***
Солнце уже давно светило над головами суматошно бегущих на работу людей, освещая наполняющиеся улицы. Прохладный ветер разносит по городу влагу вчерашнего дождя, а на дорогах до сих пор есть большие лужи — последствия ночного ливня. Всё эти признаки создают вновь атмосферу будничных дней. Но для некоторых даже это не мешает вносить некую изюминку в повседневную жизнь…***
Лёжа в тёплой постели на боку под мягким пледом и греясь от непонятного тепла сзади, Джин тихо сопел в подушку, запустив левую руку под подушку, а второй накрывая что-то, что напоминает его же руку, покоившуюся на своей же талии и поглаживая во сне ладонью костяшки руки под ней. В комнате царил полумрак, потому что окно было не до конца прикрыто тёмной шторой, который вовсе не мешал продолжать спать. Но вот затёкшая конечность шатена была не согласна с полумраком. — М-м-мнх-х… — он убирает руку из-под подушки, а после переворачивается на живот, чувствуя на своих волосах чьё-то тёплое дыхание, парень лишь направляется ближе, гранича где-то между сознанием и реальностью. Почувствовав какие-то изменения, блондин приоткрывает глаза, а потом пытается сфокусировать зрение на парне рядом. Даже сейчас, когда он только проснулся, а голова работает как-то смутно, то он прекрасно помнил все события прошлой ночи. Вот когда он вырубился в больнице, то заснул реально очень крепким сном и его было практически невозможно разбудить, хоть пушку притащи и выстрели из неё прямо у Намджуна под ухом — ноль внимания, разве что только поморщится во сне и перевернётся на другой бочок, а так — обломитесь, он устал. Но этой ночью он, конечно же, спал, но прекрасно помнил все события. Например, что в один момент его друг начал ёрзать, а позже перевернулся всё ещё в намджуновых объятиях к последнему спиной и уложил свою руку поверх руки блондина. Или когда он ночью произнёс, не осознав, «Нам-мджу-ун…». Да, и этому было место быть, и всё равно этот нюанс, если его таковым можно назвать, был очень милым со стороны старшего, а ещё он заставил блондина поднять уголки губ в сне, радуясь происходящему. И всё же слегка собравшись с мыслями, он лишь придвигается к Сокджину ближе, рукой, что покоилась на нём, обнимает крепче и прижимает его к себе, будто кто-то сокровище у парня отнимает. Хотя… Для Намджуна особой разницы между Джином и сокровищем нет, разве что выберет он уж точно первый вариант, невзирая на всю ценность или дороговизну «сокровища». Сделав так, чтобы старший вплотную лежал к груди друга на согнутой в локте намджуновой руке, то он чмокает того в лоб, а после готовится уже провалиться в сладостный сон, но ну тут-то было. — Нам… Джу-у-ун… — тихо и хрипло вылетает из уст шатена, и из-за этого Джуну приходится вновь открыть глаза, а после встретиться с еле открытыми веками напротив, растрёпанными тёмными локонами, опухшим из-за недосыпа личиком и приоткрытыми губами. Сразу же блондин раскрывает глаза и, в надежде вновь усыпить друга, кистью левой руки, сгибая ту и приподнимая, зарывается в тёмные локоны и массируя кожу на голове. Но вот только это никак не повлияло на шатена. Тот дальше молча продолжил рассматривать друга, моргая через раз. Когда эта молчанка надоедает им обоим, то Намджун тихо произносит: — Сокджинн-и? — продолжает гладить того по волосам и смотреть в упор. — Да? — сейчас старший не просто лежит, а начинает улыбаться и вновь своей ладошкой тянется к лицу блондина и опять кладёт её другу на щёку, поглаживая ту, — Хватит уже меня усыплять… Так, — и всё равно выходит излишне сонно. После этих слов он поджимает губки и окольцовывает джунову шею, утыкаясь в её основание носиком. Младший всё прекрасно понимает, поэтому уже обеими руками притягивает к себе друга, невесомо чмокая того в висок. Внезапно в голову блондина приходит очень интересная мысль. Он начинает тихонечко напевать никому неизвестную, до этого момента, колыбельную и это даёт свои плоды. Шатен протяжно зевает в то место, куда уткнулся, а после согревает грудь младшего своим теплым дыханием, начина сопеть. Во сне Джин прижимается к нему ещё ближе, желая греться и дальше, а Ким-младший мгновенно исполняет данное желание, обнимая первого ещё крепче. Уж слишком сильно оказалось их притяжение друг к другу. Они особо ему и не сопротивлялись, а лишь наоборот — теперь можно было полностью отдаться человеку рядом и ничего не бояться. Подумать только — совсем недавно они были лишь друзьями, которые и подумать не могли об отношениях. Конечно не начавшихся, пока… Но сами подумайте, будут ли друзья спать в обнимку, целовать друг друга или делать что-то подобное? Конечно, найдутся и такие, близкие типы друзей, но всё же, Намджун и Сокджин — абсолютно не похожи на друзей. Они были чем-то другим. Будто супружеская пара, ну серьёзно. Вот только не хватает Джина в кухонном фартуке, извалявшемся в муке во время готовки ужина для уставшего и только что пришедшего с работы младшего, который, в первую очередь, не снимая верхней одежды, за исключением обуви, пойдет на кухню, обнимет старшего со спины за талию, поцелует замаравшуюся в муке щёчку и уложит голову на широкое плечико, сказав «Привет, Джинн-и»; а последний, не отрываясь от теста для пирога, улыбнётся, закроет глаза и повернётся, чтобы чмокнуть блондина в ответ, проговорив «Привет, любимый…». Так… Что-то не в ту степь унесло. В общем, старший засыпает в объятиях друга под сопровождение его приятного голоса, тихо сопя тому в грудь и закидывая свою ногу на Намджуна, желая быть ближе и совершенно случайно задевая его паховую область своей, вообще ничего не сознавая и продолжая спать, но увы, теперь мешая другу. Тот лишь широко раскрывает глаза от удивления, а после покрывается еле заметным румянцем. Вот это реально было неожиданно. И приятно.? Но мало. «Так, стоп-стоп-стоп, Намджун, куда ты смотришь?» — и вот только сейчас он отдёргивает себя на мысли, что уже минуты три затянуто рассматривает приподнявшуюся по стройной талии свою же рубашку, и в тот момент замечает светло-серые боксеры с розовым сердечками, а потом мысленно даёт себе около миллиона подзатыльников, что посмел в голове осквернить светлый образ шатена во всяких разных вариациях. Не, ну, а что? В подобных ситуациях просто невозможно сдерживаться перед таким… Блин, как назвать-то Сокджина одним словом, чтобы было понятно, что он нереально красивый, милый, симпатичный, изящный, даже в некоторых местах женственный, что придаёт парню невероятный шарм и обаяние; что он хозяйственный, прелестный, чудесный, но вкупе с этом вредный, настойчивый и очень злой, когда ему не дают того, чего желает, например, около двух недель назад Джун захотел немного позлить друга и потому решил, когда они пошли прогуляться, воспользоваться своим преимуществом в росте и не отдавать тому шапку, но вот очень пожалел, ведь старший умеет по-зверски кусаться и именно в тот вечер это утверждение стало фактом, ведь младший сам испытал на себе всю остроту сокджиновских зубов. И, поверьте, было больно. Но даже несмотря на эти, якобы, «минусы», блондин очень любил этого парня всем сердцем и не желал что-либо менять, ибо это было вовсе не нужно. Если бы не было этих черт, то как бы парень мог наслаждаться надутыми губками, сложенными у груди руками и просто «обиженной» моськой Джина, если бы он не мог так мило обижаться? Или наблюдать за увушный оскал, который мог напугать разве что… А кого мог бы напугать такой оскал? Вот и Намджун не знает. Так, вернёмся к лежащему рядом Сокджину и его стоящей проблеме в штанах. Вот теперь Джун реально не знает, что делать. Если в случае со старшим, когда он не хотел спать, сработал вариант с колыбельной и от этого шатен уснул, то сейчас со стояком чуть ниже поясницы и сопящим младшему в грудь парнем он вообще не знает, как не то, чтобы что-то делать, он даже ничего придумать не может. Разве что есть два проходных варианта. Либо забыть о проблемке снизу и пустить всё на самотёк и ждать, когда спадёт, то это ещё и не факт, что возбуждение пройдёт и он вообще сможет уснуть с болезненными спазмами внизу живота, так что с этим вариантом он получает недосып и неудовлетворение. Конечно, второе он испытывал нечасто, в отличие от первого, но всё же с ним справиться он мог. Второй же — по тихому смотаться в ванную и хорошенько вздрочнуть. Этот способ кажется более эффективнее, но вот только есть два казуса: во-первых: он просто оставит тут Сокджина, с которым уже успел нагреть уютное местечко под пледом, а во-вторых: вопрос. Кого он будет представлять миленьким и невинным в этой расстёгнутой рубашке, сведёнными друг к другу ножками и румяным личиком с причмокивающими во сне губками? Думаю, очевидно, что дрочить он будет на своего, пока что или уже нет, лучшего друга. А потом ходить весь день и корить себя за то, что вот так вот он поступил с чистейшей и непорочной принцессой по имени Сокджин. И как он потом будет ему в глаза смотреть, осознавая что он делал? Хотя… Думаю, многие люди так делали. Или ошибаюсь? В общем, мечась между обоими вариантами, парень цепляется взглядом за часы, и пытается понять время, изображённое на циферблате. «8:03». Забив на то, что они оба опоздали на работу, да и какая может быть работа, если у тебя тут такой сладенький мальчик на кровати лежит, Джун всё ещё выбирает между двумя вариантами. Если последовать первому, то возможен шанс, что это утро они оба встретят в объятиях друг друга, но есть вероятность, что оно так же не обойдётся без смущения и каких-либо недоговорок или тому подобного; а вот если начать утро со второго варианта, то у младшего хотя бы будет время, чтобы подготовить всё к пробуждению Джина. Одежду ему приготовит домашнюю, ибо блондин и в мыслях не собирается отпускать старшего домой, а наоборот: провести весь день в его компании. Убраться в квартире, если до его прихода был беспорядок, в чём парень и не уверен вовсе, может ещё и завтрак приготовит, хотя… Идея так себе, потому что шанс того, что Намджун спалит к хренам всю квартиру, стремительно повышается, но попытка не пытка, так ведь? Ну, надеюсь, понятно, какой вариант выбрал младший. Естественно, он сейчас смотается по-быстрому из спальни в ванную по одному важному делу, которое проворачивал всего-то пару раз в жизни, нет, ну а что? Знаете ли, ему не на кого было, у многих есть такие проблемы. По крайней мере у Намджуна ещё и времени не находилось. Так, ладно, сейчас не об этом. Он кое-как стаскивает с себя сокджинову тушку, о-о-очень сильно об этом жалея, но теша свою душу тем, что они в скором времени смогут это повторить и належаться в обнимку вдоволь. После, он стыдливо смотрит на свой пах, когда выбирается из-под старшего, и поджимает от неловкости губы. Ладно, он через пару минут с этим разберётся, а сейчас нужно проявить немного заботы к другу, и именно поэтому Джун, выбравшись из кровати окончательно, укрывает слегка поёрзавшего во сне, из-за отсутствия привычного тепла, старшего, а после легонько ворошит его волосы, потом аккуратно касается губами его щеки, обещая всё закончить быстрее и на секунду забывает о проблемке в штанах. А чуть позже, когда внизу вновь отдаёт неприятными волнами, он опоминается, заглядывает в шкаф, взяв оттуда свежие вещи, и всё же направляется к выходу из комнаты, перед этим ещё раз поправив плед и закрыв за собой дверь. С неким облегчением он направляется в ванную комнату, а после закрывается там на замок, чтобы не дай бог никто его не увидел за таким грязным делом. Хотя… Грязным делом это особо и не назовёшь, потому что легко можно обвинить старшего в своей соблазнительности и чрезвычайной желанности, так что это его вина. Да и увидеть Намджуна способен лишь шатен, и то, к тому времени, как парень закончит, тот будет ещё спать. Но уж лучше на всякий пожарный перестраховаться. Снимая все свои ненужные вещи, он кладёт чистые вещи на полочку рядом с полотенцем, а позже открывает двери в душевую кабину вставая посередине. Джун включает горячую воду, а та начинает стекать по телу парня, увлажняя волосы, плюс ко всему, задевая эрегированную плоть. Если так подумать, то давненько он уже не занимался такими делишками. Вот же Сокджин, слишком сексуальный, слишком возбуждающий, чтобы так не делать! Всё же время не будет стоять на месте, а старший скоро должен проснуться, поэтому медлить не надо. Намджун, на пробу, проводит по стволу вверх-вниз, представляя себе наиприятнейшую картину: шатен на кровати, в распахнутой настежь джуновой рубашке, что вовсе не прикрывает довольно рельефный животик, а так же темноватые ореолы и бусинки на груди. Чуть сведённые друг к дружке стройные ноги и худенькие бёдра, а так же вторая, что вцепилась за край рубашки и прыкрывала нагой пах, ведь боксеры были уже стянуты фантазией блондина, который, стоя в душевой кабине и прикрыв глаза, облокотился о стеклянную дверцу душа и в быстром темпе работал рукой, закусив нижнюю губу. На лице старшего застыло невероятное смущение, а обе губы были искусаны от дикого волнения. Ох, как же младший захотел воплотить все эти фантазии в жизнь, но вот даже в этот момент в его сознании работает такая штука, которая называется здравым смыслом, а она так и кричит «Потерпи, скотина извращенская! Вы даже встречаться не начали, а ты уже коней погнал!» — но вот только эти мысли звучат очень тихо даже в разуме парня, ибо все грёзы были заполнены исключительно горячей и до безобразия неотразимой принцессой по имени Сокджинн-и. Намджун уверен, что в скором времени будет очень часто так называть друга. И принцессой, и Сокджинн-и, и принцесса Сокджинн-и, но пока не об этом.***
Смыв с себя следы своего приятного времяпрепровождения, а так же нормально приняв душ, парень выходит, вытирает остатки воды на своей коже, затем надевает чистую одежду и берёт полотенце поменьше, закидывая то себе на голову. Вытирая свои влажные волосы одной рукой, он закидывает в стирку грязные вещи другой, а вдобавок пытается избавить голову от воспоминаний своих утренних дел. «И как ты ему в глаза смотреть собрался?», — корит себя за содеянное и уже жалеет, что вообще встал с кровати, — «Так… Вдох-выдох, успокойся. Об этом можно просто забыть, так ведь?», — а на этом моменте он вспоминает, что он там в себе в голове понавоображал, — «Да мать вашу за ногу! Такое не забудешь», — сейчас Джун пытается глубоко дышать и хоть как-то успокоиться, — «Так, чем больше буду об этом думать, тем больше захочу, так что нужно занять себя чем-то другим. Надо бы убраться по-тихому. А потом в магазин сходить, а то вдруг у меня там мышь повесилась…», — всё же он выходит из ванной, направляясь уже к спальне, чтобы проверить, спит ли старший и хоть немного убраться там, чтобы не так стыдно было. Первая догадка подтвердилась: Сокджин тихонечко посапывал в подушку, свернув во сне одну часть пледа в рулетик, закинув на него ногу, как совсем недавно на младшего, и обнимая поперёк мягкого пледа руками, а вторую часть он накинул уже на себя, чтобы не замёрзнуть. Ещё нужно объяснять, почему блондин влюбился именно в него? А вот вторая догадка, по-поводу того, что в комнате был срач, который Джун не заметил или пропустил ночью, была опровергнута. Походу, у парня всё же есть мозги и он убрался до своего последнего визита домой вместе с гостем — именно так он и подумал. Так что, он вновь тепло оглядывается спящего друга и очень тихо закрывает, чтобы тот не проснулся. Быстро оглядев все комнаты, парень думает, что он молодец. Потому что он не потеряет время зря и сбегает в ближайший супермаркет и закупит продукты для завтрака, который он постарается не спалить. «Твою налево… Штаны взять забыл», — вспоминает парень и думает, что опять ему нужно зайти в спальню, взять вещи и при этом не разбудить Сокджина. Зашибись. Конечно, можно и в домашнем быстренько сбегать, но если не учитывать холодный ветер, расстояние, хоть не особо далёкое, неважно, и то, что он в шортах, на минуточку, то нормально — и так сойдёт. Всё же тихо, как ниндзя, открыв дверь и быстро проскользнув к шкафу и открывая его, он берёт оттуда штаны, а домашнюю футболку можно и не переодевать, он всё равно дома бы её надел, да и раздеваться там не собирается, в общем он в закидывает взятую вещь к себе на плечо и только на выходе замечает, как его друг во сне умудрился раскрыться и распластался по всей поверхности кровати, образуя звезду. Младший Ким подходит к другу, счастливо улыбаясь, а после наклоняется над ним, беря в руки отброшенный Джином плед, а после накрывает свою звёздочку. В данный момент за этим всем было так весело наблюдать, вот серьёзно, у Намджуна чуть улыбка не вырвалась за пределы солнечной системы и не улетела куда-то там ещё. «Теперь я уже не жду-не дождусь того момента, как ты проснёшься», — он быстро проводит рукой по тёмным волосами, а после на цыпочках выходит из комнаты со штанами на плече. «Так… Уж лучше поспешить, чтобы он я успел приготовить завтрак», — с этими мыслями он быстро переодеваться, надевает верхнюю одежду и выходит из квартиры, абсолютно забывая о том, что желательно её закрыть, ну, в общем, посмотрим, что будет — то будет.***
Быстро накидав в корзинку нужные продукты, Джун несётся по магазину, огибая стеллажи с товарами. Но вот только он останавливается в один миг, примечая довольно большой ассортимент сладостей и вкусняшек в одном из отделов. «Так… Леденцы, где вы, мои хорошие?», — бегает глазами по полкам и высматривает нужные ему штучки. Наконец, найдя нужные сладости, он берёт столько, сколько помещаются в его большую ладонь, а это, знаете ли, порядка пятнадцати-двадцати штук. Он кидает их в корзину к остальным продуктам. Ким очень быстро оплачивает покупки и складывает все аккуратно в пакет, а после в буквальном смысле вылетает из магазина, быстрым шагом направляясь в сторону дома, молясь всем известным и неизвестным богам, чтобы с его другом всё было в порядке.***
Намджун выдыхает с огромным облегчением, когда находит старшего тихо и мирно спящим, на кровати. Блондин даже немного удивился, ведь стрелка часов приближалась к десяти утра и в это время Сокджин обычно просыпается, но сегодня этого не происходит. «Наверное, вымотался вчера», — смотрит на красное лицо друга, — «Или…», — обеспокоенно предполагает Джун, а после наклоняется над спящей моськой шатена, который точно так же обнимал рулетки из пледа и посапывал в подушку, легонько касается губами лба. Горячего лба. Всё-таки так и есть. «Твою мать…», — н-да, теперь младшему придётся себя корить за то, что он оставил теперь болеющего друга одного в постели, который, замёрз, по всей видимости, раз так сильно прижимался к пледу. У старшего горячий лоб. Видимо, хриплым его голос был не только из-за недосыпа, а ещё и из-за того, что Джин был почти насквозь мокрым, а может даже ещё и подсох только в больнице. И как он утром этого не почувствовал? Ким-младший быстро рванул к кухне, где, по-честному, лекарств было больше, чем еды, ведь блондину чаще приходилось лечить себя, нежели что-то кушать. Хоть что-то его радовало, ведь после долгого времени самообучения домашней медицине, так сказать, он научился более-менее помогать и он очень сильно надеется, что сможет помочь и другу. Он хватает все те лекарства, что нужны для того, чтобы сбить температуру, наверняка у Джина болела голова, поэтому лекарство и от головной боли, сироп от кашля, в общем, всё, чтобы сегодня старшему стало хоть немного легче. «Так, нужно же ещё и завтрак ему хоть какой-то сделать», — он спокойно это планирует, а потом выбегает в прихожую и забирает оттуда пакет с ранее брошенными у входа продуктами — Джун явно спешил, проведать старшего и даже забыл, что кое-что сотворил утром. Ладно, неважно. Он быстро выкладывает все нужные продукты на столечницу, а после достаёт так и не использованную со дня переезда сковородку. В общем он приготовил всё, чтобы можно было безопасно сделать яичницу — да, а что вы хотели? Парень не Шеф, как Сокджин, но надеется, что сможет приготовить что-то съедобное, ведь Киму-старшему сейчас явно нужна забота, каторую, скорее всего, он проявлял вчера к Джуну. Перекрестившись в умоляющем жесте и выдохнув раза два, он на выдохе прошипел «Ух ё!» и всё же начал готовить. На его удивление, он смог сделать более-менее нормальное блюдо и быстро. Сейчас главным было работать и качественно, и быстро, ведь у него в спальне лежит больной и дорогой ему человек. Поэтому, заварив чай, сделав пару бутербродов, а так же поместив свою яичницу, стакан с водой, на всякий случай, и всё приготовленное, включая лекарства на небольшой поднос, который тоже не был использован, как и сковородка, Джун аккуратно взял всё в руки и понёс в спальню. Каким-то сверхъестественным образом парню удалось тихо пройти в спальню, перед входом перенеся поднос на одну руку, а второй открыв дверь, после взял то, что нёс в обе руки так же аккуратно и прошёл в комнату, поставив на прикроватную тумбу и оглядывая беспокойным взглядом старшего. В один момент его голову посещает мысль, что где-то у него завалялся ещё один плед, только плотнее и теплее, и он решает открыть уже всем знакомый шкаф и достать оттуда огромный плед. Да, он был и вправду теплее и должен был согревать друга на протяжении долгого времени. Или же можно сделать рулет полностью из него самого, а поверх накрыть Сокджина тем пледом, который он обнимает сейчас. Ладно, с пледом он определится чуть позже, а сейчас он подходит к окну, уже полностью закрывая его, а в комнате воцаряется почти мрак, только вот свет всё равно попадает через штору, но не так сильно, как пару минут назад. Взглянув на парня, Джун всё же понимает, что его друг реально заболел, ибо слабый кашель с першением вырвался изо рта старшего, и парень удивляется, как только сейчас это могло появиться. Ладно, если есть кашель — есть сироп, так что можно почти не беспокоиться. Ключевое слово «почти». Потому что в этот же момент Сокджин начинает в прямом смысле задыхаться в приступе сухого кашля. Джун на месте не сидел, лишь убрал плед в сторону, уже пытаясь разбудить друга, а не наоборот, легонько похлопывая его спине. — Сокджинн-и, проснись, — тихо шепчет младший и немерено радуется, когда кашель начинает стихать, — Джинн-и, просыпайся, — он садится на кровать спиной к изголовью, а потом приподнимает за плечи шатена, держа того поперёк своего туловища и снова укрывая пледом до пояса, а то мало ли. К счастью блондина, Сокджин начинает открывать глаза, а потом на лице парня вообще готовы появиться слёзы. У Кима-старшего такое лицо, нет, вы не подумайте, у него очень красивое личико, и Намджун с этом согласен на все сто и тысячу процентов, но видеть друга в таком состоянии — худшее, что могло с ним происходить. Как бы хотелось ему отдать своё здоровье, чтобы с ним всё было хорошо и он не болел. Ночью всё было нормально, а болезнь проявилась только под утро. А лучше бы она вообще не появлялась. — Сокджинн-и, просыпайся, — поглаживает по тёмной макушке Джина, — нужно лекарства выпить. — Нам… Намджун.? Кхм… — как и предполагалось, и горло тоже болело, — Какие лекарства? Кхм… Я бодрячком, — старший Ким хочет сесть и ему это успешно удаётся, но он только сейчас понимает, что находится не дома, — Стоп… Кхм-кхм, а где я? — он бегал сонными глазами по комнате, задавая другу хриплым голосом вопросы. — Так, давай ты меня сейчас будешь слушать, хорошо? — Джун по-доброму смотрит на друга, а после получает неуверенный, но утвердительный кивок, ещё раз убеждаясь, что его другу плохо, а после начинает, — Для начала поешь, пожалуйста, — он выкладывает с подноса лекарства и протягивает на нём еду и чай с бутербродами Сокджину. Тот лишь еле-еле кивает, а потом промаргивается немного и облокачивается на мягкое изголовье кровати спиной, принимая джунову заботу. — Джун? — он берёт поднос и ставит себе на колени, хрипя. — Поешь со мной, пожалуйста, — как-то грустно предлагает старший и смотрит на озадаченного друга. — Ешь, ты болеешь, тебе нужны силы, — младший забывает о смущении и присаживается рядом с шатеном. — Я тебя прошу, пожалуйста, — уже с ноткой серьёзности просит тот, а блондин уже просто не может вот так отказать. — Иди ко мне, — он обнимает старшего за плечо, укладывая тёмную макушку себе на плечо, а после у него на душе становится тепло, ибо он чувствует, как голова Сокджина ластится ближе. Джун перекладывает поднос к себе, чтобы было удобнее кормить друга, обещая сначала покормить старшего, а потом уже поесть самому. Парень берёт вилку и подцепляет кусочек яичницы, а после подставляет прибор с едой ко рту друга, как бы говоря «Кушай», а старший, в свою очередь, открывает рот и принимает кусочек намджунова блюда. — Это ты готовил? — не поднимая глаз, спрашивает Джин и прикрывает глаза. Оказывается, на плече Намджуна так хорошо. Вот бы так подольше полежать. — Не вкусно? — уже успевает расстроиться парень, как чувствует на своей левой руке, что покоилась на плече шатена, чью-то тёплую ладонь, которая накрывает его собственную. — Мне нравится, — Джин еле как пытался не отключиться, ибо вот он, момент настал. Теперь они могут спокойно поговорить, а если он сейчас вырубится, то будет не очень хорошо, — Мх-х-х… Старший поджимает губы, а после хмурится из-за боли в голове, утыкаясь блондину в шею и тихо всхлипнув, но увы, Джун услышал и убрал поднос, вернув его вновь на тумбу. — Что? Голова болит? — прижимает того к себе ближе и поглаживая по голове, — погоди секунду, — младший отворачивается ненадолго от старшего, а после берёт стакан воды с таблеткой от головы и жаропонижающим. Он быстро достаёт по каждой из них, а после смотрит беспокойно на Джина, — Выпей таблетки, пожалуйста. Шатен лишь с ядовитой миной открывает рот, принимая таблетки от младшего, а после беря стакан с водой и запивая лекарство. После, блондин убирает стакан к подносу и берёт сироп от кашля, отмеряя нужную долю для друга и просит открыть рот снова. Шатен слушается и делает всё, как говорит Намджун. — Теперь ложись спать, отдохни, — парень укладывает Сокджина на кровать, а после возвращается к найденному пледу и сворачивает его в рулет под пристальный и мутный взгляд старшего. После, он кладёт этот рулет к другу и накрывает пледом полегче, облегчённо улыбаясь. — Спи, отдохни, — заботливо гладит старшего по спине и уже собирается идти, но слишит охриплый голос. — Ты же вернёшься? — приподнявшись на локте, спрашивает тот. — Непременно, Сокджинн-и, — Джуну приходится его самому опустить на кровать, а после снова укутать в плед и погладить по волосам, нежно улыбаясь, — Засыпай, я скоро приду. Старший слушается, но в его голове нет никаких мыслей, чтобы отправиться на боковую, он дождётся друга. По крайней мере шатен собирается ждать до победного. А Намджун, стоя на кухне и готовясь всё убрать, надеется, что сможет закончить всё скорее.***
Спустя минут двадцать Джуну удалось всё убрать и вымыть. Недоеденную яичницу он решил просто убрать в холодильник вместе с бутербродами. А кружку чая парень через боль и страдания вылил в раковину. Да простят его все и вся на белом свете, пришлось! А теперь он для себя заключает, что будет пользоваться сковородками чаще, чтобы готовить нормальную еду. Но это не точно. Закончив со всеми делами на кухне, он направляется в спальню, где должен был спать его друг, но каково же было его удивление, когда Джун, подойдя к кровати, заметил открытые глаза старшего. — Ты почему ещё не спишь? — со строгостью спрашивает Ким-младший. — Ты и так знаешь ответ, Намджун-а, — сквозь болезнь и неимоверную слабость улыбается шатен. Он так рад, что друг пришёл, даже болезнь не способна помешать его улыбке. — Ах ты ж, — Джун тоже улыбается, потрепав старшего по волосам. Такое ощущение, что это именно он хён, а Сокджин будто реально читает его мысли. — Не забывай, что хён тут я, — что только не может сделать влюблённость, а? Джин даёт младшему щелбан в знак наказания и хихикает, видя возмущение на его лице. Он всё же скидывает с себя плед и отбрасывает рулет из почти такого же, после обхватывая блондина поперёк талии, усаживая рядом и кладя голову к тому на плечо, абсолютно позабыв, что он на половину нагой, — Побудь со мной, пожалуйста. Старший Ким прекрасно чувствует в своих волосах чью-то руку, что так аккуратно перебирает каждую порядку тёмных волос, а сам жмётся ближе к Джуну, дыша куда-то в шею. — Давай я переоденусь, хорошо? Ой… — вот только сейчас вспоминает про то, что его друг лежит только в боксерах и рубашке, — Погоди, я тебе сейчас шорты принесу. Тебе, наверное, холодно. — Джун, успокойся. Мне и так хорошо, — вот это поворот, конечно. Джин крепко вцепился в парня и не желает куда-то отпускать. — Я правильно понимаю, что ты хочешь остаться в этом? — указывает на чуть расстёгнутую рубашку. — Да, — этот ответ, однозначно, озадачил блондина, но хотя бы самому ему одеться надо. — Тогда давай я переоденусь, а потом приду к тебе? — ему в голову наконец пришла идея обнять Сокджина в ответ, полностью противореча своим словам, ну да ладно. — Конечно, я отвернусь, — он отпускает Джуна, а потом отворачивается, чтобы тот смог переодеться. — Это не особо нужно, я не стесняюсь, — встаёт с кровати, а потом быстро переодевает штаны на шорты, что заняло у него около двух минут, — Я всё, — теперь младший возвращается к тому месту, где сидел и, не удержавшись, проводит рукой по широкому плечу. Старший лишь поворачивается обратно, смотря другу в глаза, а потом тянет свои руки, намекая, чтобы его обняли. Естественно, через несколько мгновений оба парня сплетаются в объятиях и с улыбкой валятся на кровать. — Думаешь, нам стоит о чём-то говорить? — спрашивает Джин из-под прикрытых век, окольцовывая шею младшего, находясь под ним, пока тот крепко обнимает его за талию, поглаживая по спине. — Интересный вопрос, — неожиданно блондин хватает друга на руки и укладывает на кровать нормально, ложась рядом и принимая точно такую же позу, как и они сегодня утром: тёмная макушка старшего на согнутой в локте руке Джуна, его вторая ладонь на сокджиновской талии, а руки последнего до сих пор обхватывают крепкую шею. Они и так понимают, что обсуждать ничего не требуется, но всё равно что-то ведь сделать нужно. Первым решается старший, поэтому он, преодолевая смущение и чуть прошедшую боль в голове, поднимает взгляд на парня и смотрит полминуты, любуясь. Джун же, заметив такой прекрасный взгляд на себе, ярко улыбается, показывая ямочки и белоснежную улыбку, а после вновь тянется рукой со стройной талии к мягкой щеке. Той рукой, что была под головой Джина, он сталкивает их лбы, а потом уже любуется сам, прямо-таки слыша их биения сердец, которые слились в один ритм и бились в унисон, что у шатена, что у него самого. — Давай повторим наш сон? — шепчет старший и опаляет губы напротив, заставляя их зудеть. — С удовольствием, Сокджинн-и, — Намджун наваливается на старшего всем телом и убирает его правую руку со своей шеи, скрепляя со своей левой в крепкий замок и нежно касается губами выступившей костяшки на джиновой ладони. Тот с таким трепетом и любовью смотрит на младшего и повторяет то же самое с его рукой, а после той, что осталась на шее, быстро гладит щёку Джуна. У самого Джуна лишь улыбка на лице, а ещё он попросту не может отвести глаз от глаз напротив. Хватит ждать. — Я люблю тебя, — произносит младший и касается своими губами губ напротив и чувствует руку Джина на затылке, что прижимает ещё ближе, не позволяя хоть как-то отстраниться. — А я тебя, — в перерыве между вторым поцелуем выдыхает старший тянется ещё за одним, забывая напрочь, что он может заразить друга, нет, любимого. Да, именно любимого. Всё же соприкасаясь в новом поцелуе, парни пускают два смешка и закрывают глаза, полностью отдаваясь моменту. Оба с таким трепетом исследовали губы друг друга, прямо как во сне, вот только сейчас они могли спокойно довериться тому, кто перед ним, ведь тот, кто сейчас напротив — настоящий и отныне не будет никаких сомнений. Джин чувствует холодок на своей щеке, но зато ощущает ещё большее тепло на своей талии и прогибается в спине навстречу младшему, предугадывая следующие действия того. Он подхватывает старшего под талию и прижимает ещё ближе, а после этого шатен уже обеими руками зарывается в намджунову шевелюру и притягивает ещё ближе, раскрывая рот и позволяя им обоим углубить поцелуй. Намджун наклоняет голову набок, чтобы было удобнее пробовать сокджиновские губки на вкус, проводя по каждой из них языком, а самого парня под ним прижимая ближе за талию и затылок. Наконец, отстранившись друг от друга с быстрыми вдохами и выдохами, они продолжают вглядываться в глаза напротив. Казалось, что оба поглощаются друг другом, но увы, с каким бы удовольствием они этого не хотели, пока им придётся слегка повременить с тем, чтобы стать одним целым. Всё же Намджуну было категорически мало этого всего и он продолжал и дальше прижимать старшего к себе, не хотя отстраняться и хоть капельку отдышаться — нет. Он будет и дальше целовать Сокджина, который вовсе и не сопротивлялся, а лишь наоборот — тянулся за очередной порцией поцелуев от своего парня. — Запомни раз и навсегда, — всё же отстраняется от желанных и исцелованных губ блондин, а после вновь чмокает старшего в губки, вызывая у того смешок и улыбку, — Теперь ты только мой. Слышишь? Ты — мой. А теперь повтори, — непонятная к кому ревность заставила шатена расцвести в ещё большей улыбке. — Только если ты тоже будешь только моим, понял? — теперь уже Сокджин тянется к губам напротив и не просто чмокает, а оставляет собственнический поцелуй, — Тогда я буду целиком и полностью твоим. — Я уже весь твой, Сокджинн-и, — с этот момент парень счастливо улыбается, смотря на повеселевшее личико любимого, — А теперь ты ляжешь спать и это не обсуждается. После этих слов парень укладывается по середине кровати, притягивая возлюбленного к себе и чмокая в покрасневшие губки. Он накрывает их обоих пледом, который был до этого успешно отброшен старшим, а после вновь прижимает старшего к себе, чмокнув в висок. Тот лишь с счастливой улыбкой утыкается Намджуну в грудь и тоже чмокает куда-то в ту область, а после совсем тихонечко просит. — Спой мне, Джунн-и, — хрипло тянет тот и левой рукой обхватывает любимого чуть выше рёбер, а правую запускает в светлые волосы. — Погоди, — Джун касается своей большой ладонью бедра шатена и закидывает левую ногу на него, чтобы старшему было комфортнее. Тот лишь смущается, слегка покраснев, а после, как маленький ребёнок ждёт свою колыбельную. Джун спокойно затягивает незамысловатую колыбельную, а после чувствует, как ему в грудь начинают тихо сопеть. Для того, чтобы Сокджин окончательно уснул, он поглаживает везде: по спине, плечам, талии, бокам — в общем там, где позволяют их начавшиеся отношения. И да, шатен действительно засыпает крепким сном, а после забирает в царство Морфея с собой Намджуна, совершенно не заметившего, как он по чистой случайности оставил руку на бедре Сокджина.