Проклятие морских глубин

      Кэти Белл — всего лишь тихая девочка с пятого курса факультета Гриффиндор.       Она играет в квиддич на позиции охотника, что-то рисует в своём небольшом альбомчике на берегу Чёрного озера и вечно торчит в библиотеке, читая романы и совсем немного маггловскую литературу.       Она вечно прячет красивые голубые глаза за длинной белой челкой, имеет привычку кусать губы, когда нервничает, и накручивать на палец белые пряди волос, когда смущается.       Она всегда одевается скромно, прячет тонкие кисти под длинными рукавами белой рубашки в любое время года, вместо школьной юбки — чёрные брюки под мантией и полностью закрытые туфли на шнурках.       У неё мало друзей, ещё меньше подруг…       И она считает себя жалкой.       Кэти родилась в Новой Зеландии. Их дом располагался возле небольшой часовни на вершине невысокого холма, откуда открывался вид на гору Кука. Он был деревянным, одноэтажным, зато расползался вширь и был уютно обставлен внутри. Её мать, Арабелла Белл, единственная представительница давно угасшего рода чистокровок Блишиков, любила милые вещи, фарфор и хрусталь. Иногда Кэти казалось, что этого добра было слишком много в доме и кое-где это даже смотрелось нелепо, но не ей было говорить об этом матери.       С этим превосходно справлялся отец.       Кассиус Белл, маггл, да к тому же пастырь в местной часовне возле дома, не упускал возможности лишний раз упрекнуть жену в транжирстве, безвкусице и в колдовстве. Он был строгим и довольно холодным человеком. Кэти никогда не слышала от него добрых слов в свой адрес. Только то, что она такая же ведьма, исчадие Ада, как и её мать.       Девочка и не отрицала.       В пять лет уже свободного колдовала.       У неё не было внезапных выбросов до одиннадцатилетия. Ощутив в себе магию, Кэти осознанно её использовала. Местные дети считали её странной и не общались с ней. Девочка тоже не испытывала к ним тёплых чувств, но одиночество давило. Наверное, именно из-за него у неё и появилась тяга к чтению. Она глотала сказки, романы, детективы, повести, погружаясь в другие миры, представляя себя на месте главных героев. У них всегда все было хорошо в конце, и Кэти считала это несправедливым. Почему надо страдать ради счастья? Это так глупо.       В одиннадцать ей пришло письмо из Хогвартса. Мама много рассказывала ей об этой школе, хоть отец был и против поступления дочери туда. Он хотел, чтобы Кэти отказалась от магии, стала нормальным ребёнком, пошла в нормальную школу, но девочка совсем не понимала, в чем её ненормальность. Магия — это ведь так здорово, так в чем же её проблема? Она плохо колдует? В школе её обязательно научат! Но родитель не оценил этот порыв.       Однако, в Хогвартс она поступила. Её даже распределили на Гриффиндор, хоть мама и училась на Когтевране. На факультете она даже обзавелась подругами в лице соседок по комнате. С Анджелиной она нашла общий язык сразу, точнее это Джонсон быстро подружилась с ней. Весёлая, жизнерадостная и непоседливая девушка стала первой подругой Белл. С Алисией они подружились не сразу, та в первый же день высказала несколько колкостей к стилю одежды Кэти. Было очень обидно слышать такое в свой адрес.       На втором курсе Кэти вступила в команду по квиддичу и сразу была очарована самым ярым фанатом этого странного вида спорта. Оливер Вуд был первым, кто высказал своё мнение об игре девушки, и оно на удивление было положительным, так что Чарли пришлось взять её в команду.       Кэти нравился квиддич. Ещё больше ей нравился Оливер, но для него она была просто хорошим игроком и другом. Белл не была такой смелой, как Алисия, или такой напористой, как Джонсон, поэтому она просто смирилась.       Быть другом ведь тоже неплохо.       Так постепенно шло время. Дома —холодные взгляды отца и книги, в Хогвартсе — подруги и безответная немая любовь. Так что от своего пятого курса она ничего не ждала.       До определённого дня.       Она просто возвращалась из библиотеки. Как всегда зачиталась книжками за любимым столиком у окна в читальном зале, пока мадам Пинс её не прогнала. Пришлось возвращаться в башню. У самого входа она заметила Оливера. Сердце сжалось от его измученного вида, захотелось обнять парня, попробовать утешить. Он так ужасно выглядел, что Кэти даже на миг растерялась, когда он поднял на неё глаза. Ей всегда нравились его глаза. Большие, карие, со светлыми крапинками, излучающие такой яркий свет, что можно было ослепнуть. Они всегда горели азартом, непоколебимой верой, упрямством. Такие живые… Не то, что у неё… Глаза мёртвой рыбы…       Они зашли вместе в гостиную и тут же натолкнулись на Перси. Кэти сразу ляпнула первое, что пришло в голову, ведь по Оливеру было видно, что говорить что-то в своё оправдания в таком состоянии он не сможет.       Слова Перси о том, что Оливер наконец-то решил завести себе девушку, выбили почву из-под ног Белл. — Ну, а что, Золушка? Что-то подобное должно было случится рано или поздно. — говорила ей Алисия уже в их комнате. — Если тебе сменить гардероб и убрать эту челку, то ты вполне себе принцесса. Может Оливер наконец-то разглядел в тебе женскую натуру? Хотя, за образом монашки это невероятно трудно… Надо ему памятник поставить.       Кэти очень хотелось верить, что да, разглядел и полюбил. Она даже решилась на серьёзный шаг, взяла его за руку за столом Гриффиндора в Большом зале и предложила встречаться. И он ей положительно ответил на это!       Счастью Белл не было предела. Теперь она в полной мере ощутила себя героиней своей собственной книги. В её жизни наступила белая полоса. Она даже была готова на все эти приключения, испытания, о которых читала в романах. Но, видимо, её история заранее была обречена на трагедию.       Оливер Вуд любил вовсе не её. Ему нравился Маркус Флинт, капитан слизеринской команды, с которым парень враждовал на протяжении шести лет своего обучения. И узнала это Кэти из разговора Оливера и Перси.       Она совершенно точно не хотела подслушивать! Парни сами виноваты…       Кэти каждый день на большой перемене рисует. Причём везде. На скамейке в школьном дворе, на подоконнике астрономической башни, на холме, откуда открывался вид на запретный лес. Она в основном рисовала пейзажи, очень редко людей, ещё реже животных, а её излюбленным местом была ветка старого дуба на берегу чёрного озера, что скрывали девушку золотистой листвой от учеников и профессоров.       Кто же знал, что Перси и Оливеру захочется поговорить именно на большой перемене под старым дубом! Кэти просто рисовала в синем скетчбуке, никому не мешая, и точно не собиралась подслушивать, до того, как Перси произнёс: — Ты так и не поговорил с Кэти. — он не задал вопрос, а констатировал факт.       Девушка насторожилась, сжав карандаш чуть сильнее, из-за чего штрих на белом листе стал жирнее, испортив картину. Неужели, было что-то важное, что Оливер не может ей сказать? Что-то случилось? Она сделала что-то не так? — Перси, пожалуйста… — голос Вуда насторожил её еще сильнее. Было в нем что-то странное и совсем не свойственное парню. — Я обязательно с ней поговорю, но. — Не сегодня, я понял. — голос Перси как всегда был спокоен. Он ничем не выражал своё недовольство. — Оливер, как долго это ещё продлится? Признаюсь честно, у меня никогда не было подобной ситуации, я не в праве тебя осуждать и ты лучше меня все понимаешь. Но, Оливер, ты её мучаешь. Вряд ли Кэти заслуживает такого обращения. — Перси. — взмолился Вуд, но его друг неумолимо продолжил: — Тебе нравится Флинт. Нет, не так… Тебе очень нравится Флинт во всех смыслах этого слова, но мучаешь ты Кэти. Объяснись с ней, Оливер. Она сильная девочка, она справится. Всё-таки, в команду по квиддичу она попала. А в вашем спорте важна не только физическая сила, но и духовная. — Сегодня. Я скажу ей сегодня, клянусь своим значком капитана… — наконец-то вздохнул Оливер, а у Кэти все внутри перевернулось.       Вот её надуманное счастье превратилось в огромный мыльный пузырь и лопнуло прямо перед её глазами. Весь внутренний мир девушки медленно рушился.       На желтоватую сухую траву упал скетчбук и карандаш, но парни этого уже не видели. Они направлялись обратно в школу на занятия, а Кэти даже пошевелиться не могла. Ей, конечно, говорили, что первая любовь всегда трагична и не имеет счастливого финала. Это только в книжках так, а реальность слишком жестока для этого.       Непрошенные слёзы сами потекли из глаз по щекам. Кэти обняла себя за плечи и уткнулась носом в коленки, вся сжавшись. На уроки она не пошла, просто не могла. Молча проревела до самого позднего вечера. Очнулась только, когда на землю спустились сумерки. Слезать и идти в башню до смерти не хотелось. Чувство опустошенности и дикой усталости полностью заполнили её.       Она подняла глаза к небу, заметив первые звёздочки, и вытерла влагу с щёк. Было тихо, красиво и холодно. Лёгкий ветерок так и норовил залезть под одежду, а Кэти даже не подумала достать палочку и применить согревающие чары. До такой степени ей ничего не хотелось…       Чирк.       Кэти вздрогнула и посмотрела вниз, наблюдая за слабым огоньком, что вспыхнул на ушке старой зажигалка марки zippo и сразу же скрылся за массивной и явно мужской ладонью, а затем и вовсе потух. Человек внизу закурил, и едкие клубы дыма направились вверх прямо к ней. И когда это к дереву кто-то подошёл? И самое главное, как она этого не услышала? Хотя в таком состоянии она бы и нападение Сириуса Блэка на школу легко бы пропустила.       Кэти тряхнула головой, аккуратно убрала челку с глаз, желая разглядеть, кто там внизу. Вдруг это профессор? Тогда ей может влететь, что она не в своей комнате, а здесь в такое время. Она почему-то уверена, что уже был отбой.       Девушка пригляделась: темная макушка, широкие плечи, облаченные во что-то чёрное, ровная спина, расправленные лопатки, массивная фигура. Точно не профессор. Студент… И явно не с Гриффиндора. Она никого не знала на своём факультете с таким спортивным телосложением.       Незнакомец стряхнул пепел и поднял голову вверх. Исчерна-синие глаза прожгли её взглядом, заставив Кэти дрогнуть и почувствовать табун мурашек, что прошлись по спине легкими искрами тока. Она на миг забыла как дышать, наблюдая, как парень внизу не моргая испепеляет её взглядом, медленно выпуская дым, что тонкими струями поднимался вверх. — Долго ещё там сидеть будешь? — грубый мужской баритон с хрипотцой заставил её с силой вцепиться ноготками в сухую ветку и сделать вдох.       Кэти его узнала.       Люциан Боул, загонщик команды Слизерина — тот, перед кем девушка испытывала необъяснимый страх. Она сама себе не могла объяснить, что в этом парне так пугает её: пронзительный взгляд темно-синих глаз или вечно хмурый вид, казалось, этот слизеринец просто не знает, что такое улыбка, хотя он не был таким уж нелюдимым. Кэти часто его видела в компании второго загонщика Перегрина Деррека или того же Блэтчи и Пьюси. Но все равно, этот мрачный вид вызывал у неё табун мурашек каждый раз, когда парень оказывался в её поле зрения. — Ты оглохла что ли? — Люциан сделал последнюю затяжку и выкинул окурок на землю, затоптав его массивным ботинком.       Кэти выдохнула. Ей очень хотелось ответить что-то вроде «да, я собираюсь просидеть тут вечность» или «сколько хочу, столько и сижу», но почему-то с губ слетел только тихий писк: — Простите…       Брови парня удивленно поползли вверх, а сам он тихо выдохнул: — Охренеть… Ты серьёзно? — он смерил её взглядом, от которого девушка поежилась, и хмыкнул. — Ты должна была меня послать, а не извиняться. — Зачем? — собственный вопрос показался Кэти очень глупым.       Причин послать Люциана Боула было за тысячу, выбирай любую, какая душе приглянется. Самая очевидная — слизеринец. Самая аргументированная — тот постоянно пытался её выбить с игры. А ещё он грубиян! И как говорила Алисия настоящий мужлан! А ещё Кэти точно не желает сейчас никого видеть. Ей вообще-то плохо… — И правда… Зачем? — с усмешкой повторил Боул и отвернулся от девушки, рассматривая водную гладь. — Слезай давай. Я тебя не съем… Наверное…       «А он явно умеет успокаивать. » — мысленно фыркнула Кэти, но послушно начала слезать с дерева.       В этом полумраке было почти ничего не видно, и девушке пришлось лезть на ощупь, пока ветка под ногой резко не обломилась, а сама она красиво не полетела вниз. От страха Белл зажмурилась, тихо пискнув, но отчего уже почти минуту не могла встретиться с землёй. Хотя, было не так высоко и она уже должна звездочкой распластаться на сухой желтоватой траве. Но ничего не происходило и это пугало ещё больше.       Кэти аккуратно открыла один глаз, а затем второй, ошарашенно смотря на землю в тридцати сантиметрах от собственного носа. Она даже не сразу сообразила, что висит в воздухе и удерживает её чужая магия. Глупо хлопнув глазами, она перевела взгляд на слизеринца, заметив, как он лениво вертит палочку между указательным и безымянным пальцами, наблюдая за тем, как колышится вода от лёгкого ветерка.       Девушка осторожно выдохнула и опустила ноги на траву, выпрямляясь. Чужая магия постепенно отпускала её, пока она твёрдо не встала на землю и не проследила взглядом, как палочка парня вернулась обратно в чехол на поясе. Убедившись, что теперь её ничего не удерживает, Кэти села прямо на землю, обняв себя за коленки и тоже перевела взгляд на отражение круглого лунного диска в озере, что немного рябило на воде. Небольшие волны медленно таяли, приближаясь к берегу и расползались кругами по всей водной глади. Где-то вдалеке ухали совы, в стороне тёмного леса, возле домика Хагрида, привычно завывал Клык. Иногда тёмные силуэты летучих мышей отражались в воде, они так быстро пролетали над озером, что Кэти даже не понимала с какой стороны они летели.       Осознание того, что она пропустила целый учебный день и что её наверняка ищут, пришло только сейчас. Кэти почувствовала себя просто ужасно. Она, наверное, заставила поволноваться кучу людей. Ей надо поскорее вернуться в башню, но…       Кэти так не хочется никуда идти. Ей вообще больше ничего не хочется. Она так устала, просидев на этом дереве полдня. Где-то здесь, наверное, до сих пор валяется её альбом и карандаш, но даже искать нет сил. Может кто-нибудь найдёт за неё и отдаст? Или выкинет… Все равно там куча нелепых рисунков и набросков, большинство из них ей совсем не нравятся. Она даже серьёзно собиралась их сжечь, но потраченного времени было жаль. — Морду Вуду что ли разбить? — голос слизеринца выдернул девушку из мрачных размышлений и она, дрогнув, подняла на него взгляд светло-голубых глаз.       Парень задумчиво смотрел прямо на неё, явно обдумывая свои же слова. Не насмехался, не издевался, да и, кажется, был настроен вполне серьёзно. Но Кэти все равно было неуютно под этим взглядом. И она сама себе не могла объяснить почему. — А? — она решила, что ослышалась. Мало ли, может правда показалось.       В конце-концов вряд ли у Люциана Боула были причины разбивать «морду» Оливеру Вуду. Этим обычно занимался капитан слизеринской команды. Раньше Оливер часто дрался с Флинтом. Это в том году они немного утихли, и в этом месяце драк пока не числилось за обоими парнями. Мысли о том, что они наконец-то выросли из этой детской вражды, не могли не радовать, только вот Кэти теперь знала, что ни черта не выросли. Просто Вуд влюбился в своего врага. Хотя, корректнее назвать Флинта соперником, потому что девушка не видела смысла в этих межфакультетных распрях. — Да вот, думаю о причине твоего убитого вида. Мысль только одна. И ей очень хочется поправить личико. — Люциан хмыкнул, а потом достал из красной мятой пачки сигарету, покрутив её в руках.       Кэти давно заметила эту странную привычку. Боул постоянно что-то крутил в руках, изворачивал между пальцев, будь то сигарета, ручка, собственная палочка. Настоящий кинестетик. Он даже прутья метлы после тренировок перебирает. Не то, чтобы Кэти подглядывала. Она просто очень внимательная, да и места для рисования выбирает разные.       Девушка тряхнула головой, наблюдая за тем, как парень наконец-то закуривает и также медленно выдыхает дым. В каком-то смысле даже завораживает. Или это ночная атмосфера так на неё влияет? Кэти отвернулась, положив подбородок на коленки и снова посмотрела на озеро. Под водой мелькнул чей-то серебристый хвост, потрепав собой отражение луны. — Не надо… Он не виноват. — вздохнула девушка, крепче обняв себя за ноги. — И вообще, какая разница? — Раздражает. — Люциан повёл плечами, изучая девушку рядом с ним взглядом, будто что-то пытался понять. — Тогда не смотри! — Кэти даже дрогнула, испугавшись собственного крика.       Белл никогда ни на кого не кричала. Она вообще не повышала голос. Всегда говорила тихо, ласково, нежно, поэтому сейчас этот возглас показался ей чужим, писклявым и отвратительным. У неё даже слёзы на глазах навернулись, хорошо, что за длинной челкой глаз не видно. Ей ещё заплакать перед слизеринцем не хватало. Вот позор был бы… Ужасно, ведь… А ведь Боул не дал ей упасть, а она…       Кэти дрогнула, когда чужая чёрная мантия упала на её плечи, а её хозяин прошёл мимо. — Отбой через пятнадцать минут. Я бы на твоём месте поспешил, — только и сказал напоследок парень, скрываясь из поля зрения.       Девушка аккуратно пальцами провела по ткани слизеринской мантии, не очень понимая этот жест со стороны загонщика. Это чтобы она не замерзла?        Или что тогда?

***

      Она объявилась в гостиной Гриффиндора одновременно с объявлением отбоя и сразу натолкнулась на взволнованного Оливера, но только улыбнулась ему. Кэти понимала, что он переживал, тем более ему ведь ещё разрывать с ней отношения сегодня. — Оливер, не надо… — только и произносит девушка, прижимая к себе чужую мантию. Ей бы ещё не забыть вернуть её слизеринцу завтра. — Нам и правда стоит расстаться. Прости, что навязалась… — Оливер так и замирает, не успев ничего сказать. В его взгляде читалось облегчение и одновременно непонимание происходящего, поэтому Кэти тихо пояснила: — Я всё слышала сегодня… Прости…       Парень устало вздыхает, бьёт себя рукой по лбу и тихо ругается. Отчего-то Кэти хихикает. Отчасти она его понимает, ему явно сейчас нелегко. Ему вообще по жизни как-то нелегко. До Оливера слишком долго доходит и если ему не сказать прямо, он и не поймёт. В каком-то смысле это было даже забавно. Ей бы не хотелось терять такого друга. Им же удастся сохранить дружбу? В конце-концов повстречались они совсем немного, да и это было даже как-то непохоже на обычные отношения. — Кэти… — по убитому взгляду Вуда, она понимает, что тот хочет оправдаться и попросить прощения, поэтому девушка сразу его останавливает: — Все в порядке, мы же все равно пойдём на выходных в Хогсмид? Только компанией, ладно? — Кэти снова улыбается и, когда Оливер кивает в ответ, одаривая её той же привычной ей улыбкой, отходит от него.       У лестницы по направлению к комнатам женского общежития её за локоть ловит Алисия. Подруга оценивающе смотрит на Кэти, а затем усмехается, цепляя алыми ноготочками эмблему Слизерина на мантии в руках девушки. — Ты от нас переводишься, Золушка? — ухмыляется она и облокачивается на перила лестницы, шикнув на первокурсниц, что выглянули из комнат погреть уши. — Я тебя совсем достала, да?       Кэти всегда поражалась Алисии. Красивая, смелая, проницательная, острая на язык девушка была яркой звездочкой в Гриффиндоре. Самая популярная девушка факультета! Белл даже и подумать никогда не могла, что она будет с ней дружить. Да у них вообще впервые дни общения не заладились… Спиннет всегда цеплялась к её внешнему виду, называла «Золушкой» и «монашкой». Они только ко второму курсу нашли общий язык. Видимо, Спиннет просто смирилась с тем фактом, что Кэти не сменит гардероб, как бы ей самой этого не хотелось. А все из-за строгого отца, который считал, что девушка должна одеваться скромно, скрывать за длинными юбками щиколотки и прятать тонкие запястья за длинными рукавами рубашек и блузок. — Нет. Это не моя… — Белл отвела взгляд в сторону, вызвав усмешку у подруги. — Я вижу… Эта мантия в два раза тебя больше… — Алисия лукаво улыбнулась и подмигнула. — Кто таинственный джентльмен? Бабник Блетчли? Шли его подальше, Золушка, он к каждой юбке подкатывает.       Кэти отрицательно помотала головой, не спеша озвучивать имя владельца. Благородный порыв Боула до сих пор был для неё шоком, и она все ещё искала в этом подвох. Может, её так хотят из игры выбить? Тогда это точно самый грязный способ в мире!       Но почему-то Кэти поймала себя на мысли, что не против такого. Нет, она точно не позволит играть на своих чувствах, просто ей интересно, что это было. Он поймал её заклинанием, был довольно дружелюбен, предупредил об отбое и отдал свою мантию. Даже не докапывался до личного и не насмехался над ней, чем немало удивил.       Кэти завтра обязательно перед ним извинится и отдаст мантию. И это не обсуждается. Уж на этот подвиг она наберётся храбрости. — Кто тогда? — выбила её из размышления Спиннет, с удивлением осматривая порозовевшие щеки Белл. — Вуд не заревнует? — Мы только что расстались… — тихо произнесла Кэти вздохнув. — Оу… Ясно… — Алисия посмотрела вниз, ища взглядом капитана их команды. — Мне расцарапать ему личико?       Кэти прыснула ещё больше удивив этим подругу. Кажется, сегодня все настроены поправить лицо Оливеру. Ей почему-то вспомнились слова Люциана… Кажется, он правда хотел за неё заступиться, только Кэти искренне не понимала причину. Она может и выглядит слабой, но за себя постоит. Неожиданно в противоречие к этому вспомнился её жалкий писк с извинениями вместо достойного ответа слизеринцу.       Ладно, Кэти попробует за себя постоять. А там как получится. — Не стоит… Все в порядке, правда. Пойдём спать… Я так устала. — честно призналась Кэти, чувствуя, как подкашиваются коленки от изнурения. Этот день максимально вымотал её моральное состояние.       Алисия кивнула и поднялась вместе с ней в их комнату. В конце-концов Джонсон уже там, можно будет поболтать и обсудить домашку.       Кэти аккуратно сложила чужую мантию, положив на стул возле кровати, поспешила переодеться в длинную ночнушку с широкими рукавами и с блаженством укуталась в тёплое одеяло, как только легла на кровать. Слёзы ужасно вымотали её, поэтому спать хотелось невыносимо сильно. Девушка и не заметила, как уснула под тихие разговоры подруг о злом профессоре Снейпе, о завтрашней тренировке и о новой юбке, что Алисия купила на распродаже.       В эту ночь сны её даже не посетили.