, чтобы посмотреть в янтарные глаза Дио. Он медленно наклонился и поймал губы Дио в целомудренном поцелуе.
Дио чуть не застонал от удовольствия, почувствовав этот слабый контакт. Поцелуй был абсолютно в стиле Джонатана — едва заметным, нежным, невинным, почти детским. Его пухлые губы были мягкими и лёгкими по сравнению с губами Дио. Он был осторожен, чтобы не коснуться носа Дио, боясь повредить его ещё больше. Руки Дио обвились вокруг шеи Джонатана, пальцы нашли утешение в его широкой шее и густых кудрях. Он придвинулся ближе, открыв рот и позволив своему языку переплестись с языком Джонатана. Джонатан застонал от удивления, когда Дио углубил поцелуй, позволив ему полностью взять контроль. Их голодные, разинутые рты встретились, пытаясь испить дыхание друг друга. Они скучали по прикосновениям друг друга, и это было заметно. Руки теребили одежду, губы искали кожу, тяжело прикрытые веки встречали пристальные страстные взгляды.
Дио оседлал Джонатана. Он потёрся своей задницей о пах другого мужчины, уже чувствуя его растущее возбуждение. Джонатан ахнул, а Дио ухмыльнулся, уткнувшись в потную кожу его шеи. Его пальцы скользнули под свитер Джонатана и ощутили его рельефный пресс, горячее, мускулистое тело, по которому он так скучал. Джонатан наклонился к нему, его дыхание стало неровным, когда пальцы Дио сжали его соски. Он зашипел, вскакивая, чтобы встретить гибкую спину Дио.
— Т-твои соседи? — пробормотал Джонатан.
— Очевидно, не здесь.
Джонатан кивнул.
— Мы можем пойти в твою комнату? — Джонатан посмотрел вниз. Там, под кофейным столиком, он встретился с выпученными глазами Киллер Квин. — Пожалуйста?
Дио усмехнулся.
— Конечно. — Он небрежно спрыгнул с Джонатана, как будто только что участвовал в довольно скучном занятии. Он поправил одежду и перевёл взгляд на Джонатана. — Я не так хотел представиться тебе, но, думаю, тебе придётся обойтись этим.
— Я думаю, что ты выглядишь более красивым каждый раз, когда я вижу тебя.
Дио ухмыльнулся, довольный таким ответом. Он протянул Джонатану руку, и тот взял её, выпрямившись во весь свой внушительный рост. Двое мужчин поднялись наверх, с трудом удерживая руки при себе. Дио втолкнул Джонатана в его комнату. Джонатан прижал Дио к закрытой двери и, схватив его за бёдра, поднял за ноги.
— Внезапный всплеск энергии? — промурлыкал Дио.
— Ты хочешь, чтобы я был помягче? — спросил Джонатан, широко раскрыв глаза от беспокойства.
Ах, да. Классический Джонатан. Идеальная смесь милого и раздражающего. В данный момент он был более милым. Бедняга, он был так осторожен, чтобы никому не навредить, что даже не подозревал, что Дио хочет быть трахнутым до полного паралича.
— Нет. Мне нравится грубость.
— Твои раны?
— Им не помешала бы компания.
Джонатан засмеялся. Он отнёс Дио к кровати, бросил его на матрас и забрался сверху. Их губы снова встретились, и их руки нашли одежду друг друга, снимая её. Джонатан, явно кипя от нетерпения, чуть не сорвал с себя свитер, открывая голодным глазам Дио свой великолепный торс. Взгляд Дио блуждал по этой возвышенной карамельной коже, вспоминая даже мельчайшие детали. Как могла существовать такая красота, когда всё сосредоточено на одном человеке? Глубокий, большой, красивый. Никто не был похож на него. В глубине души Дио немного завидовал телу Джонатана. Но потом он снова вспомнил, что в некотором смысле владеет этой божественной красотой. Он знал, что она принадлежит ему, когда Джонатан смотрел на него так, с такой тоской и обожанием.
— А где смазка?
— В тумбочке. Боже, Джоджо. Ты уже забыл, как всё устроено?
Джонатан вернулся на кровать, теперь уже со смазкой в руке. Он откинул кудри с лица, открыв свои яркие глаза, которые сверкали, как голубые звёзды в тускло освещённой комнате.
— Мы никогда раньше не занимались сексом в твоей комнате.
— Хмм, ты прав. — Да, они никогда не занимались сексом в комнате Дио. Так что это было впервые. Как Дио отнёсся к тому, что Джонатан оказался на его территории? Это было, без сомнения, немного странно. Это заставляло его чувствовать себя… уязвимым. Но все эти сомнения были выброшены в окно, когда Джонатан расстегнул ремень и снял штаны вместе с боксерами. Дио приподнялся на локтях, с любопытством наблюдая, как Джонатан усадил его на край кровати и встал на колени между его раздвинутыми бёдрами.
Джонатан покрыл свои пальцы скользкой субстанцией, равномерно и щедро распределяя её по ним. Он держал Дио за бёдра, положив их на подушку. Неужели он всегда был таким церемонным? Честно говоря, у Дио никогда не было такого осторожного любовника. До сих пор это казалось многообещающим. Возможно, ему следует дать волю воображению Джонатана, а не пытаться каждый раз подчинить его себе.
Пальцы Джонатана нашли вход Дио. Он провёл по нему средним пальцем, и Дио вздохнул, дрожа от возбуждения. Джонатан медленно просунул внутрь первую фалангу. Дюйм за дюймом он полностью вставил свой длинный палец. Он начал толкаться, вскоре добавив второй. Он начал разводить их на манер ножниц, заставляя своего любовника раскрыться перед ним. Он коснулся сладкой точки Дио, и тот ахнул. Его пальцы быстро вцепились в волосы Джонатана, призывая его не останавливаться. Рот Джонатана придвинулся ближе, его губы сомкнулись вокруг головки члена Дио.
— Ох! — воскликнул удивлённый Дио. Ну, это было определённо интересно. Он закрыл глаза, тая от прикосновения Джонатана. Ощущение было ошеломляющим. Уже давно он не был так возбуждён сексом. Большинство его встреч были безобидными, быстрыми, как обычно, но это… Это было хорошо.
Голова Джонатана опустилась ниже, проглатывая Дио дюйм за дюймом, пока его нос не коснулся тёмно-русых кудрей. Он делал это, пока его пальцы яростно двигались внутри Дио, безжалостно массируя его простату, заставляя бёдра Дио дрожать. Он ещё крепче вцепился в волосы Джонатана. Он потянул за них и глубоко застонал, целуя влажный рот Джонатана. Джонатан посасывал чужую головку, после чего двинулся ниже, двигая языком по всей длине. Его пальцы входили аккуратными круговыми движениями. Дио сидел с закрытыми глазами и открытым ртом, издавая бессвязные звуки и стоны.
— Джоджо, — выдохнул он, тяжело дыша. Он чувствовал, как его оргазм поднимается вверх из глубин живота. — Продолжай, — простонал он. — О Боже, не останавливайся!
Удовольствие распространилось от его живота к каждому уголку тела, разжигая спираль истинного возбуждения в его животе, который был оставлен без прикосновений слишком долго. Он поджал пальцы ног, а его бёдра сжались вокруг головы Джонатана. Он закричал, высвобождаясь из захвата губ Джонатана. Он входил в чужой влажный рот, которого страстно жаждал, пока не выпустил последнюю каплю, и всё это время Джонатан трахал его пальцами.
В конце концов, Дио был совершенно без сил, лежа на кровати, задыхаясь. Джонатан убрал пальцы, и Дио заскулил. Он поднялся на ноги, возвышаясь над Дио. Он склонил голову набок, глядя на Дио с вызывающей невинностью. Дио облизал его губы. Сладкие губы Джонатана были мягкими и распухшими. Член Дио во рту был ему к лицу. Дио подтянулся на кровати выше. Он потянулся всем телом, выгибая спину, отчего его тело казалось более гибким и кошачьим, чем обычно. Его глубокие янтарные глаза впились в глаза Джонатана. Джонатан возился с поясом и молнией, торопливо снимая брюки. Он стащил с себя боксеры, позволив Дио посмотреть на его абсолютно великолепный член. Его член встал и был за пределами понимания. Дио судорожно втянул в себя воздух. Он определённо скучал по этой вещи больше всего.
— Презервативы?
— Нахер. Я хочу, чтобы ты кончил в меня.
Щёки Джонатана вспыхнули. Он послушно кивнул. Он забрался на кровать и закинул ноги Дио себе на плечи. Он наклонился и снова крепко поцеловал Дио. Дио почувствовал вкус своего тела на языке Джонатана. Он обвил руками шею Джонатана, прижимая его к себе и углубляя поцелуй. Он обхватил ногами шею Джонатана, призывая его поторопиться и наполнить его. Джонатан положил руки на талию Дио, стараясь держаться ровно, и медленно толкнулся внутрь. Растяжка помогла, но лишь немного. Дио почувствовал восхитительное наполнение, тонкую боль, медленно переходящую в удовольствие, когда Джонатан вошёл в него. Дио чувствовал, как головка прижимается к простате, как подёргивается член Джонатана, когда он входит. Честно говоря, Дио не очень любил миссионерство, но с Джонатаном оно того стоило. Вид был просто феноменальный. Шея и грудь Джонатана блестели от пота, мягкие локоны прилипли к лицу и губам, глаза мерцали в дымке.
— Быстрее, — выдохнул Дио. Он мотнул головой из стороны в сторону. Его грудь тяжело вздымалась, острые ногти больно впивались в широкую мускулистую спину Джонатана.
Джонатан ускорился, трахая Дио ещё быстрее. Кровать сотрясалась от силы их любовных ласк, изголовье кровати ударялось о стену, создавая устойчивый ритм. Дио был не в силах сдержать свой голос, создавая симфонию радостных криков и стонов, когда Джонатан продолжал толкаться в него. Джонатан приподнял одну из ног Дио, раздвинув его ещё больше и придав себе лучший угол наклона. Хотя Дио только что кончил, он уже чувствовал, как внутри него поднимается новый оргазм. Он распространялся медленно, как электрические разряды, пробегающие по всему его телу. Он расслабил нижнюю часть живота, громко застонав от невозможного удовлетворения. Его ногти впились в плоть Джонатана — знак, что он никогда не остановится. Толчки Джонатана становились всё более неистовыми и быстрыми. Он преследовал свой собственный оргазм, в то время как его любовь была глубоко в муках перевозбуждения.
Джонатан наконец-то кончил внутри Дио, и Дио глубоко застонал; Джонатан наполнил его так, как никто прежде не делал. Джонатан рухнул на Дио, задыхаясь и тяжело дыша. Их рты были всего лишь на волосок друг от друга, пытаясь впитать дыхание друг друга. Совершенно измученный Джонатан лежал на таком же усталом Дио.
— Какой ты тяжёлый. — Дио принялся чесать Джонатану голову, что, похоже, доставляло ему огромное удовольствие. — Джоджо, слезай. — Дио почесал кожу Джонатана немного настойчивее, заставляя более крупного мужчину скатиться с него, смеясь.
Сам Адонис, вот кем он был. Он лежал на боку, с раскрасневшейся кожей и ухмылкой на губах. Прежде чем он смог совладать с собой, Дио потянулся к нему, чтобы прикоснуться к этому божественному лицу, проверить его реальность. Джонатан игриво поцеловал кончики его пальцев и улыбнулся.
— Пойду принесу нам воды, — объявил он и встал. Дио промычал. Он потянулся всем своим усталым телом, наблюдая, как искусно вылепленный зад Джонатана удаляется. — Кухня внизу, верно? — Дио сонно кивнул.
Джонатан вышел совершенно голый. Он остановился на секунду, пытаясь определить, есть ли какие-нибудь признаки присутствия соседей Дио по комнате. Он раздумывал, не вернуться ли ему за брюками, но ходить голым было для него преступным удовольствием. Он предавался ему всякий раз, когда мог, особенно когда его соседи по комнате уходили. Однако, ему пришлось быть немного осторожнее, когда Стрейтс застал его за поеданием хлопьев голым. Джонатан спустился по лестнице, весело насвистывая. Он остановился, чтобы почесать маленькую лысую голову Киллер Квин. Крошечное животное сидело на столике в прихожей, терпеливо ожидая своего хозяина.
Джонатан прошёл на кухню, пытаясь найти дорогу к холодильнику только при свете из окна. Он открыл её и внимательно осмотрел содержимое. Фрукты, овощи, курица в целлофановой упаковке и пластиковые пищевые контейнеры, некоторые с надписью «
Не трогать». Джонатан потянулся за бутылкой воды и заглянул в ближайший шкафчик за двумя стаканами. Чувство безмятежности охватило его, когда он обошёл дом Дио и заглянул в его личные вещи. Он вынюхивал, не имея никаких скрытых мотивов. Ему просто было любопытно, не терпелось узнать побольше о своей неуловимой возлюбленной.
— Хэй.
— Господи, блять! — закричал Джонатан. Один стакан выскользнул из его рук и оказался на полу, разбившись на тысячу мелких осколков. Джонатан зажал рот рукой. Он обернулся, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. Его волосы встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. Он обернулся и увидел Дьяволо, который сидел на кухонном столе в полной темноте и что-то ел.
— Эй, успокойся. Это я. — Дьяволо потянулся к выключателю и щёлкнул им. Это действительно был он один, ел сыр с хлебом и пил вино.
Когда свет залил комнату, Джонатана охватило повелительное спокойствие. Однако, это длилось недолго, так как он вскоре понял, что он совершенно голый. Он взвизгнул и быстро потянулся за кухонным полотенцем, используя его, чтобы скрыть своё мужское достоинство, хотя его смущение сияло на его ярко-красном лице. Он стоял там, совершенно оцепенев от шока и ужаса, не в силах сформулировать ни единой мысли или пошевелить ни единым мускулом. Дьяволо продолжал смотреть на него совершенно пустым взглядом, как будто это был всего лишь очередной четверг для него.
— Не хочешь немного присесть? Может, вина? Оно правда неплохое. Это Cannonau, король сардинских вин.
Джонатан тупо кивнул. В этот момент он был уверен, что его тело не подчиняется командам разума. Он действительно сел, хотя внутренний голос продолжал кричать ему, чтобы он убирался к чёрту. Он сжал губы в тонкую линию, не зная, что сказать. Это был сосед Дио по комнате, известный своей асоциальностью, враждебностью и жестокостью. Во всяком случае, Джонатану следовало бы избегать его. Но Дьяволо выглядел странно спокойным, как будто он искренне наслаждался этой встречей. Джонатан пригляделся к нему поближе и с удивлением обнаружил, что он довольно необычно красив. Его глаза, в частности, привлекли внимание Джонатана. Ярко-зелёные и широкие, как два куска нефрита.
— Обычно я не ругаюсь, — объяснил Джонатан. — О, и я действительно сожалею о беспорядке.
— Не беспокойся об этом. Йошикаге всё уберёт.
— А он тоже здесь?
— Нет.
Дьяволо налил Джонатану бокал вина. Джонатан принял его с лёгкой улыбкой. Он сделал глоток. Его рот наполнился насыщенным вкусом чего-то тяжёлого и расплывчатого, с тончайшим оттенком шоколада. Он отпил ещё, побольше.
— А когда ты пришёл сюда?
— Я был здесь весь день.
У Джонатана кровь застыла в жилах.
— Так ты…
— Я в порядке, не волнуйся. Я к этому привык.
— Привык? — Были ли у Дио другие любовники? Неужели он и их приводил домой? Или Дьяволо был любовником Дио? Бывший парень? Голова Джонатана гудела. Он сделал ещё один глоток.
— Хочешь немного сыра? Это Сардинский деликатес.
Джонатан взглянул на сыр, который ел Дьяволо. Он выглядел довольно мягким и, возможно, постаревшим. Наверное, это было дорого.
— …конечно.
Дьяволо отрезал тонкую полоску сыра и намазал её на кусок тонкого хлеба.
— Вот.
Джонатан откусил кусочек. Запах был довольно сильным, но приятным, как и вкус. Он напоминал горгонзолу или, может быть, камамбер. Он принялся жевать. Мягкий, сливочный, хорошо смешивается с хлебом и вином.
— Это восхитительно! — воскликнул он. — Что это такое?
— Это Касу Марцу. Это довольно редкий вид сыра, на самом деле для его получения требуются определённые связи.
— Правда? Почему?
— Ну, главный ингредиент — это личинки.
И снова Джонатан почувствовал, что его сердце совсем остановилось. Его глаза, неподвижные и немигающие, были устремлены на скатерть. Он медленно перевёл взгляд на Дьяволо, который наслаждался приготовлением ещё одного блюда из того, что они только что съели. Он даже без труда прожевал его, запивая глотком вина.
—
Это вкусно, — вздохнул он.
— Ты… Шутишь?
— Нет, я серьёзно. Касу Марцу буквально означает гнилой сыр. Видите ли, они делают его похожим на пекорино, но затем дают ему бродить достаточно долго, чтобы в нём размножались мухи. Они дают жизнь личинкам, которые остаются внутри сыра. Затем личинки начинают есть сыр, расщепляя его жиры и размягчая его.
— А потом они уходят?
— Ох, нет. Они уходят только тогда, когда ты сходишь в туалет.
У Джонатана даже не было сил испытывать отвращение. Нет, он прошёл сразу через все стадии горя, открыв шестую, тайную. Отчаяние. Он встал, и ноги у него стали как желе.
— Я, пожалуй, пойду наверх, — пробормотал он. На языке у него было щекотно, словно по горлу ползла сыпь. В голове было пусто. Он вышел из кухни и направился наверх. Полотенце всё ещё прикрывало его член.
— Где вода? — спросил Дио, когда Джонатан вошёл в комнату. У Джонатана был такой вид, словно он вспомнил войну. — Ты в порядке?
— Дьяволо дал мне сыр из личинок.
— Ох… Я не знал, что он здесь.
— И это единственное, что тебя беспокоит?
— Я привык к его сыру. — Но Джонатана это всё ещё не убедило. — Да ладно тебе. Он не так плох.
— В нём есть личинки! Он сказал, что это незаконно! Как он вообще его получил?
— У него есть свои связи, — пожал плечами Дио. — Ты собираешься домой?
— Я… Я не думаю, что смогу пойти домой. Ты не против?
Ночёвка. Лицо Дио помрачнело, но, к счастью, в тёмной комнате Джонатан этого не заметил. Он был категорически против того, чтобы делить постель с сексуальным партнёром. Таким образом, близость между ними росла, их отношения развивались и превращались в нечто неуправляемое и нежелательное. Это было то, чего желал Джонатан, и в этот момент Дио был не в том положении, чтобы отказать ему в этом желании. Напротив, он должен был горячо и радостно согласиться.
— Конечно, нет, идиот. Давай, ложись в постель.
Джонатан забрался на кровать и лёг позади Дио. Его тело было тяжёлым и тёплым, руки обнимали Дио за талию, мягкое дыхание щекотало шею сзади. Их кожа соприкасалась, но в этом не было ничего сексуального. Это было так нежно и безопасно. Дио всё ещё был напряжён в объятиях Джонатана, почти оцепенев от любовного прикосновения другого мужчины.
— Я принесу тебе деньги, — прошептал Джонатан. — Или, по крайней мере, некоторые из них.
— Джоджо…
— Нет. Не отказывайся от этого предложения, пожалуйста. У меня есть общий счёт с моими братьями, мой отец не следит за этим. Я могу получить деньги, не вызывая никаких вопросов.
— Спасибо, — сказал Дио в темноте. — Ты сказал, что хочешь кое о чём поговорить, когда я позвонил тебе на днях. О чём?
Нет ответа. Дио слышал тихое дыхание Джонатана в тёмной комнате. Неужели он заснул?
— Это может подождать. — Джонатан притянул его ближе. Дио глубоко вздохнул, когда его спина коснулась широкой груди Джонатана. Он чувствовал, как его тело расслабляется, а разум погружается в сладость сна. — Раньше, когда мы разговаривали, ты сказал, что ничего нельзя сделать.
— Разве я это сделал?
— Ты сделал. И ты был не прав. Там что-то есть. Тебе нужен кто-то, кто проявит к тебе любовь и доброту.
Дио фыркнул.
— Ты такой глупый, Джоджо. — Последнее, что он услышал перед тем, как заснуть, был раздражённый смех Джонатана.
***
7 утра. Единственным звуком, который можно было услышать во всём здании, были шаги Джонатана, осторожные и медленные, поднимающиеся по лестнице. Не было никакой необходимости быть таким скрытным, но красться казалось правильным поступком. Он выудил из кармана ключи и отпер дверь. Он просунул голову внутрь, прислушиваясь к тишине своей квартиры.
— Роб? — позвал он. — Стрейтс?
— Они вышли. Стрейтс отвёз Роба на тренировку в Хамон, — донёсся из кухни голос Уилла. — Не то, чтобы он чего-то добьётся. — Старший высунулся из кухни и улыбнулся Джонатану. —
Buongiorno.
Джонатан покраснел. Он опустил глаза в пол, как ребёнок, виноватый в своём озорстве.
—
Buongiorno, — смущённо пробормотал он. Он закрыл дверь и вошёл внутрь. Он уже чувствовал насыщенный аромат doppio espresso, который Уилл готовил по утрам. Конечно же, его друг приготовил для него чашку. —
Grazie. — Джонатан с радостью принял ароматный напиток, сразу же осушив его, согревая свои внутренности мягким вкусом.
Уилл присоединился к нему на кухонном столе. Ранний утренний свет лился в окно, освещая кухню. Сцена была погружена в предельную безмятежность. Тихую и залитую солнечным светом.
— Как он там? — спросил Уилл. Уилл был прямолинеен, но не так, как это делал Джотаро. Его голос был спокоен, и он всегда понимал Джонатана, даже когда не соглашался.
— У него возникли кое-какие проблемы.
— Правда?
— Его отец задолжал много денег ростовщикам. Теперь он мёртв, и они вспомнили про Дио, чтобы забрать его деньги.
Уилл промычал.
— Значит, причина, по которой он так внезапно исчез, заключалась в том, что он прятался.
— Да.
— Они что, избили его?
— Да. — Уилл вздохнул и покачал головой. — Я знаю, что ты не убеждён…
— О, я убеждён, — прощебетал Уилл, возможно, слишком весело для этой обстановки. — Этот Дио такой таинственный, что я ожидал, что у него будет такая тайна.
— Правда?
— Да. — Уилл выпил свой эспрессо, а потом удовлетворённо вздохнул.
— Я хочу ему помочь. С долгом, я имею в виду.
Уилл молчал несколько секунд. Встреча с ним из всех его соседей по комнате была определённо удачным событием. Уилл был рассудителен, спокоен и умел довольно хорошо скрывать свои предубеждения. Он рассматривал Джонатана своими острыми, пытливыми глазами, пока его длинные пальцы чертили какие-то фигуры на столе.
— Ты любишь этого человека, Джоджо?
Любовь. Сильное слово, имеющее глубокий, почти таинственный и непонятный смысл. Оно пришло во многих формах и проявлениях:
agape, eros, storge, philia… Джонатан любил своего отца, своих братьев, свою племянницу и ещё не родившегося племянника, своих друзей. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь любил романтическую партнёршу просто потому, что у него никогда не было на это времени. Они все приходили и уходили вместе с ветром, не давая ему времени узнать их, полюбить. Это заставило Джонатана усомниться в собственных способностях. Был ли он вообще способен на романтическую любовь? Иногда, особенно по ночам, ему казалось, что сердце вот-вот разорвётся. Он мечтал о простых вещах: делить постель и украдкой целоваться, готовить вместе и заниматься любовью, пока на улице идёт дождь. В его натуре было надеяться, мечтать, представлять себя с Дио в этих сценариях. Но станут ли эти мечты когда-нибудь реальностью? Сможет ли он когда-нибудь разрушить эти неприступные стены?
— Я не знаю. — Тайный, беспристрастный ответ. — Он мне очень нравится, я нахожу его очень обаятельным, но я ещё недостаточно хорошо его знаю, чтобы полюбить. Он такой скрытный, некоторые вещи, которые он делает, беспокоят меня, но в то же время я не могу отстраниться, что бы он ни делал. Меня как будто тянет к нему, как к магниту. — К словам Джонатана примешивалось чувство вины, странный стыд за то, что он не смог завоевать мужчину, которого хотел.
— Только время покажет, что это - увлечение или более глубокое влечение.
— Да.
— Будь осторожен, Джоджо. Я не хочу, чтобы ты пострадал.
— Я тоже этого не хочу. — Джонатан провёл пальцем по краю своей пустой чашки. Так много мыслей пронеслось в его голове, словно пули. От их безжалостного жужжания у него разболелась голова. Возможно, эти вопросы были слишком сложными для него.
***
Никогда в жизни Дио бы не подумал, что голос Дьяволо наполнит его такой радостью. Когда ему позвонили, его уже не было дома, он сидел в библиотеке, слушая звуки дождя, и пытался скрыть факты, которые так глупо пропустил. На днях он должен был встретиться со своими профессорами, найти какое-нибудь нелепое оправдание своему отсутствию.
— Я нашёл её, — сообщил ему Дьяволо.
— Где? — Тревожный шёпот Дио эхом разнёсся по пустой библиотеке.
— Она покупала метамфетамин у одного из парней Массимо на заправке.
— Она получила моё сообщение?
— Получила. Она сказала, что не против встретиться с тобой в людном месте. — Дио кивнул. — Завтра вечером.
— Почему именно завтра вечером? Что, если мы потеряем её след?
— Не потеряем. Парни последовали за ней туда, где она остановилась. Какой-то грязный мотель за городом. Если она не придёт к тебе, ты всегда можешь пойти к ней.
— Верно. — Любой другой просто взял бы адрес Харуки и пошёл к ней, и это, вероятно, было предложением Дьяволо. Но Дио так бы не поступил. Осторожность не подходила к этой ситуации. Этому маленькому насекомому нужно было заплатить, нужно было преподать урок, чтобы многие стали свидетелями того, что случилось с теми, кто угрожал Дио. Ей нужно было страдать перед толпой, чтобы знать, с кем она связалась.
— Я буду ждать. Спасибо тебе за информацию, Дьяволо.
— Да, да. Ты знаешь, как нужно меня отблагодарить.
Дио улыбнулся.
— Конечно, знаю.
Честно говоря, слышать, что должность его соседа по комнате в мафии продолжает расти, было довольно приятно. Это всегда помогало; иметь таких друзей, особенно в карьере, которую Дио хотел продолжить. Он закончил разговор и убрал телефон, снова повернувшись к толстым фолиантам, лежащим перед его глазами. Его тело гудело от возбуждения. Он не мог сосредоточиться. Всё, о чём он мог думать, это наконец-то избавиться от Харуки. Из этого опыта можно было извлечь урок. Он должен быть более осторожным, иначе такие ничтожества будут продолжать разрушать его путь к успеху. Харуке тоже предстояло усвоить урок, хотя и последний в её жизни: не переоценивай себя.
В ту ночь он спал хорошо, впервые за много месяцев. Когда он проснулся, светило солнце, и он чувствовал себя хорошо отдохнувшим. Он потянулся и зевнул, прежде чем потянуться за телефоном. 8 утра. Идеально. У него было время подготовиться и насладиться спокойным утром перед первым занятием. Он потянулся к телефону и включил Wi-Fi. Уведомления из Инстаграма, довольно солёное сообщение от Карса и сообщение от Джонатана. Заинтригованный, он открыл его первым.
«Ты, вероятно, спишь в такой час, но мне просто нужно было излить это, — говорилось в сообщении. — Мне очень понравился наш разговор на днях, и я рад, что ты, наконец, открылся мне. Временами наши отношения кажутся немного застойными, и я не могу как-либо назвать их. Ты изменил это, поделившись со мной своими мыслями и проблемами. И я благодарю тебя за то, что ты впустил меня в своё сердце, Дио. Спокойной ночи.»
Дио прочёл сообщение ещё несколько раз. Бедный Джонатан. Если бы он проявил больше сочувствия, ему было бы немного жаль этого парня. Он действительно понятия не имел, что происходит. Он просто продолжал давать, благодарный за то, что получил назад даже самую малую сумму. Дио был искренне озадачен идиотизмом этого человека. Как он мог жить с самим собой?
Выйдя, он обнаружил, что Киллер Квин скребётся в дверь. Он легонько почесал ей голову, и она замурлыкала. Она последовала за ним вниз. Кира был на кухне, мыл посуду, его кошка цеплялась когтями за его ногу, пока не устроилась у него на плече, наблюдая своими выпученными глазами, как он протирает тарелки мыльной губкой.
— Что на завтрак? — спросил Дио. Он открыл холодильник. Похоже, им скоро нужно было идти за продуктами.
— Я принёс шоколадные круассаны из булочной, — ответил Кира. — Они, наверное, ещё тёплые.
И действительно, так оно и было. Дио больше нравился сытный завтрак, но он не мог отказаться от чего-то тёплого и вкусного с самого утра. Он приготовил тарелку, налил кофе в кружку и сел за стол.
Дверь Дьяволо открылась, и он вышел, волоча ноги, как всегда. Он громко зевнул и потянулся, пока его суставы не встали на место. Он всем своим весом опустился на стул и положил голову на стол. Несколько секунд он молчал. Соседи по квартире не подвергали сомнению его поведение. Дьяволо был таким по утрам или каждый раз, когда выходил из своей комнаты. Он поднял голову, застонал, обхватив лицо обеими руками, всё ещё продолжая стонать.
— Доброе утро, — поздоровался Дио, небрежно потягивая кофе. — Как я понимаю, ты не выспался?
— Угх, нет.
— Ты выглядел довольно напряжённым на этой неделе, — заметил Кира. Он снял перчатки и на секунду остановился, чтобы проверить свои руки. Он налил себе чашку кофе и присоединился к двум другим за столом. Киллер Квин запрыгнула к нему на колени.
— Действительно, знаешь. Когда ты в последний раз трахался?
Дьяволо приоткрыл один глаз, сияющий злостью за слипшимися ресницами и спутанными розовыми волосами.
— Какое это имеет отношение к делу?
— Большое! Хороший секс положительно влияет на твоё здоровье: физическое и ментальное.
— А тебе, похоже, недостаёт и того, и другого.
— Эй, пошёл нахуй. Просто потому, что у вас, ребята, есть что-то, не означает, что вы знаете всё.
— Ну, у нас хотя бы есть.
Дьяволо простонал. Он умудрился встать и пошёл приготовить эспрессо, столь необходимый ему первым делом с утра.
— Может быть, ты тоже получил бы секс, если бы не гонялся за женатыми парнями, — продолжил Кира.
— Он ещё не женат.
— Он будет через год. Вернее, меньше чем через год.
Дьяволо проворчал что-то горькое себе под нос. Он молчал, пока кофе не приготовился, и дулся больше, чем обычно по утрам. Он снова сел и выпил напиток, как шот. Его глаза казались немного более бодрыми, хотя в целом он всё ещё походил на бездомного, только что вернувшегося с боксёрского матча.
— Хочешь, я отвезу тебя в кампус? — спросил Дио.
Дьяволо мотнул головой.
— Я закончил с этим дерьмом.
— Что ты имеешь в виду?
— Я больше не пойду в университет. Мне наплевать на учёбу и получение диплома, и я почти уверен, что если утром я снова увижу лицо Полнареффа, то выбью ему зубы.
— Справедливо, — усмехнулся Дио. Высшее образование было не для всех, особенно не для Дьяволо.
Он принял душ, оделся, убедился, что его макияж безупречен, как всегда, и ушёл. Его походка пружинила, на лице была улыбка, а в глазах — свет. Те, кто проходил мимо него по улице, легко могли принять его за глубоко влюблённого человека. Дио был полон решимости избавиться от этой проблемы раз и навсегда.
***
«Давненько он не выходил из дому по ночам», — подумал Дио, потягивая водку. В стрип-клубе было полно народу. Море жаждущих, воющих мужчин и женщин собралось под сценой, чтобы насладиться ещё одним представлением. Дио сидел на столике поближе к бару, со скукой глядя на толпу. Хотя его глаза были равнодушны и отчужденны, его тело было свёрнуто, как пружина, наполненное энергией, готовой выпрыгнуть в любую секунду. Его пальцы сомкнулись вокруг стакана, крепко сжимая его. Он посмотрел на часы. Харука опаздывала уже на пятнадцать минут. Неужели она отказалась от сделки? Дио подождёт ещё пятнадцать минут, прежде чем отправится на её поиски.
На двадцатиминутной отметке Дио увидел приближающуюся Харуку, проталкивающуюся сквозь толпу. Мысли Дио вернулись к их первой встрече. Он помнил, как она выглядела красивой, хотя и немного худой и болезненной. Волосы у неё были густые и сверкающие, глаза злобно блестели. Он увидел перед собой женщину с пухлыми щеками и дрожащими губами, небольшим, но заметным животом и такой же злобой в глазах. Она не улыбнулась, увидев его. Она встала на противоположном конце стола, установив между ними безопасное расстояние.
— Ты действительно пришла, — заметил он.
— Пришла. Я же сказала, мне нужны деньги.
Дио кивнул.
— У меня есть для тебя двести тысяч долларов.
— Ты знаешь, что этого мало.
— Это единственная сумма, которую я смог собрать. В будущем у меня будет ещё больше.
— Знаешь, у тебя не так уж много времени. Ребёнок родится в июне.
— Для меня этого времени более чем достаточно. — Он потянулся в сторону, поднял небольшую спортивную сумку и протянул ей. — Тут. Посчитай их.
И она действительно это сделала. Дио ждал, заказывая второй напиток, пока Харука пересчитывала деньги. К тому времени, как она закончила, Дио уже наполовину выпил третью рюмку, сменив обычную водку на «отвёртку»*. Закончив считать, Харука отодвинула деньги в сторону и улыбнулась.
— Все деньги на месте.
— Говорил же.
— Пожалуй, я выпью что-нибудь в честь праздника.
— Твой гинеколог разрешает тебе пить алкоголь?
— У меня нет гинеколога.
Образно. Дио молчал, потягивая свой напиток, пока Харука заказывала свой. Джин с тоником. Она пила его небрежно, оглядывая переполненное пространство, вероятно, желая смешаться с остальными, если бы не её ноющие лодыжки. Она совершенно не заботилась о ребёнке, которого носила. Она перешла на более тяжёлые наркотики и пила как обычно, даже закурила сигарету. Может быть, всё дело в алкоголе в его организме, но, возможно, этот ребёнок должен родиться. Обычно дети, рождённые от таких ужасных людей, оказывались сильными. Дио был сильным. Несмотря на то, что его мать была дурочкой с добрым сердцем, годы, проведённые с отцом, ожесточили его. Или, возможно, Диего принял сладость их матери, оставив Дио с медным привкусом отцовских упрёков во рту.
Он нахмурился. Ему не нравилось думать, что он хоть немного похож на этого человека.
— Если тебе наплевать на ребёнка, почему бы не сделать аборт?
— И упустить шанс заработать лёгкие деньги? — Харука засмеялась.
— Ты подвергаешь себя риску. Употребление наркотиков и алкоголя во время беременности может привести к опасному выкидышу. Ты действительно можешь умереть.
— У меня есть деньги, чтобы позаботиться об этом. — Справедливое замечание.
Остальная часть встречи прошла в молчании, они не обменялись ни единым словом. Харука заказала ещё выпивку. Допив третью порцию, Дио почувствовал, что не в силах сдержать свой гнев. Он украдкой поглядывал на ничего не подозревающую женщину, выискивая подходящий момент для удара. Она не только переоценила свои способности, но и серьёзно недооценила Дио. В её глазах он был просто ещё одним пьяным, жестоким мудаком, к которому она привыкла, с которым она могла иметь выручку.
Дио не стал больше ждать. Он схватил Харуку за затылок и ударил её голову об стол. Харука взвизгнула от боли, зажимая сломанный нос. Кровь текла свободно, достигая подбородка. Она рухнула на пол, извиваясь, как червяк, растерянная и ошеломлённая, пытаясь найти выход. Нога Дио столкнулась с её лицом. Харука отползла в сторону, крича другим посетителям, чтобы они помогли ей. Её панический голос потонул в грохоте музыки. Она лихорадочно огляделась в поисках помощи. Она заметила одного из персонала и бросилась к его ногам, бормоча свои мольбы между всхлипываниями.
Ванилла Айс холодно посмотрел на неё сверху вниз. Харука пристально посмотрела ему в глаза, видя, что его явное недовольство направлено на неё. Она оглянулась и увидела Дио, стоящего всего в нескольких метрах от неё. Осознание этого поразило её, и она побежала в заднюю часть стрип-клуба. Дио последовал за ней, легко пробираясь сквозь толпу, не теряя её из виду. Она спотыкалась и врезалась в людей, не подозревая, что идёт в ловушку. Она вышла через пожарный выход и побежала к шоссе в надежде, что кто-нибудь заметит её.
— П-Помогите! — закричала она изо всех сил. Музыка гремела сквозь стены. Машины пролетали мимо неё, как пули, безразличные. Дио схватил её за волосы и повалил на землю. Он тащил её к своей машине, а она всё кричала и билась. Никто не собирался отвечать на её молитвы и мольбы о помощи. Она была в его власти.
— Заткнись! — закричал он на неё, нанося ещё один удар, на этот раз в центр её груди. Харука сидела, прислонившись спиной к машине, обхватив голову руками и ожидая следующего удара.
Дио остановился. Харука тяжело дышала, жалобно всхлипывая, умоляя его остановиться. Маленькая выпуклость на животе вздымалась вместе с её мучительным дыханием, совершенно незащищённая. Она заплакала, жалуясь на то, что он сломал ей нос, оплакивая потерю её красоты.
Он судорожно сглотнул. Во рту и горле у него пересохло. Его руки дрожали, покрытые липким потом. Он жадно глотал воздух. В глазах у него потемнело. Он смотрел, как беспомощная женщина извивается у его ног, всё ещё защищая своё лицо от его злобы.
Открытая сцена.
— Только не ребёнка, пожалуйста!
Дио наблюдал из-под стола, как его мать забилась в угол, свернувшись калачиком, пытаясь защитить своего ещё не родившегося сына.
— Только не Диего, пожалуйста!
— У тебя даже есть имя для этого?!
Снова пинки. Она кричала с каждым ударом, и Дио вздрагивал. Он окаменел, оцепенел от страха, но не мог оторвать взгляда от этого зрелища. Когда она упала, взгляд матери встретился с его взглядом. В её бледно-голубых глазах снова появились слёзы.
— Д-дио смотрит! Пожалуйста, остановись!
— Ты думаешь, меня это волнует?! — Так оно и было. Самый ужасный звук в мире. Пряжка ремня ослабла, предательский звук металлического щелчка резонировал в черепе Дио. — Он должен знать, что происходит с такими ленивыми кусками дерьма, как ты!
Занавес.
Дио разблокировал свою машину. Он поставил Харуку на ноги и толкнул её на заднее сиденье. Он забрался на водительское сиденье и завёл мотор. Слабый голос Харуки достиг его ушей.
— Куда ты едешь?
— Заткнись.
— Дио, что…
— Заткнись! — крикнул он. — Если ты не хочешь, чтобы я тебя убил, то лучше заткнись.
Харука съёжилась от страха. Она подползла к двери и была достаточно глупа, чтобы попытаться открыть её. Поняв, что все её попытки тщетны, она откинулась на подушки, морщась от боли и тихо всхлипывая.
Дио отъехал от стрип-клуба. Адреналин, бегущий по его венам, должно быть, заглушил алкоголь. Его руки твёрдо лежали на руле, зрение было ясным и сосредоточенным на дороге впереди. Всё казалось слишком реальным. Он пожалел, что не напился до потери сознания. Он хотел бы просто врезаться в стену и убить себя, Харуку и их нерождённого ребёнка.
Почему?
Зачем он это делает?
Чего он надеялся добиться?
У Харуки было много вопросов, но она не осмеливалась произнести ни одного из них. Дио вёл машину молча, почти машинально. Он увидел вдали ярко-красный неоновый крест и направился прямо к нему. Он добрался до больницы за несколько минут и нашёл место на более уединённой части парковки. Он остановил машину и подождал несколько секунд, наслаждаясь тишиной. Харука заставила себя сесть. Она огляделась вокруг, ещё более смущённая, чем прежде. Дио вышел из машины и открыл заднюю дверцу.
— Убирайся, — приказал он. Её руки и ноги дрожали. Её движения были неуклюжими, несфокусированными. Дио выдернул её из машины, и она взвизгнула. Он держал её обмякшее тело прямо, поддерживая её одной рукой за плечи, а другой — за талию.
— Послушай меня, — прошипел он ей на ухо, пока они шли. Его голос был низким и угрожающим, таким же резким, как порывы ветра в листве. — Если ты скажешь им, кто это сделал, я убью тебя. Поняла? — Харука отчаянно закивала. — Отлично. Ты скажешь им, что покупала наркотики, и сделка сорвалась. Твой дилер избил тебя. Ты была за ночным клубом и выбежала на улицу, прося о помощи. Я нашёл тебя в таком состоянии и привёз сюда. — Его хватка усилилась, и она вздрогнула. — Если тебя спросят о срочных контактах, ты скажешь, что у тебя никого нет. Ты можешь назвать им своё имя, но твой единственный доступный контакт — это я. Поняла?
— Д-да.
Они вошли в больницу. Здесь было тихо в этот час, несколько сотрудников ходили с чашками дешёвого кофе, борясь со сном с помощью разбавленного эспрессо и светской беседы. Одна из медсестер заметила их и тут же замерла на месте.
— Нам нужна помощь, — выдохнул Дио.
Их появление заставило персонал перейти к активным действиям. Они принесли инвалидное кресло для Харуки, и она рухнула на него. Прибыл врач, явно расстроенный, готовый расспросить о ситуации.
— Что случилось?
— Я… Я была… Мой наркодилер избил меня, — пробормотала Харука. — Кажется, у меня сломан нос и несколько зубов.
— Она пришла ко мне, умоляя о помощи, — добавил Дио, задыхаясь от волнения. — Я не знал, что ещё делать, поэтому привёз её сюда.
— Ты поступил правильно. На тебя тоже напали? — спросил доктор, имея в виду забинтованный нос Дио.
— Ох, это было какое-то время назад. Восстановление носа. — Доктор понимающе кивнул. — Меня зовут Дио Брандо.
— Я Харука Шиобана.
— Она беременна. Вы должны помочь ей и её ребёнку!
— Конечно.
Доктор в сопровождении двух медсестёр отнёс Харуку в родильное отделение. Дио последовал за ним, заглянув в кафетерий за кофе. Он ждал снаружи комнаты Харуки, никогда особенно не любя ощущение чрезвычайно неудобного металлического стула, впивающегося в его задницу. Он потерял счёт времени. Кофе остыл, но он всё равно пил его, притворяясь, что на вкус он не похож на крысиный яд. Ему нужно было чем-то занять себя, чем угодно.
Карс был зол на него. В своём сообщении он сказал, что хочет поговорить с Дио как можно скорее. Дио собирался позвонить ему утром, чтобы узнать, о чём так отчаянно хочет поговорить старик. Он что-то подозревал, но не был уверен, пока не услышит это от самого Карса, хотя, возможно, он был прав.
Доктор вышла на улицу, и прежде чем она успела убежать, Дио остановил её.
— Как она?
— Сломанный нос, сломанные зубы, сломанная грудина. Это не самые страшные травмы, с которыми мы сталкивались, но они очень опасны для беременной женщины.
— А ребёнок?
— Чудесным образом малышу ничего не угрожает. Если бы вы привезли её сюда несколькими минутами позже, мы могли бы потерять его.
— Значит, ему ничего не угрожает?
— Он чрезвычайно слаб. Госпожа Шиобана сильно недоедает и регулярно употребляет наркотики. Это чудо, что ребёнок ещё жив! — Дио кивнул. — У вас нет знакомых или родственников, которых она могла бы предупредить?
— Нет. Я спросил её об этом, но она сказала, что у неё никого нет.
— Я вижу…
— Я должен уйти сейчас, но могу ли я оставить свою контактную информацию? Я хочу знать, как у неё дела с ребёнком.
— Конечно! Мы сообщим вам, как только у нас что-то появится. Мы ценим вашу помощь, мистер Брандо.
— Это единственное, что я мог сделать.
Перед уходом Дио остановился у стойки регистрации, чтобы оставить свой номер телефона и адрес. Он умолял персонал дать ему знать сразу же, как только будет развитие событий, хорошее или плохое. И с этими словами он ушёл.
Какёин сидел в приёмной, гадая, какого чёрта Дио делает в родильном отделении.
