***
Стрелки на часах показывали полтретьего ночи, а сна у Оливера не было ни в одном глазу. Нет, сначала он пробовал уснуть и у него даже это получилось, а потом ему приснился кошмар, и теперь он не мог снова погрузиться в царство Морфея. Точнее не кошмар, но для Оливера самый настоящий ужас. Сначала было темно. Потом Оливер почувствовал чьи-то осторожные прикосновения на своей талии. Его вдруг обняли, крепко прижали к чужому горячему и обнаженному телу, явно мужскому, но он не мог понять, кто его хозяин. Вуду нравилось это, он таял в этих объятьях, они ему были необходимы, как глоток чистого воздуха, как полет, как бескрайнее небо и метла. Почему-то в эти минуты он вспомнил сегодняшнюю картину — то, как Флинт обнимал ту девушку и как она вешалась ему на шею. Внутри стало очень неприятно. Будто внутренности скрутило в спираль. Крепкие руки, что обнимали его, сразу исчезли, и Оливер остался один в темноте, пока… — Оливер! — весёлый, звонкий голос Кэти будто разогнал его тьму. Оливер резко поднял голову и осмотрелся, понимая что находится на поляне, полной цветов. Солнечные лучи били в глаза, заставляя жмуриться, сладковатый воздух немного раздражал ноздри, раздавалось пение птиц и жужжание насекомых, и там, в далеке, стояла его подруга, милая Кэти. Она махала ему рукой и звала к себе. На голове девушки был венок из белых лилий, а сама она была одета в белый пышный сарафанчик, что развивался от легкого теплого ветерка. Девушка ярко и солнечно улыбалась, но Оливер заметил в её чистых светлых глазах слёзы. — Кэти? — он окликнул её и быстрым шагом направился к охотнице Гриффиндора, но чем ближе подходил Вуд, тем дальше становилась Белл, пока не исчезла полностью из его поля зрения, оставив одного в этой приторно-сладкой обстановке. — Кэти! — он позвал её ещё раз, но без результата. Кэти Белл просто растворилась в воздухе и смешалась с ароматом цветов. Вуд всё ещё чувствовал её присутствие, но не мог понять, где она. Каким-то образом он из поляны вышел в холл Хогвартса и застыл на месте. Милая Кэти обнимала Флинта и улыбалась ему, мерзкому слизеринскому троллю. Вуд ничего не понимал, ведь всё это было так реалистично и странно, а главное этот сон затягивал его, иначе как объяснить тот факт, что он не мог проснуться по своему желанию? Вдруг Флинт отстранился от Кэти и направился к нему. Он подошёл вплотную к Оливеру, осторожно взял за подбородок, будто ему вообще свойственна эта осторожность, и — Вуд готов был просто провалиться на месте — поцеловал его. Самое ужасное для Оливера было в этом сне то, что он сам поддался Флинту и ответил на поцелуй так жадно и страстно, будто всю жизнь только этого и хотел. А затем он проснулся в весьма возбуждённом состоянии и до сих пор не мог придти в себя. Оливер ответил на поцелуй Флинта. Поддался ему. Не вмазал, не оттолкнул, а, наоборот, прижался ещё сильнее, лишь бы почувствовать тепло его тела. И за это ему очень хотелось врезать самому себе. Он хорошенько приложился головой об стенку, сев на кровать, зашипев от боли. На соседней кровати завозился Перси, пробурчав что-то о шелковистых волосах Пенелопы Кристалл. Вуд фыркнул. Если честно, ему самому не нравилась староста Когтеврана, и он никак не мог понять, почему Уизли не видит, какая она стерва. Неужели можно настолько влюбиться в человека, что не видеть его настоящую натуру? Вот он прекрасно знает, насколько Флинт мудак, но Вуд в него совершенно точно не влюблен! Потому что Флинт последняя сволочь и… Оливер вновь со всей силы впечатался затылком в стенку. Он слишком много думает о слизеринском тролле, и это ненормально. Перси не зря посоветовал Вуду влюбиться. По крайней мере, он отвлечется и не будет думать о Флинте, хоть немного. Но Кэти… Нет-нет, Оливеру нравилась Кэти, но как друг. Она добрая, мягкая, стеснительная и робкая, а также очень милая внешне. Вуд даже сравнивал её с фарфоровой куклой и не понимал, как она смогла попасть в его команду. Но Кэти целеустремленно прошла отбор и быстро влилась в коллектив, став «своей». Только зачем кому-то вроде неё квиддич? Она действительно выглядит настолько хрупкой, что иногда Оливеру страшно брать её на поле, особенно если они играют со Слизерином. Вуд мог бы с ней повстречаться, но он не хочет делать ей больно или как-то обидеть, ранить её чувства. Тем более она его спасла сегодня, точнее, уже вчера. Годрик Великий! Ещё учебный год не начался, а он уже в дерьме. Оливер снова лег, попытавшись поудобнее устроиться на кровати, и повернулся на бок. До будильника осталось всего ничего, и если Вуд сейчас не ляжет спать, то завтра уснет на тренировке в воздухе или, ещё хуже, на уроке мадам Вектор. У него итак отработка на выходных с Флинтом, так ещё и… Вуд накрылся одеялом, прикусив нижнюю губу, и прошипел. — Гребанный тролль, да покинь ты мою голову уже… Оливер фыркнул, почувствовав на губах металлический вкус крови, и вздохнул, а затем дал себе четкую установку спать и ни о чем не думать, и спустя полтора часа возни, ему удалось уснуть, жаль, что ненадолго… В шесть часов утра у Перси зазвонил будильник, и слишком ответственный староста и любящий друг тут же поднял на ноги бедного Вуда, что буквально засыпал на ходу и готов был упасть замертво на каждом шагу. Уизли хватило терпения вытащить его на завтрак, но дотащить такого капитана к Снейпу было выше его сил, однако пришлось. Вуду было совершенно плевать, куда его ведут, зачем и почему, пока он не выпустил руку Перси и не впечатался в мягкое препятствие перед собой. — Какого ху… Блять, Дятел… — прозвучал знакомый голос над ухом и Оливер чуть приоткрыл глаза. — Извини, Флинт, но мы очень спешим на урок. — а это уже был голос Перси. Оливер почувствовал, как его взяли за шкирку, будто котёнка, отлепляя от такого теплого тела. До него не сразу дошло, чье это тело, а когда дошло, он готов был идти вешаться на астрономическую башню. Правда, это озарение к нему пришло к концу дня, когда он отоспался на уроках маггловедения. А сейчас он не совсем понимал, сон это или реальность, и куда это его так бесцеремонно тащит лучший друг. Наверное, не стоит говорить, что он получил отработку на уроке Снейпа, ибо уснул за варкой зелья. Получил нагоняй на уроке нумерологии у Вектор, хотя его сосед по парте старательно пытался растолкать Вуда, но как сам Оливер может проснуться, когда его в его же сне прижимают и лапают где хотят? На уроке маггловедения он спокойно поспал и к обеду чувствовал себя намного бодрее, но более убитым. Мало того, что Флинт терроризирует его в реальности, так тот ещё и в его сны повадился лезть. Годрик Великий, ну что за напасть? Именно в таком убитом настроении Оливер и поплелся в Большой зал, чтобы пообедать и напомнить своей команде о сегодняшней тренировке. Вуд искренне надеялся, что квиддич отобьет у него всё желание думать о Флинте, поэтому был намерен до смерти загонять себя на поле. Заодно взглянуть, не потеряла ли его команда форму? И какие пробелы в защите стоит закрыть. Уж в этом году они точно не проиграют этим слизням. Оливер возьмёт кубок, сдаст экзамены и пойдёт пробиваться в квиддичные команды на позицию вратаря. Хорошо бы попасть в Паддлмир. Играть там — мечта всей его жизни! Он просто не может позволить себе оступиться… Только не в последнем учебном году… — Оливер? Эй, с тобой все хорошо? — тихий, нежный голос Кэти заставил вынырнуть из вороха своих мыслей и осмотреться. Мерлин, он так задумался, что чуть не прошёл мимо своей команды и своего друга Перси. Оливер даже знать не хочет, насколько жалко он выглядел несколько секунд назад. Он вздыхает и садится рядом с Белл, а затем вздрагивает всем телом, когда гриффиндорка робко берет Оливера за руку. Вся его команда улюлюкает такому повороту, Кэти умилительно краснеет, а сам Вуд чувствует спиной два взгляда, которые, как он думает, готовы его испепелить. И он очень надеется, что смотрящие не сидят за столом Слизерина.В поисках выхода
10 января 2020 г. в 17:39
Когда Маркуса накрыла огромная волна пресной затухшей воды, он подумал, что спасения ему не будет. Сквозь водяную пелену ему на миг померещился военный фрегат со своими стройными мачтами, чёрными парусами и «Веселым Роджером». Но этот мираж исчез так же быстро, как и волна, повалившая его на пол, оставив за собой лишь мокрый пол и огромные лужи.
Флинт чертыхнулся и встал. Для полного счастья ему только не хватало слечь обратно в больничное крыло с температурой. Вот Вуд возликует, ибо именно Слизерин и Гриффиндор открывают в этом учебном году квиддичный сезон в Хогвартсе. Вот что за невезение? Что он такого успел сделать в своей жизни, что теперь вынужден так расплачиваться? Да если на то пошло, то пожить нормально Флинт ещё не успел. За предков что ли расплачивается?
Маркус вздохнул и зашёл в небольшое помещение, которое, кажется, раньше служило ритуальным залом, о чем говорил полуразрушенный алтарь в центре. Он прошёл к алтарю, аккуратно коснувшись обсидиана, из которого была сделана эта громадина. Камень переливался под слабым светом люмоса и этим очаровывал и приковывал к себе взгляд. Маркус провёл рукой по гладкой, скользящей поверхности и отдаленно поймал себя на мысли, что слишком долго пялится на эту штуковину. Он потряс головой, отгоняя лишние мысли, и нашел в себе силы отойти от полуразрушенного алтаря. Его внимание тут же привлекла толстая кожаная тетрадка землистого цвета, мирно покачивающая в небольшой лужице возле одной из старых парт, покрытых плесенью.
Флинт поднял тетрадь, осмотрев её с двух сторон. Драконья кожа, два черных ремешка, перетягивающие тетрадь, и алая закладка где-то на середине страницы. Маркус открыл тетрадь далеко от середины и прошёлся глазами по записи, дата которой была стерта.
«Я никогда не любил убивать и всегда считал, что убийство — это не более чем необходимость. Но все в жизни меняется. Нет, своего мнения я не переменил, но сегодня я встретил человека, который стал для меня воплощением самой Смерти. В его движениях, в его взгляде, в походке — во всем читалась мучительная кончина тому, кто станет на его пути.
На моих глазах он одним ударом рассек череп испанца и, кажется, совсем не приложил к этому сил. Он орудовал абордажной саблей так, как будто родился с ней. Я никогда не встречал никого, кто был бы также быстр и яростен в сражениях.
Мы встретились с ним прямо на поле боя, точнее, он захватил наш корабль, руководя абордажем. Его хладнокровность и безжалостность ввела меня в ужас. Как любой другой моряк, я также считал пиратов абсолютным злом, и этот Дьявол подтвердил мои самые худшие опасения насчёт них.
Но теперь я сам числюсь пиратом, так как по окончанию сражения добровольно вступил в ряды его капитана Эглента, хотя мне кажется, что именно этот человек должен возглавить команду.
И имя ему Джеймс Флинт.
Поговорить с ним мне так и не удалось, да и под страхом смерти я бы к нему сам не подошёл. Человек, вселяющий такой ужас — не тот, кто сможет так мило болтать о погоде. Но час назад, а, может, больше, стоя на палубе нового корабля, когда капитан Эглент произносил речь, Флинт сказал: «Вскоре, я буду возглавлять корабль, а не просто абордаж.». Он сказал это сам себе. Никому более… Но я услышал. И поверил ему».
Джеймс Флинт.
В этой тетради упоминался его прапрадед. Но как она попала сюда, в Хогвартс? Как она здесь оказалась и кому принадлежала? Этот учебный год только начался, а уже сводит его с ума, Мордред возьми! Надо уматывать отсюда, пока он ещё одно приключение на свою задницу не нашёл. А вот и ещё одна проблема.
Вода в кабинете начала прибывать.
Маркус вздохнул, убрал тетради в карман мантии и поспешил покинуть заброшенный ритуальный зал. На выходе, он поправил дверь, что слетела с петель, и запер кабинет на несколько заклинаний, искренне надеясь, что она ещё не одну сотню лет выдержит давление воды.
Нужно возвращаться в гостиную факультета, а то уже поздно, да и к тому же о нём и так, наверное, волнуются. Ну команда и Дафна точно, а ещё мелкий Бёрк. Хоть бы пацана сегодня никто не трогал, хотя Пьюси пообещал присмотреть за парнишкой… А ещё неплохо было бы узнать, какой у него завтра первый урок.
Флинт шёл не спеша. Хотя он и знал, что ему лучше сейчас действительно торопиться, если он не хочет получить нагоняй от Снейпа, но странная тетрадь отягивала карман и будто горела, подогревая всё сильнее любопытство Маркуса. Ему хотелось остановиться и снова погрузится в записи, но было нельзя, по крайне мере, не здесь, и поэтому он старательно забивал себе голову повседневностью, друзьями и учебой.
У входа в гостиную он замешкался, но, произнеся пароль, все же зашёл внутрь.
— Флинт, сука! Ты знаешь, как нас напугал?! С тобой все в порядке?! Какого хрена ты приперся так поздно?!
Эдриан… Всё-таки иногда он бывает истеричкой…
— Пьюси, придурок, завались, будь добр, ты своими воплями всех разбудишь. — Монтегю захлопнул книгу и встал с кресла, чтобы убрать своё чтиво на одну из книжных полок над камином.
Флинт осмотрелся. Вся его команда была в сборе. Даже мелкий Малфой, что тихо сопел в кресле, накрытый тёплым пледом, ждал его. Боул и Деррек расположились на диване и тоже медленно засыпали, но его появление вмиг стёрло с их лиц грезы о мягкой постели и сладком сне. Эдриан стоял в центре гостиной, сложив руки на груди, и сверлил его взглядом. И не только он, ибо Блечтли расположившись на полу в позе лотоса в окружении квиддичных журналов, тоже в ожидании ответов на неозвученые вопросы прожигал его глазами. Видимо, одному Монтегю доставало такта не лезть к Маркусу. По крайней мере, не сейчас. Он поставил книгу на полку, постояв немного у книжных стеллажей, выбирая следующие чтиво.
Флинт вздохнул. Так просто ему не отделаться. По крайней мере не сегодня. Он прошёл к дивану и сел на другом конце от парней. Ночь будет долгой, как, впрочем, и его рассказ, но они его друзья и что-то скрывать от них он уже не может. По крайней мере ЭТА тайна уже явно вышла из-под его контроля.