***
Дио невольно рассмеялся. Он рассмеялся над абсурдностью и наивностью вопроса Киры. — Что за ненужные слова ты говоришь… Если бы он не был в хорошем настроении, то воспринял бы это как оскорбление. — Конечно, ему нужны ботинки, — простонал он, пристёгивая Джорно к коляске. — Мне всё равно, что он пока не может ими пользоваться. Мой, Дио, сын, должен показать, что он уже икона стиля. — В два месяца от роду? — Начинать никогда не рано. Кира закатил глаза. — Окей. Желаю вам хорошо провести день. Да, и возвращайся вовремя. Сегодня твоя очередь стирать бельё. Угх. Почему он считает, что жить с соседями по комнате — хорошая идея? Конечно, это сокращало расходы на жизнь, и было весело иметь компанию вокруг. За исключением тех случаев, когда они начинали раздражать. С тех пор как прибыл Джорно, Дио начал замечать, что дом становится для них тесноват. Он часами просматривал сайты по недвижимости, с тоской глядя на красивые (и дорогие!) дома. Было бы неплохо, часто думал он, иметь детскую для Джорно и кабинет для себя, сад, бассейн, частный теннисный корт, которым он никогда не будет пользоваться, потому что ненавидит теннис, двадцать ванных комнат, гардеробную с face ID, конюшню, полную чистокровных лошадей, на которых он никогда не обратит внимания, потому что ненавидит лошадей, но хочет подразнить своего идиота брата, который всё ещё не связался с ним после того, как узнал (Дио знал, что Диего знал) о рождении племянника, но Дио не собирался отбрасывать своё эго и звонить первым, потому что он, в конце концов, был Дио Брандо. Возможно, он забегал вперёд. Для начала неплохо было бы снять квартиру с двумя спальнями. — Итак, Джорно, — начал Дио, когда они приблизились к месту встречи. — Сегодня мы встретимся с очень необычным человеком. Ты можешь быть немного ошеломлён, потому что он чертовски горяч, но помни, что он для тебя падре. Ладно? — Дио посмотрел на младенца, который смотрел на него широко раскрытыми глазами, нахмурив отсутствующие брови. — Рад, что мы поняли друг друга. Дио издали увидел Джонатана, который сидел на скамейке у берега и смотрел на море. Его растрёпанные кудри плясали на лёгком ветерке, и он был в ужасном галстуке-бабочке. Дио улыбнулся. Он скучал по нему. — Джоджо? Выкрикивать его прозвище было освежающе, как пробовать любимую еду спустя годы. Джонатан обернулся и широко улыбнулся, глаза его были полны радости и света. — Дио, — выдохнул он. — Привет. Джонатан перевёл взгляд на коляску, и его улыбка погасла. — Это…это что? — Это… — О боже мой! — Джонатан чуть не заплакал, когда подошёл посмотреть на дрожащего от радости ребёнка. — О Боже, о Боже, посмотри на себя! Здравствуй, малыш! О, ты такой милый! Ты самый милый мальчик на свете? Да, это так! Ты такой крошечный! — Дио стоял в стороне, ошеломлённо наблюдая, как Джонатан общается с его сыном. — Можно мне подержать его, Дио? — Хм, конечно. Видеть, как огромный Джонатан баюкает крошечного маленького Джорно в своих мускулистых руках, было определённо забавным зрелищем. Дио завидовал положению сына. Джорно смотрел на Джонатана, не издавая ни звука, просто наблюдая за этим великолепным незнакомцем, чья голова, казалось, достигала неба. Джонатан даже начал петь ему, привлекая внимание некоторых прохожих. Такой красивый мужчина с таким маленьким ребёнком на руках был лекарством от депрессии и сексуальных расстройств. — Я пойду, раз уж испортил тебе свидание. — Нет! Прости, — хихикнул Джонатан. Он положил Джорно обратно в коляску так же осторожно, как и поднял его. — Я просто очень люблю детей. Мои племянница и племянник, вероятно, устали видеть меня всё время. — Ну и как тебе это удаётся? — Всё идёт отлично, и я немного удивлён, если честно. Мы все сомневались, я знаю, что мои братья и я немного скептически относились к тому, что они стали папами так рано, но они сделали свой выбор, и я полностью поддерживаю их. Конечно, им ещё многому предстоит научиться, но я думаю, что у них всё отлично получается! Ну, если исключить, что Джозеф привёл Джоске в бар на днях, — рассмеялся он. Время от времени он поглядывал на Джорно и улыбался. — Должен признать, наши малыши далеко не так хорошо воспитаны, как этот маленький милашка! Джолин не может перестать кричать, когда мы на людях! Грудь Дио раздувалась от гордости. Он посмотрел на сонного сына и удовлетворённо ухмыльнулся. Его чудесное отродье уже было лучше гремлина Джотаро. Подобно тому, как Бог хотел. — С ним всё в порядке, — беззаботно промурлыкал он. В порядке? Джорно был чертовски в порядке. — Он всегда такой тихий, редко плачет и не скулит. Я немного волновался, но доктор сказал, что это совершенно нормально для недоношенных детей быть тише. Всё, что нам нужно сделать, это поговорить с ним, побудить его к общению, показав ему, как это делается. Джонатан покачал головой, явно впечатлённый. — Внимание, которое ты уделяешь своему сыну, просто восхитительно, Дио. Ты замечательный отец. В то время как лицо Дио оставалось нейтральным, его сердце затрепетало. Удары стали быстрее, резонируя по всему его телу. Он почувствовал, как радость подступает к горлу, но, как всегда, горечь захлестнула его. Он был замечательным отцом, да, и всё, что требовалось — это быть порядочным человеком и относиться к своему ребёнку как таковому. Всё очень просто. Так легко, что даже его пьяный отец мог бы сделать это, если бы у него было настроение. — Спасибо, — пробормотал он, и улыбка тронула его губы. Он выпрямился, отбросил свою застенчивость, широко улыбнулся и хлопнул Джонатана по плечу. Не имея понятия, откуда это взялось. — Я ценю, что ты так говоришь, мой друг. — Д-друг? — Джонатан закашлялся, всё ещё потирая больное плечо. — Ты думаешь, я твой друг? — О, Джоджо, — сказал Дио, закатив глаза, — не надо стесняться! Конечно, я считаю тебя своим другом… Дио резко остановился. По выражению лица Джонатана и растущему румянцу на его собственном лице он мог легко догадаться, что Джонатан не удивлён, что Дио считает его другом, просто… шокирован и разочарован. Дио выдохнул. Друг? Правда? Как он мог подружиться с парнем, с которым у него был самый лучший секс? — Смотри. — Эмоции. Слова, с которыми он был в порядке, но говорить о своих эмоциях… Не его сильная сторона. Дио с трудом подбирал слова, пытаясь найти правильный способ говорить, пока Джонатан терпеливо ждал. — Прямо сейчас моя жизнь идёт по пути, которого я никогда не ожидал. Я не могу просто втянуть кого-то — тебя — в эту жизнь. Да, ты скажешь, что не будешь возражать, но я не могу заставить тебя заботиться о моём ребёнке и строить свой график вокруг него. Я только начинаю привыкать к этому, и пока Джорно не станет достаточно взрослым, чтобы оставаться одному в течение нескольких часов, я не оставлю его. Джонатан слушал Дио, нахмурив брови и надув губы. Он не злился, просто думал. Дио ждал ответа. Весь этот разговор казался сюрреалистичным. Быть таким спокойным и ответственным казалось катарсисом. Он взглянул на своего малыша и подумал, понимает ли тот, какой хороший пример подаёт ему отец. — Я понимаю, — наконец, сказал Джонатан, и хотя это было правильно, ему стало больно. Несколько долгих мгновений они оба сидели молча, разделяя одну и ту же мысль. Значит, так оно и было. — Но мы всё ещё можем быть друзьями? Ты действительно интересный человек, и я бы хотел быть рядом с тобой. — Конечно, — поспешил ответить Дио. Ещё один момент вопиющей глупости. Он дал их дружбе максимум два дня, прежде чем прыгнул на этот член. Но нет. Он должен был принести жертвы ради своего сына. Он должен думать о Джонатане только как о друге. — О, я разговаривал с Джорно. Дио прищурился и хлопнул Джонатана по плечу. — Отвали, — рассмеялся он.***
Остальная часть их прогулки была довольно приятной, дружеская беседа с кем-то, кто не был сумасшедшим, серийным убийцей или агрессивно настроенным католиком, освежала. Они провели время, гуляя по парку, перекусывая разной едой и сидя, чтобы насладиться видом. Однако их вечер был прерван, так как внезапное появление дождя вынудило их бежать. Джорно, испуганный таким беспорядком, немного разозлился, и Дио решил, что пора возвращаться домой. — Хочешь, я провожу тебя обратно? — спросил Джонатан. Они стояли на углу рядом с улицей Дио, наконец-то, спасённые от ливня, хотя уже промокшие до костей. По крайней мере, Джорно был в безопасности и решил отвлечься на витрину ближайшей пекарни. — Всё в порядке. Мой дом всего в пяти минутах отсюда. — Джонатан кивнул. — А ты… не хочешь прийти и одолжить зонтик? Довольно далеко отсюда от твоего дома. — Нет, я в полном порядке. Я люблю гулять под дождём. — Оба посмотрели на небо. Тяжёлое, мрачное тёмное облако висело прямо над их головами. Это выглядело как неуместный кусочек головоломки, капля кофе в стакане молока. Небо вокруг было чисто-голубым, лишь кое-где виднелись белые облачка. — Кроме того, это похоже на шторм. Скоро всё закончится. — Хорошо. Тогда я оставлю тебя. — Двое мужчин стояли лицом друг к другу, пытаясь сделать прощание менее неловким. — Мы скоро поговорим. — Конечно. — Джонатан наклонился к коляске и улыбнулся. — Приятно было познакомиться. Дио улыбнулся. Этот глупый жест задел его за живое. Он сильно прикусил губу и пошёл прочь, костяшки пальцев вокруг ручки коляски побелели. Ему хотелось подбежать к Джонатану, поцеловать его в губы, упасть в его объятия. Он не поднимал головы и шёл, почти бегом возвращаясь домой. Он захлопнул дверь и стоял, прислонившись к ней спиной, глубоко дыша. Тишина окружала его, запах свежеприготовленного ужина успокаивал нервы. Это были только он и его сын, именно так, как он хотел. Не успел он сделать и шага вглубь дома, как раздался стук в дверь. Несколько, на самом деле, беспорядочных стуков, которые звучали совсем как у Дьяволо, когда он забывал свои ключи (каждый день). Дио открыл дверь, готовый наброситься на своего соседа, но вместо этого его встретил Джонатан, весь мокрый и тяжело дышащий, с раскрасневшимися щеками и блестящими губами. — Я не хочу быть твоим другом, — воскликнул он и, схватив Дио за талию, крепко прижался к его губам. Мозг Дио всё ещё был ошеломлён, но его тело быстро пришло в движение. Он обнял Джонатана и приоткрыл губы, чтобы углубить их голодный поцелуй. Джонатан был таким же тёплым, каким он его помнил, таким же сильным, когда он прижимал его к стене. Пробуя его на вкус, в Дио словно оживали нежные детские воспоминания, как печенье с корицей в зимний полдень. Каждая частичка его тела чувствовала себя как дома, и Дио крепко его обнял. Они расстались, улыбаясь, как дети, глаза горели в тусклом свете, дыхание эхом отдавалось в тихом коридоре, смешиваясь со звуком проливного дождя. — Я тоже не хочу быть твоим другом.***
Не будучи глупым человеком, Дьяволо был известен своими глупыми идеями. Поэтому, когда он появился на пороге Валентайна, ухмыляясь от уха до уха и прося разрешения войти, Валентайну ничего не оставалось, как насторожиться. — Что на этот раз? — Я просто хочу поделиться с другом потрясающей новостью, — пожал плечами Дьяволо. Валентайн прищурился, с досадой глядя на Дьяволо. Ему хотелось вышвырнуть его вон, но он был уверен, что призрак отца внезапно появится, напомнив ему об их Южном гостеприимстве. У него такого не было, когда он рос в Коннектикуте. — Ты всегда появляешься, когда Скарлет нет дома, — огрызнулся Валентайн. — Ты что, преследуешь нас? — Я не возражаю против её присутствия, — последовал ещё один беспечный ответ. Дьяволо расхаживал по гостиной, разглядывая обстановку. — Это просто случается. — Он остановился, повернувшись на полпути, чтобы посмотреть на Валентайна. — Тебе не нравится быть со мной наедине? — Нет. — Почему? — Ты знаешь, почему. — До этого всё было в порядке. — Вот именно! До этого! До того, как тебе пришлось пойти и всё испортить! Почему? Почему из всех людей, в которых ты мог бы влюбиться, именно я? Почему это я? И почему ты продолжаешь это делать? Почему ты не можешь просто позволить мне жить своей жизнью? Вспышка Валентайна застала Дьяволо врасплох. Он стиснул зубы, изо всех сил стараясь не закричать в ответ. — Жизнью, которой ты не доволен. — Да! — воскликнул Валентайн. — Но, по крайней мере, я стараюсь использовать свои обстоятельства наилучшим образом! А теперь отвали и дай мне погрязнуть в своих страданиях. — Я не могу. Я не могу смотреть, как ты растрачиваешь себя подобным образом. — Почему? — Потому что я люблю тебя. — Теперь настала очередь Валентайна удивляться. Он повернулся к Дьяволо, слегка приоткрыв рот и не находя нужных слов. — Я люблю тебя, Фанни. Всё, чего я хочу, это чтобы ты был счастлив. Я не хочу, чтобы ты порвал со Скарлет, потому что я эгоист, я просто хочу, чтобы ты жил той жизнью, которую заслуживаешь. — Частичная ложь, но он уже давно не испытывал угрызений совести. — Вот почему я продолжаю тебя так раздражать, вот почему я не могу оставить тебя в покое, вот почему я нашёл тебе эту работу… — Работу? — спросил Валентайн. — Какая работа? Дьяволо поднял глаза и тут же понял, что проговорился. — Ты знаешь «Мишель», ресторан рядом с кампусом? — Конечно. Их бифштекс стоит 300 баксов. — Мой… друг владеет им, и я спросил его, есть ли у него какие-нибудь вакансии в его живой группе. Он сказал, что его предыдущий скрипач только что уволился, и он собирается провести прослушивание для замены. Сегодня пятница, и хотя я мог бы нанять тебя прямо сейчас, я знаю, что ты любишь делать всё «правильно». Хотя я уверен, что они выберут тебя из всех остальных. Валентайн стоял в полной тишине, совершенно ошеломлённый и сбитый с толку. Он сел на диван, широко раскрыв глаза и уставившись в стену напротив. Он повернулся, чтобы посмотреть на Дьяволо, не в состоянии говорить в течение нескольких секунд. — Зачем ты всё это сделал? — Я же сказал, что люблю тебя. И я не остановлюсь ни перед чем, чтобы сделать тебя счастливым. — Прежде чем Валентайн успел заговорить, Дьяволо бросился к нему. — Ты любишь музыку больше всего на свете. Мы оба знаем, что это то, что ты хочешь делать в жизни. Это всего лишь отправная точка, способ привыкнуть играть перед большой аудиторией. После этого ты можешь пройти прослушивание в Бостонский симфонический Оркестр, как ты всегда хотел! Валентайн фыркнул и расхохотался, скорее от смущения и замешательства, чем от радости. — Не слишком ли далеко ты забегаешь вперёд? — Мне нравится планировать своё будущее. — Он склонил голову набок, слегка наклонившись вперёд, чтобы получше рассмотреть собеседника. Он держал руки при себе, сидя на близком, но почтительном расстоянии. — Разве ты не этого хочешь? Валентайн глубоко вздохнул. Он закрыл лицо руками, уже измученный. — Да, — простонал он, словно стыдясь признаться в том, чего на самом деле хотел. — Тогда действуй. Прислушайся хоть раз к себе и перестань жить жизнью, которая нравится другим. Это твоя жизнь, Фанни. Единственный человек, перед которым ты должен отчитываться — это ты сам. Прежде чем эхо его слов успело сорваться с губ, Дьяволо накрыл губы Валентайна своими. Он потерял равновесие и упал навзничь на диван, позволив другому мужчине частично перелезть через него. На несколько секунд его мир остановился. Его разум не мог включиться в действие, а тело не реагировало, пока Валентайн целовал его. Это был настоящий поцелуй, тот, который они оба запомнят как факт. Адреналин заструился по венам Дьяволо, и он резко проснулся. Он зарылся руками в золотистые локоны Валентайна, чувствуя под пальцами шелковистые мягкие волосы. Они целовались небрежно, как возбуждённые подростки, сосали и кусали, крепко держа друг друга на месте. Дьяволо чувствовал, как тепло этого человека проникает в его тело, ощущал его вкус на языке. Его сердцебиение, казалось, отдавалось эхом в голове Дьяволо. Валентайн, мужчина, которого он обожал, целовал его. Дьяволо перевернул их, пригвоздив Валентайна к дивану. Как раз в тот момент, когда он подумал, что Валентайн никогда не сможет быть более красивым, он взглянул на его пухлые губы и растрёпанные волосы. Он мягко улыбнулся, наклоняясь вниз, чтобы присоединиться к нему снова. Валентайн обнял своего возлюбленного, притягивая его ближе. — Я люблю тебя, — выдохнул Дьяволо. Его отчаяние росло. Ему нужно было взять его, попробовать на вкус, показать ему, насколько глубока на самом деле его любовь. Он оставил сладкие губы Валентайна и двинулся ниже, покрывая влажными поцелуями всю шею. Он покусывал и сосал, помечая бледную кожу, в то время как Валентайн корчился и задыхался, сжимая его ярко-розовые локоны. — Я люблю тебя, — повторил он, голосом едва громче шёпота. Он спустился ниже, получая доступ к большему количеству этого великолепного тела, которое он продолжал видеть во сне. — П-Подожди! — Валентайн задохнулся. Дьяволо не остановился. — Дьяволо, — прошипел он сквозь стоны. — Погоди, стой! Дьяволо растерянно поднял голову. Хотя Валентайн был явно возбуждён, по его лицу было видно, что он расстроен. — В чём дело? Тяжело дыша и пытаясь отдышаться, Валентайн поправил одежду и причёску, с тревогой осматривая всё вокруг. — Мы не можем, — пробормотал он. — Не здесь, не сейчас. — Хорошо, — выдохнул Дьяволо. Ради него он был готов остановиться. В комнате снова воцарилась тишина, ещё более тяжёлая и неловкая, чем прежде. Валентайн не смотрел на него, внезапно решив, что случайное пятно на ковре гораздо интереснее. — Полагаю, ты хочешь, чтобы я ушёл. — Да. Дьяволо кивнул. Он сделал несколько шагов и обернулся. Валентайн молча закрыл лицо руками. Дьяволо вышел из дома, предоставив Валентайну думать обо всём, что ему заблагорассудится.