❆
— Есть ли какие-то вопросы относительно нового порядка? — спрашивает мистер Хаммел, во время послеобеденного перерыва поведав прислуге новости о ежедневных поездках в Эксетер. Мерседес поднимает руку: — Я тут подумала… Может быть леди Куинн могла бы дать нам лишнюю пряжу и образцы, чтобы мы тоже вязали для солдат? Миссис Хадсон вступает в разговор: — Что за чудесная мысль, Мерседес! Мы практически закончили вязать одежду для малыша. При ближайшей возможности я спрошу у леди Куинн. Мисс Лопез закатывает глаза. — Я и так пальцы до костей стёрла из-за этого вязания для чада леди Куинн, а теперь вы хотите, чтоб я вязала ещё? — Думаю, вы согласитесь, что в войну всем нам нельзя оставаться в стороне. Возможно, вы найдёте более приемлемой помощь на кухне с консервацией? Бриттани может показать вам, как это следует делать, — предлагает миссис Хадсон. Миссис Сильвестр хохочет: — Бриттани учит кого-нибудь готовить? Ну теперь-то я слышала всё. — Блондинки рождаются с магическими способностями, вроде таких, как садиться на шпагат или превращаться в шведок (2), — отвечает Бриттани так, словно это объяснение и так очевидно. — Это уж точно утрёт нос вязанию, — парирует мисс Лопез. По тому, как мисс Лопез улыбается Бриттани, Курт может судить, что ей куда интереснее предложение поработать на кухне. Он мысленно напоминает себе не врываться в кладовку, не сообщив о себе заранее. Обнаружить Бриттани и Сантану в чулане для мётел было предостаточно, благодарю покорно. — Ещё вопросы? — спрашивает мистер Хаммел. Спрэтт поднимает руку. — Как вам известно, вдовствующая графиня сегодня переезжает в аббатство и планирует остаться здесь на протяжении всей войны. В чём будут заключаться мои обязанности, и где я буду спать? Мистер Хаммел отвечает: — Я много размышлял об этом, и вы станете помощником дворецкого в аббатстве. О разделении обязанностей можем поговорить позже. Что касается организации спального места, вы можете занять комнату мистера Эванса. Курт переедет в комнату Себастиана, когда тот отбудет на фронт. Миссис Сильвестр поднимает руку. — Себастиан сказал, что с утренней почтой было письмо от мистера Блейна. Какие от него новости? — Мистер Блейн завершил боевую подготовку, и теперь его подразделение в сборе. К нынешнему моменту они должны уже быть на линии фронта, — отвечает мистер Хаммел. — Это всё? — спрашивает Курт, надеясь на крохотный намёк на то, как чувствует себя мистер Блейн. — Мистер Блейн передаёт спасибо миссис Сильвестр за кекс с сухофруктами, — добавляет дворецкий. Миссис Сильвестр довольно фыркает: — Мистер Блейн всегда был сластёной, а может это из-за того, сколько бренди я использовала для пропитки кекса. Миссис Хадсон улыбается и сообщает: — Финн писал, что мистер Блейн пользуется популярностью в своём подразделении. Солдаты чтят его навыки кавалериста, и он уже нашёл время, чтобы узнать получше каждого сослуживца. Меня утешает осознание того, что Финн в надёжных руках мистера Блейна. Дворецкий осматривается, и не заметив дальнейших вопросов, говорит: — Пришла пора для моей ежедневной прогулки. А всем вам лучше бы приступить к полуденной работе по дому. Себастиан, ты отвечаешь за подачу полдника. Курт, вдовствующей графине нездоровится, и она просила тебя отнести чай в её покои. Мистер Хаммел с миссис Хадсон покидают столовую, чтобы одеться потеплее в шерстяные пальто, шляпы, шарфы и перчатки. Как только отец получил свободу от постельного режима, миссис Хадсон стала поощрять его на ежедневное выполнение лёгкой гимнастики. Когда дворецкий решил выходить на полуденные прогулки, совершенно естественным стало, что миссис Хадсон составляла ему компанию. Она утверждает, что ради того, чтобы дворецкий не покалечился, но Курт-то знает, что это не так. Курт замечает выражение их глаз по возвращении. Отец и миссис Хадсон совершенно без ума друг от друга.❆
Пополудни Уэсли с Куртом отправляются на фермы Вестервилльской усадьбы, где погодные условия и почва идеальны как для высадки зерновых, так и для выпаса скота. Граф внедрил одну из идей Курта, касающуюся того, как сделать работу на фермах более эффективной при меньшем количестве работников. В течение осени все оставшиеся мужчины сеяли озимую пшеницу. Как только закончилась посевная, они занялись помещениями для домашнего скота — починкой заборов и тому подобным, а также отвозили на грузовиках молочную и мясную продукцию, которую будет распространять Министерство продовольствия, в расположенный поблизости амбар. Когда созреют озимые хлеба, все фермеры станут помогать на сборе урожая. Это облегчит работу для конкретных индивидуальных ферм, чьи мужчины-работники ушли воевать, а также поможет фермерам разнообразить их умения. Побеседовав с фермерами, Курт делает вывод, что план работает прекрасно. Они смогут обойтись меньшим количеством рабочих рук, а урожайность начнёт расти. Уэсли и Курт, довольные успехами, отправляются обратно в конюшни аббатства. Мимо них проезжает автобус, и они замечают одетого в униформу Себастиана, который глядит в окошко. Парни останавливают лошадей, натягивая узды, и поднимают ладони, отдавая честь. Хоть Курту и не нравится Себастиан, он надеется, что тот вернётся с войны невредимым. — Как дела у нового жеребёнка? — спрашивает Курт. — У него всё хорошо — молоденькое и сильное создание, но очень уж он характерный. С недоуздком и чомбуром (3) он делает успехи. На следующей неделе я собираюсь начать приучать его к удилам и уздечке. Я понял, что если мы найдём комфортный для жеребёнка темп, то в итоге быстрее достигнем успехов, — отвечает Уэсли. — Кажется это прямо целая наука — такая замысловатая, и в ней столько разнообразных этапов. — Точно так же и мистер Блейн говорит! — смеётся Уэсли. — Важный момент заключается в том, что жеребёнку необходимо доверять своему тренеру. Только кое с чем у меня возникла проблема, с которой, я думаю, ты сможешь мне помочь. — Я? Я знаю, как ездить верхом, но ничего не знаю о том, как объезжать лошадей, — отвечает Курт. — Дело не в этом. Я не могу придумать имя для жеребёнка, которое понравилось бы мистеру Блейну. У тебя есть какие-то мысли? Курт задумывается: — Х-м-м, ну-ка… Мистер Блейн назвал Жар-птицу в честь балета Стравинского. Нам нужно найти имя, связанное с театром, симфонической музыкой, оперой или чем-то в этом духе. — Посещал ли мистер Блейн в Лондоне какую-то постановку, которая особенно ему понравилась? — спрашивает Уэсли. — Оперу «Электра», и это стало бы идеальным именем. Но, к сожалению, её сочинил Штраусс, а он немец. — Не думаю, что мистер Блейн захочет, чтобы после войны что-то напоминало ему о фрицах, — соглашается Уэсли. — А что ты думаешь насчёт «Соловья»? Это опера, написанная Стравинским, так что будет связь с Жар-птицей. Соловьи-самцы также славятся своим роскошным благозвучным пением. — Соловей подходит! — восклицает Уэсли. Когда лошади оказываются в конюшнях, парни спешиваются и снимают сёдла. Уэсли садится на стоящий поблизости стул и вздыхает: — Я скучаю по мистеру Блейну. Он привык проводить тут часы напролёт, расчёсывая лошадей, потчуя их лакомствами и составляя мне компанию. Он уж точно один такой в своём роде. Курт знает, что Блейн считает Уэсли своим близким другом, и что он признался конюху в том, какова истинная природа их с Куртом отношений. — Он без сомнения особенный. Я тоже по нему скучаю. Быть в разлуке тяжелее, чем я когда-либо представлял. Я получаю новости о мистере Блейне лишь из вторых рук. Если бы мы могли каким-то образом писать друг другу, это облегчило бы нам время, проведённое в разлуке. — Уверен, что мистер Блейн тоже расстроен. Особое письмо к Рождеству не вызовет удивления, особенно если ты напишешь лорду Куперу, Хадсону, Эвансу и Себастиану заодно. — Да что, бога ради, мне сказать лорду Куперу? Я его едва знаю, — отвечает Курт. — Наверняка ты сможешь что-нибудь придумать, Курт. Как насчёт того, чтобы поведать о том, как поживает леди Куинн, с тех пор как он уехал? Курту нравится идея Уэсли написать каждому из вестервилльцев. Понятное дело, его письмо к Блейну должно будет носить официальный характер, чтобы его включили в рождественскую посылку. Остальные жители аббатства совершенно точно прочтут письмо накануне отправки. Ну, во всяком случае, это хоть что-то. Поначалу Курт чувствовал себя потерянным из-за отъезда Блейна — в конце концов, забота обо всех его нуждах лежала на Курте. Но вскоре после его отбытия, Курт стал занимать своё время, помогая вестервилльским фермерам-арендаторам. Трудясь в тылу, в течение дня он чувствовал себя хорошо, но совсем другое дело — долгие ночи. Каждую ночь он ложится в постель, размышляя, где сейчас Блейн, жив ли он до сих пор. Ему хочется иметь возможность поддержать и утешить его, но, главным образом, озвучить заверения в своей любви и их совместном будущем. Разве его долг не заключается в том, чтобы предоставлять всё это любимому человеку? Курт берёт вилы и отрывает ими клок сена от стога, чтобы бросить в лошадиное стойло. Нет смысла волноваться из-за того, что ему не под силу контролировать. Это не приносит ему пользы, а лишь заставляет грустить.✉
Курт стучит в спальню к вдовствующей графине, прежде чем войти с подносом, на котором расставлены чай, яйца, сэндвичи с крест-салатом (4) и сконы с лимонной глазурью. Он ожидал застать графиню в постели, но она, напротив, сидит в одном из кресел у камина и читает. — Вам стало лучше, миледи? — спрашивает Курт, опуская серебряный поднос на стоящий поблизости столик. — Я совершенно здорова, молодой человек. Это был лишь предлог для того, чтобы поговорить с тобой наедине. Курт вскидывает бровь, заинтересованный тем, что она собирается сказать. — Ступай запри дверь и садись рядом со мной, — велит вдовствующая графиня. После того, как Курт исполняет, что было сказано, вдовствующая графиня вынимает конверт из складок платья. — Утром Себастиан повёл себя весьма нахально. Уверена, что ты в большей степени заинтересован в том, чтобы прочесть вот это. Я посижу за рабочим столом у окна, дабы предоставить тебе уединение. — Благодарю вас, миледи! — восклицает Курт и нетерпеливо достаёт письмо из конверта. Мои дорогие родные! Сложно поверить, что мои тренировки подошли к концу. Я провёл больше времени, учась стрелять из разных видов оружия, чем отрабатывая боевые манёвры верхом на лошади. Говорят, что победа в этой войне за огнестрельным оружием, а не за мечами, и я начинаю в это верить. Мой непосредственный командир — капитан Дюваль, и лучше офицера не сыскать. Он быстро схватывает военные манёвры и умеет соображать на ходу. Если помните, он обучался очно в Королевской военной академии в Сандхёрсте, и летом мы вместе проходили боевую подготовку. В течение военных учений наша дружба стала только крепче. Хадсон приспособился к жизни в кавалерии. Он отвечает за погрузку провианта на перевозочных лошадей и возит командира полка и капитанов. В поездках капитан Дюваль держит при себе карту дорог, потому что временами Хадсон безнадёжно плутает. Хадсон говорит, что это из-за того, что все обозначения на другом языке, но мы-то знаем, что плутать — это в его стиле. В последнюю неделю учений я познакомился со своим подразделением, состоящим из 30 кавалеристов (поначалу они находились где-то в другом месте). Все они хорошие наездники, однако не столь хороши, как кузина Рэйчел. Тем не менее они полны решимости остановить фрицев на передовой. Думаю, из нас выйдет превосходный боевой отряд. Все надежды на то, чтобы приехать домой на Рождество разбиты — для отхода слишком опасно пересекать канал. Тяжко будет не иметь возможности провести праздники в Вестервилле с семьёй. После двухдневного перерыва мы передислоцируемся, однако я не могу назвать место. Я не знаю, где находятся Купер или Эванс, но дам знать, если узнаю какие-нибудь новости. Слышно ли что-то от Себастиана? На прошлой неделе я получил письмо от мисс Коэн-Ченг. Её отец организовал переезд всей семьи в Гонконг до окончания войны. Корея по-прежнему находится под покровительством Японии, и там не особенно безопасно. Не было никаких упоминаний о том, заинтересована ли она в браке, чего я планирую добиваться после войны. Дни загружены, а ночи долгие и одинокие. В основном ночами я слушаю граммофон, который капитан Дюваль привёз с собой, и воскрешаю воспоминания о танцах — не только проходивших во время сезона, но также и в аббатстве. Я бесконечное количество раз перечитал ваши письма, размышляя о чудесных моментах, которые со мной случились. Пожалуйста, поблагодарите миссис Сильвестр за её регулярные посылки с гостинцами. Все солдаты завидуют тому, что меня неизменно снабжают кексом. Не могли бы вы попросить Курта положить побольше мыла в следующую посылку? Или ещё чего-нибудь из того, что, по мнению Курта, может мне понадобиться? С любовью, Блейн. Курт перечитывает письмо, стараясь запомнить каждое слово, чтобы вспоминать их долгими и одинокими ночами. Он улыбается при упоминании Блейном танцев в Вестервилльском аббатстве. Он практически ощущает себя в объятиях Блейна во время их последнего танца после Вестервилльского бала. Похоже, тут даётся скрытое сообщение, чтобы Курт положил в посылку вещи, которые могут понадобиться Блейну, и он ломает голову, размышляя, что же это может быть. Курт кладёт письмо на столик и добавляет в камин ещё одно полено, а вдовствующая графиня возвращается в стоящее рядом кресло. — Спасибо, миледи. Самому прочесть написанное мистером Блейном очень много для меня значит. Для нас вы настоящий друг. — Мы союзники, Курт, а это может быть куда полезнее. Эта ситуация с письмами недопустима. Я не могу на протяжении войны прятать письма Блейна и симулировать головные боли, чтобы ты мог встречаться со мной наедине. — Прошу прощения, миледи. Мне не следовало ставить вас в такую ситуацию. Я послушаю новости о мистере Блейне с остальными слугами. — Это не совсем то, что я имела в виду. Скажем так, ты написал бы Блейну письмо личного характера, и конверт, отмеченный буквой «Б», оказался бы на моём столе. А что бы оставалось делать мне? У меня не было бы выбора, кроме как вложить конверт в свой собственный, адресованный моему внуку, и передать Хаммелу для последующей отправки. Так поступила бы любая здравомыслящая леди, как думаешь? На лице Курта возникает широкая улыбка. — Ну да, конечно, каждая здравомыслящая леди пришла бы точно к такому же выводу, миледи. Вдовствующая графиня продолжает: — И, скажем, если бы я получила письмо от моего внука, и там оказалось бы не только письмо для меня, но и конверт, помеченный буквой «К», с моей стороны было бы упущением, если бы я его не передала, не так ли? От такого продуманного плана вдовствующей графини на глаза Курта наворачиваются слёзы. — Я был бы очень признателен, миледи. — Сегодня после ужина я стану писать внуку о новостях из аббатства. Если конверт с буквой «Б» проскользнёт под мою дверь, то я также включу его в письмо. Курту хочется обнять и расцеловать вдовствующую графиню, но он довольствуется быстрым кивком. Он точно знает, как проведёт вечер.❆
Курт считает минуты до окончания семейного ужина, когда он сможет провести время за написанием письма Блейну. Графиня глядит на племянницу: — Кстати, Рэйчел, очень хорошие новости. Я звонила в добровольческий медицинский отряд из Эксетера. У них есть вакантные места на обучение помощниц медсестёр. В последний момент кто-то отказался. Тебе следует быть готовой начать с понедельника. — Тогда договорились, я полагаю, — произносит граф. В полдень он вернулся из двухдневной поездки в Лондон. — Выяснил ли ты что-нибудь интересное, пока был в Палате лордов? — спрашивает графиня. — Большую часть времени мы провели за обсуждением Османской империи. С тех пор как в прошлом месяце мы объявили ей войну, туда передислоцировали некоторые взводы. Мы уже захватили Басру и продвигаемся на север, в Ирак. — А известно, какие именно взводы? — уточняет графиня. Прежде чем ответить, граф делает глоток вина: — Нелегко говорить об этом, но среди них Королевские фузилёры. Купер с Эвансом на Ближнем Востоке. — Как думаете, они будут в безопасности? — спрашивает мисс Берри. — Думаю, да. Это большой секрет, но стрелковые корпуса Австралии и Новой Зеландии планируют оказать поддержку нашим действиям в регионе. Может оказаться так, что османцы будут сражаться на два фронта и с АНЗАКом (5), и с Великобританией. — Обнадёживает, что колонии приходят нам на выручку, — высказывается вдовствующая графиня. — Также я говорил с бригадным генералом Бойдом из Королевского медицинского корпуса. Ведутся приготовления к оказанию помощи раненым солдатам, когда те вернутся домой. Вестервилльская больница отведена для офицеров. — Логично, что Вестервилль принимает людей с сильным характером, — отмечает леди Вайолет. Граф продолжает: — Я предложил аббатство в качестве дополнительного санатория. Как место, где офицеры будут пребывать на период своего выздоровления. Мы должны выступить в поддержку нужд фронта и в меру наших сил оказать содействие военным. В столовой воцаряется оглушительная тишина. Курт думает, что вскоре жизнь в аббатстве невообразимо изменится.