***
— Это совсем не трудно! — пробормотал Валентайн. В этот момент потянуться за ключами от машины и банкой пива было самой весёлой вещью в мире. Он постарался сохранить невозмутимое выражение лица, хотя приступ хихиканья всё ещё продолжался. Он держал оба предмета перед лицом Шинобу. — Ты наклоняешь бутылку в сторону… — У-угу… — Стучишь своим ключом… — Ммм, да… — Прокалываешь и пьёшь! — Валентайн прижался ртом к отверстию и начал пыхтеть. — Та-да! Шинобу воткнула ключ в банку, но пиво выплеснулось на её потрясённое лицо. Стол взорвался смехом, когда молодая женщина выкашляла пиво из лёгких. — Ай, чёрт! — она рассмеялась. — Он взорвался у меня перед лицом! — Ты к этому не привыкла, да? — Скарлет усмехнулась. — Хватит шуток о сексе, — проворчал Кира, пока он помогал своей девушке убраться. — Ты такой ханжа, — сказал Дио, когда он попытался встать. — Куда это ты собрался? — спросил Пуччи. — Мне нужно в туалет. Энрико… — Да? — Спасибо, что вытащил меня. Пуччи улыбнулся Дио и нежно сжал его руку. Дио ответил ему тем же и ушёл. Он был пьян, голова кружилась, и вид был немного туманный. Ноги у него подкашивались, хотя и не настолько сильно, чтобы мешать ему идти. Это головокружение было очень похоже на сонливость, и всё же каким-то образом оно заставляло его чувствовать себя более живым. Дио подошёл к задней стенке бара, держась одной рукой за стену, в поисках туалетной комнаты. Он нашёл дверь и толкнул её, хотя она не привела его в туалет. Дио стоял на пороге, пытаясь разобраться в обстановке. Он оказался в переулке за пабом. Это было пустое, неинтересное пространство, тускло освещённое, тёмно-серый пузырь, который фильтровал окружающие звуки, с пожарными лестницами соседних зданий, смотрящими вниз на него. Дио вышел подышать свежим ночным воздухом. Он оказался не таким свежим, как ему хотелось, и от него исходил отвратительный запах, будь то от гигантских мусорных баков или от сигареты Джонатана. Дио резко повернул голову в сторону, только тогда полностью осознав присутствие другого мужчины. Взгляд Джонатана был прикован к нему с того самого момента, как он вышел. Он стоял, прислонившись к стене, и тихо курил. Дио не мог припомнить, чтобы Джонатан когда-нибудь раньше курил. Это устраивало его, как и все дурные привычки устраивают людей. Дио никогда бы не принял эту мысль иначе, чем за бред пьяного разума, но в тот момент он хотел быть дымом, льющимся изо рта Джонатана. Шли секунды, но никто из них не говорил и не двигался. Наконец, Дио решил развернуться и уйти. — Дио, — раздался голос ему вслед. Он продолжал идти. — Дио, пожалуйста, подожди. — На этот раз вместе с голосом появилась чья-то рука, обвившая руку Дио и мягко удерживающая его на месте. Дио повернулся и вырвал свою руку из хватки Джонатана. Он отшатнулся, но Джонатан удержал его прежде, чем он успел упасть. Раздосадованный ещё больше, Дио оттолкнул Джонатана, хотя его мраморное тело не сдвинулось с места. — Что? — рявкнул он. — Чего ты хочешь? — …привет, — тихо выдохнул Джонатан. Дио почувствовал, что немного протрезвел. Он прищурился, глядя на Джонатана с неподдельным изумлением и недоверием. — Правда? — Я просто хотел поздороваться, спросить, как у тебя дела… Дио усмехнулся. — Ты чертовски невозможен, ты… — Как дела ребёнка? Сейчас ему должно быть два месяца. Вся кровь в теле Дио бросилась ему в голову. Желание схватить глупое красивое лицо Джонатана и просто швырнуть его на землю было слишком велико. Дио похлопал себя по плечу за то, что не обратил на это внимания. Он сжал кулаки и удовлетворил свой гнев свирепым взглядом. На сегодня. — Не притворяйся, что тебе небезразличен мой сын, — рявкнул он. Выражение лица Джонатана сменилось чем-то совершенно новым. Другой его стороны Дио никогда не видел — двое впервые слились в одну ночь. Его лицо вытянулось, окрашенное в равной степени раздражением и гневом. — О, чёрт возьми! — крикнул он. — Не каждый человек, которого ты встречаешь, пытается воспользоваться тобой или сделать из тебя дурака! Ты… Это довольно страшно на самом деле, я сомневаюсь, что любая из этих вещей возможна. Я просто на самом деле искренне беспокоюсь о тебе и твоём сыне! — А почему ты беспокоишься? Это потому, что я плохой отец? Потому что у меня нет средств, чтобы вырастить сына? — Я никогда этого не говорил! — Ты сказал! Не своим ртом, а своими… действиями! — В этом нет никакого смысла! — Да, это так! И я не удивляюсь, что такой богатый папенькин сынок, как ты, не видит собственных недостатков! — Не всё сводится к деньгам! — Ты так говоришь только потому, что у тебя это всегда было! — Почему ты так одержим этим, Дио? Почему, почему ты отталкиваешь меня, когда всё, чего я хочу — это любить тебя?! Дио невольно рассмеялся громким, принуждённым смехом, от которого у Джонатана перехватило горло и закипела кровь. — Думаешь, мне не насрать на твою жалость, Джоджо? Потому что это не любовь! Это жалость, жалость богатой свиньи к такому человеку, как я! Итак, ты берёшь эту «любовь», о которой говоришь, и засовываешь её прямо себе в… Джонатан не сделал того, о чём его хотел попросить Дио, но вместо этого схватил блондина за плечи и ударил его лбом в нос. Дио отшатнулся, скорее от шока, чем от боли. Ему и раньше ломали нос, ничего страшного. Джонатан навис над ним, как разъярённый бык, готовый ударить снова. Дио рванулся вперёд, толкнул Джонатана на землю и вскарабкался на него сверху. Его кулак угодил прямо в правую щеку Джонатана, но тот, казалось, ничуть не пострадал. Он сбросил Дио с себя и ударил его в ответ. Следующее, что помнил Дио — его подняли в воздух и бросили в мусорный контейнер. Он вскочил, не видя ничего, кроме красной пелены и Джонатана. Он вытер кровь с подбородка и сплюнул на землю между ними. — Сукин с…***
Дио действительно забыл, как неудобен бетон. До сих пор не верилось, что он спал на нём целыми ночами. Вся эта ситуация была путешествием по дорожке воспоминаний, от того, как он попросил стакан воды и был проигнорирован, до того, как его раны были залатаны довольно небрежно. — Прости, что я тебя ударил. Голос Джонатана был едва слышен с другой стороны камеры, где он сидел. В отличие от Дио, он не чувствовал дискомфорт, лишь выглядел смущённым. В дешёвом тусклом свете камеры Дио, наконец, увидел, что ранен не только он. У Джонатана были царапины на лице и шее, глубокие следы укусов на руках и то, что скоро станет синяком под глазом. Хотя он был не в лучшей форме, Дио очень гордился тем, что он подрался с другим мужчиной. Дио прислонился к стене камеры и стал наблюдать за ним. Чёрт. Даже уличная драка не могла омрачить божественную красоту Джонатана. Наблюдение за ним успокаивало. Как ни странно, Дио чувствовал себя совершенно спокойно. Большая часть гнева покинула его организм вместе с энергией, несколькими литрами крови, но, к счастью, не зубами. — Прежде чем ты начнёшь называть меня разными ругательствами, могу я хотя бы что-нибудь сказать? — спросил Джонатан. Дио не удивился, когда другой мужчина ждал ответа. Он кивнул. — Богатые люди ужасны. Большинство людей, которых я знал, были абсолютно ужасными, лицемерными монстрами. Они все устраивают эти благотворительные вечеринки для менее удачливых, но проводят свои дни, сидя на своих грудах золота, как будто они драконы или что-то в этом роде. — Джонатан вытянул перед собой ноги и застонал, когда затрещали суставы. — Некоторые — большинство из них на самом деле — скажут тебе, что они хорошие люди. Некоторые действительно таковы, просто не так, как им хотелось бы. Я не знаю, есть ли в этом какой-то смысл… — Так и есть, — сказал Дио. Он уже давно не разговаривал. Его голос был хриплым и грубым. Джонатан кивнул. — Мой отец хороший человек, но он не очень хороший отец. Ты, наверное, будешь смеяться надо мной. Как может отец, который всегда заботится о своих детях, быть плохим? Ну, я знаю, что это клише, но он никогда не был рядом. Мои братья и я были практически воспитаны слугами. Моя мать умерла, когда я был маленьким, Лиза никогда не была рядом с Джозефом, а бедный Джотаро даже не знал его. Через некоторое время нам пришлось подняться самим. Наш отец так и не узнал нас, и поэтому мы либо ссорились, либо вообще не общались. У него есть определённые ожидания для нас, ожидания, которые мы не можем удовлетворить, потому что это не мы, это не то, что мы есть. — Он тяжело вздохнул. — Он приедет через несколько недель, чтобы встретиться со своими внуками, и мы все в ужасе. — От чего же? — Критика, брань, которые будут обращены на нас, как на маленьких детей. Это просто смешно: трое взрослых мужчин, двое из них отцы, боятся старика. — Это вовсе не смешно. Отцы таковы… сложные существа. — И он говорил об этом легкомысленно. Джонатан фыркнул. — Можно сказать и так. — Он помолчал несколько секунд. — Ты убил своего, не так ли? — Да. Плохой ход, особенно учитывая, что они были в полицейском участке. Но он всё равно это сделал. Он сделал так много плохих шагов в своей жизни, что этот казался наименее впечатляющим. — Видишь? Вот почему я никогда не мог пожалеть тебя. И как вообще кто-то может? Ты прямо убил своего обидчика, спасая своего брата и себя! — Неужели ты никогда не пожалеешь меня? То есть ты хочешь сказать, что совсем не удивишься, когда узнаешь, что я ещё натворил? — Большой список, быстро! Выбери один пункт! — Ты не почувствуешь отвращения, узнав, что я работаю эскортом? — Нет? С чего бы это? — Джонатан ответил так быстро и искренне, что у Дио перехватило дыхание. — Теперь, когда я об этом думаю, это многое объясняет. — …например, что? — Как ты хорош в сексе. Ты же профессионал! — Потрясение Дио уступило место искреннему замешательству. Он рассмеялся, не найдя лучшего ответа. — Кроме того, думать, что мне будет противно, потому что ты работаешь в эскорте, очень неуважительно по отношению к работникам секс-бизнеса. Нет ничего постыдного в том, чтобы обеспечить себя и свою семью честным и чрезвычайно трудным трудом. Во всяком случае, это достойно восхищения. Дио несколько раз моргнул. Впервые в его жизни, он потерял дар речи. Он просто сидел и смотрел на Джонатана. С каждым ударом сердца его образ становился всё чётче, и Дио чувствовал, как тепло его кожи проникает в его собственную. — Ты такое странное создание, — пробормотал он. Джонатан дерзко улыбнулся ему. — Подожди. Тебя не смущает, что я был эскортом, когда мы встречались? Это тебя совсем не беспокоит? — Ну… совсем чуть-чуть. Но это потому, что я легко ревную, и я предпочел бы, чтобы ты был честен со мной с самого начала. — Понятно, — сказал Дио, кивая. — Тебе будет приятно узнать, что я больше не работаю. При этих словах взгляд Джонатана метнулся вверх. — Правда? — Правда. — Значит ли это, что у тебя есть несколько свободных окон? — Так и есть. — И больше свободного времени? — Да. — Могу я занять часть его? Щёки Дио дёрнулись от боли, а на разбитых губах появилась улыбка. — Можешь. Частицы радости не успели осесть. После нескольких часов игнорирования их, один из полицейских выбрал именно этот момент, чтобы прийти к ним в камеру. — Брандо? Ты выходишь. Твоя подруга здесь, чтобы забрать тебя. — Так скоро? Я думал, что проведу здесь ночь. — Похоже, это роскошь, предназначенная только для меня, — вздохнул Джонатан, устраиваясь поудобнее на тонком матрасе. После долгого сидения Дио почувствовал, как его тело напряглось, когда он встал. Он остановился в последний раз, прежде чем уйти. — У тебя по-прежнему тот номер? — Да. — Я позвоню тебе. — Я буду ждать.***
Подругой, которая приехала за ним, была Скарлет. Поскольку она была в настроении посплетничать, а её ненасытное любопытство снова грозило поглотить Дио, они решили ехать куда угодно, только не домой. Место, которое они выбрали, было тихим, уединённым холмом за городом, откуда открывался вид на весь город. Когда-то это было одно из любимых мест убийств Киры, но теперь оно кишело подростками и несносными ютуберами, которые пытались поймать убийцу с поличным. Стояла холодная летняя ночь, и они сидели в машине, поедая снеки, купленные на заправке, глядя на многочисленные огни Бостона и тёмное море за ним. — Я всегда знала, что вы снова будете вместе, — самодовольно сказала Скарлет. — О, заткнись. — Почему? Джонатан хорош для тебя! Он милый, любящий, добрый, богатый, красивый, наверное, у него большой член… — Скарлет! — Что? Или я ошибаюсь? Почему вы, люди, так обижаетесь каждый раз, когда я говорю о сексе в любом случае? Разве не так мы все сюда попали? Разве это не одна из лучших вещей, которые можно было бы купить и за чрезвычайно низкую цену? Секс — это невероятно, и мои сексуальные шутки великолепны. Дио повернулся и посмотрел на неё. Честно говоря, он никогда не заботился о своих друзьях и их проблемах. Насколько он знал, они могли вести свою собственную войну. И дело было не в том, что Скарлет не могла этого сделать, просто он питал к ней слабость, будучи единственным человеком, столь же лишённым морали и жаждущим власти и денег, как и он сам. — Ты в порядке? — спросил он, искренне обеспокоенный. Несмотря на то, что Скарлет постоянно говорила на щекотливые темы, она никогда по-настоящему не говорила о своих собственных проблемах. Для большинства людей она казалась непобедимой, но Дио мог сказать наверняка. Он знал, что что-то не так, но каким пронзительным был её смех и как сильно пахло табаком от её распущенных волос. Скарлет сжала губы. Она отложила пакет с картофельными чипсами в сторону и вытерла крошки от барбекю с пальцев. — Ты ведь знаешь, что в университете есть программы студенческого обмена и стажировки? — Да. — Мой факультет предлагает полный год стажировки в учреждении, банке или бизнесе — в основном, всё, что связано с финансами, — и, сделав это, я могу закончить университет за два года вместо трёх. — Как по мне, звучит неплохо. — В Испании есть вакансия. — У-угу. — И я выбрала её. Ничего удивительного, Скарлет была хорошей ученицей. Кроме того, она была очень скрытной, так что объявление об этом ни с того ни с сего не было таким уж удивительным. По мнению Дио, это было академическое и личное достижение, хотя Скарлет, похоже, смотрела на это иначе. Чувство вины было написано на её лице, и впервые с момента знакомства Дио заметил, что она нервничает. — Он ведь не знает, правда? — Скарлет покачала головой. — Когда ты ему скажешь? — Не знаю, хочу ли я этого. Я просто хочу… убежать так, чтобы он не узнал, сделать то, на что у него кишка тонка. Эти отношения — ошибка, Дио. Они уже давно мертвы, и мы, поддерживая их жизнь, в основном выбиваем дерьмо из гниющего трупа. Я очень устала. Я не хочу выходить замуж и заводить детей. Я даже не могу иметь детей! — Что? Я думал, что врачи… — Забудь, что говорили врачи! Я заплатила им, чтобы они сказали это, — призналась она. — Я заплатила им, чтобы они сказали Фанни, что в будущем у меня могут быть дети. Он хочет иметь семью, и я не могу так разбить ему сердце. — Она вздохнула. — Он хочет отменить нашу помолвку, я знаю, но у него не хватает смелости сделать это. Честно говоря, я его не виню. Я выросла в такой же среде, я знаю, каково это — жить в соответствии с ожиданиями других людей от тебя. — Она застонала глубоко, из горла, выпуская своё разочарование наружу. — Не знаю, почему я согласилась «попытаться всё исправить»! Я не хочу ничего исправлять! Я не хочу отменять действие! Я хочу убраться и не знаю, как это сделать! Дио внимательно выслушал вспышку гнева Скарлет. В его голове расцвела идея, способная одним выстрелом убить двух зайцев. — Послушай, — начал он, — весь этот стресс убьёт тебя. Почему бы нам не пойти куда-нибудь и не повеселиться, как раньше? Только ты и я, на одну ночь. Не беспокойся. Скарлет повернулась к Дио, обдумывая его предложение. — Зная тебя, можно предположить, что это какая-то подпольная вечеринка, набитая дегенератами. — И? — Мне это нравится. Когда это? — В следующую пятницу. Дресс-код: «я пришёл сюда, чтобы нанюхаться кокса и отлично потрахаться, и чтобы вскоре у меня всё кончилось». Скарлет засмеялась так громко, что Маунтин Дью потёк у неё из носа.***
Первые лучи солнца уже пробивались сквозь тёмное ночное небо, когда Дио, наконец, добрался до дома. Город начал просыпаться, но в его районе всё ещё было тихо, и в его доме тоже. Единственным звуком, который можно было услышать, было тихое жужжание кухонных приборов. Дио поднялся наверх, чувствуя себя одновременно взволнованным и виноватым, пока шёл в свою спальню. Карс только что заснул, как всегда, когда вставало солнце. Он спал в постели Дио, рядом с кроваткой Джорно. Дио заглянул в кроватку и тут же встретился взглядом с широко раскрытыми голубыми глазами сына. Странный цвет, яркий, любопытный и полный жизни. У Диего были такие же глаза, когда он был ребёнком, они достались ему от матери. Джорно посмотрел на отца и издал тихий звук узнавания, прежде чем замолчать. — Привет, — тихо сказал Дио. Он сунул руку в кроватку и поднял ребёнка, прижимая его к груди. Джорно всё ещё был таким маленьким, но, по крайней мере, он ел больше. Для Дио он был как песок, готовый в любой момент просочиться сквозь пальцы. Он осторожно понёс сына вниз, прижимая к себе его тёплое маленькое тельце. Отец и сын вошли в кухню. Дио усадил Джорно на высокий стул и начал готовить кофе. Джорно был ещё слишком мал, чтобы питаться в одном из них, но Дио всё равно купил его. Он купил Джорно всё, даже открыл банковский счёт для своих сбережений в колледже. Любопытный взгляд Джорно следил за каждым движением отца, вызывая улыбку на его губах. В какой-то момент Киллер Квин подошла поздороваться. Она не подошла слишком близко, опасаясь странного сгустка плоти, который смотрел прямо в её душу. У них была общая лысина, к большому разочарованию Дио. Чёрные волосы Джорно выпали через несколько недель, и Дио мысленно готовился к тому, что его сын вырастет похожим на Зуко из арки до искупления грехов. — Успокойся, у него вырастут новые волосы, — успокоил его Валентайн. — Когда я родился, у меня были чёрные волосы, но они выпали и снова стали светлыми! Наверное, он слишком волновался. — Привет, — сказал Дио, и Джорно повернулся к нему. Как и следовало ожидать, сын Дио уже демонстрировал большой ум. — Хочешь пойти посмотреть на восход солнца? С чашкой кофе в одной руке и ребёнком в другой Дио вышел на их маленький задний дворик. Они недавно оборудовали его уличной мебелью, так как тёплые дни сделали возможным посидеть на свежем воздухе, хотя Дио решил присесть у лестницы. Он посадил Джорно к себе на колени и стал всматриваться в небо в поисках нового солнца. Он увидел отражение цветущих лучей на небоскрёбе напротив. Этого было сейчас достаточно. — Однажды мы будем наблюдать восход солнца оттуда.