Проклятие морских глубин

      Люциан повертел в руках небольшой скейчбук выпустив сигаретный дым, и, облокотившись на каменную стенку, открыл первую страницу.       На белом альбомном листе в левом верхнем углу располагалась надпись: «К.Белл», — а в центре — герб Гриффиндора: лев, вставший на дыбы. Четкие аккуратные контуры, ни одного лишнего штриха, хорошо выделены глаза хищника и когти на передних лапах, весь рисунок выполнен простым карандашом. На следующей странице перед Боулом открылся пейзаж на высокие горы Новой Зеландии, небольшой холмик, на котором располагался одноэтажный домик, солнце, что находилось в зените. Рисунок тоже не имел цвета, но слизеринцу все равно он показался живым. Дальше шёл грифон, летящий над башнями школы, окружённый кучерявыми облаками. Большой акцент сделан на глазах, крыльях и когтях. Половину же хвоста скрывали облака. Хорошо были прорисованы перья — казалось, что до них можно дотронуться и почувствовать мягкость. После грифона Люциан снова рассматривал пейзаж. На этот раз был вид сверху на Запретный лес и на совсем маленький домик лесничего. Боул затушил сигарету, снова перевернулся страницу и старательно подавил сильное желание выкинуть альбом в ближайшую урну. С белого листа на него смотрел и улыбался Вуд. Художница вновь сделала акцент на глазах. Это было забавно, если учитывать то, что свои Белл прятала за длинной чёлкой. Что у неё за дебильные комплексы?       Слизеринец закрыл альбом. Желание смотреть дальше быстро пропало вместе с настроением. Он уже пожалел, что встретил мелкого Бёрка и согласился ему помочь.       Второкурсник где-то нашёл этот альбом, посмотрел владельца и, столкнувшись с Люцианом возле квиддичного поля, попросил его передать вещь владелице, нервно сжимая свою мантию. Загонщик, наблюдая за тем, как мелкий, щуплый паренек продолжал что-то мямлить, согласился. Он знал, каким запуганным был Бёрк и как ему некомфортно было общаться с незнакомыми людьми, а, значит, шанс, что мальчишка сам когда-нибудь решился бы отдать альбом, был слишком мал, да и Боулу просто было нечего делать: тренировка вместе с эпичной цирковой постановкой от Пьюси была закончена, а дальше лишь пустой и бессмысленный вечер, такой же серый, как сотня и тысяча других вечеров.       Люциан неохотно отлип от стены и осмотрел пустой школьный двор, думая о том, где могла сейчас находится гриффиндорка. Она вполне могла быть уже в гостиной своего факультета, и слизеринец точно туда не сунется. Ещё по гриффиндорским башням он не таскался с этим альбомом. Можно в принципе пройтись возле берега Чёрного озера, посмотреть там. Или прогуляться по коридорам первого этажа, которые вели к оранжереям. Там обычно стоят лавочки, которые вечно оккупируют девчонки со всех факультетов и сплетничают. Есть ещё шанс встретить Белл в астрономической башне — ей, похоже, нравится высота. Места для своих посиделок она выбирает довольно необычные и высокие: ветки деревьев, верхние трибуны на квиддичном поле, крыши башен. Явно рисковая девчонка.       Люциан фыркнул и стал спускаться по каменной дорожке со школьного двора по направлению к Черному озеру. Тёмная гладь поверхности водоема виднелась издалека также отчётливо, как и пустой берег, а, значит, данное место можно отметать. Там ловить некого. Боул снова осмотрелся. Вся ситуация казалась абсолютным сюрреализмом, ещё немного, и парень точно психанет. Терпением он никогда не славился. Вдобавок ко всему уже начинает быстро темнеть, а, значит, какая-нибудь навящевая профессорша обязательно почувствует своим долгом приебаться к нему. Или — ещё хуже — Филч со своим комком шерсти. Что за странная кошка? Люциан готов поставить сотню галеонов, что она — исчадие Мордреда и всех его родственников, явившееся в этот мир, чтобы загубить жизни миллионам студентов. Слишком пакостная тварь.       Слизеринец пнул камень от злости и развернулся в сторону замка, но, сделав пару шагов, снова сменил направление в сторону квиддичного поля. Он только пройдется по верхним трибунами, и все. А там, если что, завтра отдаст гребаный альбом прямо за завтраком — пусть теперь гриффиндорцы охреневают, или выкинет его в ближайшую урну.       Верхние трибуны были пусты, но Люциан все равно поднялся туда, чтобы убедиться наверняка. Пусто. Вообще не души. Оно и понятно, его команда закончила тренировку часа полтора назад, одному Боулу сейчас нехрен делать. Парень ударил ногой по ближайшей скамье, а затем сел на неё, подперев подбородок рукой. На небе стали появляться первые звёздочки, тучи, которые прятали небо днём от чужих глаз, исчезли, не оставив следа. До смерти захотелось курить.       Люциан достал пачку сигарет с горечью осознавая, что осталось четыре штучки, а, значит, завтра ему придётся как-то выбраться в Хогсмид. Щелкнула зажигалка, и парень позволил себе расслабиться и затянуться, выдыхая едкий дым. Понемногу злость и агрессия сходила на нет, уступая своё место привычному апатичному состоянию. Всё-таки в никотине был толк — он успокаивал. Боул вытянул ноги, снова поднял взгляд на небо, рассматривая редкие звезды. Холодный ветер лез под кожаную куртку и школьную мантию, но никак не мог заставить слизеринца вернуться обратно в замок. Парень прикрыл глаза, полностью расслабившись, но в уже в следующий миг слишком быстро достал палочку, направив её по правое плечо от себя. — Ступефай!       Тихий писк и громкий шорох раздались в темноте, но заклинание не достигло своей цели. — Твою мать… — писк Люциан узнал сразу. Гриффиндорка пищала также, когда свалилась с дерева. — Белл, блять! Какого хуя?       Он повернулся в сторону девушки, которая в попытке отклониться от заклинания, споткнулась о скамейку и полетела носом куда-то в сторону ступеней.       Белл подняла на него испуганный взгляд — видимо, она вообще не ожидала, что, во-первых, её заметят, а, во-вторых, ещё и заклятием «поприветствуют». Девушка судорожно огляделась и попыталась встать со ступеней, но слишком резко села обратно, отвернувшись от слизеринца. — П-прости… — бормотания гриффиндорки было сложно разобрать из-за песни ветра, но Люциан примерно понимал, что она там лепечет себе под нос.       Он вздохнул, убрал палочку обратно в чехол и встал со своего места, направляясь в сторону девушки. Белл предсказуемо попыталась отползти, но боком уперлась в одну из скамеек и тут же зажмурилась. Боул внимательно осмотрел её: тонкие пальцы нервно сжимали школьную мантию, плечи слегка дрожали, одна нога согнута в колено, а вторая вытянута. До парня смутно доходит, что Белл до сих пор не встала. Так испугалась? Или…       Не может.       Даже не вопрос — факт. Ей пришлось уклоняться от заклинания в сторону лестницы и она споткнулась, упав. Конечно, теперь охотница не может встать. В лучшем случае просто из-за того, что потянула ногу, в худшем — сломала. Блять, сама виновата, кто так подкрадывается-то?! — Не шевелись. — Люциан сунул сигарету в рот и сел рядом с гриффиндоркой, взяв вытянутую ногу за ступню. — Ай! — Белл тут же закрыла себе рот ладонями, но успокоиться и как-то расслабиться ей это не очень помогало, а Боул тем временем с облегчением убеждался, что всё-таки пронесло. Просто небольшой ушиб.       Он отодвинулся от неё и с наслаждением затянулся сигаретой, выпуская едкий дым. На колени девушки упал её альбом, заставив выйти из ступора. — Твоё. — коротко и ясно. Объяснять, откуда вещь и где её нашел, Боул точно не собирался, но, кажется, это и не нужно было.       Кэти кивнула и сцапала альбом, прижимая его к себе. Спустя несколько минут она всё же буркнула тихое «спасибо», но взгляд всячески отводила. Забавная. Но с этим сдвигом на глаза такая странная. Люциан отвел руку с сигаретой в сторону и свободной осторожно убрал белую челку с чужих глаз — светло-голубых, наполненных растерянностью, смятением и… Чем-то ещё, что парень не мог разобрать. Белл совсем замерла, пару раз глупо хлопнув глазами, не сразу осознавая, что произошло, но как только смысл происходящего дошёл до неё, девушка резко подскочила, снова упав обратно с тихим шипением, и попыталась спрятать глаза. Реально сдвиг. — Какого хрена? Тебе без этой херни больше идёт. — Люциан затянулся, выпустив дым в лицо гриффиндорки. — Не правда… — Белл зашлась в кашле, но нашла в себе силы запротестовать и вернуть челку назад. — Дурная, кто глаза свои прячет? — Боул фыркнул — девчонка напротив него зарделась. — Я! Есть претензии? — Белл повысила голос, вскинув голову.       Надо же, прямо как тогда, на озере. Вот теперь она действительно стоит своего ободранного факультета. — Есть. Начинать перечислять рандомно или по порядку?       Девушка притихла, плотнее прижав к себе альбом. Видимо запасы смелости исчерпали себя. Она прикусила нижнюю губу, опустив глаза вниз, а затем все-таки тихо произнесла: — По порядку…       Люциан чуть сигаретным дымом не подавился. Блять, да, что с ней не так? Ей что, никто не говорил…       Боул готов треснуть себя чем-нибудь тяжёлым по голове, потому что, нет, Белл никто не говорил простых и очевидных вещей. Она прячет глаза, потому что не знает самого банального. Не понимает, что они у неё красивые. Ведь Кэти Белл вечно ходит с длинной челкой, прячет тело под нелепыми шмотками и никогда не смотрит в глаза собеседнику. Потому что даже если ей и кто-нибудь говорил, что она вполне себе симпатичная, то сама девушка не воспринимала это всерьёз.       Все её комплексы лежат прямо на поверхности, и только настоящий идиот их не заметит.       До самого слизеринца все это дошло прямо сейчас, пока он смотрел на сжавшуюся фигуру гриффиндорки, на то, как она нервно сжимает альбом и кусает губы. — Блять, я дебил… — Люциан медленно затушил сигарету о ступени и перевёл взгляд на поле под ними.       Уже стало совсем темно, и единственными источниками света были звезды, полумесяц и фонари в окнах Хогвартса, поэтому разглядеть хоть что-то было тяжело.       Кэти с удивлением посмотрела на парня рядом с собой и аккуратно, чтобы лишний раз не тревожить больную ногу, пододвинулась к нему, посильнее закутавшись в свою манитию. Звезды в эту ночь были такими яркими, что у неё не находилось слов, чтобы описать всю эту красоту. Тоненький серп луны был почти золотого цвета. Девушке даже показалось, что он был больше обычного. Все это сейчас создавало какую-то свою особенную атмосферу. На её острые плечи упала чужая кожаная куртка, заставив дрогнуть.       Белл окончательно притихла, не желая больше ничего говорить, да и никто из них не спешил нарушить молчание, что образовалась между ними. Эта тишина не угнетала и не давила. Она была какой-то даже уместной, уютной. — У тебя глаза красивые… Зря, прячешь. — Белл дрогнула от грубоватого голоса слизеринца, парень заметил это по слабому движению в темноте с её стороны. — Да и сама ты ничего так. Рисунки прикольные. На заказ рисуешь? — Заказ? — Белл посмотрела на загонщика, поправив его куртку на своих плечах. — Ага… Нарисуешь мне эскиз? Тату хочу сделать на руке. — Боул пощелкал зажигалкой, разгоняя мрак вокруг них. — А… А что рисовать? — Что угодно. Что нарисуешь, то и наколю, — хмыкнул парень. — Что у тебя ассоциируется со мной?

***

      Кэти уже полтора часа откровенно тупила над белым альбомным листом. Прошлая ночь не выходила из головы. Гриффиндорке всё ещё казалось, что ей просто приснился вчерашний вечер, потому что ничего подобного просто не могло с ней случиться.       Они просидели почти до часа ночи, а потом Боул её проводил. Хотя, «проводил» — это явно не то слово, которое описало бы то, как её буквально донесли до портрета Полной Дамы. Нарисованная женщина была шокирована не меньше самой Кэти, которая готова была сгореть со стыда. Как только она почувствовала под собой пол, то в один миг залетела в гостиную, забыв про то, что поранила ногу. Ушиб дал о себе знать, только когда девушка упала на кровать, не зная как вообще реагировать на всю ситуацию. Белл пришлось искать мазь в тумбочке, стараясь не разбудить соседей по комнате. Странно пахнущая густая жижа облегчила боль, но полностью от неё не избавила.       Белл вздохнула, косо посмотрела на ногу, которую она вытянула под столом. Утренний компресс оказался более эффективным, чем мазь, но девушка все равно не решалась сильно напрягаться сегодня. Мерлин, она так нелепо упала, уклоняясь от заклятия. Кэти не виновата, что так бесшумно ходит! Она не собиралась никого пугать, просто хотела подойти, поздороваться…       Девушка снова перевела взгляд на чистый лист, постучала карандашом по столу, стараясь отогнать лишние мысли. Боул вчера забыл забрать свою куртку, точнее, просто не успел — девушка так быстро ломанулась в гостиную и только под утро поняла, что не отдала вещь владельцу. Чужая куртка покоилась на кровати в её комнате, а сама Белл сидела в гостиной своего факультета и не знала, что нарисовать для парня.       В голове была сотня мыслей, но ни одна из них не относилась к обещанному эскизу. Кэти чувствовала себя ужасней некуда. «Что у тебя ассоциируется со мной?»       Если бы Кэти сама знала, что у неё ассоциируется с Боулом… Она снова тяжело вздохнула, откинувшись на спинку кресла, и посмотрела в потолок. «У тебя глаза красивые… Зря прячешь. Да и сама ты ничего так».       Ничего так… Мерлин, какой бред… В ней нет ничего симпатичного, а глаза…       Девушка закрыла лицо руками. Кэти провела сегодня у зеркала все утро и не нашла ничего красивого в своих глазах. Пустые, стеклянные, мёртвые, и сама она обычная, серая, посредственная… Почему он так сказал? Хотел сделать больнее? Он же не может так считать на самом деле, правда? Она ведь…       Белл тяжело выдохнула, попытавшись успокоиться, и подняла глаза к потолку. Наверное, она просто не выспалась, вот и всё.       С кем у неё может ассоциироваться Люциан? С кем-нибудь опасным… С каким-нибудь страшным хищником… Только с каким?       Кэти взяла альбом в руки, полистала его и снова положила на место. Это должно быть что-то особенное. Но в голову, как назло, ничего толкового не лезло. Ей бы пройтись, привести мысли в порядок, а не сидеть в шумной гостиной и не пытаться сосредоточиться. — Эй, белобрысая, что с ногой? — надменный голос парня заставил девушку скривится и процедить сквозь зубы: — Маклагген, отвали… — устало протянула Кэти, даже не взглянув в сторону светло-русого кудрявого парня.       Кормак хмыкнул, по-хозяйски уселся напротив Белл, закинув ноги на журнальный столик. — С дерева или с метлы навернулась? Если повреждения серьёзные, то так и быть, я сыграю вместо тебя. — соизволил сделать одолжение гриффиндорец. — Обойдешься. Отвали уже… — Кэти фыркнула.       Она терпеть не могла Маклаггена, тот все метил в команду на позицию вратаря, но был не против заменить Кэти. Он играл просто превосходно, девушке было до него далеко, но Оливер всегда выбирал её, и она старалась не подводить своего капитана. — Ой, да ладно тебе, я же по-хорошему… — парень поднял руки в примирительном жесте, но его это не спасло. Белл дотянулась до ближайшей книги — кажется, она принадлежала Гермионе — и кинула её в наглеца. — Ты что творишь, психованная?! — Я предупредила… — девушка дотянулась до второго тома, но объект раздражения предпочел не испытывать чужое терпение и смылся, крикнув на прощание: — Дура! Правильно, что Вуд тебя бросил! Ты же на кикимору похожа!       Белл вздрогнула и положила том на место, поджав одно колено под себя. Оливер её не бросал, точнее, он её бросил, но не по этой причине. Кэти вздохнула. Мерлин, как же все сложно! Ей просто необходимо пройтись и успокоиться.       Девушка берет в руки скетчбук и карандаш и направляется в спальню, хромая. Она бы с удовольствием прогулялась на свежем воздухе, но ногу все ещё не стоило перенапрягать. Ничего, откроет окно, поваляется в кровати, отдохнет.       Кэти героически преодолевает лестницу, кидает на кровать альбом и подходит к окну, распахивая дверцы оконной рамы. Холодный ветер с силой бьёт по лицу, на улице просто настоящий ураган. А ведь только вчера была ясная звёздная ночь. Точнее, сегодня. Белл вздохнула, подперла рукой подбородок и облокотилась на подоконник. На стадионе тренировались когтевранцы, несколько студентов отрабатывали своё наказание в теплицах мадам Спраут, школьный двор был абсолютно пуст, да оно и понятно. В такую погоду Хагрид своего пса не выгонит.       Кэти прикрывает глаза.       Ассоциации.       Что может олицетворять такого человека, как Боул?       Девушка резко открыла глаза и тут же кинулась к кровати, споткнувшись о собственную ногу и упав. Кэти зашипела от боли, но до альбома и карандаша все же доползла.       Какая же она глупая. Как Белл раньше не могла подумать об этом? Эта жестокость, агрессия, злость, которые демонстрировал слизеринец в воздухе, и это чувство защищенности, что начала испытывать девушка рядом с парнем. Она очень-очень глупая…       Карандаш с уверенностью скользит по бумаге, штрихуя, выделяя, очерчивая линии и контуры будущего эскиза. Сама девушка так и не соизволила встать с пола.       На белом листе рычал и готовился к прыжку бенгальский тигр, что преображается с каждым осторожным штрихом.

***

      Через два дня Кэти чувствовала себя просто прекрасно: нога больше не болела, да и настроение приподнялось до небес. Теперь настала её очередь искать слизеринца, чтобы отдать ему его же куртку и её творение. Куртку стоило отдать в первую очередь, потому что слишком внимательная Алисия завела себе привычку перечислять всех парней в Хогвартсе в слух, в попытке угадать «ухажера» подруги. А ведь у Белл нет никакого ухажера! Но объяснить это Спиннет было непосильной задачей… Особенно, когда к ней присоединилась Джонсон. Анджелина оказалась намного хитрее и пыталась выпытать имя из уст бедной Кэти путём душевных разговоров о парнях, рассказывала сплетни, делилась своим опытом в отношениях. Этот метод и подействовал бы на девушку, вот только ни Алисия, ни Анджелина так и не упомянули за все дни имя Боула, что спасло Белл. Она даже представлять не хотела, какая реакция бы последовала от подруг, если бы они узнали владельца куртки.       Боул точно не пользовался хорошей репутацией. Да и к тому же он был слизеринцем и играл в квиддич на позиции загонщика. Сама Кэти не раз страдала от его метких ударов, что уж говорить об остальных девчонках в их команде. Он прогуливал уроки, курил за школой, был замечен в нескольких школьных потасовках. Про таких, как Люциан, говорят «bad guy», и у них совершенно другая тусовка.       В общем, подруги бы явно не оценили общение Кэти с ним.       Белл прыснула. Было ощущение будто девушка скрывает знакомство со слизеринцем не от Алисии и Анджелины, а от родителей. Хотя, и скрывать особо нечего: две необычные встречи и два странных диалога. Но подруги бы точно напридумывали себе всякого.       Кэти вышла из Большого зала, не зная, куда ей пойти. Она точно не была экспертом в местах слизеринской тусовки. Девушка осмотрелась и напоролась взглядом на второго загонщика «змеиного» факультета — Перегрина Деррека. Парень был в компании двух девушек-близняшек и направлялся в сторону холла. Белл точно не составит труда его нагнать и спросить о местонахождение Люциана.       Девушка поправляет челку и ускоряет шаг.       Перегрин вздрагивает от чужого прикосновения к плечу, но хотя бы не шарахается и не тянется за палочкой. Он с нескрываемым удивлением смотрит на гриффиндорку перед собой. Близняшки за его спиной замирают, наблюдая за девушкой. — Извини. — Кэти по привычке опускает глаза в пол и крепче прижимает к себе сумку. — Не подскажешь, где сейчас Люциан? — Люциан? — тупо переспрашивает Деррек, а потом до него все же доходит смысл вопроса. — У вашего декана в кабинете. Она его за курением поймала… А тебе чего? Дело какое-нибудь есть? Я могу передать. — Нет, спасибо я сама… — Белл кивает, задумчиво дернув себя за прядь волос. — Спасибо…       Она отходит от слизеринцев и неспешным шагом направляется в сторону кабинета декана, чувствуя спиной, как её провожают взглядом.       Возле кабинета профессора Макгонагалл совершенно никого нет. Девушка подходит к широкому подоконнику возле двери и садится на него, положив сумку на коленки. Кэти терпеливо ждёт, осматривает узоры на полу. Все эти дни она только и делала, что размышляла да отмахивалась от подруг. Подумать ей было о чем. Её немного беспокоило это странное поведение слизеринца. А, может, она просто его плохо знает? Может, он намного лучше, чем хочет казаться? Белл не знает, но её так сильно все это беспокоит, и она даже не понимает, почему.       Девушка облокачивается на стекло и крепче прижимает к себе сумку. Как все сложно.       А ещё ей все ещё больно видеть Оливера таким подавленным. У Кэти в груди каждый раз что-то сжимается, хочется убежать, спрятаться в спальне и проплакать несколько дней, но девушка героически держалась и старалась не подавать виду. Нет, она, конечно не плакса, но так тяжело на сердце. Кэти больше никогда не будет читать романы. Там всё так хорошо и радужно. Даже роман Джейн Остин «Гордость и Предубеждение» на удивление имел счастливый финал, хотя, Кэти несколько раз сравнивала себя с главной героиней, вот только у неё не было этой стали в характере, и она точно не смогла бы перечить кому-то вроде Дарси. И все же Белл с каждой страницей ожидала новой встречи героев. Ей было жалко Джейн, она ей сопереживала. А ещё эти стереотипы и предубеждения, с которыми вечно боролись персонажи. По сути её ведь тоже окружают все эти стереотипы, начиная с предубеждений насчёт факультетов и заканчивая увлечениями и хобби.       Дверь в кабинет Макгонагалл резко открылась и с грохотом захлопнулась. — Люциан! — девушка, неловко спрыгивая подоконника, тут же окликнула высокого парня, что вышел из кабинета декана Гриффиндора.       Боул неохотно обернулся, наблюдая, как Белл подбегает к нему. — А, это ты… Чего надо? — слизеринец убрал руки в карманы школьных брюк и посмотрел куда-то поверх головы гриффиндорки. — Я… — Кэти на миг растерялась, но тут же взяла себя в руки и полезла в школьную сумку, аккуратно достав оттуда чёрную кожаную куртку и сложенный в четыре раза альбомный лист. — Вот. Отдать хотела…       Парень кивает, забирает из рук девушки вещи, не спеша разворачивать листочек, и кидает на неё мимолетный взгляд, собираясь уходить, но отчего-то задерживается. — Я слышал, Дамблдор устраивает бал в честь Хеллоуина, — вдруг произносит слизеринец. — Да… — Белл припоминает разговор Алисии и Анджелины. Кажется, они что-то такое говорили. — Не хочешь пойти со мной? — Хочу… — согласие вылетает раньше, чем до Кэти доходит смысл вопроса, поэтому она в один миг заливается румянцем.       Мысли сбиваются в кучу, и остается только глупо хлопать глазками, пытаясь понять, на что она только что согласилась. Люциан хмыкает, что-то говорит ей на прощание и уходит, но Белл не слышит. Ей кажется, что все звуки в этом мире исчезли.       Она ещё долго стоит возле кабинета профессора Макгонагалл, пока в её голове окончательно не формируется картина произошедшего.       Люциан Боул только что пригласил её на бал.       Кэти Белл согласилась.